Часть 6. (2/2)

- Мы с Тони общались всего ничего, Ти, но он помог мне настолько, насколько ты никогда бы не решился. Ты и сейчас слушаешь меня лишь потому, что в тебе играет твоя не до конца умершая совесть. Ты слушаешь, потому что знаешь, что я скоро сдохну и ты сможешь оправдывать себя тем, что хотя бы выслушал. – Бланка не смотрела враждебно, или угрожающе. Равнодушие – вот, что могло задеть меня, и она это знала.

- Как ты здесь оказалась? – спросил я первое, что пришло мне в голову, чтобы сменить тему.- Рассказать тебе историю, как я подарила свою невинность одному из начинающих режиссеров? Как он протащил меня сюда, избавив от общества моих соседей и родных, знающих правду, но молчащих? Я не думаю, что тебе это интересно. – Бланка протянула мне ладонь. – Дай руку, Ти. Я не сержусь на тебя. Я просто устала от всего этого. Ты знаешь, иногда я думаю, что я как Тони. Мне действительно предначертано умереть от героина. Я не умерла, когда весь этот ужас происходил в моем детстве. Значит, я должна умереть сейчас.- Бланка… - я сжал ее тонкие пальчики. – Мне жаль. Мне, правда, жаль.- Не жалей. Было и прошло. Ведь так? – с неожиданной злостью Бланка вырвала свою руку из моих ладоней и быстрым шагом вышла из кафе.Это были последние слова, которые я от нее услышал. Через неделю мне позвонила мама и сообщила, что Бланка умерла от передозировки наркотиками. Ее похоронили где-то в Бостоне, где покоилась ее бабушка, которая была для Би ближе всех.

Все. Я больше не увижу ее голубых глаз, ее улыбки. Не услышу свое имя, произнесенное ее голосом. Я почувствовал, да-да, именно почувствовал, как какая-то дверка в моем сердце навсегда плотно закрылась. И за этой дверью осталась та маленькая девочка, которая принесла мне еды, с которой я играл. Та, которая меня любила и которая навсегда оставила на мне груз вины.POV AMBER DIVINEЯ снова пришла в норму. За мной, как верный пес, таскался Зейн и мой агент Терри. Терри отказался от меня в начале года, сославшись на то, что я веду себя как законченная мразь. Но и его ледяное сердце оттаяло, когда он увидел меня после той памятной ночки в 2Double. Терри как будто снова полюбил меня. Ему было 32 года, он считал меня своей дочерью, но с тех пор, как я подсела на таблетки, ему было больно на меня смотреть. Сейчас же, когда меня выворачивало от одного слова: риталин, он вернулся.

- Я рад, что ты снова с нами, Эм. – Терри обнял меня.- А я нет. Меня мутит от этих долбанных антидепрессантов. – отвечаю я морщась.Терри хлопает меня по плечу, целует в лоб, не обращая внимания на мою лоснящуюся немытую кожу, на сальные волосы и пропахшую потом и рвотой футболку. Я лежу в кровати уже неделю. Предел моих сил, да и желаний, это поход в туалет. Зейн приходит два раза в день. В обед, чтобы накормить меня и ночью, потому что я не могу заснуть.- Зачем я тебе, дружище? – спрашиваю я во время ужина.- Мне нравятся убогие. – отвечает он, отправляя в рот очередное крылышко из King Size Burger-а, которые мы едим по вторникам.- Тогда ты будешь тащиться по мне еще больше, когда я снова подсяду, извращенец. – хихикая, обнадеживаю его я.- Ты хочешь снова подсесть? – Зейн становится серьезным, когда дело заходит моей зависимости. – Рит…- Не смей произносить этого слова, если не хочешь вытирать пол, после того, как меня стошнит. – предупреждаю я, зажимая рот салфеткой.- Ты хочешь снова употреблять? Этот случай тебя ничему не научил?- Я вообще трудно-обучаемая. Господь должен шесть раз, как минимум, треснуть меня по голове своей карающей дланью, чтобы в ней хоть что-то задержалось от предыдущих проблем.- Тебе смешно? Или ты считаешь, что все это сплошная комедия? – Зейн уже неприкрыто таращиться на меня, пытаясь по моему виду понять, в каком возрасте я рехнулась.- Жизнь большое комедийное шоу, а я в нем главная актриса. Бог находит меня просто гомерически смешной, если все эти неприятности сыплются на мою голову. – я отодвигаю бумажный пакет с крылышками на край стола и тянусь за колой.Мне нравится говорить с ним о жизни, о моих проблемах, обо всем. Вот только о себе он никогда ничего не рассказывает.- Ты запуталась, Эмбер. Вот и все. – Зейн качает головой и встает из-за стола. – Я пойду, мне надо заехать к Ким.

