Часть 1 (2/2)
— И не надейся.Мне показалось, или вопрос действительно соответствовал моим мыслям?Фред разжал свою бульдожью хватку и несколько секунд я мог лишь наблюдать, как вздымаются его широкие плечи, вторя глубокому отрывистому дыханию. Пытается успокоиться. Нервишки, значит, пошаливают. Так, так, так. Мысли о грядущем побеге несколько приглушили боль, впрочем, руку мне уже неоднократно ломали.
Наконец, мой психиатр соблаговолил обратить на меня внимание. Его взгляд напоминал взгляд мстителя в черной маске: прямой, полный решимости и бездушный.
— Думаешь, что в этих стенах ты будешь в безопасности? Законы, правила – они слишком гибкие для тебя, но ведь я смогу зайти гораздо дальше…— Лицо Фреда озарила широкая маниакальная улыбка, — Догадался? Я не простой здешний анальгетик, временно снимающий боль с кровоточащих ран Готэма. Удар будет несколько более мощный… Инфекцию надо полностью уничтожать.Пока вы, сраные ублюдки, не поймете, где заканчиваются поблажки и начинается правосудие!Я покорно поддерживал зрительный контакт на протяжении всей этой пламенной речи , специально вжавшись спиной в стул.Какой апломб!.. Это меня уже не впечатляет. Пусть возится, читает морали. Пусть думает, что я его боюсь. Один единственный шанс. От него не пахнет предусмотрительностью или человеческой моралью – скорее, это запах мести. Такой объект не понесет колье на разгромленный прилавок, а будет носить его в нагрудном кармане своего накрахмаленного халатика и периодически совать мне его под нос. Осталось только придумать подходящую для данного случая легенду.— И что же вы подразумеваете под ?инфекцией?? Всех тех несчастных жертв эпидемии Бэтмена?.. Впрочем, я не ищу оправданий. Скорее наоборот. Мой бедный вредный специалист не в курсе, что я никогда не совершаю по одному преступлению за раз... – В последнюю фразу я вложил как можно больше торжествующего злорадства. – И если мне не изменяет память, то больше половины заложников по-прежнему ждут своего спасителя. Но вот ведь загвоздка! Он слишком занят, ублажая меня, и вряд ли поспеет к ним. ?За двумя зайцами охотился великий специалист в области арифметики. Сколько из них сгорят заживо?? А, детектив, как вам такая загадка?
По каменной плитке нервно крались отблески покачивающегося светильника, притягивая воспаленные зрачки пациентов Аркхэма. Каждый день, каждая ночь сопровождалась напряженным ожиданием. Ожиданием, когда пойдет трещинами, раскрошиться СИСТЕМА и принесет им нечто НОВОЕ, что еще не воняет грязью, ржавчиной и препаратами. Вот. Сегодня началась уборка на 10 минут раньше. На 5 минут запаздывает уборщик. На 8 минут отстают от графика часы, — и все это говорит о том, что жизнь не обмануть остановившимися стрелками.А пока, можно пройтись по буйному отделению, почувствовать, как потрескивает под ботинками электрический пол и как тянутся к тебе черные плети рук, обреченных всякий раз довольствоваться пустотой или на худой конец электрошоком.
Я научился примерно себя вести и уже снисходительно поглядываю на свою очаровательную соседку Айви, Ядовитого Плюща, девочку-растение, которая продолжала отчаянно, раз за разом, провоцировать своего надзирателя на новые зверства: отказываясь отдавать свое домашнее растение в руки блюстителей порядка.
Лечение? Да найдите мне хоть одно здравомыслящего человека, который назвал бы это реабилитационными процедурами. Все, кто заперт в этом месте не более чем опасные игрушки одной экспериментальной фабрики, что в свое время наводняли Готэм-сити. Специалисты со всего мира платят бешеные бабки директору нашего ?зоопарка?, чтобы тот позволил им понаблюдать за своими питомцами.
