Глава 20 (1/1)

— Алишеров, это уже не смешно!— А кто смеётся? — Ник навис над девушкой, сжимая тонкие запястья у неё над головой одной рукой, а второй расстёгивая крохотные пуговицы на блузке.— Прекрати немедленно!— Тебе же нравится, не так ли?— Нет!— Да? — брюнет наклонился ниже и провёл языком по выступающей нижней губе. — Кому ты врёшь? Мне? Себе?— Перестань.— Твоё тело не согласно с твоими словами.— Алишеров!— Меня бесит, когда ты зовёшь меня по фамилии! — рыкнув, Ник впился в губы настойчивым требовательным поцелуем, проталкивая язык внутрь. Несколько секунд тщетных попыток вырваться, и Аня уже сама жадно отвечала, загораясь от прикосновений горячей ладони, скользнувшей под распахнутые полы блузки.И снова рухнули поставленные рамки, разодрав крупицы морали в клочья. Важно было лишь то желание, палящее, обжигающее, которое не покидало её с тех самых пор, как она впервые посмотрела в коньячные глаза с топлёным шоколадом. Оторвавшись от истерзанных губ, брюнет заскользил языком по тонкой шее к ключицам, медленно спускаясь к груди, всё ещё стеснённой кружевным бельём.— Кх... Ник! — полувздох-полустон, вырвавшийся из горла девушки, растворился в тишине спальни, прерываемой лишь тиканьем настенных часов и шорохом сковывающей тела одежды.

— Тш, потерпи, детка, — мягкий шёпот обволакивал её, и жалкие ошмётки сознания стремительно покидали Аню, оставляя лишь нарастающее возбуждение. Едва Алишеров отпустил тонкие запястья, как острые ногти впились в его плечи через футболку, и он глухо прорычал, в отместку оставив красочный засос на шелковистой коже возле кромки бюстгальтера. Рыжая встрепенулась, выгнулась и тут же была вжата в постель весом чужого тела. Ник раздвинул коленом её ноги, удобнее устраиваясь и продолжая исследование губами и руками. Приподняв девушку, он нетерпеливо сдёрнул с неё измятую блузку и отбросил в сторону. Ловкие пальцы скользнули по спине, быстро сомкнулись, расстёгивая застёжку лифчика, и переместились на плечи, спуская бретельки. Валеева инстинктивно попыталась прикрыться, но брюнет, мягко оттолкнув её узкую ладонь, потянул белое кружево и отправил в неизвестном направлении вслед за блузкой. Отстранившись, Алишеров изучающе ласкал взглядом обнажившееся тело, недовольно замерев на поясе тёмных шорт. Рука потянулась именно туда, расправляясь с пуговицей и молнией. Аня вздрогнула, но тёплые губы, коснувшиеся её соска, переключили всё внимание на себя. Она даже немного двинула бёдрами вперёд, помогая парню избавить себя от лишней ткани. Вместе с шортами с неё испарились остатки нижнего белья, и она, открытая, незащищённая, с алеющими щеками, разметавшимися по подушке волосами и полузакрытыми глазами, предстала перед учеником во всём своём женском великолепии. Сглотнув от такого зрелища, сковывающего дыхание, Ник выпрямился на коленях и стянул через голову футболку. Тонкие наманикюренные пальцы заскользили по его животу, рисуя невидимые узоры и опускаясь к ремню, который терзали уже через несколько секунд, несдержанно дёргая. Ухмыльнувшись, Алишеров помог девушке справиться с массивной пряжкой, позволил расстегнуть ширинку, но, едва она потянула джинсовую ткань, снова отстранил её руки, поднялся с постели и медленно спустил штаны до колен, а потом просто вышагнул из них, цепляя ногу за ногу. Боксеры оказались на полу гораздо быстрее, но возвращаться к девушке он не спешил, дав возможность в полной мере рассмотреть его тело в лучах заходящего солнца, пробивающихся в комнату через открытые шторы.

— Иди ко мне, — Анин голос звучал очень тихо и немного сипло, с едва уловимым свистом.— Как пожелаешь, — улыбнувшись уголками губ, Ник навис над ней и, наклонившись, поцеловал в приоткрытые губы, углубляясь и захватывая всё её существо в этот будоражащий поцелуй. Расставленные стройные ноги, согнутые в коленях, сжали его бока, намекая, что пора бы действовать. Разве можно сдержаться, когда так просят?

