...нечто большее, чем это (1/1)

Вот почему ясновидцы обычно были лидерами команд. Они оценивали факты и предвидели ответы обычно прежде чем кто-то задавал вопрос. Как правило, даже прежде чем кто-то осознавал, что хочет что-то спросить. Талант подобный этому невозможно контролировать. Только взращивать, развивать и совершенствовать. Такой дар, однажды возникнув, давал два пути пророку. Либо вверх, либо ко дну.В самый низ.Некоторые не выдерживали и ломались, некоторые были с самого начала неудачниками, а кто-то так и не смог научиться контролировать свои способности. Но тех, кто проходил через все обучение и смог улучшить, как и талант так и навыки, считали самыми лучшими оперативниками Эсцет.Поговаривали, что самый главный из тройки был ясновидцем. Слухи, конечно. Никто толком не знал, какими способностями обладали Старейшины. Но все считали, что это ясновидение, телепатия и телекинез. Согласно наиболее распространенному мнению три этих дара были тремя основополагающими столпами в псионическом треугольнике. Но все это только домыслы.Беспочвенные размышления, по крайней мере, для кого-нибудь вроде Брэда Кроуфорда. Но все же была одна вещь, которую он знал точно. Он знал, что ему суждено стать кем-то большим, чем все они. Кем-то, кто не будет нянькой для мальчишки телепата, едва осознающего свое ?Я?.Кем-то, кто никогда больше не станет игрушкой Дитриха.Он докажет это.---------------------------------Кроуфорд вошел в комнату неся в руках плетеную корзинку. Ситуация напомнила первый день, когда он принес бутерброды. За исключением того, что теперь рыжее существо автоматически пятилось от двери и остановилось только на противоположной стороне комнаты. Кроуфорд мог практически чувствовать, как мальчик выжидал, наблюдая за ним.Голод телепата ощущался повсюду.― Прекрати, ― сказал Кроуфорд, подходя к столу.?Прекратить что?? ―развязно.Кроуфорд поставил корзинку. Ничего страшного, он мог и подождать.Мальчик переступил с одной ноги на другую. Дважды. Чувство голода постепенно начало рассеиваться, пока совсем не исчезло.—?Очень хорошо.Кроуфорд открыл крышку корзинки и начал выкладывать принесенное на стол. Телепат послушно стоял в сторонке, правда его глаза были круглые, словно блюдца. Ясновидец сервировал стол на двоих. Две тарелки, два стакана, сок и шоколадный торт.Небольшой гостинец. Вознаграждение, за хорошее поведение. Они уже проходили это.Последняя вещь, которую он вытащил из корзинки была расческа. Кроуфорд положил ее рядом с тарелкой мальчика. Тот нахмурился. Кроуфорд же сел, не спуская с него глаз. Затем кивнул на стул, приглашая к столу. Взгляд рыжего остановился на расческе.Он уставился на Кроуфорда. Затем начал подходить ближе, все так же неотрывно смотря на него. Рукой мальчик провел по столу, но остановился, не касаясь расчески. Он рассматривал Кроуфорда обманчиво мягко почти по-человечески. Но было в этом взгляде еще что-то, он видел это в том, как пальцы мальчишки замерли очень близко к расческе.?Тебе не нравятся мои волосы?, ― мысль была внезапной, настойчивой, не враждебной, но какой-то поспешной, запыхавшейся, опасной и короткой, и еще лихорадочной, как и все, что говорил мальчик. Для Кроуфорда было в равной степени важно все. Он мог сейчас спокойно обсудить как торт и волосы, так и вопрос жизни и смерти. Сейчас все имело значение из-за телепата.Кроуфорд должен был признать, что чувство ?сейчас? очаровывало его. Такая абсолютная сосредоточенность на действительности была незнакома ему раньше.?Что не так с моими волосами?? ― так вот что было в том взгляде. Намек на вызов.Кроуфорд тут же ответил.― Они в беспорядке.Одна из причин, почему он принес расческу.Повисло молчание.Кроуфорд ждал. Он никак не мог понять, что происходило в голове рыжего, что скрывалось за этими синими озерцами. Он не мог сказать, готовился ли телепат к ментальной атаке или уже шарился в его голове. Он не имел ни малейшего понятия в какой момент мальчишка выуживал его мысли. Но прямо сейчас он хотел, чтобы мальчик поймал только одну его мысль.Телепат втянул нижнюю губу, прикусывая ее. Он явно колебался, переступая снова с ноги на ногу. Затем рука мальчика придвинулась к расческе еще немного. Он выглядел напряженным, как натянутая тетива лука, готовая вот-вот пустить стрелы. Каждая мышца в теле Кроуфорда сжалась. Он подсознательно приготовился к нападению. Но атаки не последовало.Телепат сгреб со стола расческу одной рукой. Другой схватил прядь рыжих волос. Медленно, он начал расчесываться. Кроуфорд молча наблюдал, внутри ликуя. Инструкции были поняты и приняты! Монотонные движения телепата становились все более уверенными, как будто он понимал, что это он сам хотел сделать.Однако по факту, это было то, что Кроуфорд хотел, чтобы сделал мальчик.Очевидно, расчесывать спутанные волосы было делом нелегким. Телепат морщился и рычал, дергая головой, прежде чем осознал, что так делал себе только больнее. Прямо как животное. Кроуфорд поймал себя на мысли, что легче самые большие колтуны распутать пальцами. Мальчик тут же начал помогать себе рукой.Выражение было почти таким же, когда он вырисовывал фигуры по стеклу, слушая Шекспира. Уже какой-то прогресс.Наконец, расческа свободно начала проходить по волосам, нигде не застревая. Мальчик тут же отложил ее, уставившись на Кроуфорда. В глазах не было ни одной нормальной эмоции кроме сильного, неутолимого голода. Он снова начал выжидать.