Part 19. «Сомнения» (1/2)

Проводив малышку к матери, Лианэль уже еле стояла на ногах. Облокотившись о каменные стены коридора, темная приложила холодные пальцы к вискам, стараясь хоть немного привести себя в чувства и не впасть в мертвый сон прямо под дверью служанки. Тело становилось тяжелым, да и зрение уже подводило вампиршу, однако принцесса, собрав остатки своих сил, поплелась в свою комнату. Открыть дубовую дверь полностью обессиленной девушке оказалось не легко, но Лиа преодолела ее. Последнее, что вампирша помнила, это прохладные простыни и мягкие подушки ее нового ложа.***

Ужасно напуганная девушка неслась по коридору. В голове крутился водоворот различных мыслей о том, что с ней сделает владыка и что произошло с ее госпожой, и каждая была мрачнее предыдущей. Ноги сами привели Дару к дверям остальных спутников вампирши, однако девушка поняла это лишь тогда, когда налетела на сына Араторна, который едва успел проснуться. Следом за ним вышли также сонный Боромир и Леголас. – М-милорд, – девушка попыталась отдышаться, – там... она не просыпается. Она... как будто мертва, – темные глаза служанки были переполнены ужасом. – Подождите, о ком вы? – Арагорн не сразу понял о чем, точнее о ком лепечет женщина. – Госпожа Лианэль... – у троих мужчин сон сняло как рукой. С недавних пор беспокойство за эту темную стало у всех привычным делом. – Успокойтесь.Как вас зовут? – Арагорн взял девушку за плечи: служанку нужно было успокоить, пока никто более в замке не узнал о проблеме. – Дара. – Дара, я прошу никому и ничего не говорить. – Девушка поспешно кивнула, однако вопросительно смотрела на мужчин. – А с вампиршей все в порядке. Подскажите, где ее покои? – Третья дверь, – служанка показала вдаль коридора. – Спасибо, успокойтесь. – А что с ней? - все еще напуганная Дара дозволила себе лишнего и вцепилась в рукав сорочки Арагорна. – Это просто оцепенение. Через несколько часов она придет в себя. Но лучше, пусть это останется между нами, не пугайте остальных слуг, – Странник успокаивающе положил руку на слегка побелевшие костяшки девушки — с такой силой она сжала ткань рубахи, и мужчина отметил, что сила была отнюдь не маленькая. Ежедневно девушка выполняла ряд тяжелых для женщины работ и на кухне, и в прачечной, да и прислуживать знатным особам и гостям замка было иногда не легким заданием, и было не удивительно, что у такой хрупкой девушки столь сильные руки. – Как вам будет угодно, милорд, – девушке стало неловко за свое поведениеи она, поспешно отпустив мужчину, побежала в направлении кухни, а остальные разошлись в разных направлениях.***

Наконец, когда солнце было уже на половине пути к зениту, прогревая земли Марки, Лианэль начала различать звуки, что доносились с улицы: крики что-то не поделивших между собой крестьян, ржание коней с конюшни, тоненькие голоса детей, которые, как казалось девушке, бегали словно под ее окном, шелест листвы. Сознание потихоньку возвращалось, а тело вновь обретало свою силу, правда голова девушки была словно чугунная. Легкий ветерок заглянул в гости к вампирше, слегка раскинув темные шторы, и запустил немного свежего воздуха.