Рыжая напряглась, когда её коснулись тёплые пальцы, и прохрипела:— Презервативы в тумбочке.— Я не космонавт, чтобы в скафандре сексом заниматься, — её ухо обжёг тихий насмешливый шёпот, и уже через мгновение она почувствовала, как твёрдый влажный член проникает в неё, заполняя и вышибая из лёгких воздух вместе с протяжным высоким стоном. Острые ногти впились в напряжённые плечи, бёдра двинулись навстречу, голова откинулась на подушку, и мир сконцентрировался лишь в этой комнате, утопающей в закатных лучах, наполняемой тихими стонами и рваным дыханием, с густым липким воздухом и померкнувшим тиканьем часов.

Плавные движения становились порывистыми и резкими, стоны слетали с губ обоих всё чаще, захлёстывая и подстёгивая. Перевернувшись на спину, Ник усадил на себя девушку, поглаживая её бёдра и округлые ягодицы. Уперевшись ладонями в его грудь, Аня выгнулась, тряхнула головой, отбрасывая волосы, и стала медленно двигаться, плавно поднимаясь и резко насаживаясь обратно, не скрывая наслаждения, выплёскивающегося из горла стонами и порой каким-то скулежом, похожим на вой. Брюнет рычал и вскидывал бедра, крепче сжимая пальцы на упругой заднице практикантки. Рыжая полностью отдалась своим ощущениям, не желая думать о том, что будет после, о собственном аморальном поведении, о последствиях. Сейчас она получала то, чего так сильно хотела, но не позволяла себе — её личный змей-искуситель, прожигающий душу испепеляющим взглядом, наполненным страстью и нескрываемым желанием.

Никита осторожно приподнялся, опираясь о постель рукой, заведенной за спину, а второй обнимая девушку за талию. Она крепко обхватила его поясницу ногами и расслабилась, с тянущим удовольствием встречая мощные толчки. Сейчас всё казалось естественным и правильным, настоящим, неподдельным, далёким от фальши и притворства. Они оба хотели этого, оба стремились к единению, постоянно чем-то сдерживая себя, и теперь, дорвавшись, просто не могли оставить друг друга в покое, исследуя пальцами линии, изгибы, запах, дыхание, хрипы, рычание, стоны — всё, что остановило время в этой комнате, погружающейся в сумрак.

— Я сейчас... ах! — Аня резко откинула голову назад, прогнулась, крепко вцепившись в плечи своего ученика, и протяжно застонала, сжимая его внутри. Ник чуть не приземлился спиной на кровать от такого напора, но сдержался и ещё пару раз сильно толкнулся вперёд, погружаясь в расслабляющееся обмякающее тело, и быстро покинул его, едва ощутив собственную пульсацию, но продолжая удерживать Валееву одной рукой. Рыжая почувствовала, как вязкая сперма стекает по её бедру, и внутренне поблагодарила парня за аккуратность и хорошую реакцию. Повалившись на спину, старшеклассник прижал девушку к груди, перебирая спутавшиеся растрёпанные рыжие волосы пальцами. Осознание произошедшего медленно приходило к обоим, выдирая из умиротворённого состояния удовлетворения.— Твою же мать! — Аня нервно засмеялась.— Оставь мою мать в покое, — Ник улыбнулся и закрыл глаза. — Ань, ты потрясающая.— Заткнись, Алишеров, — девушка ткнула его пальцами в бок. Помолчав, она приподнялась на локте. — Есть хочешь?— Хочу, как сволочь.— Ты и есть сволочь, — Валеева выскользнула из его рук и поднялась. — Только я душ приму сначала.— Ммм, думаю, мы можем сделать это вместе.— Даже не надейся! — рыжуха хотела ещё что-то возразить, но брюнет уже стоял перед ней, хищно ухмыляясь и притягивая к себе.— Алишеров!— Анна Сергеевна, смирись! — сильные руки подхватили её и уже во второй раз закинули на плечо. — Поехали!— Алишеров!***— Да? — Маша, не посмотрев на дисплей, схватила телефон.— Привет, крошка.— Кто это? — неприятно знакомый голос заставил девушку напрячься.— Ты так быстро забыла меня? Тебе напомнить, непослушная девочка?— Чего тебе надо?— О, узнала всё-таки? — Стас противно засмеялся. — Хотел навестить тебя.— Зачем?— Подумал, что тебе одиноко одной.

