IV. (1/1)

Новый день. Священная Пятница. Монастырь буквально гудит. Монахини суетятся, готовясь к скорому приезду Патриарха. Кристина стоит в ризнице, осматривая одеяние, которое ей принесла рухлядная. Она никогда не надевала белую одежду здесь, до этого момента. Блондинка улыбается, когда вспоминает об одежде, которую носила за пределами монастыря. Короткие топы, рубашки, яркие толстовки и кофты, штаны на завышенной талии, различные ботинки и кроссовки. Это все красиво и удобно, пусть даже и мелочь, но мелочь, которая вызывала приятные воспоминания о жизни до этого места. Кристина всегда хватается за эти воспоминания, как за спасательный круг. Иногда ей кажется, что отпустив их, она утонет. Опустится на самое дно и никогда больше не всплывет на поверхность. Навсегда потеряет саму себя. В ризницу входит Казначея и голубоглазая возвращается в реальность, выветривая из головы лишние мысли.—?Кристина, ты готова? —?спрашивает девушка, осматриваясь по сторонам.—?Да?— коротко отвечает блондинка, поправляя рясу.—?Патриарх уже прибыл?— немного смягчив голос, добавляет Инес.Кристина делает пару глубоких вдохов и выдохов, последний раз смотрит на себя в зеркало и, наконец, выходит из ризницы, следуя за Казначей.***Звенят колокола. Кристина дрожащими руками держит библию, боясь выронить её. Этот день не так важен для неё, как важен для Настоятельницы и остальных, кто боится за статус монастыря. Но блондинка все равно ужасно переживает, ведь если матери что-то не понравится, то ей достанется по полной. Двери распахиваются и на пороге появляется очень высокий мужчина с длинной черной бородой. Лицо его, в старческих морщинах, а темные глаза смотрят строго и сурово, настолько, что блондинка трясется еще больше, не поймешь от страха это или от волнения. Он широким шагом входит в храм, осматриваясь вокруг себя. Монастырь замолкает, слышен лишь топот громоздких ботинок.Настоятельница выходит вперед, приветствуя Патриарха. Кристине нужно просто отдать библию и всё. Просто отдать библию. А потом проводить Патриарха в комнату. Это же не так сложно, правда? Благочинная смотрит с укором, отчего голубоглазая волнуется ещё больше. Настоятельница оборачивается и протягивает руку вперед, чтобы Кристина смогла отдать ей священную книгу. Девушка делает один шаг и оказывается на холодном полу. Все вокруг охают от удивления, нежели от волнения за блондинку. Голубоглазая лежит на полу, боясь встать. Она все же облажалась. И причем очень сильно. Ужасно сильно. Кристине кажется, что её загнали в ловушку. С одной стороны рассерженная мать, а с другой стороны… А что с другой стороны? Совершенно ничего. Там пусто. Ничего нет. А может быть все же есть?..Блондинка не может больше держаться. Слезы катятся по щекам и она плачет. Понимает, что снова всех подвела. Задыхается в соленой воде, продолжая лежать на полу. Кристина просто не в силах встать. Она так устала. Больничные монахини подходят к ней и поднимают её за руки, уводя куда-то. Куда ей уже плевать. Она ничего не видит перед собой, кроме слезной пелены. Все вокруг становится расплывчатым и непонятным. Темнота окутывает все вокруг и Кристина теряется в ней, проваливаясь в бездну.***Первое, что почувствовала Кристина, когда проснулась, это отвращение. Отвращение к самой себе и неимоверный страх неизвестности. Блондинка не знала, что будет дальше. Она не знала что сделает с ней мать, не знала поменялось ли отношение Джоаны к ней после такого случая. Она не знала ничего и, отчасти, даже не хотела узнавать. Открыв глаза, девушка поняла, что находится не в своей келье. Судя по всему, это было больничное отделение монастыря. Кристина редко тут бывала, потому что гостиничные комнаты, по совместительству место, где она работала, находились в другом конце здания. Блондинка попробовала встать, но к ней тут же подбежала больничная монахиня, нападая с расспросами.—?Вы проснулись! У вас что-нибудь болит? Нога? Возможно голова? Вы в порядке? —?тараторит молодая девушка, явно нервничая.—?Я в порядке, спасибо?— Кристина встает с кровати, но внезапно теряет равновесие и падает на пол.—?Вам нужно лежать?— больничная помогает ей забраться обратно?— пожалуйста, лежите и не вставайте. Мне нужно будет осмотреть вас.Блондинка молчит, даже и не зная что ответить.