Глава 26 (1/1)
— Что смотришь? — Глеб заглянул в спальню. Антон оторвал взгляд от монитора:— Твои фотографии.— Чёрт, надо пароль поставить, — улыбнувшись, Савкин сел на кровать, на которой растянулся школьник. — Много чего интересного нашёл?— Ага, особенно вот это, — отодвинувшись, парень ткнул пальцем в открытую фотографию, где на улыбающемся студенте висел довольный Ярик.— Старая фотка, — шатен поморщился.— Хранишь, как память?— Я не так часто копаюсь в папках со старьём.— Она дорога тебе?— Да нет, — Глеб пожал плечами.— Отлично, — в мгновение ока Тимошин удалил изображение и поднялся с кровати. — Ужин готов?— Готов, — Савушка был слегка удивлён.— Не хочу видеть эту шлюху, — Антон быстро вышел из комнаты, а студент широко улыбнулся и пошёл следом.— Ревнуешь?— Не надейся, просто его физиономия портит моё чувство эстетики.— Напомню, что она хранилась на МОЁМ ноуте.— Я ещё не все папки проверил, тебе пора их почистить. Я займусь этим.— Мелкий, ты реально ревнуешь!— Пошёл ты!Обняв старшеклассника со спины, Глеб выдохнул ему в ухо:— Тош, мне всё труднее отказываться от подобных предложений.— Отстань, маньяк! — вырвавшись, блондин влетел в кухню и с разбега приземлился на стул, вытянув ноги. — Я есть хочу.— Маленькое чудовище, а ты быстро вернулся в норму, — смеясь, Савкин пододвинул школьнику тарелку с ароматным мясом и макаронами. — Приятного.— И тебе не подавиться.
После ужина Тимошин снизошёл до того, чтобы помыть посуду. На самом деле ему отчаянно хотелось ещё покрутиться возле Глеба, убирающего со стола. Хотелось сделать что-то вместе, по-домашнему, спокойно.— Спать? — студент зевнул, прикрывая ладонью рот.— Я думал, что ты отвезёшь меня домой.— Ты на время смотрел? Я постелю тебе в зале.— Спасибо.— Так, я тебе постелю, потом в душ и спать, так что спокойной ночи. Толкни меня утром, я постараюсь исправить твоё подпорченное лицо.— Хорошо. Спокойной ночи.___Антон вертелся на разложенном диване и не мог уснуть. Он снова и снова вспоминал мимолётное прикосновение чужих губ, а потом и более страстные действия, которые были между ним и студентом ранее.— Чёрт, — он сел, поставив ноги на пол, и потёр виски. Жутко хотелось курить, и на цыпочках школьник прошёл на кухню, устроился на широком подоконнике и с наслаждением закурил, выпуская дым в распахнутое окно.— А я думаю, чем так воняет? — Глеб, потягиваясь, появился в дверях. — Выплюнь это дерьмо.— Отстань.— Выплюнь, противно же.— Ничего не противно!— Да? — Савкин подошёл ближе, выхватил сигарету и затянулся. — Брр, мерзость, — он выбросил окурок в окно, закашлявшись.— Идиот, это последняя была!— Замечательно.— Я курить хочу!— М, можешь забрать эту гадость с моих губ, мне не жалко, — наклонившись, он приблизился к лицу Тимошина.— И заберу, — у старшеклассника перехватило дыхание от этой близости, и он сам подался вперёд, впиваясь в губы шатена.— Тошка, что ты со мной делаешь, а? — кое-как оторвавшись от Антона, прошептал Глеб. — Знаешь, как трудно останавливаться каждый раз?— А ты не останавливайся, — парень снова потянулся за поцелуем.— Мелкий, что ж ты… — настойчивые губы не дали ему договорить, накрывая и захватывая. Язык блондина шарил у него во рту, исследуя и изучая, а тёплые ладони скользили по обнажённой спине.
