Часть 13 (1/1)
POV Алексей.— Алекс…, — я подошёл к его постели и присел пред ней. Я не знаю, чего мне хотелось больше: поддержать его или… просто молча уйти. Как-то мерзко стало. Такое надо переваривать неделями, а у меня лишь несколько секунд, чтобы решить…Сначала меня просто напросто выворачивало от их ?диалога?, а этого мужика хотелось взять и уебать. Но потом стало противно. От всего происходящего, а под конец…
Чёрт… О чём я думаю? Идиотище. Его отец – истинный ублюдок, который, кажется, постоянно бьёт его и… блять, он его имеет. Пиздец…Алекс молчит. Я вижу, его немного потряхивает, а ещё он боится смотреть в мою сторону. Кажется, я уже решил, что он мне нравится, какого чёрта я буду менять своё мнение? Я просто обязан…— Лёш, скажи уже хоть что-нибудь! – чуть не в истерике попросил он, говоря в сторону. Я заметил дрожь в его голосе, он и физически как-то напрягся, подобрался.Я пересел на его постель и как-то спонтанно обнял. Прижал к себе в знак поддержки.—Я тебя вытащу, — именно это преобладает сейчас во мне. Одно благородное желание против кучки отвратительных мыслей. – Слышишь меня? Больше он не прикоснётся к тебе, обещаю.Я почувствовал, как он вцепился в мою футболку, а носом уткнулся куда-то в шею. Удивительное ощущение… Даже странное. Его беззащитность какая-то больно трепетная и сильная… Мне просто очень сильно захотелось взять его под свою защиту. Он уже помог мне, спас от гнетущих мыслей в тот момент, когда я более всего нуждался в этом. Моя очередь стать спасителем. И я им стану. Я вытяну Алекса из вязкой трясины его кошмарной жизни.— Лёш… — тонкие пальцы подростка неуверенно путались в рыжих локонах парня, положившего голову на постель. Вот уже несколько минут Алексей сидел на стуле, но полулежал на ногах Алекса, прикрытых одеялом. Он позволял трогать свои волосы и даже наслаждался этим.— М? – желания говорить что-либо хватило на один единственный звук.— Пожалуйста, разреши мне пожить у тебя, пока у меня больничный… Я вообще домой боюсь возвращаться…, а как там две недели сидеть, вообще не представляю, — Алекс даже замер, ожидая ответа.Алексей что-то невнятно пробормотал, не похожее ни на один из возможных ответов.— Что…?— ?Да?, я тебе говорю. Живи сколько хочешь, мне всё равно одному скучно. Считай, что буду только рад, — пробурчал он.— Спасибо… — на его губах появилась несколько измученная улыбка, и он вновь начал перебирать пальцами.Рыжий повернул голову, внимательно проследил за каждым мелким движением мускул на лице подростка – тот слегка поджал губы, моргнул, и только после обратил на него внимание. В глазах застыл немой вопрос.— Я с Серым поссорился, — парень усмехнулся. – Так что, даже он заходить не будет.— Но он же… твой друг. Что случилось?— Я раньше с его сестрой встречался, но она разлюбила меня, и мы расстались. Но он до сих пор думает, что это я её бросил. Знаешь, я, в самом деле, любил её. Да и сейчас что-то осталось… Один раз она, как и ты, попала в больницу. Я сильно волновался… И вчера, когда я узнал, что тебе плохо… — парень хохотнул. – Стыдно признать, но я волновался не меньше. Знать тебе об этом не обязательно, конечно. Прошло каких-то три дня, но я уже сейчас не хочу терять тебя. Я надеюсь, мы действительно станем друзьями.— Мне… очень приятно слышать это, — Алекс улыбнулся, глубже запуская пальцы в волосы. – Я тоже хочу стать твоим другом. А раз желание обоюдное, у нас обязательно выйдет!Брюнет засмеялся, и провёл по рыжей шевелюре. На душе стало приятно и тепло, все негативные эмоции потихоньку отступали, наполняя грудь чем-то светлым.В палату вошёл улыбающийся Саша. Он выглядел более чем довольно, и, проходя мимо, подмигнул Алексу, словно говоря: ?Вот видишь!?. Он не мог не радоваться, ведь помочь хоть кому-то, сделать хоть чьё-то будущее немного светлее, не смотря на то, что приходилось жить в больнице, разве нельзя назвать это неким смыслом существования? Когда дан такой дар, его нужно использовать во благо, разве нет?Мать Алекса пришла почти в четыре, минут через двадцать после ухода Алексея, хлопотала возле него, как курица подле яйца. Всё время доставала расспросами, не пытаясь даже получить ответ – все выводы делала сама. Конечно, попытку самоубийства приписала к ?всеобщей подростковой несчастной любви?, какие ещё могут причины? Хотя, сам парень был этому только рад – не пришлось выдумывать объяснений своему поступку.Марина, в отличие от своего мужа (полудурка), самая нормальная, среднестатистическая мать. В свои 36 она на них выглядела, смотрела Малахова и обожала печь пирожки. Она была немного полноватой, круглолицей женщиной с кудрявыми каштановыми волосами средней длины. Глаза у неё были карие, как и у большинства носителей тёмного пигмента. Она работала в престижной фирме, не покладая рук, и зарабатывала больше мужа почти в два раза (что говорить о нём, то он был простым офисным рабочим). Эта женщина была прекрасной матерью, единственного ребёнка любила больше, чем себя. Конечно, и она временами была строга, но не могла долго держать этот образ, всё же она была очень доброй матерью и просто замечательным человеком.В её отношениях с Алексом было только несколько недоговорок: она не могла понять, откуда на его теле все эти жуткие синяки, появляющиеся с пугающей регулярностью, и зачем он, по сути, нормальный парень, подался в ЭМО?Она ушла ближе к вечеру, вспомнив, что ещё не приготовила для Николая ужин. Попрощалась с Алексом и Сашей и торопливо ушла, пожелав первому скорее выписаться. И конечно предупредила, что зайдёт ещё раз.