64. Потрясающая жизнь. (1/1)

Он все же взял на себя смелость нарушить приказ Хинаты; он смог продержаться всего пару часов в своей комнате, поняв, что надо срочно что-то решать, когда очнулся, сидя на унитазе лицом к бачку, постукивая по керамической крышке пальцами, и явно не минуту, а добрых десять; пакет под поплавком будоражил мысли, требовал взять его прямо сейчас и осушить досуха, снова окунуться в эту разрушительную для разума эйфорию, выпасть из реальности на сутки, забыть все, что он видел и слышал за последнюю ночь.Ноги несли его сами; он нарочно сворачивал по коридорам, пытаясь сбиться с маршрута или заблудиться, понимая, что может, ибо никто не знал лабиринтов особняка так, как Суйгецу и его упыри, даже он, не один год тут живший. И все же, остановившись у знакомой до каждой оскомины двери, он обреченно вздохнул и постучал, почти тут же шагая внутрь приторно-розового безумия, хозяйка которого недвижимо лежала на кровати, сложив руки на груди и слепо пялясь в потолок.Ино никак на него не отреагировала. На лице еще оставались кровавые потеки, выдавая небрежность умывания, возле нее?— несколько пакетов с кровью, один неаккуратно надорванный, с которого остатки сочились на кровать, на белоснежные простыни; Саске бы нахмурился от такого пренебрежительного отношения к постельному белью, если бы не смутившее его чувство, заскребшее внутри и отдаленно напоминающее вину.Он прошел к ней; она лежала, не шелохнувшись, не моргала и не плакала, просто бездумно смотрела перед собой; подняв пролившийся пакет так осторожно, насколько это еще имело смысл из-за крупного кровавого пятна на простыни, он отнес его в ванную и бросил в раковину, испачкав брызгами кафель на стене, и вернулся в комнату, присев рядом.Извиняться ему было не за что. Она повела себя совершенно недопустимо и безрассудно. Его вспышка гнева?— не более, чем закономерная реакция. И все же?— пусть она поступила неправильно, выводы-то она сделала из его поступка. Хотелось бы винить Карин за ее показательное выступление, просто вывалившей на всех информацию о распитии Сакурой его крови, но опять же?— причем тут она? Ведь Ино сотворила херню. Можно долго винить топор за то, что он топор, но ведь не он решает, что рубить?— дерево или туловище. А топор, по сути, держала именно Ино, и не проблема Карин, что она ей показала альтернативу.?— Иди сюда,?— мягко позвал он, но Ино не отреагировала; он взял ее за руки, несильно потянув на себя и, не встретив сопротивления, уже перехватил за талию, сажая и прижимая к себе?— она как будто коротко икнула и тут же прижалась лицом к его шее, прячась от его взгляда.Обнимая ее, он слегка покачивался, будто баюкая; она не дышала, вопреки обыкновению, не говорила, никак не показывала, что вообще хоть что-то ощущает, только руки ожили, обхватив его поясницу, слабо сжав ткань рубашки.?— Я не хотел пугать тебя сильнее, чем ты сама это умудрилась сделать. —?Ее пальцы на рубашке ослабли. —?Ты совершила глупость. Это не значит, что ты плохая?— ты не преследовала никаких плохих целей. Не то чтобы… сделать этого певчика своим упырем?— благородная идея. —?Она оцепенела, будто стала каменной. —?Но ты же не хотела его убить или причинить вред, верно? —?Она едва заметно, на уровне колебания воздуха, мотнула головой, продолжая лбом вжиматься в его плечо. —?Ты хотела просто почувствовать взаимность? —?Такой же слабый кивок. —?Будь он смертным?— все бы получилось. И если бы он был, как Сакура?— тоже. —?Она снова застыла, внимательно прислушиваясь к его словам. —?Сакура?