2:0 не в пользу Эванс (1/1)

До начала соревнований осталось всего ничего. Гарри совсем на них помешался, и его зацикленность была заразительна. На тренировках Луи мог хотя бы отвлекаться от едкого самобичевания и угрызений ехидной совести. Во всей команде внезапно проснулся инстинктивный азарт: они занимались втрое больше обычного, выходя из раздевалок абсолютно вымотанными. После такой самоотдачи не оставалось никаких сил думать о чем-либо, Луи просто добирался до своей кровати и с шумом падал на нее, даже не разуваясь. По утрам его мучило ощущение, будто кто-то всю ночь пинал его, словно футбольный мяч, и не столько из-за физической усталости, сколько из-за накатывавшего осознания того, что он уже больше недели не разговаривал с одним из самых близких ему людей. Больше всего сводило с ума то, что он собственноручно отталкивал ее от себя, пытаясь приблизиться. Он даже был уверен в том, что она благополучно забыла свою первоначальную обиду, но Луи так феерично удавалось с завидным успехом усугублять ситуацию, что ему можно было лишь посочувствовать. Томмо элементарно не хватало терпения, Лили всегда говорила, что он слишком неусидчивый, будто шило в одном месте, вот и на этот раз его поспешные действия выходили ему боком. На шестой день ее игнорирования их с Гарри существования, после субботней тренировки, Луи пришла в голову мысль, которую стоило взвесить как следует. — Ты предлагаешь просто взять и заявиться к ней домой? — скептично спросил Гарри, приподняв бровь.Соревнования уже были на носу: первая игра уже через неделю. Тренер настоял на дополнительных занятиях по субботам, и вымотанная команда по волейболу школы Сент-Эндрюс вяло переодевалась, сокрушаясь об испорченном выходном дне. — Ага, — отозвался Луи, лениво снимая футболку через голову. — Она нас с лестницы спустит, — усмехнулся в ответ Стайлс.— Как-нибудь переживу. Бесит уже, что она так игнорирует.— Не без причины ведь, — резонно вставил Гарри.— Да, но сколько можно? Я ее знаю, она так долго не дулась никогда. Тут что-то не так. Лили — самый отходчивый человек из всех, кого я знаю, из-за такой ерунды она не стала бы дуться целую неделю. Ты точно ничего не отмочил?— Если и отмочил, то это на твоей совести, у меня вся ночь в тумане, помню процентов двадцать из всего, что было. И мне даже этого достаточно, чтобы еще раз промахнуться с подачей в сторону твоего носа. Луи закатил глаза и состроил недовольное лицо. Эти двое, словно брат и сестра — оба правильные пирожки. Не в шахматы ведь играть на вечеринке.— Короче, — произнес он, не желая слушать претензии Стайлса, и устало потер переносицу, — я иду. С тобой ли без тебя. Гарри помолчал, раздумывая над тем, что ответить, но Луи, потеряв терпение, закинул на шею белое полотенце и ушел, так и не дождавшись его ответа. Ему казалось, что перед его носом помахали леденцом, но, только он протянул руку, его тотчас отдернули обратно. Гарри только привык к новой компании, в которой он чувствовал себя на своем месте, как это все лопнуло, словно мыльный пузырь. Порой он начинал корить себя за то, что это из-за него рассорились лучшие друзья, но тут же одергивал себя, вспоминая, что это Луи первый оступился. С ним хорошо было проводить время, но это был совсем не тот Томмо. Не тот, с которым было весело, потому что Томмо весело с Лили. С Гарри же они обедали вместе в школе, ходили на тренировки и слонялись после занятий в городе. Когда они были втроем, все было иначе. И он вовсе не так себе представлял общение с Луи. Лишь еще больше запутавшись во всем, Гарри не жалел о том, что тогда подошел к Эванс в супермаркете. Они помирятся и будут коротать холодные зимние вечера втроем в комнате Лили. И они пошли. Вымученные четырехчасовой тренировкой, они, постучавшись, почти вломились в комнату, не дождавшись ее ответа. Лили уставилась на них, широко распахнутыми от удивления глазами в изумлении и несколько секунд не находилась, что сказать. Луи в глаза бросилось то, что на ней был макияж, а волосы были наспех собраны в высокий неаккуратный пучок, видимо, чтобы не мешали. — Привет, — как ни в чем не бывало выдал Гарри, а Луи закашлялся.