Ого! Еще одного ведут. Крики и раскатистый хохот длиною в коридор? Значит, буйный. Я даже догадываюсь кто. Лишь один человек на моей памяти может позволить себе смеяться в лицо универсальному носителю боли. Джокер…
Ну вот опять. Из тех 240-ти часов, что мне придется провести здесь, 239 будут испорчены благодаря одному мерзкому клоуну с манией величия. Что меня больше всего расстраивает? Наверное, его отвратительное чувство юмора. А, возможно, тот плачевный итог нашей последней встречи. Тогда Джокеру посчастливилось спасти меня от бывших сообщников и мне пришлось месяц пахать на этого чрезвычайно улыбчивого маньяка. Месяц, который просто-напросто выпал из жизни Загадочника, но навсегда останется в памяти у Эдварда Нигмы.
Тянулись дни. Мистер Лорри, никак не отреагировавший на мой ход, значительно сократил количество посещений. Выговорился?..Иногда, мне самому приходилось провоцировать этот булыжник, неожиданно ?вспоминая? подробности последнего ограбления. Теперь главное — ни в коем случае не потерять наладившийся контакт.
Скоро он мне поверит. Поверит и будет умолять меня рассказать о месте, где по сей день (пришлось несколько продлить мучения моих ?жертв?) сидят связанные и хныкающие заложники, питаясь дождевыми червями и собственной мочой. Моего беднягу-психиатра выперли из отдела расследований, и теперь ему выпадет сказочный шанс вернуть пригретое местечко. А, затем…Я лежал на койке, заботливо пристегнутый ремнями, пока медсестра осматривала сломанную кисть. Надо признать, даже в обители чудовищ, коей является ?Аркхэм?, найдется и несколько красавиц. И вот одна из них – бледная, слегка полноватая женщина с внушительной грудью, глубоким маслянистым взглядом лемурьих глаз и улыбкой Джаконды. Да, похоже, я действительно считал ее совершенством, или, по крайней мере, симпатичным декором, скрашивающим будничное однообразие моего существования.
— И кто же вас так покалечил, Эдвард? Неужели, опять ввязались в драку?.. – Кудахтала моя хлопотунья, бережно стягивая бинты на ладони.?Ввязался в драку??. Пардон, но ни в какие драки, кроме интеллектуальных, я не ввязывался и ввязываться не собираюсь.
Хотя, какое ей дело?..— На сей раз, драка ввязалась в меня. Видно, некоторых из нас кормят получше.Лицо Миссис Люмп озаряет веселая усмешка — маленькая награда за подобие юмора. В этом я, если честно, не силен, но видеть улыбку этой простушки вызывает в душе легкую оттепель.
— Обязательно передам кухарке, чтобы этих ?некоторых? подержали какое-то время на воде и хлебе, — медсестра заговорщицки подмигнула, несколько секунд сжимая мою перебинтованную ладонь, а, затем, медленно поднялась с табурета. – Ну вот и все. Надеюсь, ближайшие несколько дней вы не будете ломать себе кости. Поправляйтесь.
И вышла. Охранник, что в это время стоял у двери моей клетки, проводил миссис Люмп плотоядным взглядом и отстегнул, наконец, ?ремни безопасности?.
На самом деле, во всем этом диалоге не было ничего необычного. Драки случались здесь с частотой парижских дуэлей 17 века. Обычно, это были обыкновенные стычки между заключенными, когда грубая сила вкупе с жестокостью искала выход. И, достаточно было одного неосторожного слова, украденного куска соевого мяса (это большее, что могли позволить наши ?смотрители?), и все – начиналось короткое, но кровавое шоу, исход которого был известен с самого начала: неделя в изоляторе на голодный желудок или высшая мера наказания – визит в клетку к Убийце Кроку, успевшему прослыть не только крокодилом-мутантом, но и гурманом в области человеческого мяса.Сегодня вечером моему психиатру пришла в голову чудная идея отправить меня на занятия по групповой терапии к буйным. Для этой цели наш детектив не поленился даже выцыганить у руководства дополнительные бумажечки. Он словно проверял прочность поводка, который ему доверили. Вот ведь конченый тип…— Сегодня, мистер Нигма, у нас будет немного необычное занятие…— Знаю-знаю. Вы хотите сводить меня в гости к одной компании хороших ребят, – зло бормочу я в ответ, буравя взглядом прутья решетки.
