Часть 10 (1/1)
За экранами больше никто не следит. Джинен перетаскивает свою кровать в комнату к Чонсану с Санхеном — места там остается только протиснуться под стенами, да и все, но никто не жалуется. У Чонсана останавливаются часы, и он не удосуживается их завести или найти новые.Время стирается.
Время от времени Санхен в дежурку все же наведывается — там без изменений: активная деятельность снаружи, гудящие дозиметры и красные лампочки. Наверху, над ними и вокруг, кипит активная деятельность, а Чонсан в свое время явно проебался, заявив, что они никому не нужны.
По дороге обратно Санхен иногда сворачивает в самый крайний коридор налево — даже не коридор, а что-то вроде ниши с дверью — и долго стоит, приложив ладонь к холодному металлу, и думает о всяком. Думает, что, возможно, Хекджину повезло больше их всех, оставшихся в живых. Или что им все-таки нужно было забрать Ыджина, потому что неизвестные строители бункера позаботились, как оказалось, не только о выживших, но и о умерших.
Большую часть времени они проводят втроем — Чонсан читает, Джинен мастерит всякие безделушки из проволки и подручных материалов, а Санхен доебывается до одного или второго, но чаще — до обоих сразу: так веселее. Время проходит в пугающем спокойствии — дни? часы? минуты?— Какая разница, — говорит Джинен, расправляясь с тюбиками с провизией. — Уже совсем никакой разницы.Чонсан молчит, соглашаясь, а Санхен не перечит им двоим, потому что аргументов у него даже, чтобы убедить самого себя, нет.Иногда Джинен сваливает разбирать оставшиеся защитные костюмы — от скуки или любопытства. В таком случае Чонсан откладывает книжку или планшет в сторону и лезет к Санхену на колени — целоваться так, что будут болеть губы и легкие от нехватки дыхания. Они жмутся друг к дружке тесно-тесно, воровато хихикают; Чонсан всегда закрывает глаза. Словно их занятия любовью — это что-то постыдное перед безмолвным пока колоколом конца; словно они — воришки, таская то, что им принадлежать не должно.
Только в такие моменты Чонсан кажется живым более, чем обычно — Санхен всматривается в каждую черточку его лица внимательно-внимательно, запоминая все, что в принципе невозможно забыть.
По-другому он действительно не сможет: совсем, никак. В тихом мире каждому из них катастрофически нужен кто-то теплый рядом.В такие дни Джинен долго ходит по коридору туда-обратно, если закончил раньше; Санхену немного стыдно, когда он, одеваясь, слышит джиненовы шаги. Джинен деликатно делает вид, что не замечает их красных зацелованных губ, и рассказывает все, что узнал.Рассказывает, что нашел на костюме Хекджина порез — маленький, незаметный совсем, и что скорее всего, именно через этот порез Хекджин и подхватил вирус или болячку, или что там его скосило...— Так что дело дрянь, — подытоживает. — Может, эта зараза гуляет и у нас.Санхен сгребает к себе Чонсана и усмехается: мог бы и не уточнять.Ночью они спят все вместе: Джинена как самого беспокойного выпихивают к стенке, а Чонсан наоборот спит на краю. Санхену между ними не то чтобы удобно, но и не то чтобы у него есть выбор. Зато ночью можно складывать на Чонсана конечности или сбрасывать с себя его холодные вечно руки и ноги — Санхену на самом деле нравится, он только для проформы ворчит.
Санхен пинает Джинена, которому явно снится что-то захватывающее — он дергает руками, ногами и мычит во сне; Санхен вытягивает руку, чтобы нащупать теплого сонного Чонсана, но ладонь соприкасается с холодной гладкостью кровати.Сон улетучивается в считанные секунды.Санхен выходит из комнаты на цыпочках, чтобы не разбудить Джинена. Мысль о том, что Чонсан мог просто встать попить воды или сходить в туалет, Санхену в голову даже не приходит — ноги сами несут его к южному выходу.Потому что, к несчастью, Санхен слишком хорошо выучил Чонсана, но соображает все еще туго и всегда постфактум. Он облачается в защитный костюм механически, понимая, что тот вряд ли его защитит.Дежурка с экранами, в которую он заглянул накануне, взрывалась красным светом.
Разблокирован первый уровень, второй... до третьего он не доходит.Санхен опускается на колени и гладит перепачканные кровью чонсановы волосы.Он должен был догадаться.