— другая, Ино. Она отличается от Наруто, Карин и Сая. Хинате стало плохо просто от того, что у нее во рту оказалась кровь Сая. А кровь Сакуры я пил. Дважды.Она резко отпрянула, глядя ему прямо в глаза; на ее лице застыл шок, непонимание, отрицание?— и да, черт, это была зависть. Совершенно неуместная, чужеродная для Ино зависть?— остатки звериной сути, проглядывающие сквозь еще не затянувшиеся до конца шрамы на ее изодранной в клочья человечности.?— Так вот почему… ты в нее влюблен? —?почти не открывая рта, спросила она, и все же он заметил на нежно розовых деснах два мелькнувших белых кончика клыков?— первые зубы, начавшие восстанавливаться. —?Из-за крови??— Нет, Ино,?— он провел пальцем по ее губам, задирая верхнюю, чтобы посмотреть, насколько новые зубы успели отрасти; всего несколько миллиметров, и только клыки. Да, тут понадобится пара суток, явно, если не сделать кормление более интенсивным. —?Не думаю. Их кровь работает иначе. Ее кровь?— другая.?— Тогда?— почему? —?не унималась она, нервно зажав его палец голыми деснами, намекая, что ей не нравится пристальное внимание к ее изувеченной челюсти.?— Кажется, из нас двоих тореадор?— ты, и тебе более понятна область чувств и эмоций. Почему Сай, например??— Да откуда-ж я знаю,?— она стыдливо опустила глаза; Саске невольно заметил, как у нее изменилась интонация. —?Слишком много всего. Только толку? Я могла поддерживать все на уровне легкого флирта?— он не был против, на самом деле. Но я захотела большего, и вот… теперь у меня даже этого не будет.?— То есть, если бы ты не попробовала, тебе бы хватило того, что уже было?Она, казалось, задумалась. А Саске почему-то напряженно ждал ее ответа, и его правда волновало то, что она ответит?— все же она в самом деле понимала гораздо больше него. Она была женщиной, и была тореадором?— кому, как не ей, быть экспертом во всей этой непонятной химии, происходившей между людьми??— Нет,?— наконец, выдохнула она. Саске потянулся к пакетам с кровью и передал ей один, перед этим аккуратно надкусив уголок?— когтями у нее получилось бы опять, как с первым. —?Я же не обдумывала это. Просто… мысль пришла сама собой, мгновенно, я не успела подумать даже, что может… что-то пойти не так. Там была ссаная капля, Саске. Одна крошечная капля моей крови. И все из-за этого. Когда Ля Круа задаст Хинате вопрос, какого хуя раскурочено пол-Даунтауна и его распиздатый балкон? Сегодня? Завтра? И что она ему ответит?— прикроет меня, обвинит оборотней, скажет правду? И Сай… —?у нее конвульсивно дернулись плечи, но она заставила себя засосать уголок пакета, успокаиваясь и причмокивая, пока пакет неспешно пустел. —?Он все равно меня защитил, и это еще хуже. Нет, понятно, что он не хотел скандала, не хотел убийства, дело не в каком-то благородстве и прочем… И Сакура… я ведь совсем ее не виню. Правда, честно тебе говорю.По глазам Ино видел?— стыдно. Ей очень стыдно. А это был хороший знак?— значит, правда чувствует. Значит, человечность не утеряна снова.?— Я не знаю, как бы я отреагировала на ее месте, но явно не лучше. Я мало того, что хотела его увести, по факту, так еще и чуть не убила… Мне все-таки трудно понять, что у них за отношения. Вообще оборотни… Их уклад мне совсем не понять. Карин сказала, когда у нас девичник был, что мол, Сай любит Сакуру, а еще цветочки и курочку, но он явно не будет трахать ни то, ни другое.?— Очень на нее похоже,?— хмыкнул он, представив Карин.?— То есть что?— он ее любит, но как еду? Или как что?