Ему остается платить лишь снами (1/1)

У него ничего не осталось. Он потерял все: семью, друзей и даже жизнь… В его распоряжении лишь обрывки воспоминаний, информация из базы данных и маленькая, подпалённая, давно выцветшая, семейная фотография.Прошло уже много лет. Почти все, кто его знали, погибли. Имя Алекса Мерфи забыто, теперь для всех он просто робо, ни больше, ни меньше. Он больше не ходит по участку без шлема, и вообще снимает его крайне редко. В полиции лишь ходят слухи о том, что у Робокопа есть лицо, да и в это уже мало кто верит. Он почти ни с кем не разговаривает, зачитывание прав и отчеты о работе системы не в счет. Да и говорить не о чем. И не с кем. После смерти Льюис он больше не брал партнеров. Нет смысла: он почти неуязвим, да и если все же убьют, не беда, а хоронить еще кого-то он не хочет - его личное кладбище и так слишком велико. Он не любит вспоминать, скольких полицейских он похоронил. Многие, как и он сам когда-то, погибли от рук бандитов, лишь единицы дожили до пенсии и умерли по старости, сержант Рид, например. Если бы Мерфи был человеком, он бы давно попросил перевести его в другой район. Слишком многое здесь напоминает о прошлом. Ведь если взглянуть с другой стороны, кроме действующих лиц здесь ничего не изменилось. Эта часть города до сих пор считается самой опасной в старом Детройте. Конечно, копы уже не умирают по тридцать человек за неделю, но смертность определенно выше, чем в остальных районах. До сих пор слышны разговоры о забастовке, и, как много лет назад, уже другой сержант вправляет бастующим мозги на место.Мерфи кажется странным контраст прошлого и настоящего. Когда-то давно, когда на улицах царил хаос и полная неразбериха, он потерял многое, но даже после смерти у него оставались друзья. Он оставался человеком, будучи машиной, и это обстоятельство дарило хоть какую-то стабильность. Но сейчас, когда спустя столько лет, жизнь все же обрела более спокойное русло, он потерял покой. Он всегда чувствовал борьбу внутри себя. Он всегда боролся с холодным, безжизненным голосом компьютера. И побеждал. Но сейчас он сдает позиции. Он потерял смысл бороться. Он устал от этой борьбы. Компьютеры же не устают, а потому с радостью (если такое возможно) принимают главенствующую роль на себя.Мерфи не любит вспоминать прошлую жизнь, но это не значит, что он забыл о ней. Он продолжает следить за своей семьей: ищет информацию о сыне, беспокоится о жене. Он гордится своим сыном, который несмотря ни на что добился успеха и сейчас работает. В ОСР. В тоже время Алекс боится. Боится, что его ложь раскроется, что Джимми узнает правду о нем, и тогда, он почти уверен, возненавидит. Но, несмотря на страх, Мерфи не перестает приезжать в пансионат, где живет его жена. Беспокойство побеждает страх, и раз за разом полицейская машина вновь проезжает под окнами здания на окраине города, останавливаясь на несколько минут и вновь уезжая. В такие дни он посещает еще одно место. Одну могилу, что стала важнее остальных. Тут на небольшой серой надгробной плите аккуратно выгравировано имя: ?Энн Льюис?. Именно здесь Робокоп вспоминает, что он больше, чем просто машина. Здесь он не боится показать свое истинное лицо. Здесь он снимает свой шлем и на мгновение можно заметить, как возвращается старый Алекс Мерфи, как человек вновь находит силы бороться.За воспоминания и подобие жизни в такие дни Мерфи приходится платить цену. Она не так уж и высока, если задуматься. Простые сны. Но он никогда не знает, что увидит. Бывает, ночью к нему приходят его жена и сын, в этих снах он живет полной жизнью, а на губах киборга в пустой темной лаборатории расцветает необъяснимая улыбка. Но, бывает, ему снятся и кошмары. В такие ночи в полицейском участке неспокойно. Среди ночи можно услышать лязг металла и голос. Тихий шепот, едва различимые ?Прости? и ?