—?Можно мне попить? —?спрашивает голубоглазая и монахиня быстро кивает головой, удаляясь из палаты.Кристина тяжело вздыхает, мысленно радуясь тому, что монахиня отстала от неё хоть на какое-то время. Вспоминает, как плакала, лежа на полу перед самим Патриархом и щеки краснеют от стыда. Наверное, Настоятельница подумала, что она ненормальная. И все же, страх оказывается сильнее её и она снова начинает много думать по поводу матери. Благочинная ведь убьет её. Точно убьет. До смерти изобьет плёткой, оставляя раны на теле, раскрывающиеся, словно алые розы. И эти шрамы никогда не заживут. Кристина думает не только о физических ранах, но и о моральных. Такие раны не просто шрамами заживают, а целыми рубцами. Навсегда оставляют след ужасными, уродливыми рубцами на душе.Стук в дверь отвлекает девушку и она глядит в дверной проем, смотря на больничную. Монахиня проходит в палату и блондинка понимает, что она не одна. Эва и Нора входят следом и Кристина так радуется их приходу, что чуть ли не вскакивает с кровати, но понимает, что снова упадет, поэтому продолжает лежать.—?Эй, мы навестить тебя пришли?— тихо говорит Эва, подходя ближе к кровати.—?Уже лучше, правда?— улыбается блондинка. Она и правда невероятно рада приходу этих двух.—?Ты так упала, мы переживали, что случилось что-то серьезное?— голос Норы очень тихий, чего Кристина раньше не замечала.Блондинка молчит. Мысли не дают покоя и ей ужасно хочется спросить о том, что говорят об этой ситуации другие монахини. Тем более Эва знала очень много, и чаще всего то, о чем не знают другие.—?Вы слышали что-нибудь? —?её голос дрожит, а сама она снова хочет расплакаться.—?Я слышала, как Благочинная кричала в своей келье разговаривая с кем-то?— говорит Нора и, видя реакцию Кристины, сразу же замолкает.Блондинка бледнеет с ног до головы, а взгляд её становится пустым и безжизненным. Огонек внутри неё будто бы потухает.—?Кристина? —?Эва щелкает пальцами перед её лицом и девушка хватает письмоводительницу за руку. Держит настолько сильно, что кожа темноволосой начинает краснеть?— отпусти, мне больно?— говорит она, отдергивая руку.В палате наступает молчание. Больничная монахиня уходит, девушки остаются втроем.—?Ты, кажется, немного не в себе?— потирая место покраснения бубнит Эва?— мы придем позже.—?Отведите меня в мою келью?— опустив голову вниз шепчет Кристина?— пожалуйста?— и она пытается сдержать очередной поток слез, правда пытается, но когда одна слезинка скатывается по щеке, стекая на больничный халат, то блондинка снова плачет, не в силах удерживать это в себе.Нора и Эва переглядываются между собой. Они вдвоем помогают Кристине встать, и, придерживая её с обеих сторон, ведут подальше от больничного отделения через коридоры, где монахини ходят реже всего.Келья встречает Кристину привычным запахом пыли и старости ветхих книг, отчего на душе становится более спокойно и она, наконец-то, чувствует себя безопасно на какое-то время. Девушки уходят, прикрывая за собой дверь. За стеной библиотекарша шуршит книгами и блондинка расслабляется. Вместе со слезами выветрились негативные мысли и Кристина закрывает глаза, поддаваясь воспоминаниям о былых временах. Временах, когда она была свободна. И счастлива.***Прохладный ветер развивает блондинистые волосы. Погода не особо радовала людей, отчего все попрятались, провожая последние летние деньки дома. Солнце медленно заходит за горизонт. Кристина сидит на скамейке рядом со своей подругой.—?Ты знала про слух насчет того, что Кристиан гей? —?смеётся голубоглазая, запрокидывая голову назад.—?Что? —?девушка удивленно выпучивает глаза и прикрывает рот рукой.—?Кто-то случайно наткнулся на его анкету на гей-сайте для знакомств?— объясняет Кристина?— я сама не видела, но он сказал, что его подставили и это все просто розыгрыш.Мусульманка молчит, переваривая информацию в голове, но, по её реакции, Сото сразу понимает, что подруга пребывает в шоке.—?Если он и вправду гей, то это очень подло со стороны тех, кто нашел его анкету?— наконец говорит Амира?— вероятно, он не был готов к тому, что все вокруг узнают о его сексуальной ориентации и это даже… мерзко.