Вычищение (1/1)

Из окна открывался хороший вид на западную дорогу. Притаившись в одном из домиков, я, укрываясь за диваном, просматривала через бинокль дорогу.Тишину нарушал свист и взрывы снарядов – наши минометы работали. Корректировщики уже сообщили по радиосвязи о приближении галлийцев, и собственно, принялись корректировать наш ?встречающий салют?. Надеюсь, наши снаряды положат много врагов, ибо галлийские командиры не поскупились на мясцо для нас, если верить наблюдателям. Правильно мы, значит, сделали, что решили уйти в оборону и партизанские методы борьбы – перемрем не сразу.Вот и наша артиллерия затихла. Если все идет согласно плану, то это значит, что враг подобрался довольно близко, и наши наводчики отступили. Но я так никого и не вижу – все же расположен ?наш? населенный пункт на возвышенности, дороги к нему идут в горку, вот и не видать никого поэтому.Где-то вдали хлопнул одиночный выстрел. ?Эмка?, судя по звуку. Кто-то болезненно закричал. А голос-то у этого подстреленного молодой, громкий. Орал так он где-то с минуту, видимо больное очень ранение у солдатика оказалось. Несколько секунд затишья и вновь одиночные винтовочные выстрелы. Вновь услышала уже знакомые крики того молодого солдата.И вновь тишина, на несколько минут.А потом в поле моей видимости показался отряд галлийцев.Наконец-то. Я поднесла бинокль к глазам.Один легкий танк, и несколько солдат. Стараются не кучковаться. Но, выглядят напуганными. Ну, или взволнованными. Так думаю, идея развесить трупы галлийцев оказалась хорошей. Вильгельм подошел к этому заданию очень ответственно: он не просто вывесил тела в окна домов и на ветки деревьев, но еще и рассадил в ближайших двориках, словно это были хорошие друзья-соседи, собравшиеся вечерком провести время за пивом. Некоторым из тел закрепили руки в приветственном жесте, а некоторым просто повесили табличку с какой-нибудь ?ободряющей? фразочкой.Если судьба таки исполнит мою мечту, и даст возможность снять фильм, то в нем обязательно сделаю подобный момент. Не знаю, насколько жутко от такого зрелища сделалось галлийцам, за которыми я продолжала следить через бинокль. Но, все выглядит так, словно им действительно стало не по себе.Я не могла разглядеть лиц этих людей, но видела напряжение в их действиях, сомнение. Слишком много оглядывались по сторонам, слишком быстро и хаотично переводили прицел с одного места на другое. Кажется, даже о чем-то переговаривались – точно сказать не могу. Невозмутимым оставался лишь танк, стоявший посреди дороги. Один из солдат махнул рукой, видимо, что-то приказывая. Надеюсь, наши снайперы тоже видят это.На дорогу вышел солдат с… Кажется, миноискателем. Пригнувшись, он медленно, осторожно пошел вперед по дороге. Чтобы через секунду получить пулю и рухнуть на землю. А еще через секунду раздалось несколько взрывов. Удачно враги остановились на минах – всех в фарш перемололо! Жаль, маловато их для такого количества взрывчатки оказалось. Комья земли вместе с ошметками солдат взлетели, наверное, аж выше крыш.С танка слетели обе гусеницы, и вместе с радиатором рванул еще и боезапас внутри. Башню разорвало к херам, остатки орудия пролетели несколько метров и рухнули на землю. Горящий корпус, похожий на вскрытую консервную банку – вот все, что осталось от этого танка. Вот так у галлийцев стало одним отрядом меньше. Хотелось бы, чтоб их там побольше скучковалось, на минах наших, но и так приятно.Я продолжала сидеть на том же месте, спрятавшись за диваном, и просматривать через бинокль дорогу. Вот еще один танк показался на дороге, на этот раз тяжелый, с более массивной тушей, большей башней и крупным орудием, весь обвешан дополнительной броней. Такой и с ПТРа, небось, не пробьешь. Не тратя времени на ненужные маневры, этот танк проехался по останкам своего ?собрата?, которого мы взорвали парой минут ранее. Горящий остов смялся под гусеницами, словно фольга. А рядом шла свита из еще нескольких солдат, также беспокойно, как и предыдущие, глядевшие на развешенные вокруг трупы. Однако, на этот раз, времени разглядывать все тщательно у них не было – надо было поспевать за танком. Думаю, пора уходить – если меня увидят противники, то тут же стрелять начнут. А я ведь сижу тут одна, и жизнь моя, сейчас рискует закончится довольно быстро и не принеся особой пользы нашей победе. Да и сотоварищей своих печалить своей гибелью не хочется. Поэтому, сменив бинокль на ППС, я тихонько выскочила на улицу и двориками пошла к своей группе.Пока шла, в соседних кварталах уже начали стрелять и взрывать. Чьи-то болезненные крики прилагались. Моя группа ждала меня чуть дальше, по соседней улице. И было нас в этой группе аж трое. Я решила идти на дело с уже проверенными многими месяцами товарищами – Вильгельмом и Маей.