«Даже пробуждение уже становится тяжелее». – Ты даже в Рохане умудряешься пугать людей. – Темная аж вздрогнула от голоса сидящего рядом с ней Арагорна. – О чем ты, Элессар? – Лиа выдохнула и села на кровати, мысленно послав следопыта ко всем оркам Мордора. – Я дала слово королю, быть вежливой и не приближаться к людям без особой на то надобности. –Твоя служанка едва не сбила нас с ног утром и была напугана не на шутку, – ухмыляясь, Арагорн рассказал девушке, как это было. – Ах, да, Дара, – темная оперлась лбом об руку, словно стукнув себя за оплошность. – Я должна была ее предупредить, – Лиа усмехнулась, представив себе в мыслях утреннюю картину. – Я ей все уже объяснил. И как это ты согласилась на служанку, черная королева? - Арагорн внезапно нахмурился. –Признаться, когда я зашел в твои покои, я уже раздумывал о том, как просить короля отложить важные вопросы, хотя времени у нас очень мало. – Я не соглашалась, мне ее приставила племянница короля, неучтиво было с моей стороны противоречить хозяйке этих земель. Слишком долго? – девушка запустила пальцы в свою черную, лишь слегка спутавшуюся копну волос. – Да нет, однако уже позднее утро. Ты бы хоть предупредила о том, что теряешь силы, – наследник Исильдура вновь нахмурился, и от вампирши не укрылась тщательно скрываемая тревога. – Что я пропустила? – взгляд Лианэль в мгновение стал серьезным. – На данный момент лишь завтрак, хотя тебе бы сейчас по вкусу был другой завтрак, верно?

В этот момент девушка нахмурилась и преподнесла руку к горлу, легкое першение становилось все сильнее. – Глаза? – Лиа прищурилась. – Они самые. Алого цвета. У тебя осталась кровь? – мужчина повел бровью. – Есть еще. Спасибо друидке. В последнее время жажда все чаще одолевает меня, друг. Мужчина отвел взгляд; он прекрасно понимал, что это значит — они ее теряют медленно, но верно. – Тогда у тебя десять минут, пожалуй все уже собрались. – Девушка склонила голову, задавая немой вопрос, настаивая на подробностях, и Странник продолжил: – После похорон Тэодреда, сына короля, около Медусельда нашли двоих обессиленных детей. Они явно были в пути слишком долгое время. Сейчас они окрепли, и Тэоден хочет расспросить их. Но в силу того, что ты была в оцепенении, я попросил владыку отложить разговор. Я оставлю тебя, – и Странник поспешил удалиться. – Я поняла тебя, Элессар, – благодарно улыбнувшись мужчине, вампирша быстро принялась искать в походной сумке маленькие флакончики. Подходя к массивным ступеням, ведущих в главный зал, вампирша уловила множество голосов. Среди резных колон она заметила фигурки детей за большим деревянным столом, что быстро уминали предложенную им похлебку с пшеничным хлебом. Это не было удивительно.

«Дети явно ехали издалека и не ели несколько дней. Утомленные дорогой и подгоняемые страхом...», – подумала темная, заметив, как после горячего на щеках детей появился здоровый румянец. Братство же разместилось за столом напротив, внимательно вслушиваясь в каждое слово.

Приветливо поклонившись всем присутствующим, девушка добавила: – Прошу прощение за опоздание. – Лианэль заняла свое место рядом с гномом. Гимли сделал большой глоток эля и, промокнув густую бороду рукавом, приветливо склонил голову. От одного лишь взгляда на эльфа в голове вампирши всплыли события прошлой ночи, губы легонько защипало, и она знала, что это ни что иное, как вкус его поцелуя. Такого желанного, такого сладкого, трепетного и такого запретного...

Где-то в глубине замка раздался громкий шум – и воспоминания Лианэль резко сменились жестокой и мрачной явью настоящего. Напрягшись, темная шепнула:

– Я много пропустила? – Не много, лишь ужасные новости, что принесли эти бедные дети, - отозвался гондорец. Дети словно замерли. Они с интересом и опаской разглядывали вошедшую персону.

