Часть 18 (1/1)

- Итачи без зазрения сказал, что это больше деловой ужин, так на него похоже, - Саске поморщился, сдвигая вешалки одну за другой. – Хоть и идея бредовая, но уважение проявить стоит. Моя мать совершенно неплохая, как ты, наверное, подумала о ней сначала… и… она оставила тебе несколько вещей…Саске расширил глаза, когда почувствовал, что на его плечи легли женские руки. - Эй, расслабься, - строго сказала Сакура, легко надавливая на плечи Учихи. – Я не посчитала, что твоя мать плохая при нашей первой встрече. Будь я чьей-то матерью, я бы среагировала точно также, если бы узнала, что мои сыновья привели в дом преступницу. Саске отпустил вешалки и отошел в сторону. - В общем, выбирай. Я не знаю твой вкус, но хоть одно платье тебе должно понравиться. Хотя, судя по той кожаной куртке с закатанными рукавами, корсету и длинным сапогам… готический стиль?Сакура пихнула его плечом:- Издеваешься? Ещё скажи, что это стиль Гарсон, идиот…- Ещё бы знать, что это такое…- Не забивай свою пустую голову, - усмехнулась Сакура, просматривая наряды. - Ладно, - быстро согласился Саске и собирался уже было выйти из комнаты, но остановился и добавил. – Знаешь, тот свитер тебе больше шел, ну, в котором ты была, когда мы первый раз в клубе повстречались. И оставил Сакуру одну, закрыв дверь. - Дурак, - нежно улыбнулась девушка и продолжила выбирать наряд. После того, как правда раскрылась прямо перед глазами, Сакуре уже было глубоко наплевать, стоит ли опасаться Итачи и Саске, что они за птицы, надо ли срочно бежать или дожидаться подходящего момента – все это стало неважно. Свобода теперь казалась неизвестной, мрачной и даже пугающей, ну получит она свободу – и что дальше? Пойти к Мадаре значит растоптать собственную гордость, самолюбие. А гордость – это единственное, за что Сакура цеплялась. Хоть она, вроде бы, и любила этого человека, но себя все же больше. Да и любить чертова лжеца? Ну да, конечно. - Однако это не уйдет так просто… - сама себе кивнула девушка, снимая понравившееся платье с вешалки. То, что Микото оставила ей столько своих вещей, впечатляло. Братья часто давали Сакуре одежду на примерку, ведь не всегда же по их квартире в футболках Саске ходить. Однако Сакура хоть и догадывалась, откуда вся эта одежда, но подавляла эти мысли, ведь гложило чувство вины – они с Микото ссорились перед её отъездом достаточно много раз, а она даже не извинилась. А теперь поняла, что Микото оставила все это для неё – половину своего гардероба точно. ?Ну или она просто не хотела брать с собой много вещей?. Сакура вздохнула и огляделась. Комната Микото не отличалась роскошностью или особым богатством, хотя капитал вполне позволял, нет, это была обычная, но изысканная комната. Что сразу резнуло глаз – слишком много миролюбивых и спокойных тонов: светло-коричневый, блекло-желтый, салатовый… эйфория для уравновешенного добродушного человека. Даже атмосфера была пропитана материнской лаской, и Сакуру сразу стало клонить в сон. - Определенно маменькины сынки, - зевнула девушка, протянула руку и повернула замок, так, на всякий случай от Саске. Потом ещё раз придирчиво оглядела выбранное платье и поняла, что оно её вполне устраивает. Платье было черным и коротким: немного выше колена. В общем, ничего замысловатого в нем не было: оно состояло из множества прямых горизонтальных складок, совершенно неглубокого декольте и полупрозрачных рукавов с цветочным орнаментом. Подойдя к зеркалу, рядом с которым находился туалетный столик, Сакура увидела на нем большую деревянную шкатулку. Под этой шкатулкой лежала записка, исписанная аккуратным почерком. ?