— красивое комнатное растение? Вот как это понимать? И потому носит ее на руках, тревожится, трогает гораздо интимнее, чем друг?— вот что это, ты можешь объяснить мне? А сколько фоток в сети, где они совсем не по-дружески сосутся! Если это?— постановка, то я не знаю, черт, охуенные актеры, что еще сказать. Потому что,?— она вдруг отпрянула, схватив мобильник с тумбочки и быстро начав листать галерею,?— вот что ты можешь сказать, глядя на это?Она повернула к нему экран, и у Саске реально потемнело в глазах; фото было снято где-то в ресторане, явно недешевом, и как будто из-за кадки с крупным растением, исподтишка; Сакура, растрепанная, с прикрытыми глазами и приоткрытым ртом, прижатая к стене руками и телом Сая, склонившимся над ней, зубами сжавшего припухшую нижнюю губу.Воображение отлично дорисовало все остальное: и ногу, видную в высоком разрезе платья, задиравшуюся все выше по его ноге; и как она подается головой вперед, перехватывая его губы?— кадр был снят в моменте, такое поставить с нуля невозможно, да и ее рот, с размазанной и полустертой красной помадой, явно, слишком явно говорил о том, что до фото процесс длился какое-то время.Он даже в голове не хотел называть это поцелуем. Поцелуй?— это у него с ней в машине; это?— всего лишь, сука, процесс, ужасный и тошнотворный, и не имевший права вызывать на ее парализованном лице такие эмоции. И тут же?— злая, мерзкая мысль: она целуется потрясающе. Опытно. Он не целовался до нее, но ему хватило мозгов понять, что поцелуй был пусть неуверенный, робкий, смелеющий по мере его сдачи под натиском эмоций, но?— умелый.И его чуть не вывернуло от мысли, что это с ним она научилась.?— Убери это мразотство от меня,?— он резко отвернулся, пытаясь стереть ожившую картинку перед глазами.?— Или вот,?— Ино только распалилась еще больше, зло листая картинки в телефоне,?— вот, посмотри. Друзья так делают?Голова повернулась против его воли; этот снимок был сделан иначе, на переднем плане?— чья-то рука, показывающая жест ?мир?, и на заднем плане?— Сакура, почти голая, символически прикрытая какими-то кусочками ткани по мотивам купальника, оседлавшая одну ногу Сая спиной к нему?— голую ногу, этот развалился на плетеном кресле, в темных очках, как ублюдок, в непотребных плавках,?— и из его рук откусывающая арбуз, пока второй рукой он прижимал ее к себе за талию. Блядь, касался голой кожи. Похуй, что это пляж, солнце слепило камеру, качество фото очень высокое, настолько, что было видно темные волосы на ногах Сая и влажные потеки на щеках Сакуры от сока.Какое блядство.И этот контраст больно впивался в глаза?— ее потемневшая от загара кожа на мясистых тугих ляжках и его белое, как хлеб, тело, слишком сухое и мускулистое, как будто сделанное из некачественного пластика.Нет, зря носферату называли уродами?— вот настоящий урод, со своей самодовольной улыбкой хозяина мира, своими толстыми жадными пальцами лапающий…Каин Всемогущий, о чем он только думает?!Он встал, отпрянув; Ино же жадно продолжала созерцать фото, и он грубо вырвал у нее телефон:?— Прекрати это разглядывать и накручивать себя! —?Ино виновато опустила глазав, поняв: перегнула. Его изнутри рвало?— то ли от злости, то ли от отвращения, то ли от мысли?— ее никто не имеет права касаться так… неуважительно, как будто она ему принадлежит! И абсолютно, совершенно плевать, что там у них по их ебанутым собачьим законам, и прочей оборотнической хрени!?— Прости,?— сдавленно произнесла она, снова впившись беззубым ртом в измусоленный уголок пакета, дожимая остатки себе в рот; попыток вернуть телефон она не делала.