1 часть (1/1)

Откуда-то из глубин квартиры доноситься музыка и Давид рыча, ворочается, и утыкается лицом между грудью Маттео и подушкой. Давид может слышать, как вздыхает Маттео и отодвигается, пытаясь встать, но Давид ему не дает, оборачивая свою руку вокруг торса парня, пресекая все попытки к бегству.Учитывая, как Маттео обожает валяться в кровати, дремля временами, но на самом деле он не любит очень много спать. Он может встать с кровати, чтобы сделать что-то, даже если это что-то не представляет из себя ничего. ?Я не могу наслаждаться ничего неделаньем, если я не осознаю этого, Давид, это не одно и тоже.??— объяснял Маттео, когда Давид его спросил однажды. Давид не пытается это понять?— быть без сознания или нет, это все равно вызывает радость, что он спит?— и для них это работает в любом случае. Маттео устраивается удобнее на подушках и начинает лазать в своем телефоне, пока Давид погружается в сон минут на 45 или около того.У Маттео урчит желудок.Давид скулит и прижимает его ближе. Если и есть такая вещь, которая вытянет Маттео из кровати, так это голод. Мальчик почему-то всегда голоден, не смотря на то, что он довольно стройный и кажется будто он состоит из прутиков и скреплен веревкой.Маттео издает тихий смешок и немного переворачивается, от чего рука Давида скользит по его боку, опускаясь на талию. Это значит, что Маттео сейчас смотрит на него в упор и Давид должен повернуть лицо так, чтобы тоже смотреть парню в глаза. В первые секунды Давид просто не может налюбоваться Маттео и тем, как тот на него смотрит. Его взгляд всегда выражает какое-то благоговение и самодовольство, но в то же время взгляд нежный. Это заставляет Давида целовать Маттео часами. Что, в общем-то, является вполне обычной вещью, когда дело доходит до Маттео, а по утрам у парней стираются всякие грани, что Давид наслаждается этим временем сполна.—?Доброе утро,?— выдыхает Маттео, его голос тих и сонный. Давид чувствует, как на лице проступает улыбка.—?Доброе,?— отвечает Давид, сдвигаясь чуть вперед. Он так хочет поцеловать Маттео, но не хочет двигаться совсем.Милая улыбочка проступает на лице Маттео, заставляя его глаза искриться и краснеть его щеки. Маттео наклоняется, целуя Давида, выпуская утреннее дыхание. А глаза Давида просто закрываются.Давид счастливо вздыхает, когда Маттео снова отстраняется, но счастье сменяется разочарованием, когда Маттео продолжает отодвигаться.—?Мне надо в туалет,?— говорит Маттео, тихо посмеиваясь. Давид стонет, отпуская руку Маттео, позволяя тому встать с постели. По правде говоря, Давиду тоже нужно в туалет, но лежать ему хочется больше.Маттео наклоняется к Давиду, убирая со лба волосы и нежно целуя парня в лоб. Давид же прижимает сильнее голову к своей подушке, улыбается и притягивает к себе подушку Маттео, обнимает ее и переворачивается набок, утыкаясь носом в подушку.—?Блять, какой же ты очаровательный,?— вздыхает Маттео, целуя Давида в висок.Давид же усмехается. Так ему и надо.Дверь спальни тихо щелкает за спиной Маттео и Давид задумывается о том, чтобы встать. Но сегодня на улице не слишком жарко, а ночь была достаточно прохладной, и через открытые балконные двери дует легкий ветерок. Нет, Давид все же остается в кровати.В следующий раз, когда Давид просыпается, ему действительно нужно в туалет. Он все еще обнимает подушку вместо Маттео, и когда оказывается у края кровати, потирая глаза ото сна, понимает, что Маттео нет в комнате.Отвратительно.Давид вылезает из комнаты в ванную, пользуясь возможностью после рук умыть и лицо. Он несколько раз проводит мокрыми руками по волосам в надежде, что вода поможет убрать беспорядок на голове, но ожидаемого результата он не видит. Сегодня воскресенье и Давиду просто лень. Тем более ему никуда не нужно сегодня.Судя по запахам и звукам из кухни?— кто-то готовит завтрак. Музыка изменилась, Давид понял это, пока шел к кухне и теперь там играет что-то мягкое и более меланхоличное. Он не удивлен, когда заходит в помещение и видит, как Маттео нарезает лук. Иметь парня, который умеет готовить?— действительно готовить, а не делать очень сомнительные сырные тосты,?— это довольно здорово. Давид большой поклонник.—?Доброе утро,?— снова здоровается Давид, шаркая к Маттео.—?Доброе,?— Маттео отрывается от лука и улыбается ему.Он надел рубашку, потому что не готовит без нее, т.к ?это опасно, Давид, ты же не хочешь обжечься горячим маслом или чем-то другим?, Давид вздыхает. Он прижимается к спине Маттео, обхватывая того руками и закидывает голову на плечо, утыкаясь в шею. Маттео радостно мычит и Давид может почувствовать это руками. Он слегка сжимает парня руками в ответ и ловит тень улыбки у Маттео на лице.—?Ханс и Линн пошли на поздний завтрак,?— объясняет Маттео и теперь Давид понимает почему в квартире с утра такая тишина. Линн, сама по себе не шумная, а вот определить местоположение Ханса в квартире несложно по громким звукам.—?Значит мы только вдвоем,?— улыбается Давид, его улыбку можно даже почувствовать.—?Ага,?— отвечает Маттео и в его голосе так же слышна улыбка. Давид поворачивает голову, целует парня в шею, а затем продолжает смотреть на то, как тот готовит.