Сейчас Савкин в полной мере ощутил то жгучее желание, которое не давало ему покоя, долгожданный доступ к телу был открыт, сняты запреты и оковы, но всё ещё оставались сомнения и мелкие крупицы страха и тревоги. Он боялся причинить боль старшекласснику, оттолкнув тем самым от себя, но безумно хотел его, и остатки контроля покидали голову. Здравый смысл. Что это? Когда объект твоих фантазий сам жмётся к тебе, лапает нетерпеливо и яростно целует, кусая и теребя губы, о каком рассудке может идти речь?— В спальню, не здесь… — хриплый голос в самое ухо заставил Антона вздрогнуть.— Понесёшь меня? — блондин усмехнулся.— Боюсь, что я не дотащу твою тушку, — студент скользнул пальцами по животу парня к резинке боксеров.— Слабак.— Кабанчик.Тимошин притянул шатена и провёл языком по его губам, выдыхая каждое слово:— Если. Ты. Остановишься. Я. Пойду. На. Улицу. И. Трахнусь. С. Первым. Встречным.— Тогда Тёма останется сиротой, потому что один его отец будет мёртв, а второй будет мотать срок за его убийство.— Что ты сейчас сказал? — школьник отпрянул и замер.— О чём ты? — горячие ладони прошлись по бокам Антона.— Ты назвал меня отцом Артёма?— Мелкий, это не я сказал, а он. Ты заткнёшься сегодня?— А ты найди способ меня заткнуть? — фраза получилась пошлой, какой и хотел сделать её старшеклассник.— Ты знаешь, что рот человека многофункционален? — Савушка облизнулся.— Пошёл ты!— Непременно пойду… войду… выйду… войду… — Глеб укусил парня за ухо, сбивчиво шепча и продолжая изучать его тело руками.— Замолчи!— Пойдём в спальню, иначе я нагну тебя прямо здесь.— Маньяк! — Тимошин соскользнул с подоконника, схватил Глеба за руку и потянул за собой, переплетая их пальцы. Ему было страшно, глупо было бы отрицать это. Любопытство, желание, возбуждение и страх — всё смешалось в теле блондина, решившего попробовать отпустить себя и свои сомнения.
Повалив парня на постель, Глеб навис над ним, упираясь одной рукой в матрац, а другой мягко поглаживая его бедро. Сейчас под ним был мужчина, ещё не сформировавшийся до конца, но мужчина, а не женоподнобный юнец без поросли на теле. Жёсткие волоски щекотали ладонь, будто дразня. Сглотнув, студент оттянул резинку чужих трусов, проникая туда пальцами. Как он и думал, он ощутил мужское тело, а не выбритый гладкий лобок, как у помешанного на эпиляции везде и всюду Ярика. Антон дёрнулся неуверенно, но не оттолкнул касающуюся его руку. Непривычно, что его исследуют и изучают, страшно было думать о том, что последует после.
— Только ты…— Не бойся, я осторожно, — тёплые губы заставили школьника замолчать, утягивая в нежный поцелуй, стремительно становящийся настойчивым и требовательным. Они целовались в разнос, чтобы не зацикливаться на постороннем, кусали друг друга, сосались, как перевозбуждённые малолетки в тёмном переулке.