- То есть вот так. Я сказала то, что думаю на самом деле, а ты тут же решил злиться? – я не питала особо нежных чувств к этому самодовольному подростку, мне просто было весело с ним.

- Я не злюсь. Просто ты ведешь себя как будто тебе плевать на все. – Зейн снова сел.- Мне плевать.

- Даже на себя?- Еще как, малыш.Он молчит. Изучает узор на скатерти. Так всегда было. Они все боятся того, что видят в моих глазах.

- Ладно, я пошла в душ. Будешь уходить, закрой дверь. – попросила я, вставая.У меня не было ни малейшего желания отчитываться перед этим сосунком или более того, рассказывать ему о том, что вынудило меня стать такой, какая я есть.- Это все Тейлор Лотнер, да? – он произнес это так, словно без фамилии я бы не поняла, о каком Тейлоре идет речь.- Тебе хочется покопаться в моей голове, малыш? – спросила я, убирая пустую бутылку из-под колы.- Может быть хочется.- Тогда начни сначала со своей и всерьез задумайся над тем, зачем ты таскаешься со мной как Голлум с кольцом. – посоветовала я улыбаясь. – Ты, правда, извращенец и любишь убогих, или ты тащишься по мне? Ответь честно, я просто теряюсь в догадках.- Я не люблю убогих. Ты мне нравишься. И я хочу тебе помочь. – Зейн заливается краской и становится похож на помидор.- А кто сказал, что мне нужна твоя помощь?Я вспоминаю первый отпуск с Тейлором в Ирландии. Мы весело провели время, путешествуя по окрестностям одной деревеньки, купаясь в речке и перекусывая в домах у гостеприимных сельчан, которые за плату и наши рассказы о Голливуде предоставляли нам кров и пищу. Однажды, в последний день наших импровизированных каникул, мы отправились на деревенские танцы. Туда стекалась молодежь с близлежащих деревень, которые не успели перебраться в город. Иногда на поддержанных фордах прикатывали парни с дальних ферм, чтобы поискать себе подходящую девушку. Кстати надо отметить, что девушки в большинстве своем оставались в деревне до самой смерти, проходя обычный для сельской женщины жизненный путь. Жизнь под отчим кровом, замужество, рождение детей, рождение внуков, старость и смерть. В этих промежутках я не упомянула о каторжной работе в поле или в огороде, о том, как злится муж, когда норма за месяц не выполнена или подохла скотина. Приехав сюда, я сразу вспомнила Скарлетт и ее Тару. Словно никогда и не было этих перемен в жизни афро-американцев и белых. Словно никто не давал цветным права голоса и независимость. В трех домах, где мы с Тейлором проводили ночь, имелась цветная служанка и один цветной чернорабочий. Нас не молили о том, чтобы мы молчали. Плантаторша Ирэн открыто заявила, что не стыдится наличия черных рабов. Да-да, она назвала их именно рабами, а не прислугой.

Так вот. Мы отправились в местный клуб, который на самом деле являлся простым сараем с колонками и магнитофоном. Как всегда на таких дискотеках продавали легкую марихуану и алкоголь в пластиковых стаканчиках. У нас с Теем была своя маленькая бутылочка Джек Дэниэлса, которой мы были не намерены делиться ни с кем из присутствующих, поэтому выпили ее до того, как нам надо было зайти.