Маттео нереально крут, а Давид обнимает его, пока он режет продукты. Маттео двигается чуть медленнее, но не останавливается и не говорит Давиду отпустить его. Он просто перекладывает чеснок и лук на другую сторону разделочной доски, а затем берет красный сладкий перец, вырезает оттуда семена, прежде чем нарезать его.—?Ты делаешь шакшуку? —?спрашивает Давид, замечая на столе консервированные помидоры и яйца.—?Ага,?— подтверждает Маттео.—?С каких это пор ты умеешь ее готовить? —?спрашивает Давид. Месяц назад Маттео в принципе не знал, что это такое, поэтому вопрос считается уместным.—?Существуют рецепты,?— протягивает Маттео и Давид слышит, как тот улыбается. Давид снова сжимает Маттео и тот фыркает,?— так что я нашел один и попросил одобрение Лауры.—?Отлично,?— отвечает Давид.Маттео поворачивает голову и неуклюже целует Давида в нос.—?Рад, что ты одобряешь.—?Шакшука потрясающая, конечно, я одобряю,?— отвечает Давид, а затем спокойно смотрит за тем, как Маттео продолжает что-то нарезать.Было немного неудобно ходить к плите и обратно, чтобы положить все в кастрюлю, но к тому времени, как Маттео накрыл ее крышкой, они оба бесконтрольно хихикали.Отодвигая их обоих от плиты, Маттео разворачивается в руках Давида, наклоняясь для поцелуя. Давид автоматически поднимает руку, обхватывая шею Маттео. Маттео радостно мычит в поцелуй и обнимает Давида за талию, прижимая его к себе и их обоих к стойке.Давид как раз втянулся в поцелуй, когда Маттео разрывает его и отодвигается.—?Погоди, погоди, я должен…?— говорит он и тянется к таймеру для яиц, выставляя время, на которое Давиду глубоко все равно, он ждет пока они снова начнут целоваться.—?Готово,?— говорит Маттео, а затем снова обнимает Давида за талию, погружаясь в поцелуй.Давид сначала ухмыляется, но потом растворяется в прикосновениях губ и языка Маттео. Они целуются лениво, без спешки, просто для ощущения близости друг с другом. Руки Маттео скользят под рубашку Давида, проходясь кончиками пальцев вверх и вниз по позвоночнику. Давид обнимает Маттео за шею, прижимая того ближе к себе, и иногда зарывается в волосы последнего.Когда таймер срабатывает пронзительно громко, оба парня вздрагивают и бьются о лбы друг друга.—?Целовать тебя очень больно,?— жалуется Маттео, потирая свой лоб и надувая нижнюю губу.Давид смеется и наклоняется, чтобы поцеловать надутого Маттео. Звон прекращается, когда Давид отстраняется.—?Ладно, теперь я должен положить туда яйца,?— говорит Маттео, отходя к плите. Давид прислоняется к стойке, опираясь на нее одной рукой, и наблюдает.Маттео всегда так уверенно движется по кухне, что Давиду нравится наблюдать за ним здесь. Дело не в том, что Маттео неуверенный по жизни, а в том, что ?притворяйся, что не умеешь этого? то, в чем он достиг совершенства, но когда он делает то, в чем, как он знает, он хорош, этот момент для Давида самый лучший.Маттео разбивает два яйца одной рукой, ухмыляется, а Давид знает, что тот хвастается и немного посмеивается, а Маттео даже не смотрит на него. Когда яйца внутри, Маттео опускает ложку в соус, чтобы попробовать, затем крышка закрывается и Маттео тянется к таймеру.Это очень милый подарок от матери Маттео. Маленький серый кружок находиться внутри корпуса звонка, сверху которого находятся две рыбки?— одна золотая, вторая оранжевая. Нужно потянуть одну назад, чтобы установить таймер, а как время закончится, рыбки снова встречаются сверху, что по мнению Давида, должно называться поцелуем. Выражение эмоций у миниатюрной золотой рыбки слишком бедное, но намерение поцеловать там есть и это потрясающе.Если бы не эта ручка с боксирующей ламой на конце (это же лама? Давид не уверен), которая всегда валяется где-то на столе Маттео, и то, как нежно Маттео прикасается к листьям своих растений, Давид вероятно предположил бы, что Маттео продолжает быть с ним, потому что тот является сантиментальной ценностью. Но его мальчик такой же?— дерзкое, маленькое дерьмо с мягким наполнением внутри.И когда Маттео вновь поворачивается к Давиду, у него на губе остался томатный соус.Черт, Давиду так повезло.Маттео подходит ближе, наклоняясь для еще одного поцелуя, но Давид ловит его лицо и удерживает его.—?У тебя что-то на губе, позволь мне.,?— говорит Давид, стирая соус большим пальцем.Маттео даже не дожидается того, что Давид будет делать дальше?— скорее всего слижет соус, хотя он не думал так далеко вперед,?— и просто немного поворачивает голову в сторону, не сводя глаз с Давида, берет его ладонь в руку и втягивает в рот его большой палец. У Давида перехватывает дыхание, а его палец выскальзывает изо рта Маттео чистым, за исключением слюны на нем.—?Ты такой невыносимый,?— стонет Давид и втягивает улыбающегося Маттео в еще один поцелуй.Давид фыркает и толкает Маттео к стойке. Одна рука на бедре Маттео, другая на его щеке, чтобы повернуть так, как Давиду удобно его целовать. Маттео погружается в это, его руки лениво лежат на бедрах Давида, сам он опирается на стойку и притягивает Давида ближе к себе.Давид не уверен сколько у них есть времени, прежде чем таймер снова сработает, но он все равно намерен эффективно использовать это время. Судя по тому, как Маттео целует его в ответ?— возражений он не имеет. Они могли бы делать это в постели, само собой, но эй?— шакшука. В целом Давид уверен, утро будет прекрасным.