Терновая ветвь (1/1)

Мое имя Оливер. Оливер Рейдж. Шестнадцать лет. Одиннадцатый год обучения.Я не люблю представляться, да и вряд ли это нужно. Моя скромная персона редко внушает интерес, но в таких ситуациях все поправимо. Стоит лишь заикнуться о том, что мой отец работает гробовщиком при местном кладбище, и сразу я возвожусь в статус ?очень интересного и разностороннего человека?. Моментально новые знакомые виснут на шее, спрашивая, видел ли мой отец призраков. Увы, мне обычно нечем порадовать народ. Мой отец страшный скептик. Ему проще думать, что это вовсе не призрак бродит средь почерневших могил, а старушка в белом пальто, решившая навестить покойного мужа среди ночи, ибо сама она мучается от бессонницы. Порой кажется, что я сам перенял от него этот извечный скептицизм, отчего предпочитал прогулки по кладбищу городским улицам. Живой Лондон опасен и назойлив. Мертвый же Лондон внушает куда большее доверие — все молчаливы и бесстрастны. Здесь никому не нужны земные блага.В тот вечер, блуждая по ровно вытоптанным аллеям, я чувствовал себя призраком. Казалось, вот-вот меня коснутся, и я растворюсь, словно туманная дымка на солнце, поэтому то и дело нервно оборачивался, проверяя наличие людей. Но в такое время нормальные горожане уже дома, со своими семьями — пьют чай и обсуждают события прошедшего дня. Как ни странно, но моя семья — это мой отец и чучело совы. Чучело совы? Да, именно так. Оно самое. Много лет назад отец подстрелил запрещенную птицу в лесах Стратфорда. К всеобщему удивлению, он не избавился от трупа, а гордо смастерил уродливое чучело, едва походящее на живую птицу. Впрочем, он так любил ее, что иногда вел длительные вечерние диалоги, предпочитая ее общество моему. Я и не тяготился. Мне было комфортно и среди усопших.Мягкой поступью я скользил среди надгробных памятников, изредка изучая случайные имена и даты.— Вот этот не прожил и тридцати, а этот умер глубоким стариком, а этот... — вел я мысленный монолог с собой, как внезапно взгляд мой наткнулся на совсем новую могилу. Дата смерти — три дня назад. Я нервно сглотнул, утерев проступивший пот со лба — рядом с могилой на коленях сидел юноша лет двадцати и осторожно поглаживал отполированные края мрамора. Взгляд его был тусклым, будто неживым. Отступив на шаг назад, я попытался скрыться незамеченным, но уже ссохшаяся белая роза хрустнула под моими ногами, отчего незнакомец вздрогнул и обернулся, устремив свой взгляд на меня.— Умирать грустно, — прошептал он, не спуская взгляда с моего лица. Я лишь кивнул в ответ, ведь не мог не согласиться. — Это мой братишка, Саймон, — продолжил он, сверля меня взглядом. Почувствовав себя предельно неловко, я вновь отступил на шаг назад.— А почему он умер? — осмелел я, пряча руки в карманы.— Терновый Потрошитель.Меня пробрала нервная дрожь. Юноша тоже изменился в лице. Было странно наблюдать за этим бледным брюнетом. Если бы я не был скептиком, как мой отец, я бы принял его за вампира — бледная кожа, тонкие запястья, мутные темные глаза. Одет он был в черное пальто, достающее до самых колен, что усиливало образ. Был бы девчонкой, влюбился бы в его тонкую красоту. Именно так, читая ?Портрет Дориана Грея?, я представлял главного героя. Будто бы он всплыл из глубин моей фантазии.— Я соболезную вам, — тихо пробубнил я, мягко прикрыв глаза. Ответом мне было легкое и невнятное бормотание. Юноша вновь резко изменился в лице. Мне было жаль его. Глаза брюнета медленно наливались слезами, отчего на меня накинулась мерзейшая тоска. Наблюдая за бесцветной дорожкой, скользящей по его щеке, я мысленно содрогался, едва только представив себя на его месте. Потеря близкого, а тем более младшего брата. Его боль было можно понять. Медленно я склонился над ним, желая утешить, но едва произнес один звук, он ухватил меня за запястье, притянув к себе. Тогда я мог разглядеть его лицо вблизи. В сумерках он был пугающий.— Я надеюсь, его поймают. И накажут настолько сурово, насколько он заслуживает это, — единственное, что я мог пролепетать, находясь под натиском пристального беспомощного взгляда.— Давайте не терять друг друга, — подушечкой пальца он утер мокрую дорожку на своей щеке, сделав попытку натянуто улыбнуться. Из внутреннего кармана молодой человек извлек плотную визитку, вложив ту мне в руки. Мне оставалось лишь согласиться. Через пять минут мы расстались.***