Кроуфорд рассматривал его. То, как менялось лицо мальчишки было неожиданным, очень поразительным и интересным. Ему напомнило это закат. Яркий, насыщенный, глубокий. Прежде чем Кроуфорд понял, что захотел поймать отголосок этого, мальчик уже пробежался пальцами по шее вверх и зарылся рукой в рыжую массу волос. Кроуфорд же впитывал ярко синее и красное.Телепат ухмылялся. Кроуфорд понял, что собственный голод смотрел на него глазами мальчика. То, что он смог найти это ненавистное ему существо хоть в чем-то красивым, привело его в ужас. Он снова кивнул на стул и перевел взгляд на тарелку. Лучше смотреть на что-то более безопасное.― Садись, ― сказал он.Телепат послушно сел за стол, но все еще косился на Кроуфорда через стол. Кроуфорд нахмурился. Чувство исходило не от него. Были ли это ощущение самого мальчика? Если да, вероятно, это хороший знак.Кроуфорду не нравилась ситуация. Поэтому он немного дольше необходимого рассматривал нож прежде чем отрезал кусок себе и налил в стакан сок. Телепат был подозрительно спокойным.― Теперь, когда ты выглядишь более-менее прилично, мы можем поговорить.Мальчик склонил голову набок. Как щенок.?Да, герр Кроуфорд??Иногда он вспоминал, что обращаться надо в вежливой форме. Кроуфорд подозревал, что он говорил так только тогда, когда хотел поощрения.Он все еще ждал награды за хорошее поведение. Кроуфорд кивнул на торт. Мальчишка накинулся на сладость. Лимит терпения похоже у телепата был маленьким.― Ты понимаешь, почему я здесь? ― спросил Кроуфорд.?Вы здесь для того, чтобы тренировать меня.?― И ты понимаешь, что произойдет, если будешь вести себя хорошо?Реакция мальчика не особо радовала. Он продолжал есть торт, как если бы не слышал ни единого слова. Никакого ответа.― Я говорил, что ты сможешь выбраться отсюда, ― напомнил Кроуфорд. ― Ты бы хотел выйти?Он был уверен, что идея могла бы показаться мальчику соблазнительной. Однако, понимал ли тот, что значит ?выбраться отсюда??Мальчик снова никак не прореагировал. Точнее, он только насупился. Но до сих пор не ответил.Кроуфорд помедлил. Возможно, нужно пояснить. Первое, что пришло на ум был кафетерий в кампусе Розенкройц. Голубые глаза сузились. Никакой реакции. Кроуфорд попытался еще. Двор. Небо. Горы. Вид на крыши разных зданий в Розенкройц. Эта панорама отражала желания Кроуфорда. А горы были символом для всего, что лежало за стенами школы.Неожиданно мальчик провел ладонью по столу, размазывая крем. Другой рукой он продолжал вталкивать торт в рот. Он наклонился вперед, и выражение его лица было заинтересованное и настороженное.?Выйти??Что-то произошло. Мысль прозвучала так, как будто что-то пошло не так. Кроуфорд не смог найти подходящую метафору для этого беспокоящего его чувства. Ему оставалось только кивнуть.― Выйти. Отсюда. Тебе бы хотелось?Мальчик задумался. Лицо его стало задумчивым, как будто ему приходилось решать трудную задачу. Наконец, медленно он выдавил из себя согласие.?Да, герр Кроуфорд.?Глаза мальчика светились от любопытства.Обычно так реагировал Кроуфорд на что-то интересное.Он снова смешался. Хоть одно из всех этих чувств за сегодняшний день на лице Красного Демона было действительно его собственное? Или он просто копирует эмоции Кроуфорда?В любом случае, это не так уж и важно? Ему только надо сформировать нормально функционирующий разум вместо той мешанины, что сейчас в голове у мальчишки. Действительно ли уж так нужно знать, как он решит эту задачу?Будет ли это волновать Дитриха?Изображение лица Дитриха врезалось в разум Кроуфорда. Взгляд телепата стал жёстче, а кровь отхлынула от лица, делая его очень бледным. Торт выпал из руки мальчика. Его губы изогнулись в оскале, который Кроуфорд видел в первую встречу, но не показывающийся до сегодняшнего дня. Такая перемена испугала ясновидца, и он автоматически потянулся за контроль-словом, как за пистолетом, но прежде чем смог произнести хоть что-нибудь, дар телепата разорвал на части его мысли.?Ты здесь для него!?Лицо Дитриха выжигало мозг как раскаленное клеймо между глаз. Кроуфорд подавился воздухом и попытался схватиться за слово, но доступ к мыслям оказался закрыт.Телепат залез на стол на четвереньки, зашипел и как кошак прыгнул вперед, повалив обоих на пол. Кроуфорд едва успел среагировать, сгруппировавшись, почти ловя мальчишку, но головой все равно приложился знатно. Он не совсем понимал, его дезориентация была следствием удара или из-за гаденыша.Ни слов, ни картинок. Ничего кроме крика или, может быть, это было шипение? Скорее что-то среднее. Кроуфорд едва заметил, что у него открыт рот. Он понятия не имел, какие звуки выходили оттуда. Единственное, что он отметил, два лица перед собой. Одно наслаивалось на другое. Лицо мальчишки и поверх Дитриха. Он смутно понимал, что одно было точно реальным, а второе всего лишь иллюзией.Ему необходимо вспомнить слово. Но единственное, что было в его сознании это Дитрих. Один Дитрих.Затем пришли ярко-синие переливающиеся цвета неба и льда. Он совершенно не понимал, что видит. Боль начала заполнять все его существо.― Шульдих, ― голос пришел из вне.Было ощущение, словно в него впечаталась подушка безопасности автомобиля, который на всей скорости врезался в столб. Разум Кроуфорда покатился ошметками вниз по шоссе, пока телепат карабкался вверх, шипя, как животное. Красный Демон сбежал под стол, вцепился в ножку стола и низко застонал, воя, как раненый зверь.