Также, как ранее и я, они укрывались за мебелью и наблюдали за улицей через окна.- Ну что, тихо все?- Ага, - кивнула Мая, даже не глянув на меня. – Уже идут?- Идут, куда ж им еще деваться? Так что, готовимся. Я посмотрела на часы. Ждем пять минут – если враг не появится, то все равно отступаем на следующую позицию, чтоб в окружение не попасть.Но ждать пришлось меньше: галлийцы решили не тянуть. Из-за поворота показался небольшой отряд – танк в сопровождении кучки солдат. - Идут, - тихо сказала я, и указала направление. – Точнехонько к нам попадут. Значит так: валим тех солдат, кто будет с нашей стороны. Через дорогу, по соседству, еще группа сидит, они завалят остальных. - Да знаем мы уже, - раздраженно махнула рукой Мая. – Че по тыщу раз все повторяешь?- Работа у меня такая, повторять все. А ты в следующий раз за такие разговорчики по башке схлопочешь! Вильгельм, встань у этого окна.- Да, госпожа, как пожелаете, - инженер, как я и приказала, встал возле окна, с дробовиком наготове. Дробовик, кстати, тот самый, из которого я отстрелила ноги той галлийке. - Все, стреляем по команде, - я спряталась возле другого окна, рядом с недовольной Маей. Отсюда хорошо было видно двигающуюся по дороге группу противника.Идут также, как недавно ходили и мы по этим улочкам, видя угрозу в каждом доме. Тоже, взволнованно глядят по сторонам - столько подозрительных мест, что даже и не знаешь, какое на прицел брать.Щекотали нервы ваши нашим, а теперь наоборот. Да, позлорадствовать тоже порой полезно.Вот, враги поравнялись с нашим домом.- Пошли! – скомандовав, я первой высунулась из укрытия, целясь в одного из галлийцев.Два быстрых одиночных выстрела, и он валится на землю с простреленной грудью. Слева от меня прозвучал выстрел из СКС, справа, из дробовика. Стреляла по галлийцам и вторая группа, та, что с другой стороны дороги была. В общем, всех солдат перебили в считанные секунды, благо их самих немного было. А вот как быть с танком, то мы даже и думать не успели начать, как тот прибавил скорости и поспешил побыстрее умчаться от нас. Да-да, вот так просто удрал, оставив товарищей корчиться на земле.Ладно, хер с ним, в одиночку он все равно недолго протянет. А нам тоже пора сваливать. - Ходу! Докладывать об успехах не придется: рации все равно нету – мало их, потому и раздали только особо важным группам. До следующей позиции шли дворами, через заборы, по клумбам и грядкам. Некультурно, конечно, но, сейчас немного не до приличий. Укрываться нам следовало неподалеку, чуть дальше по соседней улочке. Добрались до туда мы быстро. На повороте располагался участок – ну просто-таки идеальный вариант для засады: был он на возвышенности, да еще и обнесен толстой, пусть и невысокой, каменной оградой. Хороший здесь садик – деревце, аккуратные кустарники, зеленые-презеленые. В такое время года здесь хорошо просто валяться, да греться на солнышке, слушая каких-нибудь птичек. Даже кузнечики в неподстриженной траве прыгали.Не хочется в таком месте стрелять.- Вильгельм, сиди здесь, смотри туда. Увидишь врага – говори сразу, - я оставила инженера за углом домика. – Мая, мы ждем здесь. Я буду следить за улицей, а ты лежи здесь и жди, что скажу потом. - Да, да, поняла, - с хмурым видом она залегла на траве.Все, теперь смотрим на часы, засекаем пять минут. Но, минут потребовалось лишь две – именно через столько времени враги объявили о своем приближении. И объявили довольно ярко, не скупясь на огнесмесь. Клубы дыма, уходящие ввысь, я заметила и раньше, но сперва списала все на локальную стычку и не придала этому большего внимания. Однако, теперь я вижу, что… В общем, дыму было очень много – горели уже целые улицы. А это уже са-а-амую чуточку больше, чем ?локальная стычка?. Из-за деревьев и перекрывающих обзор домиков я не могла видеть огонь от пожара и поэтому узнала о нем только сейчас, увидев дым в небе. Причем, округа дымила не только на соседних улицах, но и на других, находящихся довольно далеко от нас. А попавшийся на глаза огнеметный танк, поджигавший все дома подряд, лишь подтвердил мои догадки – галлийцы решили не мелочиться в ответ, и применить тактику выжженной земли. Такой вариант развития событий мы тоже предусматривали, и в подобном случае требовалось беречь себя еще сильнее, и дозволялось отступать к КП без боя. Танк ехать к нам не спешил: подожжет домик с одной стороны, подожжет с другой, проедет несколько метров, и снова поджигать. Сопровождение у танка этого, чувствовало себя увереннее – в движениях этих людей было меньше паники и взволнованности.