– Ты сейчас сама все поймешь, - подхватил сидящий впереди Арагорн. Окинув взглядом Тэодена и Гэндальфа, темная поняла, что дела Марки слишком плохи. – Это лишь начало, Тэоден. Саруман страшится гнева Саурона, и этот страх застилает его разум и заставляет прибегнуть к спешке. Еще немало бедствий уготовлено для людей. Защити свой народ! Прими бой! – слова мага звучали убедительно и настойчиво, взывая короля к разумному решению. – Две тысячи твоих лучших воинов идут на Север. Эомер по-прежнему верен своему королю, – Странник поддержал Митрандира, вспомнив о встрече с Эомером по пути в Эдорас. – Триста лиг разделяют нас с Эомером, – король отрицательно покачал головой, – он не помощник нам сейчас. Я знаю, чего вы хотите от меня, однако цена слишком велика. Мой народ и так слишком слаб. Я не развяжу эту войну, – Тэоден тяжело вздохнул и прикрыл глаза, давая понять всем присутствующим, что этот разговор слишком гложет его.«Война уже давно развязана, Ваше Величество. Вам должно принять этот факт!»,– Лианэль вздернула бровь. Она понимала правителя Марки, его страх был обоснован. Недавняя потеря единственного сына также давала о себе знать. Глубоко в душе Тэоден знал, что бой ему все же придется принять, однако даже представить себе боялся, сколько крови рохиррим прольется в этом бою. – Так каким будет решение короля? – Митрандир решил не откланяться от главного вопроса. И таково решение не заставило себя ждать. Приказ короля был непреклонен — город должен быть покинут. Хельмова Падь... Именно это место должно было стать временным пристанищем, именно эта крепость, стены которой обрамлены холодными и крепкими горными камнями, должны были спасти народ Рохана. Не совсем пригодная для жизни, зато надежная защита во время войны. Столько печали в глазах людей. Она словно заполняет каждую щель в этом городе. Лианэль понимала, что жители не хотели покидать свои обители, свою землю — все то, что они наживали за всю свою такую короткую жизнь. В такие моменты она начинала ценить время, ведь людской век так скоротечен. С недавних пор девушка начала сравнивать свой век с людским. Увы, ее жизнь теперь также коротка, она это чувствовала и пока не знала, как это предотвратить. Тысячелетия она жила и не сожалела ни о чем и ни о ком. Теперь же она все чаще задумывалась об этом, об ошибках, которые она совершила, о людях, которым принесла немалую боль, о долге перед своим народом, который она, пусть и не возместит сполна, но хоть немного облегчит. Эти мысли и ранее ее посещали, однако Лианэль всегда казалось, что бессмертной жизни хватит, что бы все исправить. Теперь воспринималось все по-другому. Сейчас же у нее нет времени. Сейчас она смирилась со своей участью.«Зато умрешь молодой и красивой. Чем не преимущество», – саркастично прозвучал в голове внутренний голос. – Но не любимой...и не любив... – еле слышно пробормотала себе под нос вампирша. Ее аж передернуло от таких мыслей. Лианэль поняла, что она хочет почувствовать это нежное чувство – любовь. Пожалуй, это единственное, что не поддавалось ее еще темному сердцу. Она стала понимать другие расы, потому что начала осознавать некоторые их чувства, иначе ей тяжело бы пришлось скрываться столь долгое время среди мелких поселений и не выдать себя. Со временем вампирша привыкла изображать боль от маленького пореза или ожога, научилась хромать при «растяжениях» и ушибах, научилась изображать сонливость, усталость, удушье и даже обморок. И видимо, ее самовнушение по началу, переросло в нечто большее, и она стала испытывать все наяву. Однако тогда, в далеком прошлом, она даже и подумать не могла, что все это была коварная шутка судьбы, а не игры ее разума.

Невнятную фразу заглушил громко объявленный приказ короля. Военачальники трубили об этом повсюду, подгоняя жителей и воинов: – По приказу короля, нам должно оставить город. Мы все отправляемся в Хельмову Падь. Не обременяйте себя ценностями, берите только самое необходимое.

– Хельмова Падь! – выплюнул Гэндальф. Разгневанный решением короля Марки, он стремительно направлялся в сторону конюшни. – Они хотят спрятаться в горах, когда им должно принять бой. Если их король не желает их защищать, то кто это сделает? – Он принимает решение исключительно во благо народа Рохана. Хельмова Падь не раз спасала их народ, – голос Арагорна звучал слишком мрачно, мужчина понимал, что король боится за своих людей, но и в словах Гэндальфа была истина – бой им не миновать. – Из этого ущелья нет выхода. Теоден загоняет себя в ловушку. Он думает, что приведет их к спасению, но приведет на бой. Воля его сильна, но я боюсь за него. Ты нужен ему в трудный час, Арагорн, народ Рохана не сможет без тебя обойтись. Выстоять — это их долг. – Они выстоят. – Лианэль отметила, что Странник принял указание и сделает все, что от него зависит. Вампирша молча смотрела на мужчин, однако ее мысли были слишком далеко от всего происходящего.

