Начало (1/1)

— Ты всё правильно понял, катись к адской мамочке!С такими громкими словами, адресованными не столько декану, сколько Парижу и всему белому свету, Элиотт Демори выбегал из лекционного зала в одно летнее утро.В тот день, что он помнит как сегодня, к одиннадцати часам на улице была уже настоящая жара, и в помещении, несмотря на открытое окно, была та ещё духота. В каждом студенте угадывалось волнение. Демори сидел на своём месте и нервно притоптывал ногой. Его взгляд был то устремлён в парту, то метался по всему кабинету.Повисла тишина. У каждого человека появилось по два листа. На одном — задание, другой — для записей.Кафедра экономического факультета. Более семидесяти формул и предполагаемых решений задач. Высшая математика. Чтобы потом сидеть на каком-нибудь предприятии и заниматься вычислениями вместо металлических машин, которые могут спасти этот мир. Только пожелай.Плохо, что на экзамен можно приходить в любой одежде. Если бы ему пришлось напялить рубашку, то, возможно, ему не было бы так жарко в чёрной толстовке. Решение надеть её было ошибкой.А что из всего того, что происходит, не было ошибкой?Жизнь — слишком странная вещь. Если нормально развивать мысли, на что у Демори ещё два часа, то можно понять, что это всё не то, что ему нужно. Он не хочет быть там, где он находится сейчас. И дело совершенно не в экзамене. Он — следствие, а духота комнаты, которая утраивается из-за волнения полусотни учащихся — симптом, но не проблема. Проблема в другом.Он не должен здесь быть. Не должен.Родители, девушка могут переубеждать его в обратном год, два, но дальше… Дальше он не сможет с этим справиться. Ради кого он сейчас здесь? Ради кого он будет через два года получать диплом?Не ради себя уж точно. А что он делает ради себя? В лучшем случае он чувствует себя собою, когда накурен и объёбан. В обычной жизни к нему постоянно кто-то лезет, и Элиотт за десятком голосов не слышит своего собственного. Когда он с собой говорил в последний раз?Вероятно, позавчера, на той вечеринке у Мерфи. Тогда он знатно напился, да так, что даже Люсиль не смогла ничего сделать. О чудо. Он вернулся домой часов в 5, поспал и начал ещё больше вникать в математическое начало всей экономики, но куда уж больше. От неё и так тошнило.Мир был полностью объёбанным. Курево и формулы. Травка и прожигание жизни на парах. Алкоголь и давление на мозг от людей, которые его окружали. Нервная система неслась в пропасть.В каком месте Элиотт был настоящим? Он метался между этими явлениями своей жизни, как между звёздами, но он не мог остановиться хоть на однои, потому что ничего постоянного не было, что его бы успокаивало. Ничто не давало убежища. Родные люди зачастую не помогали твёрдо и уверенно стоять, а, наоборот, выбивали землю из-под ног.Ему говорили, что все его побуждения свалить из универа — дело биполярного расстройства. И Элиотт сам в это верил, потому что смелости заявить о желании уйти у него хватало только в периоды мании. Потом, во время депрессивного эпизода, он начинал переживать. Если он и так обуза, то как он сможет уйти и подвести всех и сразу?Но и таким образом дела не могут идти дальше. Сейчас перед его глазами лежат два листа. Один — сплошь в заданиях, другой — белый. Он сам — не живой и не мёртвый. У него на самом деле есть выбор. Он одинок. Только он проведет сам с собой эту жизнь.Элиотт встаёт, громко скрипя стулом.Парень берёт в руки оба листа и молча относит комиссии. Декан приподнимает брови, в упор уставившись на него. Кажется, что вся аудитория смотрит на Элиотта.Он выпрямляет спину и идёт к двери под гробовое молчание. Не слышно даже шелеста бумаги.— Ты всё правильно понял, катись к адской мамочке! Shawn Mendes – WonderЗнает ли Элиотт, идя в аэропорт всего лишь с рюкзаком, что его ждёт? Нет. Ни на одну секунду.Откровенен ли он перед собой сейчас? Да.В данный момент он многих вещей не понимает и потому не сможет ответить на все свои вопросы.Но он впервые за долгое время чувствует, что всё происходит так, как и должно происходить.Жизнь может быть перед его ногами.