Живи, улыбайся и радуйся. (1/1)
POV Belphegor.Я ненавидел полеты на самолетах. Просто терпеть их не мог. Но раз уж сложились обстоятельства, по которым я был вынужден буквально бежать оттуда.. Только сейчас, когда электронный голос стюардессы объявил о начале посадки, я наконец понял, что сделал и что произошло. Наверное я повел себя слишком... эгоистично? Впрочем, как говорится, боль длится всего девять секунд. Остальное - самовнушение. Вот и в моей ситуации, кажется, то же самое. В конце концов ему, то бишь Франу, должно быть хорошо без такой особы как я. Не так ли? И пускай из его глаз упадет не одна слеза, может быть он начнет хоть что-то чувствовать, кроме как своих дурацких привычек грубить и язвить. Это научит мальчишку жить и уметь ценить хоть что-то дорогое ему. И пускай я опять буду в дураках и эгоистах, я делаю это для нашего же блага. Вдох, выдох, на губах снова за довольно долгий промежуток времени появляется довольная улыбка. Да, я - Принц Потрошитель, я - Бельфегор Каваллини, и я никогда и ни за что не признаю свою вину. Самолет тем временем тряхнуло довольно неслабо, и я чуть сморщил нос. Слишком грубо. Мне уже безумно хотелось на воздух, ведь такая духота, висевшая в кабине, буквально давила на легкие. К тому же я хотел есть, ибо ту баланду, которую давали в самолете я есть отказался. Деньги у меня были, ибо я уехал как раз после получения зарплаты. Хм.. Интересно, как там Вария? Наверняка Луссурия опять вытирает слезки платочком, Скуало ходит нервный и злой, а Боссу на всё и всех плевать. А Фран? Интересно, как он там. Сожалеет ли он вообще о том, что произошло? Впрочем, мне плевать. Забыть, выкинуть из головы, стереть из memory. Надоело переживать за других, я хочу свою личную жизнь, только свою, и чтобы никто мне не мешал. Любовь для слабаков. Самолет тряхнуло ещё раз, с такой силой, что я чуть не ударился лбом о расположенное передо мной сиденье, вернее говоря об его спинку. Нахмурившись, я коротко глянул в окно, заметив отстраненно, что земля уже очень близко. День, такой солнечный день стоял в Италии. Я уже мог разглядеть людей и машины, и снова на лице засияла довольная улыбка. Я дома, я в Италии, я один и моя жизнь предоставлена только мне. Вот он, истинный эгоист, скажете вы. Но я и отрицать не буду, я хочу этого, и добьюсь. Последним грубым толчком было соприкосновение шасси с землей, и самолет плавно покатился по полосе, медленно затормаживая. Спустя пять минут не особо приятного ощущения "как на стиральной доске" самолет всё таки остановился, а я, чуть помотав головой, пытался избавиться от головокружения. В голове снова пронеслась мысль, что я ненавижу летать на самолетах. Вздохнув, я начал ожидать, когда вся масса слишком торопливых людей выйдет из салона самолета, лишь после этого самостоятельно поднимаясь со своего места. Толпа - ещё хуже зверя, ведь когда люди собираются в толпу и она куда-то несется, лучше даже не попадаться им на глаза. Растопчут и не заметят. Именно поэтому я, наученный и почувствовавший однажды всю силу толпы людей на себе, выходил из самолета последним. Солнце Флоренции буквально ослепило меня, не смотря на то, что глаза скрывала густая челка цвета плавленного золота. Теплый воздух трепал волосы на голове и касался мягкими пальчиками тела под джемпером, что несомненно не могло не доставлять удовольствия. Я облизал сухие губы, неспеша направляясь в сторону аэропорта дабы получить свой багаж. К слову, у меня он был очень маленьким. Всего-то одна сумка. Печально, что почти все свои вещи я оставил в Варии но, думаю, у меня будет время их забрать не потревожив бывшую семью.