— Я не одна.— Не ври, малышка. Я видел, как Ник ушёл куда-то, он явно торопился. Твоя мать на работе, а отец на дежурстве, я его график выучил наизусть.— Брат скоро вернётся.— Думаю, что мы успеем до его прихода.— Что успеем? — Кленова невольно сжалась.— А ты подумай. Я иду, крошка, — короткие гудки ещё долго отдавались в голове у школьницы. Паника. Дрожащими пальцами она набрала номер Никиты, но противный женский голос сообщил, что абонент не доступен. Ещё одним спасением казался Антон, но и его телефон не отвечал. Мечась по квартире, Маша несколько раз проверила замки на двери, удостоверившись, что они закрыты. Правильно было бы позвонить родителям, но девушка боялась, что последствия коснутся брата, поэтому она отмела эту идею.Она подошла к окну и осторожно выглянула из-за занавески, замерев и расширив глаза от ужаса: Стас шёл прямиком к её подъезду, потом остановился, задрал голову и, мерзко скалясь, посмотрел прямо на неё. Отскочив в сторону, Кленова снова вцепилась в телефон. Было плевать на обиды и злость, оставалась лишь тонкая надежда.— Максим! — она почти закричала, когда на том конце ответили.— Что? — Валеев явно не был рад звонку.— Пожалуйста, Максим, пожалуйста!— Что такое?— Приезжай ко мне, я умоляю! — школьница всё же сорвалась на всхлипы.— Принцесса? — рыжик занервничал. — Что случилось?— Он, он идёт ко мне!— Кто?— Стас!— Ты одна дома?— Да.— Не дёргайся, я скоро буду! Не вздумай открывать двери!

— Д-да, — Кленова разревелась от напряжения.— Принцесса, я скоро, — Макс постарался говорить как можно мягче, чтобы хоть немного успокоить девушку, и отключился.Забившись в угол, девочка обхватила колени руками, сотрясаясь от рыданий. Дверной звонок добил её, настойчивый, громкий, пугающий. Маша закрыла уши руками, но это не помогало, и она слышала тяжёлые удары, мат и мерзкую трель звонка. Потом звуки резко стихли, и она с опаской вышла на цыпочках в коридор, прислушиваясь: за дверью кто-то шуршал, ругаясь под нос. Её телефон надрывался в комнате, и она вернулась. Всё тот же номер. Стас. Школьница сбросила, но звонок повторился, опять и опять, а после стали приходить сообщения с угрозами.

Полчаса ужаса, ведущего её к нервному срыву, звонки и стуки в дверь, сменяющиеся рёвом мобильника. Кленова боялась отключить его, ведь он был тем, что сейчас связывало её с внешним миром, надеждой, последним шансом.И снова тишина. Маша сначала даже не поверила, но, прочитав очередное сообщение: "Я ещё вернусь", снова подкралась к двери. Именно в этот момент звонок дзынькнул, и она шарахнулась в сторону.— Принцесса? Это я, принцесса. Ты ведь там?Девушка пыталась заглянуть в глазок, но от слёз всё плыло перед глазами.— Принцесса! — Макс стукнул кулаком по двери. — Открывай!Дрожащими пальцами школьница справилась с замками и отступила вглубь коридора. Валеев влетел в квартиру, оглядываясь.— Ты как? — увидев зарёванную девочку, он бросился к ней, стискивая в объятиях. — Успокойся, принцесса, я рядом, я тебя не оставлю.

Вцепившись в зелёную футболку парня, Маша уткнулась носом ему в грудь, вздрагивая и всхлипывая.

— Всё, успокойся, всё хорошо, — приподняв пальцами дрожащий подбородок, рыжий наклонил голову и осторожно коснулся губами мокрой щеки. — Тише, принцесса, тише.

— Я боюсь.— Я рядом, не бойся.— Прости меня.— Глупая.***Никита с довольной до неприличия физиономией курил возле распахнутого окна. Лёгкий ветер оставлял россыпи мурашек на влажной после душа коже.— Ань! — он повернулся к завёрнутой в полотенце девушке, наливающей кофе в маленькие чашки.

— Чего тебе? — рыжуха старалась не смотреть на своего ученика, на котором были только боксеры.— Я уже говорил, что ты классная?— Алишеров, заткнись, пока я тебя не удавила!— Анна Сергеевна, ты такая злючка! — потушив окурок в пепельнице, старшеклассник плюхнулся на стул.