«Гэндальф... Как же мне не хватало тебя, учитель, наставник, друг. Как много мне нужно твоих советов. Знал бы ты, какую пустоту я испытывала, утратив тебя в необъятной бездне Мории. И чего мне стоило — сделать свой выбор... Отчасти, ты приложил к этому свою руку. Свою судьбу не может знать никто, это не подвластно даже всевышним. И все же: что ждет меня, что я могу и как все сложиться далее? Неизвестность... она убивает страшнее и больнее мордорского яда, что медленно, но верно растекается по венам. Неизвестность же становиться твоей частью, она окутывает, овладевает, и не знаешь, насколько долго это продлится. Я привыкла знать наперед каждый свой шаг, держать все в своей власти, знала, что верно, а что нет, но сейчас... я не знаю, я впервые не знаю, как мне быть. Я лишь хочу мира, чтобы они жили, чтобы мой народ был свободен, а я... – голос дрогнул, – буду их тенью, буду хранить их счастье и покой».«Я знаю, принцесса, – голос Митрандира прервав бессмысленный поток слов и эхом отдался в голове и заставил вампиршу дернуться и взглянуть в глаза цвета грозового неба. – Я знаю, что тебя гложет и что тревожит твое сердце, знаю все, что произошло за время моего отсутствия. Знаю твои вопросы, знаю и то, чего мне знать и не стоит. – Лианэль напряглась и скользнула взглядом по эльфу. – Я попросту знаю тебя с самого детства. Передо мной до сих пор стоит та юная, любопытная вампирша, с необычайно сильной тягой к знаниям и приключениям, а также с необычайной способностью находить себе неприятности... Однако ты выросла, и неприятности тоже перестали быть детскими. Но сейчас у вас иная цель. Передо мной стоит взрослая девушка: наследница вампирского престола, холодная, рассудительная, бывалый воин, что за тысячу лет совершила добра больше, чем светлейшие из светлейших. В тебе свет, Лианэль. Ты – часть этого мира и тебе должно это принять, хоть ты и всячески это отрицаешь. В этом вы с Элессаром и схожи, ваши судьбы схожи. Вы оба сейчас не на своих местах. Самый тяжкий бой, дорогая, это бой со своей совестью. Тебе совестно за твою ошибку перед своими подданными, однако решить все раз и навсегда способна лишь ты, дитя тьмы. Да, и не смей думать, что ты один на один со своими проблемами, – маг многозначительно улыбнулся не сводя с Лиа глаз. – Они никогда не оставят тебя. Выход есть, даже когда ты его не видишь...»«Вот это меня и гложет... Когда я покину эту землю, они всегда будут помнить меня... Воспоминания — тяжелый груз, и не всегда эта ноша по силам...» — Меня всегда называли Серым Странником, — маг продолжил вполголоса. — Я бродил по этой земле триста людских жизней, но сейчас я не располагаю временем. Ждите меня на пятый день с первым лучом солнца, если задуманное мной не окажется напрасным, — с этими словами белый конь породы маэрос сорвался с места и отправился в сторону горизонта. — До встречи, Гэндальф, — прошептала Лианэль, глядя вслед своему учителю сквозь клубы дорожной пыли, и, взяв Арагорна под руку, они направились прочь из конюшни. Город оживился. За столь недолгое пребывание в столице Рохана, Лианэль словно вернулась в свою привычную среду обитания. Жители города были крайне не рады столь необычному соседству. Они словно разделились на несколько лагерей: одни были слишком враждебно настроены против девушки, мужчины при виде темной не спускали рук с эфесов мечей, женщины едва ли не кричали различные проклятья вдогонку, а дети и вовсе разбегались кто-куда и старались понадежней скрыться от «злого и проклятого чудовища»; другие словно под страхом казни и вовсе молчали, лишь кидая настороженные взгляды, а то и не замечая принцессу, а третьи, что в основном состояли из воинов королевской армии и их семей, даже не обращали внимание на расу, некоторые даже улыбались при виде девушки и склонялись в почтительном поклоне. Одна пожилая женщина, видимо, мать одного из стражей короля, даже угостила вампиршу парочкой налитых солнцем яблок на глазах у всех на главной площади, не страшась подойти к ней ближе чем на метр. Сразу было видно, как воины верят своему правителю, раз уж смогли так быстро принять новость о столь необычной гостье. В том, что это была заслуга Теэодена и Гэндальфа, даже и незачем сомневаться. Что касалось самой вампирши, девушка и вовсе не рассчитывала на такой прием, а проклятия она слышала чуть ли не каждый день и привыкла не удосуживать их вниманием. Наблюдая за жителями Рохана, Лианэль словно очнулась от своих мыслей: явно не тем она занималась последние несколько часов. Девушка твердо решила не вспоминать больше о поцелуе, которого не должно было произойти, иначе так недалеко и до слезливых юных эллет, что только и зациклены на чувствах, замужестве и прочей ерунде. — Гэндальф наша единственная надежда, — голос прозвучал твёрже и громче, чем следовало. — Зубастенькая, ты все утро промолчала, нельзя же так пугать,— гном слегка подпрыгнул на месте от неожиданности. — Ты ведь дитя черных земель, ты знаешь стратегию Мордора, что думаешь? — Ну так сейчас и скажу, — Лианэль мгновенно стерла радостную улыбку. — Король не понимает, что Саруман не оставит свое войско беззащитным. Он в любом случае усилит его вампирами. Цель надвигающегося боя — уничтожение людей до единого ребенка, а если и нет, то по-максимому ослабить людей, растоптать их веру. Хотя бы сотня вампиров на тысячу орков — это великая сила, и что-то мне подсказывает, что войско будет далеко не тысячное. Вампиры сейчас в меньшинстве, но по-прежнему являются самыми смертоносными и опасными воинами Мордора. Я более чем уверенна, что Элдер натренировал их сполна. У него всегда были особые методы. Не думаю, конечно, что вампиров будет слишком много, скорее всего отряд — основные силы Элдер в любом случае оставит на границе Мордора. Однако они будут. Решение короля мне понятно, это не выход, но так уже случилось, и людям Рохана некуда деваться, — Линэль пристально посмотрела на своих друзей, словив их понимающие взгляды. — Вы говорили про Гриму? Все же зря ты дал ему уйти, Арагорн, интуиция никогда меня не подводила и сейчас она подсказывает, что Рохану грозит гибель. — Поясни... - гном нахмурил свои густые брови, а эльф и вовсе не спускал с вампирши глаз, впитывая каждое слово. Арагорн уже уловил смысл слов принцессы, и, хоть внешне по мужчине нельзя было ничего сказать, глубоко в душе уже и сам жалел, что дал несчастному придворному уйти к своему хозяину. — Грима слишком долго был во дворце, да еще и рядом с владыкой. Боюсь, что он очень многое знает... Нет, убивать его не стоило, а вот заточить в темнице — вполне. Он — язык, глаза и уши Изенгарда. Это меня и тревожит. Однако Хельмова Падь, бесспорно, сейчас лучший вариант для рохиррим, ибо Эдорас намного легче атаковать, за его стенами люди словно на ладони, они открыты, беззащитны и им некуда деваться. Хельм же защищен крепкими стенами, будем надеяться, что они сыграют немалую роль в этой битве, а то, что она состоится — сомнений нет, — рядом с конюшей послышался жуткий грохот, и Лиа притворно зажмурила один глаз. — Горожане собираются, нам также не следует медлить. А где Боромир? И Виаленна? — Он отошел к королю, а вот на счет ведьмы я понятия не имею, — устало произнес Арагорн. — Нам следует найти их и поторопить, время действует против нас, — Лиа вновь взяла Элессара под руку. — Эта ведьма мой единственный шанс. Прости, что все решила сама, но другого выхода у меня не было. Мужчина сжал холодную ладонь темной принцессы: — Я верю тебе как самому себе. И никогда не усомнюсь в твоих решениях. Вы идите и собирайтесь, я загляну в конюшню и приготовлю коней к пути. Братство разбрелось по своим временным обителям. Влетев в свою комнату, Лианэль застыла на месте, словно ее вмиг пригвоздили к деревянному полу. То, что сейчас открылось перед ее взором, совсем недавно вызвало бы нещадный гнев вампирши. Но, увидев эту картину, девушка не могла разозлиться, а лишь хлопала длинными ресницами и смотрела на происходящее с широко открытыми глазами. Дара вместе со своей дочерью аккуратно и бережно складывала вещи временной госпожи на кровати. Сменная одежда была вычищена и зашита, в комнате стоял приятный запах трав и каких-то ароматических масел, камзол сиял и приобрел свой естественный цвет без пыли и грязи, что казалось въелась в ткань и стала ее неотъемлемой частью за долгие годы. Рядом с ее вещами лежали две зеленые рубахи, обшитые по краям золотыми и разноцветными нитями. Но больше всего Лианэль поразили флаконы... полные свежей кровью.