- Мая! – тихо позвала я соратницу.- Чего?- Поди-ка сюда. Видишь вон тот танк? - Ну, вижу. - Гранатой его долбануть надо, как ближе подойдет.- Ладно, попробую.- Мне не ?попробую? надо, а шоб наверняка!- Да-да, поняла, - недовольно отмахнулась она, и, сняв свой рюкзак, достала оттуда тяжелую противотанковую гранату. По виду, весит эта хрень, прилично.- Ну, тогда ждем, шоб ближе подъехал, гад.Мы отошли на пару шагов от ограды, чтоб враги нас не заметили. Отсюда был виден лишь кусочек верхушки башни от танка, но этого хватало, чтобы определять расстояние.- Все, отсюда докину, - через какое-то время сообщила Мая. – Кидать?- Да, кидай.Вынув чеку, она поднялась в полный рост, одновременно замахиваясь для броска. В следующую секунду тяжелая граната полетела в галлийский танк. Легла ему аккурат в лобешник.Кто-то из солдат что-то закричал, но слушать и вникать, что они говорят сейчас мнеказалось плохой идеей.- А теперь сваливаем! – скомандовала я. – Все за мной!Вслед нам донесся звук взрыва. Звучал он, и впрямь, довольно внушительно. Надеюсь результат оказался под стать. Напоминает мне о других славных деньках – когда, где-то в середине мая, мы под Дэнбугром танки галлийские взрывали. Сидели, удерживали железнодорожный узел – там и пересечение нескольких путей было, и куча складов под боком, для добра разного. И мы все это дело удерживали, схожим образом: за линией фронта, во вражьем тылу. Жрачка подошла к концу, приходилось всякую бодягу из травы готовить, а воду выскребать по капелькам из утренней росы, ото всюду. Еще время от времени отстреливали галлийских солдатиков, которые пытались нас оттуда выбить. Но, кроме солдатиков на нас никого не спускали, так что, жить было можно. И в какой-то день на горизонте показались и танки, да так встали еще рядом, намекая на нечто неприятное в скором времени. Так и вышло. Правда, неприятности случились с ними самими. А все потому, что выползли мы вечерком, как стемнело, и пошли взрывчатку на танки эти развешивать. Тогда и погода была облачная, и трава в поле достаточно высокая для пряток. В общем, хороший мы тогда фейерверк устроили, любо-дорого взглянуть.Но, тот раз нас выручала темнота и эффект неожиданности. Сейчас же у нас идет открытое противостояние: мы знаем, что галлийцы здесь, и они знают, что мы здесь. Потому, на этот раз победителями будут те, кто перебьет всех врагов…***- Ну, вроде бы, все и сделано как надо, но вы ведь и сами знаете, как в нашем деле бывает, - подвела я итог, осмотрев линию нашу обороны. Мне она казалась довольно жалкой: вереница наспех вырытых окопов, перед которыми был выложен бруствер из разного мусора. Ради этого пришлось разобрать ближайшие заборчики, и сараи, заодно приобщив к делу и содержимое последних, если оно было возможно.Вот и вышла у нас куча спешно вырытых ям, перед которыми возвышались нагромождения из разного хлама: бочки, доски, какой-то щебень вперемешку с землей. Так себе защита, в общем.Отсюда открывался хороший вид на довольно просторный сквер, весь просматривался. Даже ту самую яблоню видно на противоположном конце, возле которой мне чуть башку сегодня не прострелили.Танки сюда не пройдут: застройка довольно плотная, не протиснутся. Но это нам на руку – хотя бы примерно знаем, к чему готовиться. Похоже, что решение отступить без боя было правильным. А то пока мы сюда шли, я все думала – правильно ли я сделала? А то вдруг все остальные продолжают сражаться, и только мы одни дали деру. Но, оказалось, что нет, и не только мой отряд решил стекаться к улице, где стоял наш подбитый еще утром танк, который и выполнял роль нашего КП.Вот, в этих местах и дадим решающий бой врагам. Хоть какую-то оборону мы подготовить успели, с трех направлений: сквер и обе стороны улицы.- Товарищи, - сказала я солдатам, обустраивающимся на новых местах. Услышав мой голос, они вмиг побросали все дела и переключили внимание на меня. – Это наш последний рубеж, дальше отступать некуда. Сегодня многие наши братья и сестры отдали свои жизни ради победы, и если мы уйдем, то сделаем их жертвы напрасными. Поэтому, мы будем стоять насмерть. Этот бой может последним для всех нас, и поэтому мы должны выложиться изо всех сил, чтобы забрать как можно больше врагов на тот свет! Будьте храбрыми, и сражайтесь так, чтобы даже в случае победы галлийцы вспоминали нас не без ужаса, - вот такая, спокойная речь, на этот раз, без эмоциональных призывов. Но, даже не столь пылкой речи хватило, чтобы настроить бойцов на нужный лад. Как-то, слишком уж просто получилось, что даже сомневаюсь, впрямь ли я такая важная фигура для всех этих людей. – Если что, хех, встречаемся на следующей перегруппировке, в аду, - это уже была шутка, чтоб немножко разбавить атмосферу. – Сержант Рэй! - Я! – гаркнул в ответ тот. - Эта линия обороны ваша. Я рассчитываю на ваши командирские умения. И на вашу стойкость, братья и сестры, - последнюю фразу я говорила уже всем остальным бойцам, кто будет обороняться здесь. – Победа, или смерть!