Пользуйся на здоровье. Но если потеряешь или украдешь – убью на месте. Удачи тебе!? - и без подписи можно было догадаться, что это от Микото. Сакура удивленно нахмурилась и тихо поблагодарила. В шкатулке оказалось множество украшений, не дешевая бижутерия, а золото, серебро и даже некоторые драгоценные камни.В общем, хоть это было и щедро, но достаточно глупо – доверять драгоценности той, которая любит их красть. В переливах бриллиантов и алмазов Сакура так и видела: эту цепочку Фугаку подарил Микото на годовщину свадьбы, эти сережки Итачи купил ей на День Рождения, а этот браслет Саске подарил ей только потому, что некуда было потратить деньги. Сакура поморщилась и отодвинула шкатулку в сторону – нет, не ей брать на себя ответственность носить чьи-то памятные украшения. Сакура взглянула на себя в зеркало и поняла, что глаза сияют каким-то странным блеском: тепловатым и радостным. Она фальшиво улыбнулась своему отражению и провела по волосам гребешком, пытаясь привести их в приличное состояние. Вдруг в зеркале что-то мелькнуло: девушка развернулась и закатила глаза, увидев очередную записку и рядом с ней коробочку. ?Если ты читаешь это, то наверняка прошла тест на свою добросовестность. Ну а если нет, то ты просто алчная дубина и мне все же придется тебя убить. Во всяком случае, надень это. Не волнуйся, это любимое украшение Саске, которое он когда-либо дарил мне, и я уверена, что он будет рад увидеть его на тебе. Ни в коем случае не твоя Микото?.Сакура усмехнулась, доставая из красной коробочки длинные ониксовые серьги. Несколько драгоценных капелек засияли в свете люстры, а Сакура с непонятной ей любовью наблюдала за этим явлением, пока в дверь не постучались. - Ты готова? – раздался немного пренебрежительный голос Саске. Сакура заторопилась. - Дай мне ещё пять минут. За дверью послышалось возмущенное фырканье, и девушка хотела было кинуть в дверь каблук, но поняла, что даже не обута. - Обувь в нижнем ящике шкафа с одеждой. Копайся быстрее и выходи уже. Сакура показала язык Саске за дверью и подбежала к гардеробу. Выбрав черные туфли с открытым носком на небольшом каблуке, она взъерошила волосы, надела сережки и вышла из комнаты. Тот фееричный восторг, который обязательно должен был отразиться на лице Саске, оказался не восторгом вовсе, а легким удивлением и прозрачным эстетическим удовольствием. Сам Учиха тоже был при параде, правда при каком-то похоронном, но все же. Сакура оценила черный смокинг и в тон ему рубашку, у которой было расстегнуто пара верхних пуговиц. Одну руку Саске подал Сакуре, а другой заправил ей прядь за ухо. - Очень даже неплохо, но не думаю, что такое платье предполагает взъерошенные волосы…Увидев сережки, Саске замер на мгновение, а потом вздрогнул. - В общем, тебе к лицу. Идем. Совершенно не такую реакцию Сакура хотела увидеть. Разочарование окатило, словно ведро с ледяной водой на голову вылили. Сакура не понимала, что она хотела от Саске, чего ожидала и почему было настолько… неудовлетворительно. Краски предстоящей ночи как-то сразу потускнели, а человек, идущий почему-то впереди, а не рядом, раздражал до безумия. И куда делся тот милый парень, который совсем недавно говорил, что ему нравится её белый свитер? Эмоциональное состояние Саске было настолько не стабильным, что Сакура уже не знала, как с ним вести себя. Хотя она была точно такой же: настроение менялось чаще, чем погода за окном. Вот только когда общаются две эмоционально неуравновешенные души… от этого, наверное, ожидать можно многого. Учихи эгоистичны, деспотичны и равнодушны. В Итачи это проявлялось призрачно, а в Саске настолько экспрессивно, что хотелось свернуть ему шею. Вот прямо… сейчас…Сакура уже тянула руки к так и манящей сделать болезненный ?