Айден Свифт...В который раз на дню я проговаривал про себя это имя, сжимая меж пальцев синюю визитную карточку. Помощник адвоката. Возможно, он умный человек, раз в таком юном возрасте, а ему было не более двадцати, занимает такую должность. Он попросил не терять его. Мягкая дрожь пробежала по моему телу. Айден. Вновь его имя на губах. Не вытерпев и часа, я вновь набрал его номер.— Маленький Оливер? — прозвучало на том конце провода. Даже сквозь расстояние я мог понять, что он улыбается.— Да, это я.— Всегда рад твоему звонку. Кстати, я освободился на ленч недалеко от твоего дома. Не желаешь разделить трапезу в угловом кафе?Я сполз по стене, раздираемый сомнениями. Должно быть, я не должен водиться с молодыми людьми, которые старше меня не менее чем на четыре года. Айден же выглядел даже старше своих лет. Больно солидным и серьезным он смотрелся со стороны, но когда дело касалось меня, юноша расплывался в мягкой улыбке, которую все это время хранил на губах. Он часто твердил, что я бескрайне похож на его брата — те же черты лица, те же мягкие светлые волосы, те же голубые глаза. Его комплименты заставляли заливаться краской. Это было приятно.Поднеся чашку к губам, Айден сделал глоток, глазами продолжая следить за мной. Я с самым явным комизмом ковырял ложечкой ломтик пирога, пытаясь отломить от того кусочек. Моего старшего товарища забавляло это еще больше, и он глухо посмеивался, потирая подбородок.— Ты такой ребенок, Оливер. Так похож на моего Саймона... Так похож, — с явными причитаниями он стукнул по каемке чашечки ногтями, отчего та издала робкое дребезжание.— Это плохо или хорошо? — пробормотал я, набив полный рот.— Кто знает.— Мой отец вчера вновь разговаривал с совой. Как думаете, стоит сводить его?..— Эта сова так тяготит тебя? Ревность? — перебив меня, Айден облизнул потемневшие губы.— Нет. Неприятное воспоминание из детства.— У меня оно тоже есть. В далеком детстве отец частенько заставлял меня обирать терн. Когда собираешь ягоды, постоянно колешься, оттого и собирать его трудно. Однажды я осмелился сорвать самую крупную ягоду, — мой собеседник приглушенно рассмеялся, — и, откусив ее, понял, что та прогнила насквозь, и, возможно, я скушал червяка.Мне показалось это забавным, и я невольно захихикал, не сводя глаз с друга.— Ну что? — спросил он, сладко потягиваясь за столиком. — Трапеза закончена. Сегодня я освобожусь около восьми вечера. Хочешь, заеду за тобой? Ведь, на мой взгляд, вечер со мной провести куда приятнее, чем с чучелом и его возлюбленным?Вновь звонко рассмеявшись, я закивал. Я был вечно благодарен богу, что в моей жизни появился такой человек. Айден был мягок и нежен, что могло показаться странным. За его мрачной внешностью скрывалась теплая душа. Он был настоящим.Хлопнув дверцей машины, он помахал из окна на прощание. Мысленно я подсчитал количество дней, как я был знаком с ним. Около двух недель. Как недолго, а ведь казалось, что он рядом уже вечность. Впрочем, я был готов провести с ним еще по крайней мере сотню вечностей. Словно стрелы меня нечто пронзало. Айден...Две недели назад я все же позвонил ему, вооружившись визиткой. В ту ночь я долго ворочался в постели, не закрывая глаз. Стоило сомкнуть веки,и мгновенно передо мной вспыхивал образ Дориана Грея. Навязчивый. Я знал, чем мог спасти себя, и уснул лишь под утро вместе с телефоном в руках. В тот день я впервые услышал от него в трубке ?