— Отвали, — Валеева поставила перед ним чашку с дымящимся кофе и тарелку с бутербродами.— А нормальной еды у тебя нет?— Пельмени?— Нормальной еды? — повторил парень.— Нет, Макс сожрал всё, что приготовил Глеб.Брови брюнета сдвинулись на переносице:— Макс? Глеб?— Ага, — девушка устроилась за столом, с наслаждением вдыхая терпкий запах, исходящий от кружки.— Ничего не хочешь мне рассказать?— В смысле?— Кто такие Макс и Глеб?— Брат и друг, — Аня пожала плечами и сделала небольшой глоток живительного напитка.— Это ведь тот громила, который нас с Тимошиным растаскивал?— Глеб? Ага. И не такой уж он громила.— Он просто твой друг?— Алишеров, какого чёрта? — Валеева с грохотом опустила чашку на стол. — Что за вопросы?— Нормальные вопросы! Я хочу знать, кто там ещё у тебя в списке поклонников вместе с Маркеловым и этой выскочкой блондинистой!— Совсем сдурел? — рыжая расширила глаза. — Отелло херов!— А если и так? — резко поднявшись, Ник обогнул стол и схватил практикантку за запястье. — Я не делюсь своим чёрти с кем!— Я твоя собственность, что ли? — Аня одёрнула руку.— Да.— Ты что о себе возомнил, мальчик?! Это ты своим малолеткам говорить будешь!— Мальчик? — Алишеров оскалился и, наклонившись, зашептал в самое ухо девушке: — Этот мальчик заставил тебя стонать и изгибаться под ним. Или тебе напомнить?— Заткнись!— Это ты заткнись! Перестань строить из себя недотрогу! Делаешь вид, будто ничего не произошло!— А что произошло? — рыжуха повернулась, встретившись взглядом с коньячными глазами, в которых горела ярость.— Я напомню! — рявкнув, Ник смахнул со стола посуду, со звоном разлетевшуюся по полу на осколки, перемешиваясь с развалившимися бутербродами и разлитым кофе.— Больной совсем? — взвизгнув, Аня подскочила, но её грубо толкнули, опрокидывая спиной на опустевший стол.— Ты делаешь меня таким! — жадные губы впились в её, требуя незамедлительного ответа, и, к собственному удивлению, Валеева поддалась, чувствуя при этом подступающее возбуждение, накатившее после перепалки. Агрессия перетекала в страсть, похоть, необузданное желание, неудержимые животные инстинкты, накрывшие обоих с головой. Сорванное полотенце отлетело в сторону вместе с мужскими трусами, и крепкие руки стали грубо терзать её тело, ощупывая, сминая и оставляя красные отметины, большинство из которых уже завтра превратится в синяки. И это зверство заводило, заставляя девушку двигаться навстречу, ловить каждый рык и глухой стон, раздирать на красные борозды широкую спину и плечи, кусать подставленную шею до глубоких следов от зубов, а местами до выступающей крови, отдающей металлическим привкусом на языке.

Ник не церемонился, он грубо брал то, чего хотел, со всей своей злостью, которую выплёскивал таким образом. Мощные толчки, громкие стоны и раскачивающийся стол, угрожающе скрипящий и готовый развалиться в любое мгновение от такой нагрузки — кухня наполнилась всевозможными звуками, вылетающими в открытое окно.

Аня вскрикнула, сильнее впившись ногтями в уже разодранную спину старшеклассника, и задрожала всем телом. Ещё несколько глубоких проникновений, и парень с хриплым низким стоном отстранился, хватаясь руками за край стола. Белесые вязкие струи попали на внутреннюю сторону бедра девушки, и она в очередной раз мысленно восхитилась реакцией школьника, которому даже ярость не позволила наделать глупостей. Быстрый, по-животному дикий, неуправляемый секс, от которого снесло крышу.— Псих, — прохрипела рыжая, сползая со стола.— Надеюсь, я понятно объяснил?— Понятнее некуда.— Отлично. Я в душ, — немного пошатываясь, Алишеров вышел из кухни.— Козёл, — прошипела вслед Валеева, подняла полотенце и, завернувшись в него, подошла к окну, закуривая: над городом сгустились сумерки, прохладный ветер теребил спутавшиеся рыжие волосы. Практикантка тяжело вздохнула и затянулась, выпуская через несколько секунд серые клубы дыма. Неправильно, аморально, запретно… но почему-то было плевать на нормы и рамки, на душе было легко, а тело приятно ломило. К чёрту лишние мысли! Аня ловила этот момент, мгновение, которое могло исчезнуть, будто его и не было.