Медленно, слишком медленно. Я мог бы куда быстрее, ибо водительские права у меня есть, более того, я имел довольно хороший стаж. После получения своей, кажется, самой маленькой сумки из всеобщей массы остального багажа пассажиров я подхватил возле входа в аэропорт такси и сказал, чтобы меня отвезли в какую нибудь не очень дорогую гостиницу. Ну, кажется, слово "не очень дорогая" для таксиста звучало как то дико, ибо среднюю сумму, которую я назвал, обычно платили за номер люкс. Но все мы знаем, что бывает и дороже, и лучше, и больше денег нужно платить. А меня устроило бы и эти цифры. Впрочем, не это было сейчас главное. Дороги были буквально пустынны, сложилось такое впечатление, что летом во Флоренции не наблюдается ни одного туриста или простого жителя. Как то странно, не так ли? И меня очень раздражал тот факт, что водитель ехал слишком медленно. Мне хотелось жить на скорости, почувствовать вкус этой самой жизни, я хотел жить, а не существовать. Вот оно, чувство свободы. фыркнув, я в очередной раз заметил на спидометре стрелку на отметке 80. Не выдержав, я тихо, но весьма недовольно поинтересовался:- Нельзя ли ехать побыстрее? - на что получил довольно вразумительный ответ.- Нельзя. - это окончательно вывело меня из себя, так что я, порывшись в карманах, выудил стодолларовую купюру, помахав ею перед носом водителя. После этого он заметно прибавил скорость, а я распахнул окно, так что по салону гулял сквозняк. Было и холодно, и в то же самое время жарко. Вот он, рай.. Выдохнув, я закрыл глаза, представляя как буквально лечу по пустынной трассе, один, в своей собственной машине.. Хм. А ведь неплохо было бы приобрести и своё средство передвижения. Спустя каких то пол часа езды на приемлимой скорости, я наконец вылез из салона, захватив сумку и сунув в зубы таксисту его деньги.
- В мире всё решают деньги.. - прошипел я себе под нос и поднял голову, осматриваясь. Я стоял на довольно большой площади, по которой везде, как муравьи, сновали люди. Их было так много, что у меня немного запестрило в глазах. Покрутившись на одном месте, я таки заметил "слона", которого ранее не замечал, а именно отель. Обычное бежевое здание, с балкончиками, на коих расли красные розы. В стиле Италии. Усмехнувшись своим же мыслям, я медленно прошествовал к зданию, пиная его дверь, и оповещая звонком колокольчика над дверным косяком о прибытии нового клиента. Внутри было чисто и светло: белая кожаная мебель прекрасно гармонировала со светлыми деревянными столами и шелковыми шторами на окнах. В центре зала висела изящная хрустальная люстра, а по периметру холла были пущены растения, оплетающие карнизы окон и балки под потолком, предназначенные как раз для этого. Бросив сумку на пол, неспеша подхожу к месту под названием reception. Из-за довольно высокого столика на меня смотрит симпатичная девушка, чья внешность ну никак не может оставить кого-то равнодушным. Стройная фигурка, которую подчеркивало строгое платье черного цвета эпохи Коко Шанель, то бишь без каких либо украшений. Светлые, даже я бы сказал поистине золотые локоны спадали на открытые плечи, а глаза ясного, ярко зеленого цвета смотрели на меня. Сама же девушка улыбалась скромной, обворожительной улыбкой.- Добрый день. Вы хотели поселиться у нас? - у неё был приятный, бархатный голос, и я даже не стал скалиться в ответ, вполне себе нормально улыбнувшись.- Да, именно так.
- Тогда могу предложить вам номера класса стандарт, люкс, студию..- Люкс, одиночный, пожалуйста. И возможен ли вид из окна на эту площадь? - я, наверное, не очень хорошо сделал, когда перебил её, но все таки только дай волю сотрудникам гостиниц, они вам наговорят кучу всего ненужного. Девушка кивнула и начала отстукивать что-то на клавишах ноутбука, касаясь их только самыми кончиками идеально ухоженных ногтей. Я в то время осматривался, осматривался, пока сзади не послышался звук падения чего-то железного. Обернувшись я увидел удаляющуюся фигуру, а рядом с собой на столе ключи от номера, которые, по всей видимости этот человек сдал девушке. Высокий человек, довольно худощавого телосложения. Одет он был в, кажется, черную футболку и такие же черные джинсы, но так как со спины я не очень-то его и разглядел, он остался для меня незнакомцем. Обернувшись к девушке, я получил бумаги на роспись, и поставил где нужно свою королевскую закарючку. Но всё таки любопытство меня разбирало, и я ненавязчиво поинтересовался:- А кто это? - на это девушка только пожала плечиками.- Его зовут Михаэль, Михаэль Ллойд. - хмыкнув, я только кивнул леди и захватив как свои ключи так и свою сумку отправился искать номер и, в общем-то, отдыхать после тяжкого перелета.