Часть 1 (1/1)

27 июля 1915 г.Близ Брюля, на границе Галлии и Империи***Генерал Белген Гюнтер тяжелыми шагами ходил из одного угла блиндажа в другой. Столпившиеся вокруг стола с картой боевых действий офицеры 3-ей дивизии с волнением наблюдали за своим командиром. Лицо генерала было мрачно, и неизвестно, о чем он думал в этот момент. Быть может, о своей семье и о тысячах мирных галлийцев, оставшихся у него за спиной, о городе, в котором он вырос, о его зеленых полях и ветряных мельницах. Или же о врагах?— коварных и жестоких имперцах, сметавших все на своем пути и не щадивших никого. Впрочем, последний месяц они уже не наступали. После первых удачно отбитых Гюнтером атак войска альянса откатились к границе и затаились в окопах. Выбить их оттуда помешала весенняя распутица и нехватка рагнита. И вот подходил к концу июль, а две армии так и продолжали стоять друг напротив друга, изредка совершая дерзкие вылазки и заставляя противника откатиться на пару километров назад, чтобы потом снова вернуться на исходные позиции. Проблема была в том, что крошечная Галлия исчерпала почти все свои ресурсы, а с востока к линии фронта стягивались все новые и новые войска. Империя не сломила гордое княжество лишь потому, что основные ее силы были заняты войной с Федерацией, однако из Рандгриза долетали слухи, что атлантисты, устав от железной мощи противника, медленно, но верно склоняются к перемирию. А если это произойдет, Галлия окажется взятой в кольцо. Поэтому все офицеры с такой тревогой взирали на генерала, когда он с суровым, исказившимся от морщин лицом вернулся к столу.—?Господа офицеры, у меня тревожные вести,?— заговорил он. —?Боезапас Галлии на исходе. Сегодня утром я получил телеграмму от его высочества, в которой говорится, что на фронт отправлена последняя партия патронов и снарядов. Больше, увы, он не может прислать. Военные заводы работают на полную мощь, но и запасы рагнита подходят к концу. А без топлива поезда и автомобили не смогут даже доставить сюда подкрепления. Так что, говоря начистоту, положение наше довольно шаткое.—?Что это значит, сэр? —?шагнул вперед полковник Кройц, смуглый вспыльчивый северянин. —?Неужели нам придется отступить?—?Я этого не говорил,?— нахмурился Гюнтер. —?Пока за нами наши дети и наша земля, мы будем стоять насмерть. Однако его высочество призвал нас разумнее расходовать боеприпасы. Без особой нужды по имперцам не стрелять, на их провокации не поддаваться, о ночных бомбежках и атаках и речи быть не может. Все силы сосредоточить только на обороне, все подходы к траншеям тщательно заминировать. Иначе нам не продержаться до осени.Тут вперед выступил полковник Дамон?— молодой столичный аристократ, дослужившийся до своего звания лишь благодаря происхождению.—?Я считаю, генерал, что это все чушь! —?грозно воскликнул он. —?Мое мнение таково: никакой экономии! Пусть проклятые имперцы видят, что мощь Галлии неисчерпаема и что спорить с ней опасно! Парочка-другая артиллерийских залпов живо заставит их пожалеть о том, что они ступили на нашу землю! А нехватка ресурсов?— ерунда! Нужно собрать все гражданское население Галлии, способное держать оружие, и в срочном порядке направить их на фронт, пусть принесут пользу Родине! Не хватает патронов?— переплавим на них все железные изделия, да хотя бы той же ограды королевского дворца в Рандгризе хватит на добрую сотню снарядов. Не хватает рагнита?— ищите новые месторождения, закупайте топливо у Федерации, словом, используйте любую возможность для победы! Так и только так мы сможем победить!Георга фон Дамона никто не любил за его заносчивый и вспыльчивый нрав, а также за идеи, которые многим казались бредовыми, однако слава его деда, а также личное покровительство премьер-министра и эрцгерцога Галлии позволяли ему открыто возражать даже старшим по званию. Поэтому все офицеры смущенно потупились, не решаясь высказать вслух свое недовольство этим планом. Генерал Гюнтер же нахмурился еще больше.—?Приказ его высочества не подлежит обсуждению,?— холодно произнес он. —?Поэтому советую вам придержать язык, полковник.—?Вот как? Но вы не упомянули о том, что его высочество приказал нам действовать именно так,?— подняв палец, вкрадчиво произнес Дамон.—?Значит, я приказываю вам это сделать! —?раздраженно повысил голос генерал. —?И имейте в виду, Дамон, за неподчинение этому приказу я лично вас расстреляю. И плевать, что скажет на это его высочество или кто-либо другой!Полковник лишь пожал плечами и отвернулся, смахивая пылинки с рукава. Такая угроза от генерала была нешуточной?— если сказал, значит, так оно и будет.—?На этом все, господа офицеры,?— устало подвел итог генерал Гюнтер. —?Идите и выполните свой долг как подобает галлийцам.Офицеры стали тихо расходиться. Только один из них задержался у карты. Это был капитан примерно одного возраста с Гюнтером и даже внешне схожий с ним. Лицо его, однако, было открытым и жизнерадостным.—?Капитан… —?произнес Белген, подходя к нему.—?Сэр! —?вскинул тот руку к козырьку, забыв надеть фуражку. —?Капитан Калвин Бриггс, 4-я артиллерийская рота!—?Я, кажется, приказал идти и подготовиться к обороне,?— сказал Гюнтер. —?Или вы тоже готовы предложить мне какой-то другой план?—?Никак нет, сэр! Разрешите идти? —?бодро ответил капитан. Белген лишь рукой махнул, и Бриггс направился к выходу. Но в самых дверях обернулся и тихо спросил:?— Сэр, а вы… вы верите в нашу победу?—?Все будет зависеть только от вас самих,?— пожал плечами генерал.—?Но и от вас тоже! Вы ведь поведете нас в бой! —?с улыбкой произнес Бриггс. Но, увидев, как при одном упоминании о бое лицо Гюнтера скривилось, он поспешил покинуть блиндаж.Оставшись один, Белген убрал со стола карты, компас, оружие и другие военные принадлежности и, пригасив фитиль рагнитовой лампы, достал из ящика стола самое дорогое, что у него было?— последнее письмо жены из Брюля. Подумать только?— родной город всего в каких-нибудь десяти километрах отсюда, но он даже не может туда наведаться, ведь это будет означать дезертирство и предательство всей Галлии.?Велкин сильно подрос за то время, что тебя не было,?— писала Лилиан. —?Уже умеет выговаривать слово ?папа? и все время бегает по саду за бабочками с сачком. Мы с Мартой едва успеваем за ним следить. Возвращайся скорее, Белген. Один только ты можешь управиться с ним, только тебя он будет слушаться. Я понимаю, сейчас война и ты обязан быть там, но, прошу тебя, дорогой, не забывай о нас…?На этих словах генерал так растрогался, что слеза упала из его глаз на бумагу и расплылась по ней жирной кляксой.