Постепенно страх начал уступать возбуждению, и Тимошин уже беззастенчиво тёрся о Глеба, пытаясь унять тянущее ощущение в паху.— Тош, я тебя хочу, — рваный шёпот с придыханием в губы, и вот уже крепкая рука стягивает с парня трусы, отбрасывая их в сторону. На мгновение стало свободнее, но в ту же секунду Савкин плотно прижался, вжимаясь в старшеклассника.— Сделай уже что-нибудь! — Антон заёрзал, цепляясь пальцами за бельё своего партнёра.— Подожди, — самостоятельно избавившись от клочка ткани, шатен откатился к краю постели и открыл тумбочку, вслепую отыскивая тюбик со смазкой. Уронив что-то, перевернув всё содержимое, Савушка, наконец, вернулся к нервно дёргающемуся блондину.В тот момент, когда пальцы студента, холодные, густо смазанные лубрикантом, коснулись ануса, парень встрепенулся и попытался вырваться.— Тише, Тош, тише.— Не хочу! — но в него уже проникали, поспешно растягивая упругие мышцы.— Расслабься.— Тебе легко говорить, — огрызнулся Тимошин, — не тебе в задницу пальцы суют!— Всё в твоих руках, — томно выдохнув на ухо старшекласснику, Глеб навалился на него всем телом, не убирая руки и продолжая разрабатывать вход.— Чёрт, это как-то странно! — Антон двинул бёдрами, и его выгнуло, будто разряд прошёлся по клеткам.— Вот видишь, это может быть приятным, — шатен улыбнулся, пытаясь снова коснуться простаты.— Хочу тебя!— Мелкий, ты так быстро меняешь решения, — за усмешками студент пытался спрятать собственный страх. Под ним сейчас не одноразовая подстилка, а кто-то важный, заставляющий появляться непонятную тесноту в груди, вызывающий противное чувство ревности и такой желанный. Больше всего не хотелось причинить ему боль и напугать. Вытащив пальцы и вытерев о простынь, Глеб немного приподнял таз и направил себя рукой, приставляя головку к влажному анусу. Спокойный толчок, стараясь не срываться, медленно, осторожно, удерживая согнутую ногу под коленом.— Бля! — школьник дёрнулся, но ему не позволили соскочить, придавив тяжёлым телом ещё сильнее. Он знал, что будет больно, но от этого легче не становилось. В него вдалбливался твёрдый мокрый член другого парня, заполняя и вынуждая сопротивляющиеся мышцы подчиняться, растягиваясь.
— Тс, ещё немного, — Савкин толкнулся резче, до упора, чтобы не затягивать с привыканием, и замер. — Скажи, когда я могу продолжить.— Никогда! — старшеклассник зашипел. — Я кастрирую тебя! Нет, лучше оскоплю, чтобы ты больше не смог издеваться над людьми!— Если возмущаешься, а не ноешь, значит, терпимо, — Глеб наклонился и припал к губам парня, глубоко целуя, стараясь отвлечь от ноющей тянущей боли.Вцепившись в широкие плечи, Антон ответил на поцелуй и двинул бёдрами, позволяя студенту действовать. Больно, непривычно, дико, но не так, чтобы визжать, как девчонке, и пускать слёзы с соплями. Оказавшись под другим человеком, Тимошин не перестал считать себя мужчиной и терпел, кусая иногда удачно подставленное плечо, мелко мстя и сдерживая таким образом болезненные стоны. Его не смущало такое раскрытое положение перед Савкиным, стеснение прошло давно, но морально он не мог до конца принять происходящее, и это мешало расслабиться, причиняя неудобства и сковывая движения обоих.— Ты такой узкий, — прохрипел шатен, вталкиваясь в напряжённое тело под собой.— Ну, извини, не успел пропустить через себя дивизию, — скрипнул зубами школьник и царапнул короткими ногтями влажную от пота спину.— Только я, слышишь! Только я буду касаться тебя! — рыкнув, студент задвигался быстрее, сгорая от ревности, лишь представив, что Антон будет с кем-то другим.— Сумасш... ах... ш... ед... ший... — протяжно простонав, Тимошин сам двинулся навстречу, потому что боль притупилась, оставив лишь чувство заполненности и дискомфорта. Где ожидаемое удовольствие и наслаждение? Как это может нравиться?
— Мелкий, — Глеб замер, провёл большим пальцем по приоткрытым припухшим губам, слегка нажимая, — ты мой. Запомни это.
Поддавшись какому-то животному позыву, Антон высунул немного язык и провёл по тёплым подушечкам, прикусил, а потом резко вытолкнул пальцы изо рта. От такого откровенного действия у Савкина окончательно снесло крышу, и он стал мощно и резко вдалбливаться в горящую задницу, растрахивая очко с хлюпающими чавкающими звуками, смешивающимися с глухими гортанными стонами. Комната наполнилась терпким густым запахом, который нельзя было назвать иначе, как запах секса.