Дара испуганно глянула на вампиршу и, схватив за руку Иланию, что с неподдельным интересом разглядывала резной лук, отпрыгнула подальше от кровати. — Простите... простите, госпожа... Мы не должны были... нам н-не следовало... делать все это... Мы просто подумали, что вы и господины слишком заняты, а время идет... и... — с каждым словом служанка, побледневшая от страха, опускала голову все ниже и ниже. Заикаясь, она пыталась оправдаться за свою своевольность и, казалось, словно перестала дышать. По телу девушки пробежал холодок. Лианэль чуяла ее страх, и, что весьма странно, ей не нравилось, что сейчас Дара ожидает от нее чего-то чудовищного. Раньше Лиа упивалась страхом, и неважно, был ли это враг, жертва или обычный прохожий. Сейчас же ей не доставляло это никакого наслаждения. — Все в порядке, я не злюсь на тебя, — вампирша вмиг обрела способность ходить и в пару шагов сократила расстояние до кровати. — Мне...нам не стоило... Госпожа... — Лианэль, мы же договаривались, помнишь? — Лианэль, я проявила малодушность на просьбу дочери помочь вам со сборами, Илания очень хотела увидеть вас. Я не так часто провожу с ней время и не могу дать должного воспитания, — в уголках глаз блеснули слезы и служанка часто заморгала. — У тебя замечательная дочь, Дара. Ты хорошая мать, я вижу как ты заботишься и любишь ее, — лицо вампиши озарила грустная улыбка. — Однако, знаешь, работа никогда не закончится, и великие гости всегда будут посещать эти стены, а вот детство твоей дочки закончится быстро в нынешние времена. И, пока у тебя есть такая возможность, подари ей свое время. Не дай ей повзрослеть раньше времени, — темная принцесса улыбнулась, глядя на малышку. Дара устремила удивленный взор на принцессу, внимательно вглядываясь в ее лицо. Слова вампирши заставили ее напрячься и смутиться, словно сейчас она узнала ужасающую тайну из жизни своей госпожи и это явно было не для ее ушей. — Не стоит тяготить себя такими раздумиями. Это всего лишь совет. — Служанка отвела взгляд, в очередной раз забыв о прекрасной способности своей временной госпожи. — Лианэль...Идет война, чувство подсказывает мне это... Скажите, что нас ждет? Мы все погибнем от черного клинка? Это был тяжелый вопрос для вампирши. Она слыхала, что каждому из Братства его задавали уже сотни раз. К ней же подходить боялись, лишь немногие осмеливались. Темная принцесса не знала ответа. Она понимала, что любой ответ будет ложным, а ложь принцесса не переносила, ибо что ждет этих ни в чем не повинных людей не знали даже мудрейшие. У них оставалось лишь одно — вера и надежда, чей огонек еще жив в их сердцах. И Лианэль была не вправе его погашать. Девушка шумно вздохнула: — Именно поэтому мы и прибыли в Рохан. А что ждет вас? Я не в силах ответить на твой вопрос, Дара. Мне не ведомы судьбы, я не вижу будущее. Однако мы все можем его изменить, и следует в это верить, — девушка улыбнулась и поспешила сменить тему. — Что же, спасибо вам за помощь, но я привыкла всегда складывать свои вещи самостоятельно и уж тем более никому и никогда не позволяла притрагиваться к ним. Вы стали исключением. Прошу, — вампирша жестом указала на кровать, любопытствуя, как им это удалось. — Прошу простить нас еще раз, Лианэль. Что же, я выстирала и подшила вашу одежду, не знаю, понравилось ли вам, я сшила вам еще две сменные рубахи под камзол. К сожалению, черной парчи у нас не нашлось, лишь традиционные цвета. Мне хотелось сделать вам подарок, вы — самая необычная гостья этого дворца, которой я служила, и были очень добры ко мне. — А кровь? — Это я набрала на кухне. После вашего оцепенения я подумала вам понадобится кровь. Оставался лишь один флакон. — Да, Дара, повезло твоему мужу с такой женой. — Лицо служанки приобрело неестественно белый цвет. — Я что-то не то сказала? — Мой муж покинул эти земли. Он воин в отряде маршала Эомера, сына Эомунда, — тихо проговорила девушка. — Я слыхала об изгнании. Вы еще встретитесь. А теперь идите собирайтесь. Времени осталось очень мало, а ты со вчерашнего дня на ногах. И спасибо за твои дары, я буду ценить их и беречь. Как только за служанкой захлопнулась дверь, Лианэль кинулась собирать вещи в походную сумку и поспешила покинуть свои временные, достаточно уютные, апартаменты. Спускаясь по дубовым ступеням и наспех застегивая длинный черный плащ, Лианэль стала свидетельницей небольшой сцены, что произошла между племянницей короля и Элессаром. Вампирша увидела взгляд молодой девушки, и этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Во всяком случае, для нее самой. Темная принцесса поспешила удалиться и разыскать хоть кого-нибудь из Братства. Однако долго искать их не пришлось: все стояли на терассе и обсуждали дальнейшие действия. Человек, гном и эльф стояли в чистых камзолах, вооруженные. Лианэль невольно засмотрелась на воинов, что когда-то такими же вышли из Имладриса в столь тернистый путь.