массаж? шее, как Саске остановился и произнес:- Извини. Ты сегодня очень красивая. Мне будет приятно провести с тобой эту ночь…Сакура победно улыбнулась, после чего Саске тихонько засмеялся, вводя ещё в больший ступор:- … учитывая то, что твоя негативная энергетика сочилась со всех сторон, то эти слова, должно быть, очень подсластили твое самолюбие. Надеюсь, ты довольна. … желание свернуть Саске шею у Сакуры возобновилось с новой силой. Вроде, она нужна ему? Так какого черта он даже элементарно сделать ей нормальный комплимент не может, а не это: ?Ты красивая, но, в общем, не особо как-то?. Итачи открывал бутылку с шампанским, когда они вошли на веранду. Пробка вылетела при первом же повороте и не куда-то там, а в Саске. Благо тот быстро среагировал и успел поймать её прежде, чем она угодила ему в глаз. - Блин, никогда не умел их открывать, пардон, - как можно более очаровательно улыбнулся Итачи, разливая шампанское по бокалам. - Ненавижу тебя, - выплюнул Саске, выдвигая для Сакуры стул. ?Как обычно?, - не без сарказма подумала Сакура, присаживаясь. Вид с веранды был просто потрясающим: ночной город раскрывался почти полноценно, хоть и не с высоты птичьего полета, но тоже было ужасно красиво. Так как местность вокруг дома Учих была пустой, то огни мегаполиса можно было наблюдать со стороны: они игрались, подмигивали и сливались. Из магнитофона раздавалась какая-то романтическая музыка, на круглом столе стояла ваза с красной розой, а вокруг неё множество закусок. Повсюду были расставлены свечи, а ветерок разносил запах еды и цитрусов. - Что за ванильная дребедень, Итачи? – возмущался Саске, тем самым подпорчивая волшебность ночи. - Из меня плохой дворецкий, братик? – жалобно спрашивал Итачи, поправляя скатерть. - Какой к черту дворецкий? Я просто поесть хотел, а ты тут непонятно что устроил… - Но я хотел общения в благоприятной обстановке.- Да? Вместо этого ты сейчас получишь пинок в благоприятной обстановке. - Но ведь я же говорил, что ужин будет деловым…- Деловым, а не роман… ром… тиче… м… - Романтическим, - спокойно поправила Сакура, помогая Итачи рассортировать посуду. - Да какая уже разница! Это такой бред, что я даже не знаю, что сказать. Когда Саске в очередной раз открыл рот, собираясь разразиться репликами, Сакура сунула ему в рот ролл. - Если нечего сказать, то лучше поешь, и сразу полегчает.Раздражительность – черта плохая. Одна из самых отвратительных, так как в моменты её проявления тебя бесят и одушевленные предметы и не особо. А Сакуру именно раздражал характер Саске. Целый микс эмоций: от равнодушия до ярости. От доброты до ненависти. Но бесило больше всего то, что она была такой же. - Прекрасно выглядишь сегодня, - подмигнул Итачи Сакуре, закончив с оставшимися приготовлениями и присаживаясь за стол. - Спасибо, - вежливо поблагодарила Сакура. – Жаль, что твой брат не настолько тактичный. - Если хотите плести против меня заговор, то делайте это хотя бы не при мне, - обиженно высказался Саске, разливая по бокалам шампанское. Когда шампанское было разлито, а на тарелках лежали роллы, салаты, морские продукты, запеченная картошка и других видов блюда, Итачи спохватился. - О, после шампанского обычно сильно болит голова, поэтому я запасся аспирином, никто же не против таблеток?- А не легче было открыть вино? - Нет, Саске, после вина у тебя…- А, забудь.