Глава 25. Глаза (1/1)
Эти глаза…Они всегда меня преследуют. Хочу от них убежать, но они всегда настигают.Стеклянные… пустые… без эмоций… как у куклы…Живые, но мертвые…Всегда живые, и всегда мертвые…***Просыпаюсь. Опять в одиночестве в нашей кровати. Ты где? Ушел?Всегда пугаюсь, когда братик просыпается раньше. Знаю, что он рядом: тренируется у дома перед завтраком, – но всегда переживаю.И, правда, его атаки рассекают воздух со специфическим звуком. Улыбаюсь: брат очень старается. Он очень хочет учиться в Академии. А ведь сегодня за ним придут…Без него будет совсем одиноко, но я не показываю сожалений. Стать Оружием Бога – это шанс для него, и не важно, что я буду скучать. Мой братик – это что-то.Потягиваюсь и встаю. Одеваюсь. Заправляю постель. Спать вместе не прихоть, а вынужденная необходимость: в маленьком домике на отшибе деревни помещается только одна кровать. Зато нам всегда тепло.Собираю завтрак на стол. Братик не умеет готовить, поэтому всегда ждет, когда я встану. Жить только вдвоем здорово. Никто не указывает, никто не шпыняет. Но и трудно: берусь за любую работу в деревне, лишь бы заплатили деньгами, едой или вещами – неважно. Зато нас только двое.Братик, я люблю тебя больше всего на свете!Он вбегает и обнимает меня. Смеется. Мое маленькое солнышко. Всегда радостное, всегда улыбчивое.Завтракаем. Я неосторожно упоминаю об Академии. Он грустнеет. Не хочет меня покидать. Убеждаю, что в Городе Смерти у него появится много новых друзей и верный напарник. Нельзя ограничивать себя нашей деревней. Вроде успокоился.Помогаю ему собрать вещи. Сегодня я никуда не пойду: мы проведем наш последний день вместе.Уже вечереет. В дверь постучались. Там незнакомый мужчина. Говорит, что он из Академии и пришел забрать братика с собой. Странный он. И слова произносит как-то заученно. Может он каждый день забирает детей из дома к этому Шинигами?Братик ушел. Я ложусь спать. Даже тот факт, что теперь вся кровать принадлежит только мне, не радует. Мое солнышко ушло. Конечно, он обещал писать, но скоро ли придет письмо?Ночь была беспокойная. И следующая тоже, и еще одна.На третий день после отъезда братика в деревню пришла тревожная весть: два дня назад в соседней деревушке произошло убийство, а день назад в другой убитых было уже трое.Днем приехали стражи закона, опрашивали, видел ли кто что, знает ли убитых, не было ли недавно незнакомцев и так далее.Я никому не говорю, что брат уехал учиться. А уж тем более не расскажу, что его забрал какой-то неизвестный тип. А если на них напали?Сквозь тревожный сон слышу крики. Просыпаюсь. Бегу на звуки.Вижу лежащих людей… Нет, это уже не люди… Они мертвы… Кровь, вытекающая из глубоких ран,в свете хохочущего месяца кажется черной.Раны… будто пытались оторвать им конечности… Брат!Не надо! Брат!С его рук капает кровь. Кап-кап.Подбегаю. Трясу за плечи. Кричу: ?Опомнись! Брат!?Но все бесполезно…Его глаза… стеклянные… пустые… без эмоций… как у куклы…Живые, но мертвые…
Шепчу: ?Живые, но мертвые?.Меня трясут за плечо.Шепчу: ?Живые, но мертвые?.По щекам текут слезы.Шепчу: ?Живые, но мертвые?.Мне говорят: ?Проснись!?Шепчу: ?Живые, но мертвые?.Осознаю, что это был всего лишь кошмар.Шепчу: ?Живые, но мертвые?.Кричат над ухом: ?Очнись! Гирико!?Шепчу: ?Живые, но мертвые?.