Глава 17. (1/1)

Его руки на ее плечах лежали так естественно. Видимо ночь имела какое-то волшебное свойство расслаблять людей и обнаруживать возможность вести разговор душами, телами, но никак не словом, которое больно разбивалось о стены и портило уютную тишину. Но эта ночь словно располагала к откровениям:- Мы долго еще будем воевать, Киу? - грустно прошептал Пит, касаясь губами мочки уха девушки. Она почувствовала, и огненная волна, которая до сих пор нарастала где-то внутри, поднялась к голове, по дороге заполняя все тело с такой силой, что Кансадан бросило в жар. - Когда ты прекратишь мучить меня? Ты же понимаешь, что только распаляешь меня куда больше своим сопротивлением, своим показным равнодушием и игрой с этим дурачком. Ты ведь знаешь, в какого дьявола я могу превратиться, если ты меня выведешь. - его губы уже блуждали по ее волосам и шее, а шепот был таким громким, что спирало дыхание, и сердце заходилось от бешеного трепета.- Я не играю. Что, если я влюбилась? - одним лишь этим предположением она сумела выбить почву у него из под ног и прекратить его поползновения. Он резко развернул ее лицом к себе и прижался к губам, уловив ее открытый взгляд, в решимость которого не желал верить. - Если ты способна полюбить кого-то другого, то это значит, что ты никогда не любила меня настолько сильно, как я тебя! - произнес после жалящего, навязанного поцелуя в голос Пит, забывая о том, что все еще находится в детской. Киу безапелляционно прижала палец к губам и почти вытолкала его в коридор, прикрыв дверь за собой.- Если я полюблю другого, то это означает, что я тебя отпускаю. Ты же просто жадный и избалованный ребенок, который хочет все и сразу. Чая...- Я никогда не хотел быть с Чаей! - терпение Пита окончательно лопнуло, когда прерванная на середине слова Киу тяжело вздохнула, опустила голову и направилась к двери своей спальни. Он догнал ее и прижал к стене, не давая пошевелиться. - У нас с ней ничего не было, никогда! Даже если ты не веришь, это не станет ложью. И мне нечем тебе это доказать. С чего бы я расстался с ней тогда, когда мы развелись? Даже раньше!- Она была больна...- Это не было причиной. Она умерла на моих руках. Я был рядом с ней до конца, но я не мог любить ее так, как она меня. Это страшное стечение обстоятельств...- О, да. Такое же стечение обстоятельств было и с моей матерью, так? Ты же не верил, что она смертельно больна, вот и довел ее до фатального приступа! У других нет никаких обстоятельств! Ни у моего отца, ни у твоей матери не было смягчающих обстоятельств! Только у тебя! Ты достоин оправдываться и быть прощенным! Другие - нет! Это твоя логика! Чертов пуп земли! Ненавижу! - взорвалась Киу, закипая от злости.- Я уже поплатился за свои ошибки разлукой с тобой. Ты победила. Вся эта боль окупилась моей сполна. - Откуда ты знаешь, что окупилась? Да что ты вообще знаешь о боли?- Поверь, нет ничего больнее, чем смотреть на то, как ты уходишь, как ты ненавидишь, бежишь от меня, требуешь развода, прячешь ребенка! Нашего малыша! - Да? А я все это испытала... Я видела, как ты играл в безразличие в наше первое совместное утро! Я видела, как ты мне изменяешь! Я бежала прочь, чтоб суметь выносить этого ребенка и наконец не мучиться от твоих натисков, издевательств, обвинений, приказов жить вместе и делить тебя с кем-то еще! Разлукой с отцом я за все заплатила. Я тебе ничего не должна. Это просто невыносимо! - ее слезы стекали по щекам, и он нежно стирал их большими пальцами, чтоб прекратить это безумие, чтоб успокоить, прижать к себе и забыться в ее объятиях.- Прости... Прости меня... Киу... умоляю... - шептал Пит, тоже содрогаясь и сглатывая слезы. Его руки прижимали девушку к его груди, и она наконец перестала сопротивляться, выплеснув наружу все свое негодование. Он целовал ее лоб, глаза и щеки пока не нашел губы. Не чувствуя сопротивления, он углубил поцелуй, прижимая к себе хрупкую фигуру еще сильнее, неистовее и теряя голову от эйфории - она больше не сопротивлялась. Это было сном, бредом, чем-то ненастоящим, но снова она в его руках, снова он усаживает ее на кровать и целует в лоб, затем прижимаясь к шее, губам, груди, своими руками сжимает ее руки и переплетает пальцы. Это должно было когда-то произойти. Ночь вступила в свои права.