Он положил ее телефон на тумбочку, строго посмотрев на нее:?— Не надо. Не смотри на эти фотографии, ладно? Я не хочу, чтобы с тобой опять что-то случилось.?— Знакомься, Саске,?— как-то устало произнесла она, не поднимая глаз,?— то, что ты сейчас чувствуешь, называется ревность. Мы с ней?— давние подруги.?— Это… —?он с силой прижал руку к лицу, то ли пытаясь глаза себе выжать, то ли… —?это пиздец.?— Ага,?— подтвердила Ино кивком, взяв следующий пакет с кровью и протянув ему, чтобы он опять аккуратно надорвал край. —?Ладно, пойду в ванну, что ли,?— она встала следом за ним, не прощаясь, мгновенно закрыв за собой дверь в ванную; Саске только успел услышать хлопок и шум включенной воды, и, ненадолго замявшись, вышел, оставив ее одну.К ее стремительности он уже привык.А вот к тому, что с ним творилось, совсем нет?— выкручивало, как ссаную тряпку.Он не знал, куда себя деть; наведался в кухню, взял себе из остатков пакет с кровью, высосал, не чувствуя вкуса вообще и удовольствия не испытав ни капли; казалось, теперь вся кровь, кроме ее, имеет вкус воды, а именно?— никакого вкуса. Глаза отдались глухой болью, напоминая о том уровне Доминирования, что ему пришлось применить, и его желудок совершил стремный кульбит, намекая, что, если он продолжит вливать в себя кровь, тело ее отвергнет за ненадобностью.?— Мандражируешь? —?раздался сзади знакомый голос, и он, скептично нахмурившись, обернулся к Карин, с любопытством за ним наблюдающей.?— Твои все вернулись? —?проигнорировав ее вопрос, спросил сам; Карин только усмехнулась, начав пристально заглядывать свои длинные ногти и отработанным, четким движением поправив очки на переносице:?— Не-а. Сакура сюда больше не вернется. Уехала в лофт, который мы снимаем на другом конце Лос-Анжелеса. Ох и нахуевертила она, я тебе скажу,?— она по-хозяйски прошла на кухню, ничуть не смущаясь его присутствием, и открыла соседний холодильник, выудив оттуда бутылку с соком и отпив прямо из горла; Саске передернуло.?— И что же она такого сделала, что даже ты осуждаешь? —?поддел он; странно, но Карин, пусть и вызвала глухое раздражение, еще и воняя при этом тухлятиной, не бесила, как должна была при ее вызывающем поведении и несдержанном языке.?— О, такую хуйню даже я не вытворяла, поверь,?— она махнула в его сторону бутылкой с соком,?— она с Саем порвала. И не просто порвала?— еще и выложила эту новость на форуме, где наши местные тусуются. На Сая больно смотреть.?— Да-а-а, это явно хуже, чем переспать с малкавианом,?— с абсолютно серьезным лицом, пытаясь унять непонятно откуда взявшееся чувство облегчения и триумфа.?— Ты не понимаешь,?— она пожала плечами, нагло умостив свою задницу на ближайшую столешницу. —?У нас… такие вещи имеют весьма... любопытные последствия. Я, например, не ставила все сообщество оборотней в известность, что отказалась от своего самца и на меня можно претендовать. И на Наруто?— тоже. А вот Сакура вывалила это, а это?— намерение. Она таким образом обозначила, что открыта для предложений?— те, кто желают за нее отвечать, могут теперь забиваться на стрелки и биться за ее внимание.?— Как ты красиво завуалировала слово трахнуть, надо же,?— без энтузиазма хмыкнул он.?— О, что ты,?— голос Карин пошел вверх, как и брови,?— просто трахнуть хотят меня. О такой, как Сакура, мечтают, как о матери своих детей. Так что ты не путай, это совсем разные вещи. Ну хотя, дети же тоже от траха получаются… хм, ну да, ты прав. —?Она сделала несколько смачных глотков сока, некрасиво вытерев губы и задумчиво продолжив:?