Сказав это напутствие, я пошла туда, где предстояло уже самой также стоять насмерть. Было это, на самом деле, довольно близко – на ближайшей дороге. То бишь, отделял линию, с которой я ушла, и на которой я буду, лишь ряд домиков – стоило только их обойти, и я была на месте. Дорога, на которой будем обороняться, тоже знакомая – здесь наш танк подбили утром, и Лору убили, с еще несколькими нашими братьями. Вот перед этим самым танком мы и будем сидеть. А другую сторону дороги будет удерживать другая группа, во главе с Мартином. Второй, еще пока целый танк, был тоже там. Ну, а мое же место, как и полагается, будет в первых рядах, во все такой же яме, перед которой, в качестве хоть какого-то укрытия был разложен всякий хлам. Мешки с песком у нас тоже были, но все они ушли на то, чтобы обложить ими наш подбитый танк. Причем, клали мешки эти даже на корпус.Разложив сошки, я установила на землю пулемет. Рядом, на куске брезента лежало несколько лент с патронами и один сменный ствол. Пулемет хороший, ?IMG-34?, его еще называют ?циркуляркой?. Вот только отдача у него сильная, потому надеюсь, что мне силенок для такой машинки хватит. Вид с моей позиции хороший, вся дорога вплоть до поворота просматривается. Вон, кстати, тот самый домик, из которого нас обстреляли утром.Бойцы в соседних окопах сидели, ждали, с оружием наготове, да тихонько о чем-то переговаривались. Кто пытался совладать с волнением, кто наоборот – храбрился. А кто-то смотрел вдаль с таким взглядом, что даже сложно было понять – что чувствует этот человек в данный момент. А дома на других улицах продолжали гореть, и небо было все также черно от дыма. Наверное даже, еще чернее, чем раньше. Галлийцы использовали для поджога какую-то особо мудреную дрянь: сгорала она не сразу, а липла и разливалась по поверхности. Поэтому огнем было объято даже то, что гореть не могло вовсе.Глядя, как поджигаются или разлетаются в щепки дома, можно было видеть, как продвигаются вражеские отряды. Они шли к нам…Вот, загорелся очередной дом на соседней улице, затем еще один, потом еще…В скверике слева от нас началась стрельба, потом что-то бахнуло один раз, и вновь продолжили стрелять. Сейчас и остальные враги подтянутся сюда.Солдаты вокруг меня похватались за оружие и взяли улицу на прицел. Вот, вижу уже, как бьет огненная струя, и густая горящая смесь обволакивает стены домика на углу. Тоже самое происходит с домиком через дорогу. И через несколько секунд на фоне всего этого пожарища появляется танк, с маленькой башенкой. Его силуэт был хорошо виден на фоне горящих зданий. Он сразу же получил снаряд в бочину от нашего танка. И в следующую секунду из-за того же угла показалось несколько галлийцев.Ну вот кто так дружной толпой выбегает, даже и не посмотрев, куда?Новобранцы, небось – еще даже не окончившая школу молодежь, которой выдали винтовки, форму, и пустили в бой. Да-да, у галлийцев не самая лучшая тренировочная программа: те, кто идет служить, так сказать, по профессии, проходят серьезную подготовку, а вот тех, кого загребают во время войны, уже и не учат особо. Такие вот у них методы: подготовленные, кадровые вояки, делают свою работу, пока основное внимание врага на себя берет необученное мясо. В Империи, кстати, такие вещи не одобряют, вплоть путевок в Сибирь. Но, ясное дело, это не мешает западу называть нас варварами.Поймав на прицел столпотворение галлийских солдат, я выстелила по ним очередью. Примерно тогда же огонь открыли и мои товарищи из соседних окопов. Выстрелило несколько винтовок ?М-14?, выстрелил ПТР, и моя ?циркулярка?. Звуки стрельбы смешались в один протяжный гул. Размолотили всех этих бойцов мы в две секунды, они даже оружие поднять не успели. Пулемет, кстати, мой, и впрямь с сильной отдачей, хорошо, не вывихнула себе ничего. Но, темп стрельбы такой, что уж? Я даже вздрогнула от того, как резко приклад толкнул меня в плечо. Но ничего, теперь буду знать.Вновь наш танк дает залп. От звуковой волны аж насыпь перед моим окопом задрожала.Уши, заложенные грохотом стрельбы, утрачивают любую возможность воспринимать звуки. К счастью, лишь временно. Вновь попадание приходится в бочину галлийскому ?огнемету?. Снаряд оставил в броне пробоину и рванул где-то внутри. Сам танк от этого не взорвался, но коптить характерным черным дымком начал. Да и не двигался он больше никуда, ни тушей, ни башней.