Спокойной ночи, маленький Оливер?. Сколько мы тогда говорили? Пять часов? Шесть? Воспоминания, пусть и не такие далекие, часто окутывали меня. Приторно улыбаясь самому себе, я чувствовал, что мое сердце ломает ребра. Я был уверен, что влюблен. Влюблен в моего Айдена.Дом, в который мы приехали, был настолько уютен, что я был готов поселиться в нем на века. Мягкое освещение, шелковые занавески, пастельные тона, тихо полыхающий камин. Здесь пахло парфюмом Айдена и корицей. Сев возле пылающего огня, я поджал под себя ноги. Созерцая языки пламени, спиной я чувствовал присутствие брюнета сзади. Сказать по-честному, я и улыбку его чувствовал. Захватывающую, тонкую.— Глинтвейн? — Айден опустился на колени рядом со мной, поставив два стакана на пушистый ковер.— Алкоголь? — недоверчиво я подхватил напиток и взглянул на свое отражение на дне.— Он так некрепок, что ты и расслабиться не успеешь, — с долей иронии он показал мне кончик языка. Будто мальчишка. Я едва мог не улыбнуться, а уж тем более отказать. Не могло быть и речи. Мелкими глотками я потягивал обжигающий напиток из стакана, чувствуя, как всего меня будто жжет изнутри. Любовь жжет также. Поймав мой робкий взгляд, молодой человек приподнял уголки губ в полуулыбке.?Сколько можно улыбаться?? — будто проворчало мое подсознание, но я не был в настроении вести беседу с ним. Тот, кто сидел напротив меня, был важнее. В стократ важнее. Медленно, но постепенно, я стал чувствовать, что телом моим овладевает легкая эйфория. Это пламя, эти глаза, этот свод потолка, этот я.— Боже, как ты мил, Оливер. Я теряю себя, — тонкая и бледная кисть руки скользнула по моей щеке, заставляя меня розоветь еще сильнее. — Ты мил, Оливер. Ты мой. Правда?Что я мог сказать в ответ?— Да, —слабо прошептал я, губами касаясь его холодных пальцев.— Ведь ты будешь послушным, обещаешь? — едва только я услышал подобный вопрос, моим телом овладело невероятное смущение, но вместе с тем и бескрайнее возбуждение, которое, увы, я не смог скрыть от его внимательных глаз.

— Ну вот, видишь, — прошептал брюнет в самое ухо, ладонью уже жадно исследуя мое тело под тонким хлопком рубашки. Все сливалось в один звук. Его бархатный голос. Губы Айдена в мгновение накрыли мои, жадно требуя поцелуя. Я мог лишь послушно разомкнуть уста, впустив в себя юркий язык моего друга.— Это было моим первым… — слабо я произнес сквозь поцелуй.— Это будет не единственным ?первым? за эту ночь, — отозвалсяАй, отчего низ живота сдавила сладкая и желанная истома. Кончиками пальцев он скользнул ниже, продолжая пожирать меня своим поцелуем. Что я чувствовал, наблюдая, как трепещут его легкие веки? Желание. Острое желание быть с ним. Быть его. Быть под ним. Я чувствовал любовь, не иначе.Подушечки пальцев Айдена сдавили головку моего напряженного члена, отчего с губ сорвался хриплый стон.— Айден... Ай... — я крепко вцепился в ткань его рубашки. Казалось, ослабив хватку, я рухну в пропасть без конца и начала, отчего лишь крепче прижимался к телу. Его ловкие пальцы довольно проворно скользили по моему члену, совершая быстрые движения, неведомые мной доселе. Я попытался сделать вдох, но с губ вновь сорвался стон. Боже, не сон ли это? Вконец возбужденный юноша припал к моей шее, влажными холодными губами скользя все ниже — от подбородка до самой груди, на пару секунд затерявшись в нежной ложбинке. Я чувствовал, что все тело моего возлюбленного горит, словно он воспламенялся заживо, теряя рассудок. Я не мог поверить, что причина всему я.