Вариант 1, отвергнутый, но ценный как память. (1/1)
Шульдих хандрил.Он стоял на крыше пагоды, стрелял из пистолета с глушителем по туристам и очень сильно хандрил. До него долетали едва слышные крики боли и страха. Панику и до ахуя сильный ужас толпы он фильтровал; в такие минуты собственный дар раздражал неимоверно. Слушать всё это дерьмо? Да ему ни в жизнь не всралось! Пускай все сдохнут!Он сделал ещё один выстрел, и высокая девица в очках и панамке свалилась как подкошенная, будто налетела на стену. Панамка — в кровавое месиво вместе с мозгами, очки — вдребезги. Вот так. Получи, поганый Такатори.?Долго ещё?? — осторожно пробралась по внутренней связи мысль Наги. Связь для своих Шульдих держал всегда.?Да!!? — коротко рявкнул Шульдих, скрипнув зубами. Челюсть снова заныла. Сука! Подсос эсцетовский.— Блядский выблядок, — прошипел Шульдих сквозь зубы, меняя обойму, и, не целясь, выстрелил в пузо какого-то мужика в костюме. Отсюда, издалека, почти Такатори. Пусть подохнет, мразина!Где-то там на задворках разума Кроуфорд о чём-то коротко переговорил с Наги. Шульдих не прислушивался. И потому оказался совершенно не готов, когда руки Кроуфорда внезапно заставили его опустить пистолет.— Сука, пусти! — прошипел Шульдих, стискивая пистолет сильнее. — Я им всем... въебу... дай сюда...— Есть вариант получше, — словно и не пытаясь выкрутить пистолет из его пальцев, спокойно проговорил Кроуфорд.Шульдих оскалил зубы, невзирая на боль. Чужие руки держали крепко.— Загляни в мой дар, и сам увидишь, — сказал Кроуфорд, прижимаясь к нему опасно близко.Однажды уже увидел, блядь, спасибо. Потом целую неделю ловил идиотские сны и не понимал, это его дар в поисках эндорфинов пасётся в чужой башке или собственное подсознание решило: ?Мне так мало приключений, теперь я хочу подставить ему жопу?.— Не дождёшься. Пошёл на хуй.Сказал — и мысленно прижал уши. Стрелять по туристскому быдлу — это так, развлечение, но пойти против главы группы — это уже серьёзный бунт, за такое можно и самому пулю в затылок получить. Руки Кроуфорда дрогнули, и Шульдих представил, как сейчас лидер наставит свой пистолет ему в голову и нажмёт на...— Могу сходить, если хочешь, — шепнул Кроуфорд, склоняясь к его уху. — Думал, ты уже никогда не попросишь.— Ш-што? — спросил Шульдих, и от неожиданности расслабил руки, которыми цеплялся за рукоять пистолета. Кроуфорд, будто только того и ждал, поднял оружие и зажал пальцы Шульдиха, нажимая ими на спусковую скобу. Внизу уже почти все разбежались, но пуля всё-таки попала в спину какого-то тощего мальчишки возрастом чуть постарше Наги. Ещё одна смерть подействовала на Шульдиха успокаивающе; он выдохнул и осторожно раскрылся, проникая в голову Кроуфорда и окунаясь в его мысли.Оно снова было там, стопроцентно гарантированное будущее. Кроуфорд драл его задницу, раз за разом всовывая член с крупной головкой в припухшее и покрасневшее очко. Ещё никогда раньше Шульдих не видел свою задницу в подобном ракурсе. Кроуфорд растягивал её большими пальцами, ладонями заодно раздвигая ягодицы шире и прижимая его бёдра к пружинящему матрасу.— Бля-я... — простонал Шульдих, мгновенно заводясь от наносных ощущений. Ему будет тесно, его распялят, ему забьют по самые гланды, в него будут спускать снова и сно... Всё это он уже и так знал. Но от этого было не легче.Внезапно сцена перед глазами сменилась, и теперь Кроуфорд лежал перед ним, широко раскинув ноги и цепляясь напряжёнными руками за изголовье кровати, а Шульдих резко и быстро двигал бёдрами, почти не вынимая и толкаясь членом в самой глубине. Кроуфорду это охуенно нравилось, он стонал не затыкаясь, на каждом выдохе, и Шульдих чуть не слюну пускал, долбясь в его горячую дырку. Хлюпала смазка, кровать натужно поскрипывала. Откуда-то пришло ошалевшее осознание, что для Кроуфорда это будет первый раз. Впору позавидовать: ишь, какое кино ему дар крутит, сволочь...Внезапно сцена перед глазами сменилась опять, и на сей раз Шульдих поражённо моргнул. Падение башни? Фигуры в белом? Подыхающие старики корчатся у его ног? Он убивает Эсцет?.. Нет, они убивают Старейшин Эсцет. Вместе с этими отморозками Вайсс... И Такатори... клюшку для гольфа ему в задницу... Такатори тоже в итоге издохнет в огне...Тяжело дыша, возбуждённый и дезориентированный, Шульдих развернулся на скользкой черепице и уставился Кроуфорду прямо в глаза.— Это правда? — спросил он.— Мой дар меня ещё никогда не обманывал, — сказал Кроуфорд. Как отметил Шульдих, он тоже часто дышал. Наверное, делиться такими картинками — всё равно что проживать их вживую. Каждое ощущение — будто впервые. Что, Кроуфорд, у тебя тоже встаёт от такого?Шульдих облизнул пересохшие губы.— Надо попытаться? — неуверенно спросил он.— Надо, — ответил Кроуфорд, и на какое-то мгновение Шульдиху показалось, что они сейчас сольются в объятиях и поцелуются. На фоне восходящей луны в полностью опустевшем парке, будто в какой-то романтической мелодраме. Ну вот ещё. На хуй. Он мотнул головой, вытряхивая из головы такие тупые мысли, прилетевшие явно откуда-то со стороны.— А когда это случится, твой дар не говорит?— Уже скоро, — уверенно пообещал Кроуфорд.И почти сразу же по внутренней связи Наги заныл: ?Вы ещё долго там? Туристов больше не осталось. Сейчас уже полиция приедет?.?Мы всё. Снимай нас?, — приказал Кроуфорд, уверенно шагая с крыши прямо на воздух. Шульдих шагнул следом, чувствуя, как дар Наги обнимает его со всех сторон, мягко поддерживая.?Наги знает?? — уточнил он персонально у Кроуфорда.?Я рассказал ему сегодня утром. Он согласен?.Шульдих встал на песчаную дорожку и принялся свинчивать глушитель со ствола. Металл был горячий, обжигал пальцы. Внезапно Шульдих как вживую ощутил, каким горячим был — будет — Кроуфорд под ним в койке. Вот уж никогда бы не подумал.?Давай попробуем, что получится?, — сказал Шульдих, думая в этот самый момент вовсе не о Старейшинах и не о мести поганому Такатори.Удивительное дело, от его хандры не осталось и следа.