Вот, первую атаку мы отбили, совсем слабенькой она была.Звон в ушах постепенно сходил на нет, звуки вновь обретали четкость.Стрельба все еще шла, в сквере, и с другой стороны дороги. Причем, судя по звукам, бои там были довольно яростные, с кучей мата и прочих характерных криков. Но это были не наши на правления – у нас все спокойно.Ну вот опять – самые жаркие бои всегда происходят рядом со мной, но я при этом остаюсь в стороне. Обидно.- Госпожа, вы уверены, что справитесь с этим пулеметом?- спросил сидевший в соседнем окопе Вильгельм. Почему-то, он решил в этом бою вместо каски надеть на голову тот самый дырявый красный берет, который трофей. – Мне показалось, что отдача слишком сильна для вас.- Справлюсь, насчет этого можешь не волноваться. Ты, лучше скажи, куда каску подевал? Этот берет, конечно, смотрится здорово, но голову он вряд ли защитит.- Важный бой, важный вид, госпожа. К тому же, если мне суждено погибнуть здесь, то никакая каска не спасет. А если должен буду я жить дальше, то все меня минует.Ну, как знаешь, спорить с тобой не буду.А пока, ждем дальше. Стрельба вскоре стихла – и на других направлениях отбились. Может, закурить пока? Чтоб руки не дрожали.Пачка сигарет сильно смялась, вместе с содержимым. Несколько сигарет сломалось. Ну, здорово.Придется курить вот такие, располовиненые сигареты.Вкус табака словно давал расслабление уставшим от продолжительного физического труда мышцам. Черт, я, наверное, и на заводе-то в день меньше ебашила, чем порой в день на фронте. Однако, сейчас я чувствую себя более довольной происходящим, ведь не смотря на творящийся на войне пиздец, мы ради общего дела всего народа стараемся. Ради такого грех не выложиться по полной.- Кажись, снова идут, - нарушил тишину кто-то из солдат рядом. - Ну, раз идут, значит будем встречать, - ответила я, затушив бычок об землю и вновь взяв пулемет наизготовку. – Главное, встречать ?гостей? так, шоб им до смерти понравилось. Враг все также заявил о своем наступлении громко, взрывами: в перекрывший дорогу огнеметный танк, все также исходивший дымом, прилетел снаряд, прям в радиатор. Корпус от взрыва рагнита порвало, словно консервную банку, башню сорвало и отнесло на несколько метров, в разные стороны полетели горящие частички еще чего-то, оставляя за собой характерный дымный шлейф. Груда металла, которой теперь стал этот ?огнемет?, загорелась не хуже, чем дома на ее фоне.А через несколько секунд по ней начал проезжаться следующий танк, более крупный, увешанный дополнительной броней. Как тот самый, который я видела еще на въезде. А может, это он и был.Ехал этот танк неспешно, неторопливо вминая останки предшественника в землю. Черт, они смогли заставить меня почувствовать себя тараканом на кухне, над которым уже завис готовый для удара тапок. При всех своих достижениях, я ощутила себя жалкой, не способной противопоставить врагу ничего – ведь от пулемета такой туше ничего не сделается, а добежать и закинуть в люк гранату мне не даст его сопровождение, надежно укрывшееся за этим чудовищем из стали .Сейчас вся надежда на наш танк. Рядом выстрелил наш ПТР, потом еще один. Я не заметила, чтобы они причинили существенного урона.Оба танка выстрелили одновременно. Наш принял удар на мешки, уложенные спереди на корпус. От такого попадания земля из них разлетелась в разные стороны. Ну и по ушам опять звуковая волна прошлась.Вражеской железке прилетело куда-то в башню. Не знаю, насколько удачным пришлось попадание с нашей стороны: пару листов с дополнительной броней погнуло, но вот пробило ли саму башню – уже не вижу.А еще я поняла, что не могу вот так просто сидеть, смотреть ждать. Надо тоже что-то делать! - Товарищи, - спросила я, перекрикивая возобновившийся звон в ушах. – Гранаты или взрывчатка у нас есть? - Есть две мины, направленного действия, - крикнул в ответ один из солдат, чье лицо было перепачкано пылью. – Если под днище их поставить, то пробьют!- Отлично, давай их мне!- Нет, командир! Вот хоть расстреляйте, а не отдам! – запротестовал тот в ответ. В первую секунду у меня и впрямь возникла мысль пригрозить ему расстрелом, за неподчинение. - Вы ж туда сами поползете! А как же мы будем, если вас убьют? - Да, госпожа, вы нужны нам здесь, говорить свою волю! – начал вторить ему Вильгельм, не отвлекаясь от прицела.Черт! - Как твое имя, солдат? - Генри я. Из Бранденбурга. Наш танк вновь дал залп. Рикошет. Вражеский же развернулся и начал двигаться в нашу сторону. Следом за ним шла пехота, укрываясь за массивным железным корпусом. Пара галлийцев пряталась за башней. Вновь поднялась стрельба. Не знаю, только ли с нашего направления, или со всех разом.