В то же время, над Кроуфордом нависла тень. Высокий, темноволосый мужчина не обращал внимания на телепата. Вместо этого он присел на одно колено и коснулся костлявой рукой плеча Кроуфорда. Его тусклые черты лица не несли никаких эмоций.― Оракул.Кроуфорд открыл глаза. Его лицо было перекошено от боли и гнева. Последнее усилилось раза в два, когда он понял, что по щекам текли слезы. Он ненавидел телепатов. Опасно так думать, когда по близости Дитрих. Но, хвала небесам, его не было рядом.― Оракул, назовите мне Ваше имя, ― сказал тихо Дмитрий Комаров. Голос спокойный, сухой.Кроуфорд прохрипел.― Брэд Кроуфорд.Он не понимал, зачем Комаров спрашивал это. Он вытер лицо рукавом рубашки и понял, насколько слабым был, каким больным и измученным оказался внутри. Он бросил мстительный взгляд на рыжую тварь под столом. Маленький тролль чуть не уничтожил его разум!Злость все же взяла верх. Его, как будто переключили в режим ?убить все, что движется?.― Шульдих! ― выкрикнул Кроуфорд.Он действовал на инстинктах. Теперь его очередь быть животным. Ему все равно, что мальчишка кричал как резанный. Он бросился к нему. Но, даже несмотря на боль, эта тварь все равно почувствовала его приближение. Кроуфорд схватил только воздух. Мальчишка выполз из-под стола и забился в угол, вжимаясь спиной в стену. Он распластался по полу и верещал на все лады. Тролль. Зверь. Демон!― Шульдих! ― Выплюнул Кроуфорд. Он наслаждался страданиями мальчика. Ему было все равно на планы.Он бы выкрикивал это слово снова и снова, он бы обогнул стол и тряс бы мальчишку, но рука Комарова легла ему на плечо, останавливая.Кроуфорд подавил желание сбросить мешающую ладонь. Он повернулся и посмотрел на мужчину. В глазах Комарова был упрек. Это отрезвило.Смущение и стыд накатили на Кроуфорда. Он немного пришел в себя и расправил плечи.Его щеки так не пылали с тех пор как он был ребенком.― Герр Комаров… ― начал Кроуфорд, потому что просто нужно было хоть что-то сказать. Он хотел как-то объяснить свое поведение, хотел спросить, почему мужчина был здесь и поблагодарить за помощь. Но Комаров вскинул руку, тем самым прерывая все слова, заставляя замолчать.― Пойдемте.Он даже не взглянул на мальчишку, как будто он совсем не важен. Как будто Комаров пришел сюда не из-за телепата.…если это так, то мужчина пришел, чтобы спасти своего ученика. Это означало, Кроуфорд был на грани провала. Уже во-второй раз. Он хотел поговорить об этом, но место было неподходящим.В любом случае, он привык подчиняться приказам Комарова. Покорность пришла сама и сразу без вопросов. Кроуфорд оставил все, принесенное с собой на своих местах. В действительности мальчишка не заслуживал остатки торта, но он не собирался ничего убирать, потому что Комаров не приказывал делать это. Только у двери Кроуфорд остановился на мгновение, бросая последний взгляд через плечо.Красный Демон свернулся в углу. Он раскачивался и мягко ударялся плечом о стену снова и снова, как некая сломанная машина, заевшая и повторяющая одни и те же движения. Кроуфорд покачал головой. Разочарование, расстройство и что-то очень близкое к поражению. Он вышел сразу после Комарова. Начали закрадываться мысли, что телепату невозможно помочь. Невозможно его восстановить.Комаров прошел через вторую комнату и вышел в ярко освещенный коридор. Его руки были сцеплены за спиной. Кроуфорд молча следовал за ним, не решаясь занять свое привычное место рядом со своим учителем. Сейчас он предпочел идти на шаг позади. Ему надо было успокоиться. И еще он не хотел смотреть в глаза Комарову. Кроуфорд беспокоился о том, что теперь тот думал о нем. Комаров никогда не видел его таким. Конечно, когда-то Брэд был беспокойным ребенком. Да и Комаров привык иметь дело с его вспышками ярости. Но то было в детстве. Сейчас такое поведение просто было недопустимым.Он хотел объясниться с мужчиной. Но если даже Комаров позволил бы, он не знал, что смог бы сказать в свое оправдание. Кроуфорд не понимал, что на него нашло. У него был план. Он следовал ему в течение нескольких недель, оставаясь верным выбранному курсу поведения. Что заставило его послать все к чертовой матери? Неужели это была последняя капля в чаше его терпения?Что стало отправной точкой его срыва? Он пытался проанализировать свое поведение. Конечно же, он был в ярости. Он прекрасно узнал это чувство. Точно такое же, когда он думал, что должен завершить это дело. Он просто хотел свободы. Он хотел вырваться из этих ослепляющих белых коридоров, из лабораторий, из Розенкройц. Он хотел уйти от зорких глаз кураторов и давления сотни других студентов, которые находились в таком же положении, как и он. Хвала небесам, никто из них не был похож на него. Он должен быть кем-то большим, чем все они.Он просто хотел уйти отсюда. Левой рукой Кроуфорд схватил правое запястье и сжал его слишком сильно. Что тогда было пару минут назад в комнате с мальчиком? Где его хваленое терпение? Слишком много месяцев прошло. Черт, их было слишком много.Он был лучшим. Он всегда знал это, но теперь не справился, провалился. Может прав был Дитрих? На самом деле он не так хорош, и ему стоило бы еще остаться в школе на какое-то время. Подтянуть свои знания.Нет. Он был готов. Комаров знал это. Кроуфорд перевел взгляд на мужчину, который шел впереди. Неужели тот больше не считал, что его ученик достоин выпуска? Неужели Кроуфорд потерял уважение своего учителя? Эти мысли терзали его, пока он подстраивался под быстрый шаг мужчины. Он хотел сказать хоть что-то, но чем больше росло это желание, тем отчетливее он понимал, что сказать нечего. Слов просто не находилось.