— За Сая сейчас тоже мордобой начнется страшный?— самки дерутся так, что никакие мужики рядом не валялись, вашей красотке тупо пара затрещин прилетела, считай. Я видела, как Сакура дерется?— это такой звездец, что хуй я бы вышла против нее. Таких суицидниц, насколько я помню, было две или три, не больше?— это за все годы. А теперь, когда Сакура сама от него отказалась, значит, его, кроме Наруто, как вожака, и меня, защитить некому?— а я ебала драться за мужика, если честно. К тому же, я ж бета,?— зачем-то поведала она, снова начав разглядывать ногти на свободной руке. —?Против какой-нибудь альфы если и вывезу, то только на голом энтузиазме. А у меня его?— как у тебя ударов сердца в минуту. Понял прикол, да? Ноль,?— она хохотнула сама себе, и Саске настороженно уставился на нее?— нет, если бы она пила кровь Суйгецу, то точно откинулась бы, получается, она всегда была такая… стукнутая? —?Короче, мамочка теперь живет одна, сюда не вернется, пока тут ошивается бесхозная жопка Сая, что ненадолго, и, вероятно, она уже нахерачилась текилкой… Кстати, у нас есть текила? —?Карин уже как будто не с ним разговаривала, деловито соскользнув со столешницы в сторону холодильника и начав там копаться, что-то бубня себе под нос.Решение созрело моментально.?— А где этот ваш лофт, говоришь? —?вкрадчиво поинтересовался он; Карин, стоящая раком, шарясь на нижних полках, гулко пробубнила:?— Ни капли алкоголя, кроме пива, сука… Пересечение бульвара Оушен-парк и Мейн-стрит, недалеко от Марина-дель-Рей, я же помню, блять, тут была заначка…?— Санта-Моника? —?не поверил он своим ушам.?— Агась,?— Карин с торжествующим видом разогнулась, радостно известив:?— Нихуя! Прикинь, надыбала ром…Но он ее уже не слушал, быстрым шагом направляясь к Хинате; ему даже лгать не придется. Он наведается в Санта-Монику, заодно заедет в больницу за кровью, узнает у Меркурио, упыря князя, как дела в его владениях, он все-таки барон…Только вот, выйдя от Хинаты, практически ощущал, как полыхали уши?— разговор вышел нелепый, и его объяснения больше походили на отмазки, как у сопливого школьника. Тщательно продуманная аргументация собственной отлучки, вылетая из его рта, звучала слишком надумано и фальшиво, а легкая полуулыбка на лице Хинаты выдавала, что она думает обо всем этом; к черту.В Геенну все это.Он в самом деле собирался проведать вверенный ему участок Лос-Анжелеса. Просто заодно он проверит, не накликала ли на себя сумасбродка с розовыми волосами очередное дерьмо, в которое так старательно и перманентно вляпывалась, стоило ей ненадолго остаться без присмотра.Почти час он сидел в машине, барабаня пальцами по рулю; только последние лучи солнца скрылись за горизонтом, еще даже не темно было, так, легкие сумерки, как он выжал газ и машина протестующе заревела?— он от непонятного смятения даже не завел ее заранее, хотя у него был вагон времени, чтобы двигатель немного поработал вхолостую.Глаза прострелило болью, едва он выехал на шоссе; у него не было ни времени, ни желания стоять в пробках. Машины перед ним послушно перестраивались в соседние ряды, тесня друг друга, пока сила его Доминирования почти разрывала башку, но это?— смертные. Мелочи по сравнению с Первородными и бонзами вампиров, чей разум контролировать было в десятки раз сложнее; по приезде он сможет быстро найти более-менее приемлемую фляжку, чтобы покормиться, и будет в полном порядке.