Пули попадали в землю рядом с нами, разбрасывали щебень и разбивали доски, которые мы использовали в качестве недоукрытия. А наши стреляли в ответ. Но, пока цел вражеский танк, вряд ли мы сможем выстоять, ибо мощности у танка нашего, кажется, не хватит – не пробивают его выстрелы броню.- Хорошо, Генри, сделай это для нас всех, но постарайся выжить, - сказала я свое решение чумазому солдату.- Вас понял, командир! – улыбнулся тот в ответ, искренне, словно ребенок, которому подарили вкуснющую конфету.- Всем остальным – прикрывать. Даже если кто из врагов хоть кончик носа высунет – отстрелите его нахер! Генри, пошел!Только он вылез из окопа, как выстрелил вражеский танк. В этот раз он уже метил по нам.Хорошо, что снаряд попал в землю, снова подняв воздух кучу комьев и пыли. Ну, и воронку небольшую оставил на дороге. Блин, хорошо, хоть нашего смелого Генри ничего не задело. Вот опять не подумала, что надо бы ему после этого выстрела вылезать.Мы открыли огонь в ответ. Один из галлийцев, прятавшийся за башней, схватился за голову и рухнул с танка на землю. Затем упала без движений еще пара человек, идущих в тылах…Так, хватит глазеть!Вновь я вскинула пулемет и прицелилась. Перед мушкой были видны силуэты противников, пытавшиеся скрыться за своим танком или друг за другом. Некоторые из них открывали ответный огонь по нам, но уже более робкий: так мы Генри прикрывать начали, что хрен выглянуть галлийцам даем.- Смерть врагам! – крикнула я, выдавая по противникам очередь. Трассирующие пули оставили в воздухе характерные следы: на этот раз, когда я была готова к сильной отдаче, выстрелы не прошли мимо цели и скосили нескольких человек.Еще несколько очередей, и лента с патронами закончилась. Быстро-то как, что аж охереваю. Ведь всего несколько секунд стреляла!Я открыла ствольную коробку и зарядила новую ленту.Как там Генри?Ага, живой, продолжает ползти. Сейчас-сейчас, брат, сейчас подбавим огоньку.Вражеский танк продолжал ехать на нас, снаряды рикошетили от его брони, либо не пробивали ее. Шедшие следом галлийцы падали от наших пуль, и стреляли в ответ, но все также робко -прижали их мы сильно.Вторую ленту я отстреляла не менее быстро, чем первую. Из ствола пулемета обильно шел характерный дымок.Одна рука начала открывать ствольную коробку, а вторая уже схватила следующую ленту с патронами. Я перезаряжала это оружие, словно делала это уже сотню раз до этого и отработала процесс до автоматизма.Пока мои руки, словно сами собой, готовили оружие к стрельбе, я смотрела на то, как Генри продолжал ползти навстречу танку. Движения давались ему гораздо тяжелее, и причиняли боль – все-таки, не уберегли мы парня от ранений. Но, не смотря на это, он продолжал ползти, держа в руках две мины.К моменту, когда мой ?IMG-34? вновь стал заряжен, Генри, подобрался совсем близко к галлийской железке и перевернулся на спину. В следующую секунду он уже по пояс скрылся под этой тушей. А еще через секунду грохнул взрыв. Танк, проехав еще несколько метров, остановился. На башне открылся люк, и оттуда наружу полез кашляющий солдат. В несколько следующих секунд он оказался нашпигован десятками наших пуль. Даже от боли закричать не смог. Туловище быстро превратилось в подобие фарша с обломками костей, левую руку вообще нахер отстрелили, а от лица остались лишь торчавшие в разные стороны осколки черепа.- Вильгельм! Гранату туда! – скомандовала я. Это была первая мысль, пришедшая в голову, и она казалась мне вполне правильной.- Иду! – инженер с готовностью выскочил из укрытия и побежал к танку. Домчавшись в несколько секунд, он залез на корпус, вытащил из люка ошметки танкиста, и закинул туда гранату. Захлопнув крышку люка, он спрыгнул на землю, и, отбежав на несколько метров, залег.На этот раз, взрыв был не столь сильным, даже боекомплект не рванул. Но, танкисты и без этого уже были мертвы. Но это мы выяснили чуть позже.Сперва надо было добить оставшихся солдат, и это оказалось делом нескольких секунд. Они быстро впали в панику и перестали понимать, как быть после потери танка. Кто бежать попытался, кто отстреливаться до последнего. Но итог был для них всех одинаковый.Наш танк после этого боя тоже выглядел не лучшим образом – обзавелся еще несколькими пробоинами. Но, по заверениям экипажа, жить будет. Если, конечно, слово ?жить?, уместно, в отношении механической машины.?Наслаждаться? новым ожиданием нам не пришлось:- Наблюдатели говорят, что враг стягивает силы к западной дороге, - доложил Мартин вытирая кровь с лица. Сидел в окопе, командовал своей линией обороны, отстреливался, вместе со всеми. Вот, и осколок потому поймал, аж на каске вмятина осталась. И хорошо, что вмятина, а не дыра, иначе отделался бы радист не только небольшим рассечением. - Не знаю, что они планируют, но надо атаковать!