Сакура умиленно слушала перепалки братьев, периодически отпивая из бокала или съедая какую-нибудь закуску. На сердце внезапно стало так легко, что все тревоги забылись, сердцебиение выровнялось, а тело, налитое свинцом, расслабилось. Сакура даже позволяла себе редкий смех, когда на ругань братьев невозможно было смотреть без счастливых слез. Ночь, пейзаж вдалеке, эти свечи, стол с едой и братья – все это выглядело настолько гармонично, что было почти не оторваться. Сакура даже не хотела знать, сколько сейчас времени. Потому что осознавать, что через каких-то жалких пару часов настанет утро, и с глаз спадет светлая вуаль, было невыносимо. Хотелось хоть раз за долгое время почувствовать себя свободной и счастливой. Из сладкой иллюзии её вывел мягкий голос Итачи:- Прости, Сакура, но, думаю, мы должны начать разговор, для которого и собрались здесь. Фраза, полная сожаления, хорошо контрастировала с напрягшимися плечами Саске. Сакура усмехнулась. Он, должно быть, заботится о ней… они оба. А сможет ли она дать им что-то взамен?- Да, - кивнула девушка, сфокусировавшись на мысли о предательстве. Полупьяное состояние не мешало разговору нисколько: Сакура без запинок говорила том, что чувствует, что было раньше и что есть сейчас. Это было как идти по гладкой дороге: вроде легко, а вроде и поскользнуться можно. Одно неверное слово может ввести в заблуждение, вызвать страх, отвращение и другие не особо положительные эмоции. А ведь не самых приятных моментов в её прошлом было много. - За всю свою жизнь я убила двадцать три человека и все это из-за Мадары. Это и есть крест, который я вынуждена носить всю жизнь. Их имена я выгравировала на специальной табличке, которая находится в моем доме. Это напоминание. Напоминание о том, насколько я гнилой человек. Братья слушали внимательно: Итачи сосредоточено и даже понимающе, а Саске с легкой злостью.- Значит ты думаешь, что он тобой воспользовался? – подытожил Итачи, сцепив руки в замок перед собой. - Я уверена в этом. Я прекрасно знаю, что после… - девушка сглотнула, но продолжила, - … после смерти моих родителей у меня нарушилась психика. Я настолько ненавидела людей, что была готова убить каждого. Меня подобрал Мадара и воспользовался моим неуравновешенным состоянием. Он не объяснил тогда моей глупой головке, что хорошо, а что плохо. Конечно, родители учили меня быть доброй с рождения. ?Лучше тебя, чем кого-то другого? - это было нашим своеобразным залогом. Мои родители были вечными добродетелями. И поплатились жизнями именно потому, что ?лучше тебя, чем кого-то другого?. Но… знаете, в момент их смерти то, что они мне говорили, стало чушью. У меня появился другой залог: ?Если не ты, то тебя?. И из-за своей ненависти я пошла убивать людей. Саске сжал в руках вилку настолько, что побелели костяшки. - Не верь незнакомцам – тебя разве не учили этому? – рыкнул он, разжав руку. Вилка звякнула, ударившись о поверхность стола. – И если уж на то пошло – не смей себя оправдывать. Ни Мадара и ни кто-либо другой не виноват в тех двадцати трех смертях. В них виновата только ты. Ты, которая сейчас пытаешься свалить на кого-то другого собственный грех. Ты могла перебороть себя, а не так легко подчиниться. Могла продолжать жить дальше, а не сдаться и свернуть с дороги. Слабое ты, бесхребетное существо. Сакура опустила голову и равнодушно смотрела на сервис перед собой. Вроде, слова жестокие, а не производят в данный момент никакого впечатления. Однако Саске прав. Сакура подняла голову и с надеждой посмотрела на братьев. - Вы ведь поможете мне замолить грехи?Повисло красноречивое молчание. Итачи нахмурился, задумавшись. А Саске хоть и был разозлен, но вполне решителен. Сакура поджала губы и поняла, что спросила то, чего не должна была спрашивать. Тишину прервал звонок телефона. - Это мама, прошу меня простить, - Итачи неловко кашлянул и вышел из-за стола. Саске тоже встал из-за стола и подошел к магнитофону. - Ты танцуешь? – устало спросил он, щелкая кнопками. - Да, - просто ответила Сакура, все ещё чувствуя себя не в своей тарелке из-за недавно вырвавшегося вопроса. - Отлично. Раздался виртуальный женский голос, и Сакура усмехнулась. - Мику? Саске подал ей руку. - Ну а что ты хочешь, в Японии живем, Вокалоиды – распространенное явление. Сакура приняла руку и встала. - Что будем танцевать?