Старшеклассник отдавался целиком, стараясь не думать о том, что он, кажется, ещё неделю сидеть нормально не сможет. Он хотел слышать тихие стоны шатена снова и снова, утопать в них, растворяться, раз уж он сам не может получить удовольствие, даже когда Глеб попадает точно в простату, вызывая толпы мурашек по всему телу.Его член, совсем недавно возбуждённый и твёрдый, теперь почти опал, но требовал к себе внимания. Будто почувствовав это, студент скользнул рукой между их телами и сжал плоть партнёра, стараясь сгрести в ладонь и бархатистую мошонку. Умелые пальцы сомкнулись кольцом и заскользили вдоль ствола, сдвигая тонкую кожицу. Тимошин застонал, непозволительно громко для себя, немного испугавшись такой реакции от действий другого мужчины. Но уже через несколько мгновений ему стало наплевать на всё, кроме томящих ощущений в паху. Даже неудобно задранная нога перестала мешать, да и движения крепкого поршня в заднице были уже какими-то привычными и почти не причиняющими неприятных эмоций.— Быстрее! — Антон нетерпеливо дёрнулся, откинув голову на подушку. Глеб подчинился, увеличивая темп и заодно амплитуду движений. Теперь он почти полностью выходил, оставляя внутри лишь сочащуюся смазкой головку, и снова вторгался до конца, рыча и глухо постанывая.
Его рука между телами двигалась почти синхронно с бёдрами, заставляя школьника выгибаться и кусать пересыхающие губы.
— Ты потрясающий, — Савкин наклонился и поцеловал парня в открытую шею, слегка прикусив кожу и втянув в себя, оставляя засос.— Мн... ш! — что-то нечленораздельное вырвалось из горла Тимошина вместе со стоном.Студент снова и снова задвигал ему, грубовато вжимая в матрац. Пот струился по спине и выступал бисером на лбу и висках, дыхание давно сорвалось, тело подходило к разрядке с каждым новым движением.Накопившееся возбуждение давало о себе знать, и шатен почувствовал, как тугая мошонка поджимается к стволу. Ещё несколько глубоких толчков, и старшеклассник ощутил в себе пульсацию и что-то тёплое, наполняющее его.
Глеб тяжело дышал, но не спешил выходить из тела партнёра, продолжая ласкать его рукой, но уже быстрее и резче. Антон едва ли не скулил, ёрзая и извиваясь, пока не выгнулся, выставив вперёд грудную клетку, и выстреливая вязкими белесыми струями в ладонь шатена. Отстранившись, Савушка перекатился на спину, всё ещё тяжело дыша.
— Тош, ты охрененный.— Потому что твой хрен у меня в заднице побывал? — блондин слабо улыбнулся и положил ладонь себе на грудь, ощущая быстро бьющееся сердце.— Какая же ты язва, мелкий.— Гастрит.— Чёрт, — студент приподнялся на локте, повернувшись к парню, — я не предупредил тебя…— О чём? — школьник напрягся.— Ты это… в туалет тебе надо.— Твою мать, — взвыл парень, прислушиваясь к ощущениям собственного организма, — ненавижу тебя!— В следующий раз мы воспользуемся клизмой, — невозмутимо ответил Глеб, едва сдерживая ухмылку.— В следующий раз? — кряхтя, Антон сел на кровати, тихо охнув. — Я тебя больше на пушечный выстрел не подпущу к моей драгоценной! — поднявшись, он поковылял к двери.— А на пол шишечки? — Савкин захохотал, не удержавшись. Его переполняло какое-то счастье, ломающее грудь и желающее вырваться на свободу. Он не мог его удержать, и оно выплёскивалось.— Мудак! — невольно Тимошин и сам заулыбался, закрывая за собой дверь спальни.Он не чувствовал себя униженным или оскорблённым. Да, несомненно, произошедшее казалось странным и непривычным, но уже не неправильным, как было раньше. Что неправильного в том, что двое людей, испытывающих друг к другу желание, удовлетворили его? Ничего. Просто надо привыкнуть.