Им не нужно было ждать лифт. Его двери были распахнуты. Кроуфорд предположил, что кроме Комарова никто им не пользовался последнее время. Оба синхронно шагнули внутрь.Никто так и не проронил ни слова. Повисла гнетущая тишина. Кроуфорд старался смотреть прямо. Он был рад тому, что Комаров не вел его в кабинет Дитриха. Был еще вариант, что его ждало что-то похуже. Он снова забеспокоился. Может, Комаров вел его в кабинет наблюдателя за пределами лабораторий. Может быть там, он собирался просить об отстранении Кроуфорда. Он открыл рот, но слова не шли, и он снова его закрыл. Нет. Ему сейчас не стоит предаваться бесполезным размышлениям.Вместо этого ясновидец попытался сфокусироваться на своем даре. Что Комаров хотел от него? Что задумал? Возможно, он смог бы мельком увидеть…Но когда лифт остановился, Кроуфорд должен был признать, что все его попытки вызвать видение тщетны. Он был слишком взволнован, чтобы сосредоточиться хоть на чем-то.Комаров проплыл, как темный призрак мимо женщины, которая сидела у лифта. Она даже не подняла голову. И дальше мимо охраны. Дорога через Розенкройц казалось бесконечной. Кроуфорд заметно успокоился, когда заметил, что вместо крыла телепатов или же административного корпуса, его вели к общежитию ясновидцев. Вид на здание доставил ему удовольствие. Оно было не такое мрачное и унылое, как у телепатов. В нем с трудом можно было узнать греческий стиль с его жесткими вертикалями и острыми углами. Но это было структурой, а не фасадными орнаментами или декорациями как у телекинетиков. Здесь он чувствовал себя как дома.Комаров все еще молчал. Он провел Кроуфорда вверх по лестнице в переход и дальше через просторные коридоры в свои комнаты. Кроуфорд зашел внутрь и осторожно закрыл дверь. В тишине этой комнаты он почувствовал себя кем-то вроде путника, который, наконец, вернулся домой.Гостиная была темной и слабо освещалась тусклым, пыльным светом, что падал из окна. На полу лежал мягкий ковер. Везде на стенах висели книжные полки. Пахло бумагой и деревом так же, как и в библиотеке. Около одной из стен стоял стул и массивный письменный стол. Напротив двери рядом с окном было кресло. Перед ним журнальный столик, на котором Кроуфорд задержался взглядом. Это напомнило, как мальчишкой еще до Розенкройц он просиживал все ночи напролет у кофейного столика, скрестив ноги и закрыв глаза. Там он слушал громкое тиканье дедушкиных часов, которые стояли в углу. Тик-так, тик-так, тик-так.Он постарался воспроизвести воспоминание из далекого детства, прислушиваясь к несуществующим здесь часам, чтобы успокоиться. Но мягкий звук шагов по ковру отвлек его, заглушая все. Комаров не включая свет прошел вперед. Кроуфорд последовал за ним.Мужчина остановился напротив небольшого окна. Ему не нужно было что-либо говорить. Кроуфорд сам подошел к нему и остановился немного позади от правого плеча. Он хотел что-то сказать, но не знал будет ли это уместно сейчас. Поэтому Кроуфорд все так же хранил молчание.Комаров посмотрел в окно. Его взгляд ничего не выражал. Как и всегда. Раньше это не смущало Кроуфорда, но теперь заставлял чувствовать себя некомфортно. Он все никак не мог отделаться от мыслей, что думал Комаров об инциденте в лабораториях. В начале года мужчина намекнул, что не хотел бы вмешиваться ни в его обучение, так как учить его больше нечему, ни в дела, которые тот затеял с Дитрихом. Кроуфорд не ожидал, что Комаров оказывается беспокоился о его благополучии. До этого их взаимоотношения работали немного не так. Он хотел спросить, почему Комаров пришел в лаборатории. Хотел знать, почему мужчина захотел поговорить с Кроуфордом сейчас. Столько вопросов.― Вам не помешает немного больше дисциплинированности, ― вдруг сказал Комаров.Замечание ужалило. И Кроуфорд сразу же захотел возразить. Он хотел объяснить, что был образцом терпения. Он хотел сказать, что всегда был спокоен и контролировал ситуацию, и делал все идеально. До этого чертового дня.Он хотел сказать, эта ошибка случилась только потому, что его чаша терпения переполнилась, или, может быть, потому, что все, что он делал было безнадежно из-за бездарного мальчишки.Но это были лишь отмазки. Идеально сделал не значит допустил ошибку, даже якобы оправданную.Кроуфорд опустил глаза.― Да, геррКомаров.Он с трудом подавил чуть было не слетевшее с языка ?но?.В попытке хоть немного успокоиться Кроуфорд начал рассматривать пейзаж за окном. С этой стороны общежития всегда открывался захватывающий вид на горы. Они были красивыми. Безмятежными. Молчаливыми. Выросшие словно из другого мира. Они заставляли Кроуфорда думать о месте, которое он когда-то звал домом. Ну, или о чем-то, что было близко к понятию ?дом?. Он мог смотреть на них часами.Внезапно Комаров положил руку ему на плечо. Слегка сжал пальцы, пытаясь донести свои эмоции.― Время пришло, Оракул.Кроуфорд взглянул на мужчину. Тот не двигался, продолжая смотреть вперед. Свет, просачивающийся через окно, падал на его костлявые черты лица. Его взгляд изменился. На смену пустоте, которую привык видеть Кроуфорд, пришло что-то другое. Мужчина не смотрел на Кроуфорда, но выглядел так, будто смотрел на что-то другое. Он что-то видел.Все тело Кроуфорда отреагировало на слова мужчины. Волнение прошло дрожью по спине. Такое уже случалось раньше. Очень давно. Но он все еще помнил руку Комарова на плече. Он также сжимал пальцы. Но тогда глаза мужчины были обращены к нему. Кроуфорд никогда не забыл бы пристальный, голодный взгляд, в котором читалось начало чего-то и его же конец. Такое невозможно забыть, потому что за все время это был единственный раз, когда Комаров посмотрел на него так.