Часть 8 (1/1)
Просыпаюсь от холода и ветра, темно, что-то громыхает на крыше, странно, мне казалось, там абсолютно пусто… Кутаюсь в жалкую простынь, зубы начинают отбивать чечетку. Да уж, Канда, хреновый из тебя благодетель, так и воспаление легких подхватить недолго. Даю себе15 минут на то, чтобы попытаться заснуть, если не получится, то...сам виноват, не для того я столько бегал, чтобы остаток жизни харкать кровью. Не получилось. А тебе так сладко спится, черт бы тебя побрал, данна. Стараюсь тихо, не разбудив, сесть натреклятое скрипучее лежбище.Боюсь жутко, нокладу голову тебе на плечо. "Скрип, скрип-скрип", поганая развалюха! Что-то изменилось, ты меня не убиваешь, произносишь – ?Завтра со мной?, отворачиваешься и позволяешь обнимать всю ночь. А я не сплю до рассвета, потому что нельзя спать, когдатак глупо, роскошно, непозволительно счастлив. Когда можно дышать в твои волосы, касаться полуобнаженного тела и думать в будущем времени.
Ночью я узнал, что в нашем прогнившем мире есть счастье, теперь японял, что за все надо платить. Вокруг – десятки рыб. Для данны это что-то вроде препятствия,я просто держусь заего спиной. Как мне страшно – не передать, тут никакие ноги не спасут. И тот ножик, которым меня вооружили – просто дрожит в руке. Нападение…и я, понимая, что ограничиваю движения Канды, просто вешаюсь ему на шею. Черт, я не воин, мне страшно. Он легко рассекает катанойсаблезубые тушки, даже не оттолкнув балласт в моем лице. А до меня доходит, что никуда я не сбегу, даже если путь мой на черный рынок, лишь бы хоть пару дней обнимать по ночам и вот так прижиматься, пытаться заглянуть в темные глаза, слышать уже столь привычное "Отвянь, мелкий", быстро же я привык. Я уже говорил, что ненормальный?Отныне меня берут на задания, я бесполезен, но моему брюнету ни то нравится чувствоватьсебя спасителем, ни то просто боится меня оставлять одного на их базе. Плевать, какой быни была причина, меня устраивает. А вот с кролем проблемы, кажется, я нажил себе врага. Последние несколько дней полный ненависти взгляд терзает мою спину. Интересно, он хочет меня просто прирезать или поиздеваться?***Поздравляю тебя, великий стратег. Так облажаться это еще уметь надо. Можно сказать и проще -и на старуху бывает проруха, смысла не меняет. Я иногда ненавижу себя за бескостистость собственного языка. И винить ведь некого. Кто виноват в том,что на мое посещение комнаты Кандыналожено табу. Кто виноват,что брюнет, когда не ?на деле?, сидит у себя. А если уж быть честным и спросить в лоб – кто шепнул боссу, что мальчишка аристократ и предложил его оставить, а потом сбыть на черном рынкеза пять штук кристаллов? И ответы-то какие однообразные, из одной буквы – я! Могу гордиться, за несколько секунд, в которые уложились мои слова?мальчишку надо оставить, он аристократ?, я с легкостью, присущей либо гениям, либо идиотам разрушил все свои…мечты, планы, жизнь, черт его знает, как назвать. Просто мне хорошо было с тобой, Канда. Всегда вместе, тылидер - я советник, ты тактик - ястратег, ?ты ботинок - я сапог? - бормочу под нос и невесело усмехаюсь. А теперь даже на общий ужин не приходишь, как будтомир ограничивается твоей комнатой и этим мальчишкой. И что ты с ним делать собираешься, команде он не нужен, про рынок можно забыть – не отдашь ты его.***Вот уже 20 минут Лави сидел на ящиках, сваленных грудой во дворе их ?дома?. Увидев, проходящего мимо брюнета, встрепенулся:- Канда, есть разговор.- Внимаю, - друг по пустякам беспокоить не станет, самурай это знал.- Не здесь.- Хорошо, идем ко мне.- А как же Уолкер или у тебя уже от него нет секретов?- Где-то шляется и твои намеки мне не понятны.- А вот мы все сейчас и разъясним, - видно, что рыжий уже на пределе.Двое молодых людей вошли в комнату, брюнет, как обычно скинул плащ на спинку стула, поставил рядом верную катану ирухнул на диван. Замер в ожидании, потирая переносицу – нелегкая выдалась вылазка, но Лави не подвел, вся информация подтвердилась., впрочем, как всегда, на то он и правая рука босса.- Даже стульчик не предложишь?- Кролик, давно ли тебе требуется мое разрешение, чтобы плюхнуться куда угодно?Почитая этоза разрешение, Лави устраивается рядом на диване.- Ну? – хмыкает Канда, уже уставая от прелюдий.- Чтобудешь делать с мальчишкой?- Он тебе мешает?- Это не ответ.- Он останется.- И это не ответ! Черт подери, кто он для тебя – собака, кошка, хомячок? На каком основании мы должны его кормить, только потому, что ты, как последний идиот в него влюбился? – Лавивскочил с места.-Ты даешь неправильнуюоценкумоим поступкам.- Твоим поступкам уже давно нет никакого объяснения кроме одного, и ты не хуже меня знаешь об этом.