В сарае было накурено. Никто не обращал внимания на валяющиеся повсюду пучки сена и лопаты. Ребята веселились, не признавая в Тейлоре актера, или считая, что обознались. В воздухе висел кисло-сладкий запах травки и крепкого пива. Мы с Тейлором стояли в углу, когда все это началось.Ко мне подошел высокий парень, который приехал сюда на новом БМВ. Мисси – дочка Ирэн, рассказывала, что он навещал свою тетку, когда она сказала ему об этом клубе и теперь он месяц за месяцем приезжает сюда, чтобы найти себе приличную девушку.- Привет. Я – Джим. А ты? – он произнес это так просто, а держался так непринужденно, словно мы находились на светском рауте в Нью-Йорке, а не в пропахшем травкой сарае, куда набилось около тридцати потных тел.- Эмбер. Я тут с парнем. Это Тейлор. – представилась я, и приобняла Тея за талию.

Мне надо было уже тогда понять, что он взвинчен. Брови Лотнера сошлись на переносице, словно он обдумывал какой-то вопрос, а ладонь на моем плече сжалась в кулак. Джим же напротив, выглядел расслабленным, как будто ему вообще в принципе было плевать, с кем я и кто тот, кто стоит рядом со мной.- О, сам Джейкоб. – усмехнулся он, обнажив белые ровные зубы.Тут надо отметить, что Тейлор страдал комплексом неполноценности, который заключался в его кривых зубах. Разумеется, простому народу, да и вообще посторонним людям было неведомо, что до съемок в фильмах, Тей был самым кривозубым мальчиком в мире. Ну, или в своем штате. Да, в своем штате он точно был самым кривозубым. До одного памятного визита к стоматологу, который, не обращая внимания на брыкающегося Тейлора, сделал ему восхитительно ровные белые зубы. В психике Лотнера этот момент так и остался самым болезненным и неприятным случаем в жизни.

- Ты услышал что-то смешное, клоун? – все. Нитка терпения порвалась.- Эй-эй, расслабься парень. – напускное равнодушие Джима дало толчок к новому витку бешенства.- Я не напрягаюсь, урод.

- Кто урод, нахимиченная мразь?После этих слов я помню происходящее довольно смутно. Тейлор и Джим, не обращая внимания на окружающих, бросились выяснять отношения кулаками. Когда стало ясно, что худой и высокий Джим явно уступает в весовой категории и умению мускулистому крепкому Тейлору, вмешалась местная карающая банда. Билл и его парни, хорошо знали Джима, он угощал их пивом и катал в город к стриптизершам. Думаю не стоит объяснять, на чьей стороне были симпатии местной шпаны.Немного позже, когда Тейлора и меня вышвырнули на улицу, у нас завязался тот разговор, который напомнил мне сегодняшнюю беседу с Зейном.- Мне так жаль, Тейлор. Я, правда, не хотела чтобы так получилось.Тейлор молчал, ожесточенно скрипя челюстями и вытирая кровь под носом. Я не желала сдаваться. Я сама, да и он, винили во всем только меня.- Прости, Тей. Не надо было мне с ним говорить.

Он молчал. Мы сидели возле речки, где столько дней веселились, а сейчас не могли даже найти общую тему для разговора.

- Тей, дай помогу. – я вытащила из кармана носовой платок и протянула руку к его лицу, чтобы промокнуть кровь, сочащуюся из раны на лбу.- С чего ты взяла, что мне нужна ТВОЯ помощь?

Тейлор поднялся с травы и зашагал в сторону дома миссис Марино, у которой мы проживали эту неделю. Я осталась сидеть на земле и кажется, уже тогда начала понимать, что мы друг друга не знаем.Я вернулась много позже. Через три часа, которые провела, оплакивая свою судьбу под деревом и пытаясь спалить всю деревню, куря Мальборо на стогу сена. Тейлор уже спал, отвернувшись к стене, когда я вошла в нашу комнату. А мне не хотелось даже комнату с ним делить, поэтому я схватила плед, лежащий на кресле, и вернулась в пропахший дымом сигарет стог. В обед я вернулась в дом, отметила собранный чемодан Тейлора и принялась собирать свой.

Надо заметить, что, даже разъезжаясь в разные стороны около аэропорта в Лос-Анджелесе, мы с ним так и не заговорили.