Он слышал, как они поднимались по лестнице. Он сидел на своей кровати не двигаясь. Небольшой багаж стоял рядом. Вещи собирались для другого случая, но он знал, что отец соврал ему. Просто не был уверен, понимал ли тот, что лгал. Его сердце начало биться быстрее и быстрее по мере того, как звук шагов усиливался. Он знал, что должен ждать. Он знал, что нет способа избежать этого.Дверь открылась, и внутрь зашел мужчина. Он был серьезным, высоким и мерзким. Словно ищейка, он прочесал взглядом комнатку. Затем подошел к кровати, где сидел мальчик, схватил того за плечо и тогда впервые они встретились взглядами.― Вы ждали меня, ― сказал мужчина.Говорил он четко, но с явным русским акцентом. Затем Комаров напряженно кивнул. Он думал, что достаточно подготовился к встрече с мальцом. Даже заготовил пару фраз, но сейчас не мог вымолвить ни слова. Да и что можно сказать перепуганному мальчику, который не хотел становиться взрослым, хотя на деле давно был им. Перед ним сидел ребенок, который не был готов к взрослой жизни, но осознавал, что детство теперь точно закончилось.Другие люди, которые пришли с мужчиной ждали за дверью и внизу. У них была машина. Это единственное, что он предвидел. Он хотел спросить, убили ли они отца и куда забирали его. Он хотел задать кучу вопросов. Но все слова улетучились стоило только посмотреть в темные глаза мужчины. Эти глаза были похожи на его собственные. И это он тоже видел.На мгновение взгляд мужчины смягчился.― Если Вы пойдете со мной, узнаете, как контролировать это.Контроль. Это было слово, которое он жаждал услышать. Мальчик кивнул. Его все еще подташнивало от страха, но он знал, это было единственное, что могло помочь. И в любом случае, решение приняли за него. Сопротивление было бы бессмысленным. Он слишком много знал, слишком много видел. Он просто хотел понять, как можно это остановить, ну, или, по крайней мере, контролировать.― Я научу Вас, ― снова пообещал мужчина. Потом он протянул руку. —?Время пришло. Идемте со мной.Мальчик так и не задал ни одного вопроса. Он ухватился за пальцы мужчины. И сразу же по его маленькому телу прошлось что-то похожее на небольшой электрический разряд. Его охватило непонятное оживление. Он знал, что мужчина не врал. Время пришло. Кроуфорд сглотнул и снова посмотрел в окно, унимая дрожь. Это самое яркое воспоминание о мужчине. Тогда не нужно было спрашивать, все было и так понятно. Но сейчас, он не знал, что Комаров имел ввиду. Поэтому разомкнув сухие губы, он напряженно и тихо спросил.― Время, герр Комаров?Мужчина кивнул.― Я научил Вас всему, что умею сам. Вы знаете это. Вы готовы,?— он помолчал немного. ―?— Теперь герр Дитрих выбрал Вас.Кроуфорд нахмурился. Впервые Комаров заговорил о Дитрихе. Удивляло то, что это было больше, чем просто предположение. Возможно именно поэтому голос Кроуфорда прозвучал растерянно.― Выбрал меня, герр Комаров?― Уверен, Вы видели это.Что бы мужчина ни говорил, но Кроуфорд абсолютно не был в этом уверен. Он решил попробовать по-другому.― Я видел, что завершу это дело, герр Комаров.― И это все? ―-Комаров повернулся, всматриваясь очень пристально. ―Это все, что Вы видели, Оракул?Кроуфорду всегда было трудно лгать Комарову. Не потому, что он чувствовал себя неуютно при этом. Верность тут ни при чем. Хотя, возможно, где-то глубоко внутри переплетенные чувства ненависти и благодарности за то, как мужчина учил его все эти годы, переросли в некое подобие преданности. Но все же он не любил лгать потому, что опасался, что его поймают. Комаров всегда видел что-то такое, что доказывало, его ученик лжет. К тому же Кроуфорд боялся потерять уважение мужчины.Если сейчас солжет своему учителю, возможно, не получит необходимый совет.Поэтому он тщательно обдумывал ответ. Комаров дал ему на это время, как делал всегда. Это очень сильно отличало мужчину от других учителей в Розенкройц. Он никогда никого не торопил. Скорость не была важна, а вот корректность и точность он ценил. Конечно, все инструктора ожидали от своих подопечных идеальных ответов, поведения, но в отличие от них Комаров был терпелив. Он всегда позволял Кроуфорду подумать, прежде чем ответить.― Нет, не все, ― наконец сказал Кроуфорд. Комаров был прав. Он видел это. ― Я знаю, что герр Дитрих сказал Сильвии Лин помогать мне.Комаров начал улыбаться, кивая.― Да, ― прошептал он. ― Он выбрал Вас. Если преуспеете в этом деле, он даст рекомендации на Вашу кандидатуру в Сигму.Сигма. Дрожь прошла по телу Кроуфорда. Его бросило в жар.― Вы это видели, герр Комаров? ―с нетерпением спросил он.Ему пришлось заставить себя стоять на месте спокойно. Хотя на самом деле Кроуфорд хотел вцепиться в мужчину и трясти его, требуя ответа. Если то, что сказал Комаров правда, то это стоило того, чтобы ждать, чтобы рисковать своим разумом и вменяемостью.Комаров молчал. Так долго, что внутри Кроуфорд уже успел разочароваться и снова воодушевиться.― Я видел столько же сколько и Вы, ― сказал он. ― Но я знаю герра Дитриха достаточно хорошо.Студенты всегда произносили имя телепата со страхом в голосе, коллеги с уважением. Это говорило, что Дитрих имел определенную власть в Розенкройц. У Комарова имя прозвучало совсем по-другому, слово вовсе он и не о Дитрихе говорил.