Теперь замолкает Кристина. В голове крутится вопрос. А что было бы, если бы она влюбилась в девушку? И эта мысль возникает так резко, что блондинка даже пугается на секунду, но потом задумывается. Что плохого в том, чтобы любить свой пол? Ей всегда было все равно на то, что происходит у других людей. Кристина довольно толерантный человек и относится ко всему с терпением, но почему она задумалась именно об этом? Амира щелкает перед ней пальцами.—?Чего зависла? —?спрашивает девушка, тревожно смотря на подругу.—?Все в порядке?— блондинка улыбается, чтобы немного расслабить Амиру.—?Слушай как ты думаешь… наша дружба… она надолго? —?внезапно выдает Найбет и Кристина вопросительно поднимает одну бровь, не понимая к чему ведет подруга.—?Конечно надолго, Ами?— говорит блондинка, беря девушку за руку?— а у тебя появились какие-то сомнения?—?Да нет, просто… —?она вздыхает?— просто когда мы закончим старшую школу, мы вряд ли будем общаться так же, как и сейчас. Вероятнее всего наши пути разойдутся и… дружба тоже.—?Эй, почему ты так думаешь? —?Кристина правда не понимает, ведь она даже и не задумывалась о таком.—?Потому что так бывает в большинстве случаев?— отвечает мусульманка, опустив голову вниз.—?Амира, я не хочу чтобы ты так думала?— голубоглазая поправляет волосы, смотря Найбет в глаза?— послушай… все ведь зависит от нас, так? Будем мы общаться после школы или нет зависит только от нас. И даже не думай, что в большинстве случаев люди перестают общаться. Мы?— не большинство, Амира. Наша дружба особенная для нас обеих и я уверена, что мы попытаемся сохранить её, во что бы то ни стало. И не кисни, выше нос! У нас впереди куча приключений! —?Кристина легонько щелкает её по носу.—?Спасибо, Крис?— на лице Амиры проступает легкая улыбка и тяжелая атмосфера, которая нагнетала все больше и больше с каждой секундой, куда-то вмиг испаряется.—?Да не за что, вроде как?— улыбается она в ответ?— Амирис навсегда? —?блондинка протягивает мизинец.—?Амирис навсегда?— отвечает мусульманка, сплетая мизинцы вместе.Солнце уже давно зашло и небо сменилось звёздами, которые выстраивали многочисленные созвездия где-то далеко, там, куда не ступала нога людей. Там светло и все сверкает так ярко, что можно ослепнуть. И Кристина слепнет, кладет голову на плечо своей подруги и закрывает глаза, чувствуя момент, который запомнит надолго.***—?Кристина! —?слышится строгий громкий голос в коридоре и девушка вскакивает с кровати?— ты такая глупая! —?Благочинная заходит в келью явно не с добрыми намерениями, и блондинке хочется сбежать.Кристине страшно. Правда страшно, потому что мать могла сделать что угодно. А самое главное то, что рядом никого нет, кто мог бы защитить её от этой злой и обиженной на мир женщины.—?Почему ты ничего не делаешь? —?кричит она?— немедленно иди и принеси Патриарху обед, сделай хоть что-то нормальное сегодня!—?Хорошо, я все сделаю… —?бубнит под нос Кристина, но мать останавливает её, крепко схватив за руку.—?Скажи громче! И я хочу чтобы ты извинилась передо мной прямо сейчас?— слюна брызжет изо рта Изабель, она очень зла.—?За что мне извиняться? —?спрашивает блондинка и получает пощечину.—?За что? За то, что опозорила меня сегодня! И ты вообще всех опозорила, глупая девчонка! Я же говорила, что ты ничего не умеешь! —?женщина размахивает руками и Кристина дрожит, боясь получить ещё один синяк?— встань на колени и извинись передо мной.—?На к-колени? —?такого голубоглазая уж точно не ожидала.—?Быстро! —?снова удар и девушка падает, опираясь руками об пол?— проси прощения.—?Извини меня… —?всхлипывая, говорит Кристина.—?Громко, чтобы я слышала?— Изабель смотрит на свою дочь свысока, такую жалкую и беспомощную, отчего ей хочется ещё больше отыграться на несчастной девушке с длинными и мерзкими, по её мнению, волосами.—?Извини меня! Я не хотела все портить!?— надрывая голос произносит блондинка.Благочинная молча покидает келью, оставляя Кристину одну. Слезы катятся по щекам голубоглазой. Она не хотела облажаться. Не хотела, в очередной раз, разочаровывать всех. Она снова проебалась. Именно проебалась, другого слова Кристина даже подобрать не может. В такие моменты девушка думает только об одном. Когда она сможет выбраться отсюда и обрести долгожданную свободу? И она не знает, поэтому расстраивается ещё больше, чувствуя себя жалким куском дерьма в этой гниющей материи, под названием жизнь.