— Боюсь, что племянница короля попадает в сети, из которых сложно выпутаться... — Что за манера подкрадываться сзади? Кхм... О чем ты, зубастая? — Гимли, ты же всегда замечаешь все раньше других, не так ли? — Лианэль лукаво вздернула бровь и улыбнулась. — И всегда не то, что нужно, — съязвил Леголас. — В отличии от тебя, остроухий, я многое замечаю, например, красоту нашей отдохнувшей темной принцессы, — и в этот момент гном протянул девушке несколько полевых цветочков. Лианэль опешила от такого поворота событий, ведь ей не дарили цветов уже... да собственно никогда и не дарили. Откуда на черных землях могли водиться эти нежные растения? Нет, в королевском дворце они, конечно, были, однако их красота лишь притягивала к себе, а сорвать такой цветок можно было лишь заплатив порезами и царапинами от острых шипов. Такие цветы полностью передавали всю сущность темных — красивы и притягательны снаружи и острые и колкие внутри. А эти полевые цветочки хоть и не владели такой изысканной красотой, но в них словно отражалась красота внешнего, живого мира. Девушка с не присущей себе растерянностью просмотрела на протянутые цветы и лишь смогла произнести: — Спасибо, друг... — от зорких глаз не укрылось и то, как помрачнело и приобрело холодные черты лицо аранена. Лианэль заметила странное поведение эльфа еще утром. По правде говоря, она и сама не знала, как себя рядом с ним теперь вести. Вампирша всегда была раскована с мужчинами, всегда знала, что сказать, что сделать, как исчезнуть из их жизни, а после этого поцелуя она робела при взгляде на аранена, словно юная эллет. Его отношение зацепило темную, она наконец почувствовала то, что чувствовали мужчины, опьяненные ее властью и тайной. Однако ради собственного спокойствия Лианэль внегласно приняла его решение и также старалась полностью игнорировать события минувшей ночи. Печалью было лишь то, что это у нее очень плохо получалось.***