― Я работал с ним много лет, ― тихо продолжил Комаров. ― Мы были… Мы партнеры.Партнеры. Само слово было чуждо Кроуфорду. С уст же Комарова, казалось, оно вообще слетело первый раз в жизни. Так неуместно и неестественно оно прозвучало. Мужчина по натуре одиночка. Его редко можно было увидеть за пределами общежития ясновидцев и никогда в окружении коллег. Кроуфорд с трудом мог представить Комарова в команде. Но самым невероятным было даже не это, а то, что напарником мужчины оказался телепат. И не какой-нибудь, а Дитрих. Все это время, все эти годы… И он никогда не знал о них? Как такое возможно, что студенты никогда не поднимали эту тему? Если бы их партнерство было правдой, все бы знали?Если он спокойно и вежливо спросит, даст ли мужчина ему больше информации?― Партнеры, герр Комаров?― Мы были ?полевой? командой, ― сказал Комаров, не глядя на Кроуфорда. ― Конечно, мы не работали вместе с тех пор как пошли на повышение… но как команду нас официально не расформировали.Кроуфорд не нашелся с ответом. Мыслями он вернулся к рыжему троллю в комнате-клетке. Вряд ли мальчишка пошел бы на встречу. Но интересно смог бы Кроуфорд преобразовать их отношения так, чтобы они напоминали рабочие отношения Комарова и Дитриха? Возможно с помощью манипулирования удалось бы усмирить дикую психическую силу мальчика. Возможно тогда он смог бы работать с ним. У Комарова же получилось. Кроуфорд сам себе удивлялся, что начал думать об этом. Вряд ли это возможно. Он ненавидел телепатов.Внезапно Комаров сжал его плечо еще сильнее, разворачивая к себе и прижимая к стене. Лишние мысли сразу же покинули голову Кроуфорда. Паранормы редко дотрагивались друг до друга. Физический контакт всегда фокусировал дар на конкретного человека. Это было не особо приятно. К тому же если два человека с одним и этим же даром касались друг друга, то возникало что-то наподобие электрического разряда, который очень легко проходил по телу. Кроуфорд полагал, что с сильными пророками, такими как Комаров, это было даже сильнее. Дар обоих ясновидцев работал в сфере возможностей будущего, но когда они физически соприкасались, то встречались в одной точке. В шаге от завтрашнего дня. В месте, которое часто называли ?сейчас?. Обоим это не очень нравилось. Прикосновение Комарова всегда фиксировало дар Кроуфорда.Этот раз не стал исключением. На секунду он подумал, что смог бы точно почувствовать то, что Комаров имел в виду под ?время пришло?. Линии ?сегодня? тесно переплелись, звуча с обещанием ?завтра?. И в ?завтра?, он увидел рыжие волосы…― Слушайте меня внимательно, Оракул, ― Комаров говорил медленно с трудом проговаривая каждое слово. ― Это очень важно. Телепат и ясновидец могут стать сильной командой. Но любой союз с телепатом очень опасен. Вы уже поняли это на примере сегодняшнего инцидента. Чем ближе Вы к нему, тем опаснее.Предостережение звучало в каждом слове. Кроуфорд никогда до этого не слышал от Комарова настолько очевидного предупреждения остерегаться. Ему это не понравилось. Особенно после услышанной ранее информации о том, что Комаров работал в команде с Дитрихом. Ведь из них двоих его учитель должен был быть лидером. Это же так? Ужасное подозрение закралось Кроуфорду в душу, пока он изучал взгляд Комарова. Его учитель был лидером. Да? Мужчина нашел решение.Правда?Ему нужно знать больше.― А… Вы и герр Дитрих? Как близки были Вы, герр Комаров?Комаров долго молчал. Пауза усилила подозрения Кроуфорда. Они вились внизу его живота, как змеи. Лицо Комарова исказила гримаса. Шипя, он ответил.― Для телепата есть только один вариант быть рядом с кем-то. Он либо начнет уважать Вас, либо нет. Равенство, для него, не значит хотеть что-либо взамен. Для того, чтобы подчинить, нужно будет научиться отдавать безвозмездно, добровольно и с радостью.Кроуфорд прижал ладони к стене позади себя. Этот жест невольно отразил его смятение внутри. Он не был уверен, что уловил все нюансы, о которых говорил Комаров. Он попытался осмыслить слова мужчины и сделать логический вывод. То, что Комаров сказал ему должно быть ценной инструкцией. Но все, что он смог осознать, так это ужасное предположение, которое он все же должен озвучить. Комаров ведь развеет его подозрения?― Вы так говорите, будто невозможно контролировать телепата, герр Комаров.Конечно, это чепуха. Телепаты не лидеры. Они инструменты. Есть что-то, что контролирует их.― Хмм. ― Комаров поднял брови. ― Что такое контроль? ― Мужчина сжал плечо Кроуфорда сильнее, почти судорожно. ― Думаете, что контролируете своего телепата сейчас? А если у Вас не будет контроль-слова, думаете, он будет слушаться? Начало формыКроуфорд почувствовал, словно оказался внезапно перед Дитрихом. По крайней мере ощущения схожи. У него не было ответа. Опять. Для ясновидца просто неприемлемо.Это было даже хуже, чем завалить тест.Он хотел предложить Комарову свой план, настояв на помощи, но извернуться так как с Сильвией не получится. Тем более если и начинать, то мужчина только будет спрашивать, проверяя все шаги в игре, которую затеял Кроуфорд до тех пор, пока ходы не закончатся. А к чему все это приведет Кроуфорд и сам пока не знал. Почва слишком зыбкая, он не стал рисковать.Комаров покачал головой.― Вы не контролируете его, Оракул. Вы только держите его на расстоянии вытянутой руки от себя.Вот почему нет никакого прогресса.