Я тебя люблю?, которые не слышны за бетонными стенами, или крики, от которых и у преступников, и у полицейских по телу бегут мурашки. Но никто не решается спуститься и узнать причины пугающих звуков, ни у кого еще не хватило смелости. Но многие догадываются, а потому завтра на Робокопа будут обращены десятки взглядов. Завтра по участку вновь поползут слухи, легенды снова вспомнятся, и Мерфи обязательно не раз услышит за спиной ярый спор о себе и своем прошлом. Ведь так было всегда: людям проще обсуждать других за спиной, чем просто подойти и спросить. Но это будет завтра, а пока...***Алекс вновь крадется по коридору с пистолетом наизготовку. Он не знает, как оказался в этом мрачном, забытом Богом месте, он знает лишь, что должен быть аккуратен, что здесь живет кто-то, кто представляет для него огромную опасность. Страх парализует, но останавливаться нельзя! Перед ним слишком много дверей, что надо открыть, и очень мало времени. Он не знает наверняка, просто чувствует. Он медленно крадется вдоль некрашеной, голой стены, приближаясь к первому дверному проему. Старые половицы нещадно скрипят под ногами, заставляя ступать еще мягче. Он не должен выдать себя. Аккуратно поворачивает дверную ручку и приоткрывает дверь, внутреннее чутье подсказывает: ?Здесь никого?. Он заходит внутрь.Обычная светлая комната: белые обои и черный плиточный пол. Посреди комнаты стоит диван, а рядом кофейный столик из темного дерева и старый телевизор. По телевизору идет какое-то шоу, но Мерфи это не интересует, он подходит к маленькому столику и берет с него записку.?А ты так можешь, пап?? - вторя написанным словам, в голове звучит детский голос. Глаза сами отрываются от листка бумаги и смотрят на экран телевизора. Там парень в странном красном костюме, похожий на супергероя, стреляет по противнику, наверное, преступнику. Враг повержен, и Мерфи наблюдает, как герой, закручивая пистолет на указательном пальце, убирает его в кобуру. А в голове звучит детский смех: ?Круто. А все полицейские так делают?? Мужчина на секунду прикрывает глаза: происходящее пугает. Но когда веки распахиваются, Алекс невольно вздрагивает. Комната пуста. Здесь ничего нет. Чистые бетонные стены и ничего. Пусто.Он снова выходит в коридор. Вновь наваливается ощущение опасности. Вновь тихие шаги и скрип гнилого пола под ногами. Освещения почти никакого, только тускло светящиеся лампочки, висящие под потолком. Мелкими перебежками Мерфи приближается к новой двери. На этот раз дверной ручки нет, поэтому он просто толкает дверь. Несмотря на кажущуюся заброшенность, дверь не скрипит. Слышится шум воды. Мужчина заходит.В своем предположении он не ошибся, это ванная комната. Светлая плитка на стенах и полу и длинная серая шторка, за которой находится душ. Включенный. Мужчина резко дергает штору и вскидывает пистолет. Никого. Только одинокая надпись на стене.?Иди сюда, Алекс, - тихий женский шепот, - мне нужно тебе кое-что сказать, - голос заигрывает, становясь все тише, Мерфи прикрывает глаза, вслушиваясь в слова, - я люблю тебя?.И тишина, нет даже шума воды, и мужчине уже не надо осматриваться, чтобы сказать: в этой комнате пусто. Он уходит.Коридор встречает Алекса могильным холодом. Лампочки начали мигать, словно предупреждая человека. Но никакие предупреждения его уже не остановят. А лампочки словно вскрикивают, каждый раз мигая все ярче и ярче. Но мужчина не хочет это заметить, он снова идет вдоль серой стены. Снова пистолет наизготовку. Снова аккуратные шаги. Очередная дверь.?Мерфи!? – женский крик, разрывающий тишину в клочья, доносится из-за двери. Мужчина резко открывает её и забегает внутрь.Большой зал. Церковь. Два ряда длинных скамеек, а впереди, на возвышении, трибуна. И снова никого. Алекс медленно идет к этому возвышению, осматриваясь. Высокий потолок, свечи мягко освещают пространство вокруг. Мужчина заглядывается на витражные картины на окнах и не сразу замечает движение возле трибуны. Здесь все-таки кто-то есть! Он быстро идет вперед, но чем ближе он подходит к лежащему человеку, тем сильнее предчувствует неладное, тем ярче в нос бьет хорошо знакомый запах металла.