— Я не отпущу тебя. Никогда, —его прерывистое дыхание сливалось с моим в единый звук. Это была настоящая песня любви. Без слов, без сомнений. Она принадлежала лишь нам. В полумраке он был прекраснее, чем когда-либо еще: блики тусклого огня запутались в его волосах, придавая им приятный шоколадный оттенок, тени от пушистых ресниц так и плясали по бледному благородному лицу. Моя рука осторожно легла на его плечо, отчего я почувствовал напряжение упругих мышц под мраморной кожей. Осмелев, я дотронулся до точеного подбородка моего Айдена, слегка приподняв его трясущимися руками. Быть честным, мне было совсем неловко оказаться перед ним в таком виде: брюки расстегнуты, рубашка измята, а набухшая плоть бессовестно требует внимания к себе. Это заставляло меня густо краснеть и прятать глаза, отчего получалось, что действовал я почти на ощупь. Его же губы не пропускали ни одного миллиметра моей кожи. Шея. Скулы. Виски. Руки. Чуть подавшись вперед, он буквально рухнул на меня, накрыв всем своим телом.— Оливер, слышишь? — руки брюнета бесстыдно пощипывали мои соски, но уже без той мягкой нежности. Здесь было его желание. Был весь он —в каждом вдохе, каждом движении, каждом взгляде.— Я слышу, — отозвался я, чувствуя, что его внушительный член упирается меж моих небольших ягодиц. В этот момент меня и охватило легкое смятение. А что, если?.. Легким порывом я попытался освободиться из плена нежных рук. Мгновенно осознав это, Айден нахмурился и весьма грубым образом вжал мое хрупкое тело в ворс мягкого ковра. Его руки потянулись к собственной ширинке, и я услышал характерный звук расстегивания оной. Мои догадки подтвердились.— Оливер, будь моим. Ведь я полюбил тебя... — склонившись надо мной, юноша влажно шептал мне на ухо слова любви, от чего я невольно расслаблялся. Алкоголь, выпитый мной ранее, тоже сказывался на моем поведении, и я не был скован как обычно.Ловкие руки Айдена вновь заползли под мои брюки, пытаясь их полностью стянуть. Эти прикосновение к ягодицам были волнующими, оттого в его объятиях я трепыхался, словно пойманная в ладони бабочка. Вдох. Его пальцы уже у меня во рту.— Я не хочу, чтобы ты кричал, — спокойно пояснил юноша, губами коснувшись моей ключицы. Сглотнув, языком я медленно окольцевал его указательный палец, пусть и неумело. Я не думал об этом.Через пару секунд я почувствовал на себе легкий сквозняк из-за приоткрытой двери. Я был полностью наг. Белоснежная рубашка презабавно повисла на подлокотнике кресла, вывернутая наизнанку. Я сделал попытку дотянуться до нее, но лишь только Айден заметил это, запустил пальцы мне в глотку еще глубже. Странное ощущение — чья-то плоть бродит по твоей коже. Чьи-то руки нагло исследуют каждый сантиметр твоего тела. Все это время каждый из нас хранил молчание, ведь мы могли и говорить без слов.— Я люблю тебя, Оливер — шептали его темные глаза.— Я Вас тоже, — отвечали мои.Толчок. Тело будто пронзило. Невольно я скорчился на полу, руками вжавшись в мягкую поверхность ковра. Вновь толчок. Уже менее ощутимый, но все же... За спиной я услышал приглушенный стон Айдена. Ему нравится. Третий толчок. На несколько секунд мне показалось, что это еще и приятно. Постепенно, увеличивая темп, я понял, что получаюнекое удовольствие. Боль уже меньше тяготила меня столь сильно, оттого я мог расслабиться, слушая тихую мелодию стонов моего возлюбленного. Я был рад, что мог стать полезен. Внезапно, толчки резко усилились, после чего я получил часть Айдена прямо в себя. Тот отстранился, тыльной стороной ладони утерев со лба пот. У меня немного кружилась голова от произошедшего. Все казалось предельно эфемерным. С ягодиц моих медленно стекали белые дорожки, после чего, каплями они разбивались об пол. Айден и после был предельно нежен. Преклонившись, он коснулся губами моего виска, оставив на нем едва ощутимый мягкий поцелуй.— Мой Оливер...***

Совсем неяркие лучи света пробивались сквозь шелк пастельных штор. Я медленно разлепил веки, потягиваясь на широкой кровати. Айдена не было рядом. Приподнявшись, я сладко зевнул, через секунду поняв, что на голове что-то мешается. Приложив ладони к макушке, я замер в ужасе.Мою голову украшал терновый венец.