Он оцепенел. Когда эти же слова произносил Дитрих, было совсем по-другому, потому что мужчина не мог понять Кроуфорда. Дитриха волновал лишь успех в этом деле, но Комаров… то, что он указал на отсутствие прогресса означало, что он видел, как его ученик не справился с задачей. Кроуфорд почувствовал себя настолько разбитым и расстроенным, что готов был начать кричать на Комарова. Просить, чтобы тот прекратил говорить. Ему и так было нелегко.Просто достаточно всего этого.Но такая реакция подходила больше ребенку, который не хотел спать один в темной комнате, не хотел быть всего лишь цифрой. Это была реакция ребенка, который пытался чего-то добиться, но у него не получилось. Кроуфорд давно перестал быть ребенком. И ему не свойственно сдаваться после первой же неудачи. И не в характере Комарова обламывать надежду и бойцовский дух. Он вел себя так только тогда, когда хотел помочь стать сильнее. Кроуфорд предположил, что Комаров обязательно даст ему совет.― В таком случае, что мне делать? ― спросил он. Естественно, если Комаров работал с телепатом долгое время, к тому же еще и с Дитрихом, наверняка, он сможет что-нибудь посоветовать. Он точно должен был знать, как сломить и подчинить телепата. Он должен был знать, как одержать верх.― Вы и так знаете, что должны сделать, ― сказал Комаров спокойно. Он говорил так, словно этот диалог уже был и все реплики давно изучены и отрепетированы. Он говорил, напоминая, что Кроуфорд больше не являлся студентом первого курса.Кроуфорд проанализировал все подсказки, которые Комаров дал ему. И все свои ответы.― Мне нужно заставить его понять, что я единственный, кто сможет дать ему то, чего он хочет.Кроуфорд еще хотел добавить, что это и так очевидно. Мотивация являлась ключом. Он знал об этом с самого первого дня. Хотя вряд ли Комаров хотел это слышать.Но видимо Кроуфорд ответил правильно. Комаров медленно кивнул, хотя кажется и ждал продолжения.Кроуфорд перевел взгляд с лица мужчины на его одежду. Ему нужно что-то, чтобы сосредоточиться. Ему нужно найти ответ. Он явно был на поверхности, простой и логичный. Кроуфорд рассматривал невзрачный серый пиджак Комарова. Но все было тщетно. Он так и не смог понять. И хоть ему ненавистно признавать это, но он должен сказать своему наставнику об этом. Если он солжет сейчас, то может и не получить совет.― Я не знаю, что он хочет, герр Комаров, ― прошептал он.Комаров сначала приподнял уголки губ, а затем улыбка медленно перешла в глаза. Теперь его черты лица смягчились, и он вкрадчиво начал говорить.― Он перепуганный потерянный мальчишка в клетке, не умеющий справляться со своим даром. Как думаете, что он хочет?Что ж не понять на что намекал Комаров было трудно. Кроуфорд тоже был потерянным мальчишкой в пустой комнате, не зная, как контролировать дар. Он понял, что хочет сказать мужчина, но это просто невозможно. Он пытался. Он предложил телепату сотрудничать в обмен на помощь, как и Комаров однажды предложил ему это в далеком детстве.― Я пытался, герр Комаров, ― упрямо сказал он. ― Это не сработало. Он телепат. С ним все по-другому. Дьяволы внутри не преследуют его, когда он один.― Вы действительно так думаете?Кроуфорд нахмурился. Он хотел сказать мужчине, что это ясно как божий день.― Если его оставить одного в пустой комнате…― … то у него останется только его собственный разум для игр, ― завершил предложение Комаров. ― Но это не значит, что его дар в узде и он справляется с ним.Кроуфорд не согласился бы. У него были доказательства. Что-то происходило в разуме мальчика в независимости был ли кто рядом или же нет. Он видел маленькие проблески во взгляде мальчика. Хотя и Комаров, пожалуй, был прав в чем-то, и все же… Кроуфорд вспомнил, что он испытал. Зыбучий, затягивающий песок и бесконечное падение по спирали. Два этих состояния мальчика явно не одно и то же.Кроуфорд просто не мог смириться с мыслью, что телепат совсем не контролирует свой дар.Он никогда не сказал бы правду Дитриху. Но Комаров совсем другое дело.― Я не смогу обучить его, герр Комаров, ― сказал он быстро, и тут же добавил. ― Я даже не понимаю его. И его… дар.Комаров передвинул ладонь с плеча на грудь. Кроуфорд пальцами обхватил и сжал костлявые руки мужчины. Жест был интуитивным, ненамеренным. Кожа к коже так, чтобы их связь пела, как струны на музыкальном инструменте.Конец формыНо Комаров надавил на грудь Кроуфорда, отталкивая. Затем мужчина прошептал.― Не так уж сильно отличаются наши способности от их, Оракул. Не так сильно.Кроуфорд не был уверен, смог бы он принять то, что Комаров предлагал ему. Но эта мысль не вызывала отторжения. Если уж признаться по-честному, отрицание просто защитный механизм, который сработал на обескураживающую информацию. Он не хотел вспоминать о том каким был в детстве. И не хотел делиться этим с телепатом. Он вообще не хотел делиться хоть чем-нибудь с мальчишкой. Ну почему из всех способностей в Розенкройц, у мальчика была именно…И все то, что он знал не соответствовало тому, о чем говорил Комаров. Дар телепата казался ему чуждым. Это было похоже на попытку предсказать куда будут падать капли дождя в бурю. Общее направление, конечно, зависело от направления ветра, но детали, места попадания все терялось под шквалом силы.Хотя… с неохотой, Кроуфорд был вынужден признать, что, возможно, что-то знакомое во всем этом есть. В механизмах, которые регулируют действия любой псионической энергии, было что-то схожее.Это предположение заставило его кое-что вспомнить. Он решил рассказать об этом Комарову. Частично, потому что хотел привлечь к этому внимание мужчины. И еще, потому что Комаров мог что-то знать на этот счет и дать ему полезную информацию.