На возвышении лежит девушка в полицейской форме. Её одежда вся в крови, что, и не думая остановится, течет из пулевых ранений в животе и груди. Девушка неотрывно смотрит наверх и только редко вздымающаяся грудь говорит о том, что в ней еще теплится жизнь. Мерфи почему-то уверен, что знает ее. Хорошо знает. Но не может вспомнить. Он подходит ближе, все же пытаясь признать в девушке знакомую, и та словно оживает, поворачивает голову к нему.?Мерфи, мне страшно? - она смотрит на него широко открытыми глазами.?Не бойся, боль скоро уйдет? - слова сами слетают с губ, ощущение, будто все идет по давно заложенному сценарию.?Отомсти за меня, - девушка немного приподнимается, но тут же падает обратно, все так же смотря на мужчину, - Обещай!??Я обещаю? - ведь он прекрасно ее знает, они столько лет проработали вместе. Столько лет она была рядом.?Мерфи? - тихо, проговаривает девушка и из последних сил протягивает руку, чтобы дотронуться до лица мужчины. ?Энн!? - вдруг зовет Мерфи, но ее рука уже безжизненно упала на его грудь, оставив после себя теплый влажный след на щеке. Алекс склоняет голову и крепко зажмуривает глаза. Сейчас он откроет глаза, и окажется, что все это мираж! Но нет. Все на месте. Церковные лавочки, горящие свечи, но вместо тела на полу багровая надпись ?Отомсти!?. Скрип двери отдается гулким эхом по сводам церкви. Мужчина резко вскидывает пистолет и поднимает голову к источнику звука. Рефлексы не подводят, и Мерфи успевает заметить силуэт, скрывшийся в проеме. От одной мысли о том, что это, возможно, и есть убийца офицера, разум затапливает ярость. Он бежит к двери, не замечая того, что шестое чувство бьет тревогу. Злость и жажда мести затмевают собой голос разума и инстинкт самосохранения.За дверью оказывается отсек заброшенного завода. За огромными металлическими цистернами ничего не видно, и Алекс обходит их. Дальше все происходит быстро.Вот два преступника перед телевизором. Вот один поднимается, берет в руки дробовик. Выстрелы. Телевизор взрывается искрами, и оружие падает на пол, а за ним и первое тело. Второй негодяй поступает умнее и поднимает руки, сдаваясь, но рука снова наводит пистолет. Палец останавливает звук заряжающегося ружья сзади… И вот он уже на коленях перед целой компанией уродов с пушками.Выстрел. Правое плечо обжигает дикой болью, и из горла рвется крик. Вторая рука инстинктивно тянется, чтобы ощутить масштабы ранения, но натыкается на пустоту. У него больше нет руки.?Бедный Алекс, - Мерфи не понимает, кто говорит, все мысли сминаются словно бумага пульсирующей болью, - ты же понимаешь, что мы тебя лишили всего! – голоса смешиваются, - У тебя больше нет семьи! Мы убили всех, кто остался рядом с тобой! И будем убивать! – крик сменяется безумным смехом, а затем выстрелами. Теперь боль уже не прекращается, она везде, и мужчина даже не успевает понять, куда попадает очередная пуля. В грудь, в руку, в живот, в колено снова в живот и в грудь. Кажется, это уже не кончится. Сознание медленно отключается. Боль и не думает стихать. Выстрелы уже почти не слышны, вот он – конец. И уже на самой грани слышатся слова, которые сопровождают падение в темноту:Ты хотел вернуть свою жизнь? Хотел прийти к жене? Ее больше нет! Все, кто окажутся рядом с тобой умрут! Ты один! ***Загрузка всех систем… Критические повреждения…Проверка данных…Функциональность… 100% _Снова кошмар. Металлическое тело кажется неимоверно тяжелым, но он заставляет себя подняться. Нужно проверить. Грохот шагов отдается эхом выстрелов и болью в теле, но нужно идти. Шестое чувство подсказывает, что что-то не так. Робокоп направляется в архив. Вход в систему.Сводка последних происшествий.Ночной пожар в пансионатеСписок пострадавших.Элен Мерфи.Погибла.