Час семнадцать на дорогу; с учетом тех пробок, которых ему удалось избежать, это было фантастически быстро для буднего дня. Голова раскалывалась, он с трудом припарковался у нужного строения, уже выглядывая себе жертву; выбор пал на охранника в будке у шлагбаума, перекрывающего въезд во двор. То, что нужно?— Саске решил, что во двор заехать будет комфортнее, и быстро развеял все сомнения смертного, что он точно сюда, его точно приглашали, и наклонись поближе, я покажу тебе документы?— его шея была довольно приятной на вкус и запах, он только заступил на смену и совсем недавно был в душе; хороший знак.А сориентироваться в здании оказалось еще проще; сверху гулко отдавались басы ебашущей на всю Санта-Монику музыки, и он быстро нашел нужную дверь, вибрирующую под натиском звуковых волн; для его чуткого слуха было слишком громко, но он мог поверить, что тут жаловаться вряд ли кто будет?— он уже использовал Присутствие и убедился, что все здание больше как склад используется, людей, кроме Сакуры, тут нет, и почему-то он облегченно вздохнул, тут же разозлившись на себя.Он не был готов признать, что опасался, что Сакура окажется здесь не одна. Точнее, не так?— он опасался, что она тут будет с кем-то.Взломать замок ему труда не составило, хоть и пришлось немного повозиться и использовать Силу Крови; дверь приветливо распахнулась и тут же, прямо на пороге, он едва не споткнулся о пакет, полный бутылок?— штук шесть литровых тар с алкоголем, цветом напоминающим виски. Тут же валялись небрежно сброшенные, даже, скорее, стоптанные с себя брюки и туфли?— на расстоянии пары метров друг от друга. Как будто она раздевалась прямо на ходу, едва закрыла за собой дверь. Рубашка обнаружилась дальше, почти у входа в комнату, и у Саске закралось неуютное ощущение, что он не хочет видеть ее такой, какой она могла быть в одиночестве?— пьяной, вероятно, голой, и ревущей под тяжелую музыку, пьющей прямо из горла этих литровых бутылок с сорокаградусным виски.Кажется, Карин не ошиблась, сказав, что Сакура будет пьяна.Музыка изменилась, и голос?— грубее, чем у Сакуры, ниже, форсил невероятные рулады на пределе возможностей человеческой глотки.Если там она в непотребном виде, он тут же уйдет. Не будет смотреть на нее и позорить своим взглядом. Это низко, и каждый имеет право на уединение и плохой день. Просто убедиться, что она…В порядке, блять.Осторожно заглянув в комнату через приоткрытую дверь, чтобы не обнаружить свое присутствие, он обвел взглядом комнату и оторопел.Она полубоком к нему пела, пританцовывая с полупустой бутылкой виски, прямо перед огромным экраном телевизора, в полстены, растрепанная, заплаканная, нахмурившаяся; из одежды?— какая-то блестящая свободная тряпка, типа удлинённого жилета, трусики с собачками и крестик между грудей. Пела так, что на горле четко проступили жилы и вены; она вообще не щадила глотку, надрываясь, исполняя не свое, что-то болезненное и надрывное, про свою тоску, про жажду, про удары…И по ее голым ногам, прямо к ступням, и по рукам, до зажатого почерневшими пальцами удлинённого горлышка бутылки, по ней скользили черные полосы, берущие начало из сияющего ромба на ее лбу, на этот раз?— не причиняющие ей дискомфорта; видимо, выпитое действовало, как обезболивающее.И Саске сделал шаг назад, в темноту коридора, прячась от возможного обнаружения, не в силах оторвать от нее глаз?— живой, агрессивной. Настоящей.Даже такая?— опустошенная, с красными от слез глазами и опухшими губами, в нелепых трусиках с собачками, жадно глотающая прямо с горла крепкое пойло, остервенело ероша нежно-розовое кубло на голове, в которое свалялись ее волосы от подобного обращения.Она была потрясающей.