— Что вы здесь делаете? — наконец заговорила Лили, придя в себя.— Поговорить хотели, — сдержанно ответил Томмо. — Можно?— Нельзя, — ехидно произнесла Эванс. — А теперь, пожалуйста, прошу освободить мою комнату, мне нужно переодеться. — Ну, Ли-и-ил, — страдальчески протянул Луи и провел рукой по волосам. — Я не хочу с тобой разговаривать, — заметив, что Гарри собирался что-то сказать, она добавила, кивнув на него: — И с тобой тоже. Она мечтала, чтобы они поскорее ушли, потому что знала себя и знала, что еще совсем немного и она сдастся, и завтра все будет так, словно ничего и не было. Лили уже и не злилась на Томмо, ей все еще тяжело было смотреть на Стайлса, но и это бы она пережила. Ей просто хотелось некоторое время провести с самой собой, вне их так неожиданно образовавшегося трио. Объяснять им причины такого отдаления, о которых они бы наверняка спросили, ей совсем не хотелось, поэтому куда проще было делать вид, что она все еще жутко зла на них. — Мы никуда не уйдем, — Луи скрестил руки и прошел глубже в комнату. Гарри остался у стены рядом с дверью. Лили помялась и, решив для себя что-то, направилась в сторону ванной. Томмо, мгновенно сообразив, что она собиралась сделать, перегородил ей дорогу и встал прямо перед дверью, опершись на нее спиной. — Ты никуда не пойдешь, пока мы не поговорим, — упрямо произнес он и сделал Гарри знак, когда Лили, развернувшись, пошла к двери. Гарри встал перед дверью в комнату и извиняющимся взглядом посмотрел на Лили. —Вы это серьезно? — опешила она от такой наглости. — Не выпустите меня из моей же комнаты? — Именно.— Блестяще! —воскликнула она зло. — Это так сейчас принято извиняться?— Прости, Лили, но ты не оставила нам выбора, — с сожалением произнес Гарри.— Не оставила выбора? Зато вы оставили мне просто потрясающий выбор! Остаться в лесу среди кучи незнакомых и обдолбанных людей, — она посмотрела на Луи, — и заснуть под ближайшим деревом или самой придумывать, как добираться до дома. Гарри опустил взгляд и был бледен. — Мы очень сожалеем об этом, Лил, правда. И это вся моя вина, я не должен был напаивать Гарри до полубессознательного состояния. Я осознаю, как сильно я облажался, но я прошу у тебя прощения и обещаю, что никогда больше такого не произойдет.Эванс стояла посреди комнаты, прижимая к груди свое синее платье, которое собиралась надеть, и была растеряна до такой степени, что ей потребовалось несколько долгих секунд, чтобы собрать мысли в кучу. Когда он говорил это все, она осознавала, что не просто так ведь на них сердилась, но, с другой стороны, Лили знала, что Луи уже тысячу раз пожалел о том, что все так обернулось той злосчастной ночью. —Лили? — привлек ее внимание Гарри. Он собирался было сказать что-то еще, но, взглянув на него, Эванс вспомнила о своем первоначальном решение. Ей нужно побыть одной, вне компании. — Да пошли вы, — сощурив глаза, воскликнула она. Эванс постояла в нерешительности пару секунд, затем так неожиданно стянула через голову футболку, что парни застыли, пораженные ее действием. Она была так зла и растеряна, что ей совсем не было дела до каких-либо приличий. Луи непроизвольно вскинул руку, собираясь что-то сказать, но затем медленно ее опустил, передумав. К лицу Гарри вновь прилила кровь. Парни переглянулись, и Стайлс, нахмурившись отвел взгляд. Когда он хотел исподлобья посмотреть, не закончила ли Эванс, она поймала его взгляд. Она нетерпеливо расстегивала молнию платья, стоя в простом нижнем белье. Лили надела платье, извернувшись, сумела самостоятельно застегнуть капризную молнию и, распустив волосы, слегка растрепала их руками. Она лишь на секунду взглянула на свое отражение в зеркале, с какой-то яростью схватила крошечную сумочку, сверилась с часами и встала перед Гарри. Ее испепеляющего взгляда снизу вверх он, разумеется, не выдержал и отступил от двери, пропуская ее. Через секунду они стояли в