Глава седьмая, в которой мы оказываемся на съемках сюжета о наставниках (1/1)

- "Я считаю, что каждый ребенок - это неповторимая индивидуальность, которую нужно раскрывать". - прочитал Самойлов-старший. - Нет, вот эту "неповторимую индивидуальность" нужно исправить на что-то, это звучит слишком коряво! Я, конечно, не мастер по написанию текстов и всяким там монологам, но здесь даже я вижу шероховатость! - И что вы предлагаете, Вадим Рудольфович? - нахмурившись, спросил главный. - Ну есть же куча адекватных замен! Скажем, "яркая индивидуальность"... Нет... Нет!- Вот именно, что нет, поэтому вы будете использовать напечатанное здесь, - подытожил великий и, развернувшись к остальным наставникам, вопросил: - У вас как дела?Дела, судя по мрачным лицам остальных, были так себе. Валерий Александрович усиленно вчитывался в свой листок, Хелависа что-то шептала, глядя на строки в своем, а Глеб вообще уже минут десять говорил с кем-то по телефону во дворе. *главный примерно каждые тридцать секунд выглядывал в окно, проверяя, не сбежал ли младший Рудольфович* - А мне тут тоже одна фраза не нравится, - сообщил Кипелович, - смотрите, тут написано: "наличие музыкального и вокального талантов". Не лучше ли будет "наличие музыкального таланта и вокальных способностей"?- Лучше-лучше, - тут же ответил Вадим.- Не лучше! - с напором произнес главный, сердито посмотрев на Самойлова-старшего.- Почему? - не понял тот.- Ну ладно, ладно! - нехотя согласился главный, махнув на наставников рукой (в прямом смысле слова тоже). - Так! Где там Глеб?! Позовите его кто-нибудь, пора начинать, операторы уже подъезжают!Звать Глеба не пришлось: он сам, прихрамывая, вернулся в студию, явно недовольный своим долгим разговором с кем-то. Главный подозрительно посмотрел на него, но воздержался от комментариев и лишь вручил ему листочек с текстом. Самойлов-младший, также не проронив ни слова, листочек принял.***- Камера! Мотор! Наставник один, дубль один! - скороговоркой произнесла симпатичная молодая девушка и быстро отошла от камеры, не забыв напоследок хлопнуть глазами с длиннющими ресницами. Остальные наставники в это время сидели на стульях полукругом и пытались очень быстро дочитать и, что тоже очень важно, доучить тексты на своих листочках.- На самом деле я очень рад тому, что мне доведется побыть наставником на этом шоу! - бодро начал Лер Саныч. - Для меня самое главное в отбираемых детях - наличие музыкального таланта и вокальных способностей... Так, нет!- Ну что опять? - возопил главный, подбегая к артисту. - Вы из меня какого-то монстра делаете!- Почему это?- Потому что как это главное - наличие каких-то талантов? Главное, чтобы человек был хороший!- Во-первых, тут плохих нет, они дети! Цветы жизни, стало быть! Во-вторых, вы все равно не поймете, что за человек перед вами - хороший, плохой, бухой, еще какой-то - если будете сидеть к нему спиной!- Почему спиной? - спросил в замешательстве Глеб.- Ну, насчет бухого не соглашусь... - начал Вадим.- Глеб Рудольфович, потому что таковы правила! Вам еще раз все объяснить? - негодовал главный. - Вадим Рудольфович, мы сейчас вообще не об этом!- Так мне продолжать говорить? - спросил всеми забытый Кипелович.- Продолжайте!- Самое главное в отбираемых детях - наличие музыкального... - снова бодро заговорил артист, тут же, однако, прерванный злобным возгласом великого человека:- Валерий Александрович, где "для меня"?- Что для вас?- У вас там было словосочетание "для меня", указывающее на то, что это только ваши мысли и что вы никому не стремитесь навязать это мнение!- Как я могу кому-то навязать мнение, если сам придерживаюсь другого? - миролюбиво спросил Кипелович.- Да кто узнает, чего вы придерживаетесь! Говорите строго по тексту! - приказал главный. - И давайте, пожалуйста, повнимательнее! У нас ведь такими темпами съемки весь день займут!Хелависа тяжело вздохнула и нахмурилась. Великий, конечно же, не оставил этого без внимания: - Наталья Андреевна!- Да?Главный еще раз бросил на нее мрачный взгляд, но более ничего не сказал.- Для меня самое главное в отбираемых детях - наличие музыкального таланта и вокальных способностей, - продолжил наконец Кипелович, - я повернусь к тому, кто действительно ответственно подходит к своей задаче и всегда стремится к самосовершенствованию!- Стоп! Снято! - пискнула все та же худенькая девчонка, которая давала сигнал к началу съемки.- Отлично! - заулыбался главный. - Следующий! Кто хочет? Наталья Андреевна! Может, вы?- А как я пойму, что ребенок стремится к самосовершенствованию, если впервые слышу его голос и не знаю, что он представлял из себя до этого? - беспечно спросил Кипелович.- Валерий Александрович, а вы можете быть свободным, - произнес, проигнорировав артиста, главный, - о начале съемок слепых прослушиваний мы вас оповестим! До свидания!- До свидания...***- Для меня очень важно, как ребенок подает себя, то, насколько уверенно он чувствует себя на сцене. Кроме того, я буду отдавать предпочтение детям, поющим на русском языке, так как сама представляю русскую народную культуру, - на одном дыхании произнесла Хелависа и тут же насторожилась.