- Ясное дело, что надо! – ответила я. Подбежав к нему, я открыла свой планшет и показала карту местности. – Где они? Нужно точное место!- Здесь!- Ясно, вот туда и пойдем. Делимся на три группы: как сторожили, также и пойдем. Поэтому бери всех, с кем удерживал свое направление, а я беру всех, со своего направления. И Рэю скажите, чтоб тоже поднимал своих и вел к нужному месту…***На этот раз мы шли по улицам, не таясь и не особо опасаясь: галлийцы собственноручно сожгли или сравняли с землей все, где можно было укрыться. Пожары, кстати, пылали до сих пор. Что же это за смесь такая у них, что так горит?Сами дороги были усыпаны обломками зданий. Иногда встречались остовы уничтоженной техники или тела убитых солдат, как наших, так галлийцев. Наших было меньше.Мы опять двигались перебежками, от укрытия к укрытию: одни идут, вторые прикрывают – об осторожности забывать нельзя.Но, опасения были напрасными - врагов мы встретили уже на самой окраине, на знакомой западной дороге. Откуда пришли, туда и уходят.Другие наши отряды, почему-то, задерживались, поэтому в бой вступили только мои люди.Мы посередь дороги были, галлийцы посередь дороги были, а по бокам от нас горящие дома – поэтому, трюки в стиле ?ударить с фланга? сейчас не пройдут.Оставалось либо прятаться за немногочисленными грудами железа, что раньше были боевой техникой, либо отстреливаться, вжимаясь в землю.Я укрылась за сгоревшей БМП. Выглядела она словно коробка на гусеницах. Из пробоины в борту была высунута рука, со скрюченными пальцами – кто-то не сумел выбраться из этой огненной западни и сгорел до черной корочки.Выглянув из укрытия, я поймала на прицел очередного галлийца. Он пытался то ли убежать, то ли позицию сменить – поднялся с земли на ноги и помчался. Я выстрелила в него короткой очередью. После пулемета отдача из ППС казалась непривычно легкой.Я попала врагу в спину. Выгнувшись, он уронил винтовку и рухнул на землю. Теперь только лежит и лапками дергает, как бобер.И даже не спрашивайте, где и в каком возрасте я насмотрелась на стреляных бобров.Галлийцы ?сминались? довольно хорошо: они представляли собой неорганизованное деморализованное столпотворение. Стрельба по ним больше напоминала стрельбу по мишеням.Сопротивление было жалким.- Вперед! Размажем гадов! – мне кажется, пора наступать, ибо враги совсем уже струхнули и повжимались в свои укрытия. Даже не стреляли почти. Держа оружие наготове, я, пригнувшись вышла из укрытия. Остальные мои бойцы последовали моему примеру. Мы осторожно приближались к врагам, временами стреляя по ним короткими очередями, или одиночными выстрелами, чтоб и дальше лежали-боялись. Постепенно я приближалась к остову БМП, за которым укрывалось несколько противников. Я даже слышала, как их командир ругается на подчиненных. Хотя, кричал он громко, не жалея связок, так что услышать его можно было и с большего расстояния:- Что хвосты поджали? Кто врага бить будет? Огонь! Стреляйте, трусливые твари!Кто-то из галлийцев робко высунулся из-за все той же БМП, и сразу же получил от меня пулю, рухнув на землю. Он остался жив, и тяжело дыша потянулся за аптечкой на поясе. Добивать я его не стану, пока что.- Обходим справа, - сказала я шедшему рядом со мной бойцу. – Попробуем захватить уродов.Еще несколько шагов, и вот – вижу вражеского командира. Форма мятая, фуражка съехала набок, покрытое пылью лицо оскалено от злобы, а руки пытаются разобраться с какой-то небольшой хреновиной – не вижу он там держит.- Руки вве… - только и успела я сказать.- Командир! – перебил меня мой солдат, находившийся рядом. Резко развернувшись, он толкнул меня, так, что я не удержалась на ногах и полетела на землю. А следом…Земля затряслась, и в воздух уже знакомым образом полетели комья земли и пыль. А вместе с ними в разные стороны разлетелись частички белого фосфора и какой-то голубоватой рагнитовой химии. Рухнув на землю, я видела, как бойцы вокруг, и мои, и галлийские, загорелись, словно спички. Толкнувший меня солдат упал рядом, его спина и плечи уже были объяты этой выжигающей дрянью. Кругом звучали крики, жуткие, словно в самом аду…Боль, мольбы о помощи, сожаление, страх, гнев, надежда и отчаяние чувствовались в криках этих людей.Даже закрыв руками уши, я не перестала это слышать. Казалось, это все звучало в моей голове. Звучало, словно упреки, проклинания, и призывы о помощи, и все это было обращено ко мне.ХВАТИТ!