- Лави, сейчас ты пытаешься доказать мне, что я чувствуюто, чего я не чувствую.- Нет, Юу, это ты пытаешься доказать мне, что ты не арбуз, при том, что круглый, зелено-полосатый и внутри у тебя розовая мякоть с семечками! И ты сколько угодно можешь чувствовать себя тыквой!У брюнета от таких сравнений брови поползли вверх.***Прогулки по вечерам на крыше меня особенно вдохновляют, тем более, когда знаешь, что есть куда прийти, что там тепло, вкусный ужин, горячая ванна и тот, кто тебе дорог. Надолго ли эта идиллия, даже думать не хочется. Я уже начал открывать дверь в комнату, когда услышал:- Я не арбуз!Осознав, что произнес это ни кто иной, как данна, ляпнул:- А что, были сомнения?Ой, а вот это зря, собеседником моегоспасителя был одноглазый, который находился в бешенстве:- Ты даже не представляешь, во что сейчас влез…- Шекспира ставите?- Пошел прочь! – это рыжий, поэтому я позволил себе проигнорировать столь милое пожелание, вопросительно посмотрел на данну. Мне кажется или он действительно рад, что их прервали.
- Мне уйти?-Да! – это Лави.Канда колеблется, не хочет говорить свое ?да?, спасительной трелью звучит звонок. Первый раз вижу, чтобы данна так рвался с кем-то пообщаться по телефону. Ничуть не удивляюсь, когдапо завершении разговора, моему благодетелю ?срочно?, ну вот прям сейчас нужно бежать на склад. Мысленно поздравляю себя сбескровной победой. 3:2, лидирует Ален Уолкер.***Сижу и ковыряю носком ботинка ковер. Надо что-то делать. Рыжий ушел вслед за Кандой, только моих проблем это не решило. Сколько еще осталось теплых ночей в этом уютном местечке? Теплых, теплых… И тут я принял сразу два решения. Хотел уже сорваться исполнять задуманное, но знакомый запах куриного филе, запанированного в сухарикахкоснулся моего носа и поразил до глубины желудка – где они курицу взяли? Оставимвсе разборки на ?после ужина?.*** Стук в дверь.- Лави, это Уолкер,мне надо с тобой поговорить.- Уходи, у меня голова болит, - рыжик отворачиваетсяк стенке, как будто это его оградит от чужого присутствия.-Ну так обойдемся без секса, просто полежим в обнимку, поболтаем.Наглое существо не смотря на прямой отказ, вламывается в комнату. - Какого…Блондин не дает договорить: - Это обо мне и Канде.- Не понимаю, почему ты тогдарешил пообщаться со мной.***Я, честно говоря, тоже не сильно понимаю, но чую, что это хоть как-тоослабит мою паранойю относительно кроличьейревности. Вслухже воспроизвожу другое:- Потому, что ты его лучший друг.В точку!- Ты его знаешь тысячу лет, - пока всем все нравится, - к кому мне ещеобратиться? Или мне стоит обсудить свои сердечные проблемы с Джерри?- Значит, припадаешь к стопам моей мудрости с пылкими лобзаниями?Кхм, не то чтобы прям так и припадаю- Именно. - И какой же совет ты у меня просишь?- Не совсем совет. Ты ведь к нему ближе всех, что он обо мне думает?- Надо быть Кандой, чтобыэто знать.Печалька, как-то не ладится разговор. - Расскажи мне о нем?
Лави смотрит с изумлением, делаю грустные-грустные глаза. Вроде, проняло, не зря я репетировал.- Сядь куда-нибудь.