звенящей тишине, ошеломленно глядя друг на друга. Они ожидали какого угодно исхода, но такого парни точно не могли бы и представить себе. Луи сглотнул и шумно выдохнул. Внезапно он кинулся к окну, перепрыгнув через аккуратно заправленную кровать и смяв на ней любимый плед Эванс. Гарри не сразу понял, чего хотел Томмо, но, сообразив, тут же устроился рядом с ним. На подъездной дорожке стояли Эванс, тот самый парень, который забрал ее вчера после школы, и его мотоцикл. Лили стояла спиной, а парень, широко улыбаясь, что-то ей говорил. Вскоре она уселась за его спиной на мотоцикл, как и днем ранее, и они исчезли из их поля зрения. — Дерьмо.Голос Луи глухо раздался по всей комнате, в которой внезапно стало очень пусто. Если до пятницы Эванс выглядела так, будто вовсе не ела и не спала, то в понедельник она выглядела как обычно: расслабленно и беззаботно. Она была одна почти все время, изредка говорила в коридорах с одноклассниками, но это было от скуки, Луи это точно знал. В пятницу он решил, что стоит переговорить с Одри, после того, как еще пара его попыток разговорить саму Эванс, с треском провалились. Томмо скучал, стоя у подоконника, когда услышал за спиной голос Гарри:— Смотри, кого я нашел, — произнес он радостно.— Привет, Одри, — улыбнулся Луи. — Как дела?— Ничего, живая, — отозвалась она и неопределенно пожала плечами.— Чудно, — бездумно ответил Томмо. — Дело есть.Одри чуть вздернула брови, показывая, что она вся во внимании.— Нам нужна твоя помощь, — начал Гарри, — Лили на нас смертельно обижена. Ты не могла бы с ней поговорить? — Не, ребят, она даже не объяснила мне, что вы натворили, не буду я лезть. Со мной она вообще-то тоже не особо разговаривает, — закончила она неохотно.Луи выругался под нос.— А как у нее дела? — не сдавался Стайлс.Одри прошла и устроилась у окна, опершись на подоконник рядом с Луи.— Вроде в порядке, говорю же — отвечает односложно, но говорит, что вовсе не в обиде на меня, я запуталась совсем. Кстати!Гарри и Луи устремили на нее свои взгляды, ожидая, что она вспомнила что-то невероятно важное о Лили.— Вы не знаете, что это за красавчик на мотоцикле? А то я знаю только, что его Чарли зовут, — с досадой произнесла она.— Это мы и хотели узнать, — разочарованно выдохнул Луи. Звонок прозвенел так внезапно, что Одри вздрогнула. — Придешь на игру в понедельник? — рассеянно спросил Гарри, закидывая за плечо рюкзак.— Да, конечно, — просияла она. Помахав друг другу, они разошлись по противоположным сторонам гудящего школьного коридора.Тринадцать дней в относительном одиночестве в некоторой мере позволили Лили привести мысли в порядок и окончательно остыть после той ночи. Отказавшись от общения сразу с тремя приятелями, она оказалась один на один с собой, поначалу было и тяжело, и легко: тяжело от обиды и досады, но легко из-за возможности спокойно подумать обо всем, что происходило в ее жизни. Когда же все мысли были разложены по полочкам, осталась только тоска. С ней помогал справляться Чарли, который появлялся и исчезал с завидным постоянством. Это всегда происходило неожиданно, в духе ?я заеду за тобой минут через двадцать?. Порой его было слишком много: он много говорил, шутил так, что у Лили от смеха на глазах появлялись слезы, и смеялся сам. Но он так же мог и внезапно исчезнуть на два или три дня, не сказав ни слова. Легкое и ненавязчивое общение не оставляло неприятного осадка, никаких недомолвок и обязательств. Лили порой чувствовала на себе силу его очарования, когда он улыбался, щурясь и запуская руку в торчащие в разные стороны волосы. Он источал безмятежность и неторопливую любовь к жизни. Лишь раз, когда он привез Лили на репетицию своей группы, ей стало по-настоящему некомфортно. Когда она проводила время с Чарли, разница в семь лет совсем не ощущалась, но под оценивающими и чуть насмешливыми взглядами девушек участников группы Лили хотелось съежиться и испариться. Она не бывала прежде в подобных ситуациях, да и особой уверенностью в себе не отличалась, поэтому она лишь старалась игнорировать их взгляды и сосредоточиться на музыке ребят. С самими парнями она толком и не общалась, но больше всех запомнился Льюис, сидевший за ударной установкой, с дерзким взглядом и ухмылкой, которая не сползала с его лица все то время, что Лили та провела. Чарли так ничего и не заметил, лишь спросил, почему она выглядела так потеряно, но, услышав дежурное ?