Я ничем не могу вам помочь! Если бы могла, я бы забрала себе всю вашу боль, братья и сестры, но я не всесильна…На фоне этого разрывающего остатки души, хора, меркла даже боль физическая. Я чувствовала, как она въедается в левую часть моего лица, уходя под кожу, подобно десяткам настойчивых иголок. Но это казалось сущей ерундой на фоне криков, от которых нельзя было спастись, закрыв уши. Они резали остатки души словно старая ржавая ножовка с затупившимися зубьями. Даже когда все эти солдаты остались по ту сторону жизни, их крики продолжали звучать в моей голове, подобно эху.Собравшись, я поднялась на ноги. Лицо жгло уже ощутимо меньше. Перчатка на левой руке сильно обгорела, снимать ее пришлось, отдирая вместе с тканью куски кожи. Ничего, заживет. Рядом лежали останки оттолкнувшего меня солдата: обуглился почти до самых костей, в которые вплавились остатки униформы и снаряжения. И вот в подобное превратились все, кто угодил под взрывы.Исключение составляла я и галлийский командир.Шатаясь, словно пьяный, он пытался уйти отсюда прочь. Фуражка его потерялась, а форма украсилась несколькими уродливыми прорехами и просто стала более грязной.- Убью, с-с-с-сука, - прошипела я. Хотелось порвать этого урода голыми руками. Услышав мой голос, он обернулся. В его широко раскрытых глазах явно читалось безумие. Уверена, тоже самое было и в моем случае. Те, кто устроил это маленькое безумие как раз и оказались теми, кто его пережил. Один подготовил ловушку, вторая привела туда жертв. Нам обоим есть, за что желать друг другу адских пыток.Потому, не смотря на полученные ожоги, мы сейчас ощущали прилив сил, для того, чтобы вцепиться друг другу в глотки.Галлиец начал наш ?поединок? сразу с козырей – бросил осколочную гранату. Я успела лишь выставить перед собой руки, чтобы прикрыть голову. Осколки ударили по моей броне, не принеся никакого вреда, и лишь один из них попал мне в левую ладонь, пробив ее насквозь. Из свежей раны торчали обломки костей и заостренный железный кончик. По запястью пошла струйка крови.- И это все? Ты что, правда думал убить меня ЭТИМ? Мне это показалось чертовски нелепым, даже смех не стала сдерживать. От такого даже вновь на ногах не удержалась и упала на колени. Галлиец, к моему удивлению, тоже усмехнулся, найдя ситуацию забавной. Что не помешало ему в следующую секунду выхватить из ножен кортик и устремиться ко мне.Вновь подловил меня – я уж думала, что у нас бой более-менее честный будет, без всяких подлых ходов и приемчиков. О том, чтобы подняться на ноги, и думать было нечего – не успела бы. Поэтому я потратила немногочисленные секунды на то, чтобы подготовиться увернуться от удара.Расстояние быстро сократилось до пары метров, мой противник уже замахнулся для удара. Вот, клинок уже устремился в мою сторону, в район шеи…А я просто бросилась на землю. Удар прошел мимо, галлиец запнулся об мою ногу и тоже едва не растянулся на земле. Но он устоял, и вновь довольно быстро набросился на меня, не дав подняться.Противник наседал, уперевшись коленом мне в броню. Теперь она давила мне на живот и грудь, не давая сделать нормальный вдох. Офицер пытался ударить в шею. Перехватив его за запястья, мне удавалось удерживать клинок в стольких-то сантиметрах от себя. Но, по понятным причинам, физически я была слабее, и поэтому лезвие, подрагивая, постепенно приближалось к моей шее.В такой борьбе я проиграю. Надо…Точно! У меня ведь тоже есть кое-какое ?оружие?!Отпустив запястье противника, я резко положила ладонь на его лицо, так, чтоб осколок, который я из нее не вынула, попал прямо в глаз.Вздрогнув, галлиец отпрянул назад, выронив свой кортик, который чуть мне тоже в лицо не попал. А пока противник не пришел в себя, я двинула ему кулаком, метя в солнечное сплетение. Попала, теперь на земле оказался он.Я подобрала лежавший рядом камень, с кулак величиной. Ну все, с-с-с-сука, вот и пиздец тебе, галлиец!Удар – и я пробиваю его висок, из раны обильно пошла кровь.Несколько следующих ударов проломили череп еще сильнее, наружу начала выплескиваться каша из мозгов. Вот, получай еще, гнида! Я продолжала бить. Исчезли все мысли, осталось только одно, страстное желание размозжить голову этого человека, чтобы ничего, кроме ошметков от нее не осталось.Помешательство. Подобно желанию напиться воды у человека, шедшего много дней по пустыне, и, в итоге, добравшегося до оазиса.Ты забываешь про все, поддаваясь примитивным желаниям.В моем случае, это было желание разрушать. Хотя нет, наверное, я не просто поддалась этому желанию, я сама стала разрушением! Всего-лишь на пару минут, или даже меньше. За это время нельзя успеть уничтожить многое. Довольно быстро эта жажда сошла на нет, также резко, как и возникла. Тяжело дыша, я отбросила перепачканный кровью камень в сторону. Последний враг был повержен.Мы победили.