- Уверен, что ты в танцах разбираешься так же, как я в шмотках. Поэтому давай обойдемся обычным венским вальсом. Благо на веранде есть, где развернуться.Сакура вздрогнула под первой строчкой песни. Хотя нет, второй. Первая прозвучала тогда, когда она узнала исполнителя, однако девушка не предала значения этой строчке. Сейчас строчка повторилась. ?Следуй за мертвецами, будем танцевать?. Сакура уже хотела было отдернуть руку, которую крепко держал Саске, но тот посмотрел на неё настолько насмешливым взглядом, что девушка вся тут же выпрямилась и напряглась. - Расслабься, - шепнул ей на ухо Саске. – В конце концов, песня тематическая, не так ли?Сакура злобно оскалилась, но последовала за движениями Саске, который начал танец первым. Вот гаденыш. После того, как она рассказала об убийствах, он выбрал такую песню, которая не только давила на больное, но даже больше: вскрывала и теребила эту рану. ?То, чем ты стал одержим, невольно заведет тебя на тропинку в подземный мир?. Саске сделал шаг назад, а Сакура наоборот вперед. - На что это ты намекаешь? – нервно спросила она. – На то, что я умру?- Кто знает, кто знает, - деловито улыбнулся Саске, немного отталкивая Сакуру от себя, а потом притягивая. Но только Сакура так просто не сдастся. Либо Саске задавит её, либо она его. Вообще, негодование Саске было вполне объяснимо. Он презирал тех, кто отбирал чужие жизни. Потому что такие люди не имели права делать этого, не имели права жить. Но… влюбить в себя того, кого презираешь? Иронический парадокс. ?Здесь находится сладкий-сладкий рай. Присоединишься??. Вообще, все это было странно. Саске был странным. Не таким, как тот же Итачи, Суйгецу или Наруто. Он весь как будто состоял из желчи, сарказма и презрения. Делал то, чего другие не ожидали никак. Иногда специально казался придурком или добряком, чтобы люди ему верили, а сам вводил их в заблуждение. Учиха Саске был темной лошадкой, что почти незаметно отражалось в его жестах, мимике, речах. Сакура никогда не управляла Саске. Это он управлял ею. ?Следуй за этим радостным маршем, и прогнившее мясо заполнит дыру в твоем сердце?. Жутко. Танцевать ночью под песню с таким прямым текстом было жутко. Особенно когда глаза партнера сверкают почти безумным блеском. Сакура хотела надавила на указательный палец Саске с целью сломать его и прекратить танец, но Саске завел её руку над головой, вынуждая девушку развернуться вокруг своей оси. ?Просто показывай время от времени свой мертвый вид, вот и все?. Сакура стала чем-то вроде протеже братьев. Она от них зависела: они её кормили, одевали, покровительствовали ей. И этим самым превосходствовали. Вот только Сакура не знала, что ей делать, потому что податься было некуда и приходилось терпеть. ?Танец мертвецов, танец мертвецов. Сбежать из подземного мира себе дороже, верно??. Верно. Если сейчас увидеть свет, то можно сломаться окончательно. Учихи же давали гарантию и внешней и внутренней защиты. Мадара обязательно примет Сакуру, вот только она его нет. Ей абсолютно некуда идти. ?Какой радостный и веселый этот марш трупов. Твое место здесь, среди нас?. На глазах встали слезы обиды, и Сакура часто заморгала. Все вокруг стало видно через противную тонкую пленку. Саске вел её почти насильно. ?Я милостиво сделаю тебя одним из нас?. Внезапно Сакура остановилась и в голос зарыдала. Саске тоже прекратил танец, обнял девушку и погладил её по волосам. - Я рад, что ты все осознала. Сакура уткнулась носом в чужую грудь, не зная, как ей жить дальше.