все в порядке?, кивнул и вернулся к своей гитаре. Он играл на ней так, будто играть научился раньше, чем ходить. Бегло, не напрягаясь, но получая нескрываемое удовольствие. Покрытые всевозможными татуировками руки могли вскружить голову кому угодно. Казалось, что его глаза закрыты. Его пальцы молниеносно бегали по грифу, закусив губу, он улыбался и пританцовывал на месте. Занимая себя то телефоном, то Чарли, Лили высидела эти долгие два часа, и после поспешного и невероятно неловкого прощания, она вышла на улицу, моментально почувствовав, как дышать стало гораздо легче.— Как тебе? — с едва заметным волнением спросил Чарли.— Здорово, — честно ответила она. Эванс была приятно удивлена тем, насколько слаженно и органично звучала их команда.— Я бы купила ваш альбом, — добавила она, чуть помолчав.Чарли рассмеялся, решив, что она так дразнится или преувеличивает.— Нет, серьезно! — воскликнула Лили.Почти вся суббота была занята уютной компанией Чарли. Дефицит общения Лили был компенсирован сполна, чему она была бесконечно рада. Воскресенье же прошло за бесчисленным повторением фразы ?ты должна, ты сможешь? и моральной подготовкой к тому, чтобы после матча помириться с парнями. Ей казалось таким чудовищно глупым то, что она боялась просто так подойти к человеку, которого знала столько же, сколько знала саму себя. Лили не могла понять, как так вышло. Трибуны спортивного зала Сент-Эндрюс были заполнены лишь наполовину. Эванс оказалась в гуще зрителей, сама того не желая. Она не знала ни то, с какой школой они играли, ни того, какие у них были шансы. Поглощенная грызущим сомнением, она даже не отяготила себя волнением за исход игры. Первые две партии команда Сент-Эндрюса вела с такой легкостью, будто игроки и вовсе не напрягались; раз за разом трибуна с их болельщиками оглушала весь зал свистом и радостными гвалтом. Гарри весь светился и ободрял всю команду, похлопывал по спине и давал ?пять? почти после каждого забитого мяча. Луи же был более сконцентрирован, чуть нахмурившись, он контролировал всю ситуацию на поле. В третьей партии верх одержала команда противников, что, казалось, удивило даже их немногочисленных болельщиков. В заключительной партии команда Гарри, приложив определенные усилия, вырвала победу у команды школы Сент-Томас. Только стих звук финального свистка, как тренер вскинул левую руку вверх и одними лишь губами произнес ?есть!?, команда и болельщики ликовали, бурно поздравляя друг друга, точно они победили на Олимпийских играх. Лили просияла, увидев, как парни радостно пожимают друг другу руки и широко улыбаются. — Сейчас или никогда, — буркнула под нос Лили и стала спускаться с трибун, чтобы подойти к парням и поздравить их с заслуженной победой. Глядя под ноги, она осторожно добралась до нижней ступени и сжала руки в кулаках, чтобы унять дрожь волнения. Вздохнув, она стала искать глазами ребят и, заметив, оторопела от изумления: они оба чуть удивленно смотрели на то, как к ним бежала Одри. Она с разбегу бросилась на шею Гарри, затем, отстранившись, крепко обняла Луи. Одри очень эмоционально поздравляла их с победой и едва могла спокойно стоять на месте, то и дело переминаясь с ноги на ногу. Эванс резко отвернулась и прикрыла лицо рукой, часто задышав. Обида и досада душили изнутри, грозясь вылиться в поток горячих слез. Как можно было быть такой дурой, в отчаянии корила она себя. Доигралась до того, что в ней даже больше не нуждались. И вечно эта Одри! Как будто у нее больше друзей не было, она дружила с половиной выпускников, так какого черта ей нужно от ее друзей? Когда Лили непроизвольно обернулась, на поле их уже не было.