Люди шли очень медленно. Лианэль и Леголас внегласно договорились осматривать периметр по очереди. Эльф и вампирша старались не пересекаться. Только Лианэль замечала, что аранен приближается к королю, Арагорну и Боромиру, так сразу же уходила в дозор в совершенно другую сторону. Однажды она даже заметила на себе хмурый и задумчивый взгляд Странника. Она знала, что мужчина догадывается, что между ними что-то произошло, но допрашивать не стал. Так и сейчас, стоило Лианэль вернуться, Леголас словно растворился в воздухе. Принц и принцесса старались не смотреть друг на друга даже украдкой, взгляд эльфа вампирша чувствовала всегда и так привыкла к нему, что сейчас ощущала пустоту. Отчего-то темной стало даже не по себе. Она хотела на него взглянуть, утонуть в небесном омуте его очей, ведь ей этого не хватало. Взгляд эльфа был словно бальзам, она переставала думать о всех тягостях и просто наслаждалась. Орки бы ее побрали, почему она и часа не может прожить, чтобы ни вспомнить о нем, о сильных руках, о мягких губах, о голубых глазах и легкой улыбке? Нет, ей не стоило этого делать, не стоило поддаваться минутной слабости. Не вышло из этого ничего хорошего. В тысячный раз отругав себя, из мутных мыслей вампиршу вывел голос Гимли и смех леди Эовин: — У гномов есть женщины, это чистая правда. Просто мы очень похожи, и их часто принимают за гномов-мужчин, — Гимли ехал верхом на лошади и при этом умудрялся эмоционально жестикулировать и возмущаться. — Из-за бороды, — со стороны послышался едкий комментарий, и Лианэль, не выдержав и прикрыв лицо рукой, тихо засмеялась.

