4. Речной бог (ПОВ Кано) (1/1)

Я был в шоке, когда узнал, что Акане сошла с ума. Просто так, в один день, хотя обычно помешательство – процесс длительный. Врачи говорили, что всё произошло из-за какого-то потрясения. На все вопросы о том, что случилось, Акане отвечала странными фразами, смехом, в общем, ничего не удавалось выяснить. Девушка постоянно повторяла только одно: «Дарума-сан». И никто не мог понять, что же это значит, и всё списывали на бред душевнобольного человека. Только я случайно вспомнил ту страшилку, которую рассказала Акане в нашу последнюю ночёвку. Я каждый день ходил к подруге в больницу, пытался разговаривать с ней, поддерживать, но она только смеялась и повторяла: «А Дарума-сан говорит, что ты следующий. И ты умрёшь. Ты не будешь таким, как я. Меня она любит. А тебя нет. Ты умрёшь. Тебя убьёт твоё имя», - а потом Акане начинала хохотать, и успокоить её могли только врачи каким-то уколом. Меня выпроваживали, коря за то, что я опять довёл девушку.Я любил Акане. Сначала как младшую сестру, потом, когда она взрослела на моих глазах, полюбил как девушку. Светлую, добрую, милую, не такую, как все. И появилось какое-то странное желание защищать её, оградить от всегоэтого мира, чтобы она не узнала, насколько он жесток и несправедлив. И я не хотел, чтобы этот мир изменил её. Стыдно было понимать, что я не мог признаться в своих чувствах, только задумывался об этом, сразу же краснел, представляя её реакцию, и отметал все мысли о подобном. Однажды, когда Тоширо за какую-то работу подарили бутылку ликёра, что немало нас удивило (То был совсем маленьким ещё), и мальчик решил поделиться ею с нами, я по пьяни рассказал друзьям о своей дурацкой влюблённости. Вёл себя, как маленький ребёнок, и даже То говорил мне это. Но менять я ничего не хотел, только молча потакал всем прихотям Акане. И на этот раз я решил послушаться бреда девушки.И вот я сижу в воде - свет выключен, глаза закрыты - и, как мантру, твержу: «Дарума-сан упала, Дарума-сан упала». И даже сам не верю в то, что вообще существует такая женщина. Но сердце пропускает удар, когда я понимаю, что кто-то прикасается к воде. Не вижу, но ощущаю, как по водной глади идут круги. «Дарума-сан, почему ты упала?» - мой голос в пустой ванной отражается эхом от стен, звучит как-то неестественно, испуганно, хотя страха я не чувствую. Не чувствую с тех самых пор, как потерял Акане. Ничего не чувствую.Закрыв дверь и оставив воду в ванной, иду спать. Снова кручусь, думая о Акане и Даруме, призраке, ставшим кошмаром, а вероятно, и причиной помешательства моей возлюбленной. И не замечаю, как Морфей силой утаскивает меня в своё царство.Как обычно. Первым, что я увидел, открыв глаза, были жизнерадостные фосфорные звёздочки на потолке моей комнаты. Никакой Дарумы. Стало больно и обидно, что я не смог вызвать призрак и тем самым не смог сделать то, что хотела Акане. Теперь мне не о чем будет с ней разговаривать, когда я приду в больницу. Грустно.Акане сидела у окна и смотрела куда-то вдаль.- А она уже пришла за тобой, - задумчиво произнесла девушка. – Готов умереть?- Акане, её не существует, - проговорил я, отводя взгляд. Она больна. Неизлечимо. Так сказали врачи. И нельзя воспринимать серьёзно то, что она говорит. – Дарумы нет в природе, это просто игра твоего воображения, хорошо?- Думай, что хочешь, - фыркнула девушка так знакомо, что я на секунду подумал, что прежняя, здоровая Акане вернулась. – Но она всё равно тебя заберёт. Твоё имя тебя убьёт, - иллюзия развеялась. Снова безумный смех, снова я жму на кнопку вызова медсестры, меня уводят, обещая больше не пускать. И тут среди людей в белых халатах я увидел неясный силуэт. Японка. С длинными тёмными волосами. Появилась и сразу исчезла. Неужели это Дарума-сан?!Я уже почти выбежал из больницы, настолько нереальным и противоестественным мне казалось увиденное. Я должен успокоиться. Успокоиться у воды. Моё имя, Кано, означает «речной бог», и оно странно повлияло на мой характер: придти в себя, принять правильное решение я могу только у водоёма. Неужели я умру из-за любимой стихии, как давно пророчила Акане? Просто позволю Даруме убить меня? Может, тогда всем будет лучше? Я не тот человек, по которому будут долго убиваться, будет хорошо, если близкие будут по праздникам приходить на могилу, но не более того. А так я сделаю приятное Акане, пусть сумасшедшей сейчас, но всё равно любимой.Дарума появилась настолько неожиданно, что мозг не успел за инстинктом самосохранения. Все мои мысли о смерти ради возлюбленной превратились в ничто. Я отпрянул от японки, уже почти прикоснувшейся к моему плечу, и выдохнул: «Стой!» А потом со всех ног бросился прочь. Куда угодно, только подальше от призрака!Вернулись мои родители. Мама что-то готовила на кухне, а папа работал в своём кабинете. Вообще моя семья скучна и среднестатистична во всех отношениях. Головная боль у нас воспринимается как смертельная болезнь, а нетипичное поведение – признак сумасшествия. Поэтому, когда я заорал «Стой!», ведь Дарума оказалась в полуметре от меня, отец моментально влетел ко мне в комнату и скрутил меня. И даже не нужно было спускаться вниз, чтобы узнать, что мама уже набирает номер той самой больницы, где уже находится Акане.Я толком не слышал, что у меня спрашивал доктор, отвечал невпопад, думая о Даруме. И только тогда, когда меня привели в палату, я понял, что происходит что-то совсем не то. Получается, я тоже сошёл с ума? Может, Дарума – и моя галлюцинация? Сейчас я её не вижу, а может, не хочу видеть? Много вопросов. А ответа спросить уже не у кого. Глупо.Я уже целую неделю здесь. И ко мне никого не пускают. И меня не пускают к Акане. Мне снятся кошмары. Ночи превратились в ад. Я только закрываю глаза, вижу её. Японку, тянущую ко мне руки, пытающуюся дотронуться. Но во сне я всё время кричу заветные слова – «Дарума, я отрезаю, ты проиграла!», и она исчезает. А я всё равно просыпаюсь и вызываю врача, прося снотворного. А потом всё начинается сначала. И днём я вижу Даруму. В лицах врачей и пациентов. В отражении в зеркале. Везде.А ещё меня кормят какой-то дрянью. Даже не думал, что в Японии ещё есть такая еда. И в душ каждый день нас водят всех вместе, но врач пообещал, что в воскресенье нам дадут немного свободы, и мы сами сможем привести себя в порядок и пробыть с водой столько, сколько сами захотим. Это будет самое яркое событие в моей безумной, причём в прямом смысле этого слова, жизни.Вода холодная. Стекает по спине, заставляя вздрагивать и морщиться. И когда немного привыкаешь, становится очень хорошо, будто снова дома. Видимо, я настолько пассивен и безволен, что не обращаю внимания даже на то, что теперь я живу в сумасшедшем доме. И смирился с тем, что я сумасшедший.Скользкая плитка душевой кабины не внушает опасений. Тянусь за полотенцем, которое висит чуть дальше, и… последнее, что я вижу – холодный блеск крана. А потом боль. И вода, смешивающаяся с кровью и стекающая в канализацию. Я последний, меня не скоро обнаружат. Я же говорил, что побуду подольше в душе. Кровопотеря. Какая глупая смерть… и тихий голос: «Кано, а ты бы остался жив, если бы не поскользнулся. Мы бы как раньше встречались во снах, и ты бы жил очень долго. Забавно. Вода погубила речного бога».