- Что? Что случилось? - максимально спокойно спокойно главный, с трудом сдерживая свое желание рвать и метать.- Я не представляю русскую народную культуру, - мягко ответила Хелависа.- Я не верю, что у вас так плохо развито воображение! - с жаром воскликнул великий. - Вы же пишете такие волшебные тексты!- Спасибо, но я немного о другом, - вздохнула О'Шей. - Я все-таки больше не на русской культуре специализируюсь...- Ааа! Так вот вы о чем! - просиял великий. - С этим проблем не будет, если вы просто скажете то, что здесь написано!- А если я не хочу вводить детей в заблуждение? - уже немного прохладнее спросила Хелависа.- Никто же не знает, кроме вас и их, - главный махнул рукой в сторону Самойловых, - что это неправда!- Ну не сказал бы, - внезапно вставил Вадим.- Что не сказали бы? - не понял великий.- Что нас никто не знает! Звучит, конечно, нескромно, но есть же люди, которые слушают и даже ценят нашу музыку!- Хорошо! Вас не переспоришь, говорите как хотите! - выдохнул великий. - Продолжайте!- Мне все равно, на каком языке поют дети - важно, чтобы они понимали то, о чем идет речь в песне, - с готовностью продолжила О'Шей.- Стоп! Про понимание того, о чем речь в песне - это в листочке, по-моему, у Глеба Рудольфовича! - возмутился великий. - В общем, Наталья Андреевна, давайте лучше по тексту! Давайте, повторите все с листочка - можете быть свободны... ***- Куда говорить надо? - весело осведомился Вадим.- В камеру, конечно! Куда же еще? - с некоторой ноткой раздражения ответил главный.- В какую из?- Вадим Рудольфович, я не понимаю, что вы делали все то время, пока двух первых наставников отснимали? - закричал в полном бешенстве великий.- Все, все! - поспешно произнес Самойлов-старший. - Начинаю читать! Итак, первое, что бы мне хотелось отметить, - это необходимость...- Какое "итак"?! Какое, прости Господи, "хотелось отметить"?! Вадим Рудольфович, говорите, пожалуйста, по тексту!!! - взмолился главный.- А почему нельзя вводные слова-то говорить? - слегка обиженно поинтересовался Вадим. - Их же все равно вырежут при монтаже...- Вырежут здесь только меня, если мы не отснимем все в срок и выход сюжета задержится!- Хорошо, хорошо! Необходимость отбирать детей вслепую - это для меня больше минус, нежели плюс, потому что, не видя человека, очень сложно делать вывод о том, насколько продуктивной будет дальнейшая наша с ним работа, - быстро произнес Самойлов-старший. - Однако я рад, что буду наставником в этом проекте. Как-никак, каждый ребенок - это неповторимая индивидуальность, которую нужно раскрывать, и я рад, что мне доверили это сделать.Наступила пауза.- Ну, читайте дальше! - нервно вскрикнул главный.- Это все!- В каком смысле? - На листочке больше ничего не было! Великий подскочил к столу и, схватив листок, принялся вчитываться. И действительно, текст старшего Рудольфовича состоял только из одного абзаца.- Так... Об этом я подумаю потом, сейчас время поджимает! Вадим Рудольфович, спасибо, на сегодня с вами все! До свидания!***- Глеб Рудольфович, пожалуйста, ради Бога, хотя бы вы прочитайте все хорошо и быстро! - взмолился главный, когда за Вадимом с грохотом закрылась дверь.Самойлов-младший пожал плечами и прошел к стоящему под прицелами камер стулу, по пути запнувшись о какой-то провод. - Прежде всего я буду отбирать тех детей, которые не только будут технически правильно петь, но и будут делать это с пониманием текста песни и идеи, заложенной в него, - начал Глеб.- Стоп! Глеб Рудольфович, сделайте лицо попроще! - нахмурился главный.- Зачем? - мрачно спросил Глеб.- Затем, что вы наставник на детском - это ключевое слово! - вокальном проекте и должны соответствовать той почетной роли, которая была вам отведена! - Прежде всего я буду отбирать тех детей, которые не только будут технически правильно петь, но и будут делать это с пониманием текста песни и идеи, заложенной в него, - повторил Глеб еще более злым голосом. - Нет! Так оно не пойдет! Давайте так: слова Валерия Александровича мы вставим в сюжет полностью, из слов Натальи Андреевны что-нибудь уберем, у вашего брата и так текст получился маленький, а вы скажете как бы последнее слово!- Какое? - поинтересовался Самойлов-младший. *ему, судя по выражению его лица, очень понравилось словосочетание "последнее слово"*- Что-то типа "Смотрите все!", "Шоу будет ярким"... Или нет, можно еще лучше и более кратко - "Ура!"!- Ура, - послушно произнес Глеб. - Ура.- Отлично! - возликовал великий. - Стало быть, съемки закончены! Всем спасибо, все свободны! Глеб Рудольфович, спасибо и вам, вы можете идти! Всего доброго!***Когда за последним из наставников закрылась дверь, главный, великий и ужасный человек забегал с радостными криками по кабинету, чудом не задевая при этом камеры. Однако его радость длилась недолго: примерно через полминуты он сник и перестал улыбаться: он вспомнил, что съемки проекта еще только начинаются.