— Это породило легенду, между прочим, что у гномов нет женщин и они просто рождаются из отверстий в земле. Большей глупости я не слыхал. – Звонкий смех разрушил угнетающую тишину. — Я проверю окрестности, — все еще смеясь, шепнула Лианэль Боромиру и Арагорну, заприметив на горизонте приближающегося эльфа и получив серьезный взгляд серых глаз. — Что-то не так? — голос гондорца был встревожен. За столько времени он привык к Лианэль, невзирая на ее происхождение, и начал доверять ее чутью. — Пока нет. Но на мои чувства сейчас полагаться не стоит. Тьму я слышу не так точно, как прежде, — Лиа махнула рукой. — Все же я проверю. Первый привал не заставил себя долго ждать. Люди шли медленно с немалой ношей, молодые помогали старикам, маленькие дети плакали и капризничали, под горячим солнцем на открытой местности все были очень истощены. Лианэль и сама чувствовала себя не лучшим образом. Да, она спокойно могла находиться под солнечными лучами несмотря на то, что вампир, но сейчас ей казалось, словно солнце и вовсе пытается сжечь ее плащ. Девушка натянула капюшон посильнее. Стоя на небольшой возвышенности, Лианэль тяжело смотрела на горизонт. По равнинной местности гулял едва шумный ветерок, трава на холмах играла разными оттенками под лучиками солнца, и заснеженные верхушки гор лишь выглядели величественно и спокойно. Вампирша впервые за долгое время попыталась сосредоточиться на своих чувствах и способностях. Последнее видение посещало Лианэль по пути к Амон — Хен, с тех пор — ничего. