Внезапности продолжаются (1/2)

— Хорошо себя чувствуешь? — тихо спросила Марина, сидя на кровати рядом с засыпающей Юлей. — И не ври мне лучше. Если тебе плохо, я дам тебе лекарства, так как медпункт всё равно ночью не работает.— Угу… — пробурчала кареглазая.Юля была немногословна. После заявления Марины, в котором девушка сказала, что Виктор является её братом, Юля словно потеряла дар речи и всю дорогу до общежития молчала. В общем, Марина тоже была немногословна: сказывалась и усталость, и едва заметная злость на кареглазую. Впрочем, светловолосая сразу же сменила гнев на милость, как только Юля несколько раз подряд чихнула, чем заставила девушку насторожиться.

Светловолосая совсем не хотела, чтобы Юля заболела, однако всё-таки к Марине закралось подозрение, что кареглазая простыла, что и неудивительно. Мокрая, продрогшая и голодная как сотня тиранозавров кареглазая выглядела не совсем здоровой, поэтому Марина, дабы пресечь проблему в корне, тотчас стала её решать.Следует упомянуть ещё и о том, что светловолосая сразу же, как только отправила Аню в общежитие, велела Юле снять верхнюю одежду, а затем накинула на дрожащую как желе кареглазую своё осеннее пальто, которое ещё хранило в себе тепло тела старосты. Кареглазая попыталась что-то возразить, но Марина уже шустренько трусила в сторону общежития, так что Юле не оставалось ничего другого, как побежать следом за девушкой. Разговоры разговорами, а здоровье надо беречь смолоду.Как только девушки зашли в свою комнату, Марина тотчас властным тоном заявила:— Живо снимай с себя всю мокрую одежду. Я пойду пока к Ире. У неё всегда есть горячий чай с малиной.

Спустя пару минут светловолосая вернулась в комнату, бережно держа в руках чашку горячего чая — светловолосой повезло, староста параллельного класса только что заварила чай. Едва взглянув на обнажённую Юлю, Марина чуть было не ругнулась и не разлила на пол весь чай, а затем сердито произнесла:— Ты зачем с себя ВСЁ сняла?— Почему сразу всё? Я кожу оставила, — ёжась от озноба, кареглазая всё равно не переставала язвить.— Немедленно оденься! И так простывшая, а ещё и…— И? — уже накинув на себя длинную майку, спросила Юля.— Живо в постель, — тоном, не терпящим возражений произнесла светловолосая.— А ты почему командуешь? — вспыхнула кареглазая и угрюмо посмотрела на Марину, однако послушалась и уже забралась в чистую постель. — Тебе вообще кто командовать разрешил? Я не разрешала!— Ты потеряла право голоса, когда бездумно убежала и мне пришлось искать тебя.— Тебя никто и не просил, — пробурчала Юля.— Значит так! — угрожающе повысила голос Марина. — В следующий раз я даже пальцем не пошевелю, раз ты такая умная. Держи свой чай. Пей, пока горячий.Девушка резко встала с кровати кареглазой и направилась в душ, чтобы смыть с себя последствия бессонной ночи и просто привести свои буйные мысли в порядок. Марина давно заметила, что всё её терпение, всё спокойствие, так долго вырабатываемые, теперь идут псу под хвост, стоит лишь в поле зрения появиться Юле.

Слабость во всём теле девушка списала на усталость и ночную «прогулку». Голова жутко раскалывалась, во рту противно першило, но Марина не обращала на это ровным счётом никакого внимания. Выйдя из душа, светловолосая думала о том, какой безрассудной она становится рядом с кареглазой. Однако быстро прогнав эти мысли, девушка стала думать о том, что ещё может понадобиться Юле. Вроде никаких осложнений нет, но это ещё не значит, что если внешне всё хорошо, то и внутри всё отлично. Капли для носа в наличии имелись, жаропонижающее тоже. Так же у Марины обнаружилось несколько яблок. Как раз витамин С, который так нужен организму.— Тебе нужно сейчас есть много фруктов, особенно те, в которых много витамина С, — устало произнесла Марина, протягивая Юле яблоко. — Ещё и воды нужно много пить. Лучше будет, если будешь пить горячий чай с малиной, но это не проблема, я могу у Иры попросить. И постельный режим. Поняла меня?— Пальцем не пошевелишь, значит? — с закрытыми глазами произнесла Юля и улыбнулась.— Ты яблоко брать будешь?— А если я скажу «нет», что-то изменится?— Нет, — сказала светловолосая и положила огромное яблоко на стол кареглазой.Несмотря на то, что глаза у Юли были всё время закрыты, девушка не спала. Кареглазая слышала чуть ли не каждый шорох, ловила каждый звук, доносящийся со стороны кровати Марины. Когда староста выключила свет и улеглась, Юля едва слышно прошептала:— Спасибо. Ты уже в который раз меня выручаешь. Прости, что я такая зараза и веду себя иногда как последняя сволочь. Ты не думай, что я не ценю это… просто я… я…Юля замолчала, явно путаясь в произнесённых словах и словах, готовых в любую минуту сорваться с горячих губ девушки. Путаница происходила и в непостоянных и беспорядочных мыслях девушки. И пока кареглазая пыталась сосредоточиться и произнести то, о чём она думала последние несколько часов, тишину нарушила Марина, причём голос у девушки был самый что ни на есть ледяной:— Доброй ночи.— Да, доброй ночи… — чуть удивлённо и разочарованно произнесла Юля.***

— И где ты была? — скрестив на груди руки, спросила Яна.Вид у девушки был грозный. На лице не оставалось даже тени улыбки. Брови хмурились, губы были чуть поджаты, обычно ссутуленная спина была сейчас распрямлена, отчего Яна казалась высокой-высокой — метр восемьдесят никто не отменял. Короткие чёрные волосы находились в беспорядке, но девушке сейчас было абсолютно плевать на свой внешний вид. Серые глаза источали непреодолимое желание на ком-нибудь сорваться.Аня боязливо попятилась обратно к двери. Рыжая первый раз видела Яну в таком состоянии, поэтому, учитывая неоднозначный характер девушки, Аня испугалась возможных последствий и поспешила ретироваться.

— Кажется, я задала вопрос, — уже чуть мягче произнесла Яна.Девушка была раздосадована тем, что ей сказала недавно Юля, а потом и Марина. Яне хотелось рвать и метать, но глубоко в душе она понимала, что поступает неверно. Впрочем, этот слабый писк благоразумия тут же пересиливал чей-нибудь стон, раздававшийся в непосредственной близости от уха девушки, так что Яне было потом всё равно.— Я слушаю, — медленно произнесла девушка и приблизилась к Ане.Рыжая не успела шмыгнуть за дверь, потому что уже была прижата к этой самой двери. Руки Ани были сдавлены мёртвой хваткой Яны. Девушка попыталась вырваться, но Яна держала крепко и явно не собиралась в ближайшее время отпускать Аню. Наклонившись прямо к уху, сероглазая хрипло прошептала:— Ты — моя.

Аня была гораздо слабее Яны, чем высокая девушка и воспользовалась. Оставив одну руку держать обе Анины, Яна стала медленно расстёгивать всё ещё мокрую от дождя ветровку. Затем рука стала опускаться всё ниже и ниже, пока Аня не почувствовала, что в скором времени лишится нижней части гардероба. В глазах девушки стоял ужас вперемешку со страхом, губы дрожали не в силах произнести и слова.Яна, не обращая внимания на реакцию Ани, с диким остервенением впилась ей в губы. Потеряв контроль над собой, сероглазая выпустила обе руки Ани, и спустя несколько мгновений отскочила от девушки — не без помощи рыжей. Аня что было силы оттолкнула Яну от себя. Ноги подкашивались и дрожали, в изумрудных блестящих глазах стояли слёзы нанесённой обиды.Не говоря ни слова, Аня вышла из комнаты, оставив Яну в совсем не гордом одиночестве. Девушка стояла с таким видом, словно она только что лишилась опоры и со всевозрастающей скоростью падала в пропасть, имя которой — отчаянное сожаление.***Ире не спалось уже несколько ночей подряд, поэтому, дабы не терять времени даром, голубоглазая девушка нашла себе занятие: заваривать чай, открывать пачку волшебно-вкусных печенюшек и, отрывая головы этим самым печенюшкам, если они были в форме какого-нибудь ущербного человечка, смотреть в такой компании мультфильмы. В анимационных фильмах девушка видела гораздо больше смысла, нежели в обычных фильмах. Если же смотреть было нечего, девушка заранее набирала в библиотеке несколько книг и потом читала в компании с чашкой восхитительного чая.Вот и сегодня сон решил обойти стороной комнату старосты. Но Ира не отчаивалась и в скором времени подстроилась и под новый режим дня… и ночи. То, что девушка иногда спала на уроках, ещё ничего, забавным было то, что Ира могла заснуть стоя и, если кого-нибудь поблизости не оказывалось, голубоглазая просыпалась на полу/земле/асфальте с парой синяков. К счастью, сейчас всё ещё были каникулы, так что Ира спокойно отсыпалась днём, пока за ней не приходила Марина. Совет Шестнадцати решал вопросы не только в учебное время.

Пару минут назад к голубоглазой постучалась в дверь Марина и, к удивлению Иры, попросила у неё чай для Юли. Впрочем, удивление быстро сменилось пониманием, так что Ира, поправив сползшие на нос очки, отдала светловолосой чашку горячего чая с малиной.— Пусть поправляется, — улыбнулась Ира. — Ты бы себе тоже взяла чай. Сама выглядишь как выжатый лимон. Давай, у меня ещё много чая.— Нет, ты что, я и так в долгу перед тобой.

— Слушай, как будто я тебе жизнь спасла. Что ты как неродная? Давай, выпей со мной чашечку.— Ну, только если одну.— Я больше и не дала бы, — показала язык староста.— Я больше бы и не приняла, — добродушно парировала Марина.В скором времени светловолосая поспешила уйти, так как ей ещё предстояло укладывать спать и лечить непутёвую соседку по комнате. И уже буквально через несколько минут в комнату вновь постучались.

— Кто стучится в дверь моя? Видишь, дома нет никто? — хохотнула Ира.Снова раздались два поспешных стука, словно за кем-то гнались, и тогда уже голубоглазая поспешила открыть дверь. На пороге комнаты стояла Аня. Девушка едва сдерживала слёзы.Не говоря ни слова, голубоглазая развела руки в стороны, и Аня тотчас бросилась прямо к Ире. Голубоглазая крепко обняла девушку и успокаивающе начала гладить её по голове. Рыжая всхлипывала, силясь сдержаться и не заплакать во весь голос, но с каждой минутой девушке всё труднее и труднее было удержаться.— Можешь не сдерживаться, я всё понимаю.Одной фразы было достаточно, чтобы Аня уже заплакала в голос. Слёзы градом лились из изумрудных глаз девушки. Прижимаясь дрожащим телом к Ире, она словно искала у девушки защиты. Голубоглазая молча стояла и лишь осторожно обнимала Аню, будто бы пытаясь показать этим жестом, что всё в порядке, что её рукам можно верить, они не обманут.Постепенно рыжая успокоилась и теперь лишь периодически всхлипывала. Девушке не хотелось, чтобы Ира разжимала объятия, словно боялась, что весь мир тотчас набросится на неё. Поэтому Аня молча уткнулась носом в плечо девушки и крепко, насколько это было возможно в её состоянии, обняла голубоглазую. Ира лишь едва заметно улыбнулась.— Чудо, у тебя волосы влажные… и ты в куртке мокрой… давай я тебе дам чистую и сухую одежду, а потом уложу спать, ладно?— Прости… — прошептала Аня и, отпустив девушку, уставилась в пол.Ира изумлённо взглянула на рыжую. Ещё бы тут не удивиться: девушка ответила не стихом. Значит, произошло что-то действительно серьёзное, раз Аня так себя ведёт.— Да ничего…***— Ир…— Да? Прости, тебе, наверное, лампа мешает? — голубоглазая оторвалась от книги.Впрочем, за последние полчаса Ира так и не прочла ни одной страницы. Никакие мысли в голову не лезли, исключая только те, которые так или иначе были связаны с Аней. Голубоглазая глубоко переживала за маленькое рыжее чудо, но насильно заставлять её рассказывать о том, что произошло, девушка не хотела. Если захочет, сама расскажет, а лишний раз нервировать человека и цеплять раны лучше не стоит. От любопытства одного человека другому, страдающему, ещё не было никакой пользы.— Да нет…— Я думала, ты уже спишь, — кладя закладку в книгу и закрывая оную, произнесла Ира. — Не спится? Хочешь, я тебе чай заварю? У меня есть ещё печеньки. А ещё…— Можно я с тобой сегодня посплю? — внезапно произнесла девушка.Сказать, что Ира оторопела, это ничего не сказать. Но, собравшись с мыслями, девушка выдавила из себя:— Как хочешь, чудо.

Аня встала с постели и, быстренько пробежав босиком по не самому тёплому полу, тут же забралась под одеяло к Ире. Голубоглазая улыбнулась и отодвинулась к самой стенке, чтобы Ане было больше места. Девушка не хотела, чтобы во сне рыжая потом проснулась на полу в обнимку с домашними тапочками.Положив голову прямо на плечо Иры, Аня произнесла:— Спасибо тебе.— Не за что же… — сглотнув, шёпотом ответила голубоглазая. — Свет не будет мешать?Рыжая отрицательно покачала головой, а затем, прижавшись всем телом к Ире, в скором времени задремала сном младенца. Голубоглазая благодарила Бога за то, что Ане не снились кошмары. Однако на этом благодарности заканчивались. Ире было невыносимо трудно сосредоточиться на книге. Девушка понимала, что Аня лежит в одной постели рядом с ней, даже частично на ней, но не видела в этом ни грамма пошлого смысла. Просто Ане было очень одиноко и холодно, разумеется, и в прямом, и в переносном значении слова. В результате, спустя несколько томительных минут, Ира извернулась, чтобы не разбудить Аню, выключила свет и положила книгу рядом с кроватью, так как до стола она уже точно не смогла бы дотянуться.Во сне рыжая только крепче прижала к себе старосту, которая так и не сомкнула глаз, и уткнулась носом прямо Ире в шею. От мерного дыхания девушке было сначала щекотно, а затем уже и жарко. Резко одёрнув себя от неподобающих мыслей, Ира до крови закусила губу, чтобы не думать ни о чём пошлом.«Господи, о чём я думаю? Она же ещё ребёнок… и плевать на то, что она моя ровесница. Она всё равно ещё непорочное дитя. Я даже не имею права думать о чём-то большем. Она — подруга… просто подруга, Ир. Я буду рядом. Буду оберегать её, пока это возможно… Потому что так невыносимо видеть её плачущей… Если во всём виновата Яна, я с ней поговорю. В конце концов, нельзя же просто взять и довести Аню до такого состояния!»Внезапно дверь комнаты резко распахнулась. В последний момент от звучного удара о стену её удержал нежданный гость, коим оказалась Яна. На девушке лица не было. Казалось, что она прошла только что всю пустыню Гоби в поисках воды. Когда глаза девушки привыкли к темноте, она произнесла:— М-м, ясно. Как будешь объяснять это, Ир?— Не кричи, ребёнка разбудишь, — шикнула на неё голубоглазая.— Ребёнка? Ребёнок должен спать в колыбельке или с мамочкой, — Яна всё-таки понизила голос, однако всё было произнесено недостаточно тихо, так как Аня заворочалась. — О, проснулась? А теперь иди к себе в комнату.— Не решай за неё, Ян.— Я не с тобой говорю, очкастая, так что не лезь, куда тебя не просят, — огрызнулась сероглазая.— Перешли на оскорбления? — беззлобно отозвалась Ира. — Яна, успокойся.— Я спокойна, — дрожащим голосом ответила девушка. — Аня, просыпайся и иди в комнату. Мне надо с тобой поговорить.— Не хочу с тобой говорить! — резко сев на постели, выпалила рыжая.В зелёных глазах вновь блеснули слёзы. Губы задрожали. Ане хотелось бежать без оглядки, бежать и не останавливаться. Девушке хотелось отвернуться, но она упрямо и с болью смотрела прямо в серые глаза Яны. У той на щеках заходили желваки, девушка уже готовилась что-то ответить, как внезапно вмешалась Ира:— Значит так, прекратите обе. Вы сейчас разбудите всё общежитие. А я не желаю сейчас представать перед комендантом, а потом и перед директором, чтобы объяснять, что ты, — обращение к Яне, — сейчас не поделила что-то с кем-то. Утром поговоришь с Аней. Не видишь? Сейчас она не хочет с тобой разговаривать. Перестань быть эгоисткой и иди к себе в комнату.Яна испепеляюще посмотрела на Иру, словно желая этим взглядом расчленить старосту на несколько маленьких старостят и, не сказав больше ни слова, бросила беглый испытывающий взгляд на Аню, а затем закрыла дверь и ушла.Рыжая опять поддалась слезам, и Ира вновь стала успокаивать девушку.— Не волнуйся. Omnia transeunt et id quoque, etiam transeat*, — с натянутой улыбкой произнесла девушка.***— Йахууу! Доброе утро, страна! — подскочив с постели, громогласно произнесла Юля.Девушка чувствовала себя, конечно, не очень хорошо, но благодаря стараниям Марины, простуда сразу же начала отступать, толком и не успев завоевать ничего на вражеской территории.

Было уже десять утра, так что кареглазая по старой привычке посчитала, что Марины уже нет в комнате, поэтому и позволила себе вовсю раскричаться, набегаться, напрыгаться и, в конечном счёте, удивиться, так как светловолосая всё ещё лежала в постели.— Эт нехорошо, нехорошо-о-о-о, — с видом знатока проговорила Юля, склоняясь прямо над Мариной.Светловолосая тяжело и хрипло дышала, а на лбу выступили бисеринки пота. Тут и к гадалке ходить не надо было, чтобы понять, кто действительно заболел после ночной «прогулки».— Блин, Мандарина! Как ты могла!..Марина разлепила глаза и устало посмотрела на Юлю.— У тебя жар! Блин, да на твоём лбу можно яичницу пожарить! — кареглазая всё ещё не могла оправиться от удивления. — Слушай, а можно попробовать с яичницей?— Я тебе попробую. Потом догоню и ещё раз попробую, — прохрипела Марина и тут же зашлась кашлем.— Ладно-ладно, прости, — уже серьёзней произнесла девушка. — Давай я тебе полотенце смочу холодной водой и приложу ко лбу? Так ведь тебе легче будет, да?

Не дожидаясь ответа, кареглазая подскочила с кровати и полетела на крыльях воодушевления прямо в ванную комнату. Светловолосая улыбнулась уголками рта. Всё-таки было что-то трогательное в смешной попытке Юли помочь своей старосте.

Вернулась кареглазая очень быстро и, не говоря ни слова, водрузила на лоб светловолосой мокрое холодное полотенце.