Лорри прикладывает ладонь к переносице – этот жест по обыкновению означал глубокую задумчивость. Он слишком долго выискивал подходящий ответ моему сарказму. Даже странно. Неужели, он успел забыть все свои наверняка заученные реплики?— Именно. Мне нравится ваша догадливость, Эдвард, но еще больше меня завораживает ваше абсолютное неумение предугадывать события на несколько ходов вперед, — Очередная порция любезностей, которыми меня одаривал этот недалекий тип, возомнивший себя ?вторым Бетменом?.
Ну что мне ему ответить? Промолчать? Я промолчу, хотя это будет трудно… Ибо, ни один червяк из этой больницы не смеет бросить вызов моей гениальности!..— Сейчас я одену на вас вот эти наручники… — Сахарные успокаивающие интонации в голосе Лорри бесили меня все больше. Он откровенно издевался. Общался со мной как с буйно помешанным из той компашки, куда меня, по всей видимости, поведут.
— А можно взять с собой кроссворды, что бы хоть как-то отвлечься от вашей пустой болтовни?— Нет.Групповая терапия здесь чем-то напоминает скучные посиделки в летнем лагере для умственно отсталых. Всех нас сажают в небольшой полукруг, и начинается короткий штурм. Тут у них все рассчитано. Разбито по граням. Доведено до абсурда. Сперва – короткий психологический тест: кляксы, карточки, вопросы из серии ?national geographic?. За ними следует детская игра под названием ?удочка?: в бездонный мешок засовывают пару десятков карточек, на которых написаны различные прилагательные-характеристики. Каждый ?удит? по одному разу, и с выловленной бумажки должен догадаться о ком или о чем идет речь. Далее – начинается самое интересное. К последней игре нас уже остается человек пять-шесть, которых ?отсеяли? благодаря подготовительным тестам, и называется она – ?тяжелое психическое прошлое?.Все эти игрища, как вы понимаете, ведутся под надзором дюжины охранников с дубинками и электрошоком.— Ну, Джонатан, что у вас попалось? Читайте, — Вещает улыбчивый психиатр, поглядывая на сутулого неопрятного мужчину 45 лет с грустным, осунувшимся лицом. Тот долго мнет узловатыми пальцами бумажку, попутно озираясь на стоявшего за его спиной надзирателя с неприятно-пугающем блеском в глазах. Каждый твой шаг, каждый твой жест рисует этим людям твое будущее. Недрогнувшей линией кардиографа. Мир, который им никогда не понять, но за который придется расплачиваться.Наконец, Повелитель Ужаса, отвечает. И голос его напоминает воронье карканье.— ?Пушистый?, ?Добрый?, ?Черный?...— Ну, так что же это, по-вашему?— Я… Я думаю, это…— Маленький гоблин в шубе из котят! Ха! Док, только вы один считаете этот вид вымершим?
Все присутствующие машинально обернулись и замерли: на освободившуюся табуретку грубо усадили самого ?желанного? гостя на подобных мероприятиях.
Черт! Выходит, зря я надеялся, что клоуна долго продержат в изоляторе. Впрочем, будь это не Джокер, то мне бы даже стало его жалко: на этом человеке просто не было живого места. Левый глаз заплыл, а веко покрылось кровавой пленкой, уродливый шрам – знаменитая ?улыбка? немного расширилась, и ее обладатель в моем воображении стал все больше походить на пиранью. У правого виска волосы слиплись, и длинная подсыхающая струйка крови прочертила дорожку до уголка рта. Создалось кошмарное впечатление, словно кто-то решил поиграть на Джокере в ?крестики-нолики?.
— Сейчас не ВАША очередь, — сухо оборвал клоуна психиатр, и снова обратился с Крейну:— Продолжайте…Весь сеанс я чувствовал, что не могу пошевелиться, находясь "под прицелом" черных как ночь глаз своего бывшего сообщника.