― Герр Дитрих тоже говорил об этом, герр Комаров. Он сказал, что все мы в какой-то мере телепаты.Кроуфорд немного волновался, не посмеется ли Комаров над ним. Возможно, Дитрих сказал это, чтобы смутить его. По сути это было нелепое предположение. Должно было быть. И уж тем более заподозрить наличие телепатии у себя Кроуфорд считал полнейшей чушью.Комаров мог сказать все что угодно, но вместо этого только кивнул.― Да. В какой-то мере они тоже являются ясновидцами, ― сказал он спокойно.Это вызвало неожиданную реакцию. Кроуфорд почувствовал себя уязвленным. Раздражённым. Шокированным. Он старался не показывать эти эмоции, но Комаров выглядел позабавленным, значит все же что-то отразилось на лице.― Ты же не думал, что мы такие одни особенные? ― пробормотал Комаров. Кроуфорд почувствовал себя неуютно. Мужчина всегда видел его притворство и ложь, но и другое он тоже хорошо читал в своем ученике. Даже идеально. ― У нас у всех есть свой псионический потенциал. Некоторые люди называют это душой. Некоторые думают, что так Бог напоминает, что мы вечны. Люди дают разные обозначения этому, но в конечном счете все это одно и то же. Энергия. Кто-то использует ее лучше других. А кто-то нет.Если бы это было правдой, то открывшиеся перспективы стали бы просто невероятными.― В теории… можно развить в себе любые способности?Кроуфорд спросил медленно, где-то внутри уже просчитывая возможности.Комаров пожал плечами, как если бы эта мысль не особо интересовала его.― Теоретически, да, ― признал он. ― Однако я не слышал о ком-то, кто преуспел. Псионическая энергия очень непростая вещь. Она связывает нас по рукам и ногам так же хорошо, как и дает свободу, выбор и возможности. Вы ясновидец по своей сущности. Это Ваш личный дар, потому что… как бы сказать… так была создана Ваша… душа. ― Он использовал слово ?душа? с некоторым колебанием. ― Как мне известно, никто еще не преуспел в изучении второго дара.Кроуфорд снова подумал о телепате. Скорее всего невозможно было по-настоящему научиться второму дару, но что насчет объединения двух способностей. Такое возможно? Мысль была пугающей, но очень заманчивой. Он изучал Комарова. Мужчина работал в команде с телепатом. Если Комарову удалось это осуществить в партнерстве с Дитрихом, то сможет ли Кроуфорд создать нечто похожее с порождением тьмы, с этим рыжим дьяволом?Комаров снова взглянул так, как будто прекрасно знал, о чем думал Кроуфорд.Возможно, в действительности так и было. Никто его не понимал лучше, чем его учитель. Кроуфорд даже мог сказать, что никто не подошел к понимаю его ближе, чем Комаров.Мужчина еще раз надавил на грудь Кроуфорда, слегка толкая.― Вам не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы связать себя с мальчиком, Оракул, ― прошептал Комаров. ― Но помните… только один из вас должен стать лидером.Кроуфорд не думал, что это предупреждение действительно необходимо. Последнее, что он допустил так это позволил бы телепату вести. Он еще раз вернулся к отношениям между Комаровым и Дитрихом. Он не часто видел этих двоих в одной комнате. А если они и находились поблизости друг от друга, то ничего такого личного между ними не было. Ни одного признака на нечто большее. Всегда только почтительное расстояние. По служебной лестнице Дитрих обошел Комарова, но это ничего не давало. Возможно, их взаимоотношения подчинялись каким-то правилам, которые были установлены еще тогда, когда они работали вместе. Возможно, кто бы ни был лидером в прошлом оставался им и сейчас.Кроуфорд не мог себе представить Комарова, такого уверенного в себе, не в качестве лидера. Он хотел спросить, как мужчина добился этого, но он знал, что тот никогда не ответит на этот вопрос. Кроуфорд, возможно, и был его любимым учеником, но делиться всей информацией мужчина не стал бы даже с любимчиком.Вместо интересующих его подробностей Кроуфорд пообещал.― Я буду осторожен, герр Комаров.Комаров кивнул. Их связь прервалась, когда мужчина отступил от него. Словно мрачный призрак он проплыл через всю комнату к одной из старых пыльных книжных полок. Он провел пальцами по деревянной поверхности едва касаясь, пока не нашел то, что искал. Комаров взял одну из книг с непринужденной простотой. Так, словно постоянной делал это. Комаров снова подошел к нему и передал книгу.― Возможно Вам будет интересно просмотреть ее.Кроуфорд мельком бросил взгляд на обложку. Теории об экстрасенсорной энергии. Он нахмурился. И было от чего. Такой книги не было в библиотеке.― Барба и Мэтисон… ― пробормотал он. ― Никогда не слышал о них.― Их теория считается стереотипной и не совсем завершенной логически, ― ответил Комаров. ― Они проводили исследования около двух столетий назад. Но я думаю, что их идеи смогут пригодиться Вам.Кроуфорду стало любопытно. Он хотел еще спросить что-нибудь по поводу книги, но Комаров уже отвернулся. Очевидный сигнал, что разговор окончен. Пора было уходить.Он засунул книгу под мышку и почтительно поклонился.― Спасибо, герр Комаров.Обычно эти слова были всего лишь кучкой букв, которые никому не нужны, хоть и были необходимы для соблюдения этикета и традиций. Но между ними двумя это значило нечто большее. Тени от заходящего солнца упали на лицо Комарова. Он слегка улыбнулся. Редкое зрелище. Затем он кивнул, принимая благодарность Кроуфорда.Как только он вышел из комнаты, мысли и планы по поводу псионической энергии тут же наполнили голову Кроуфорда.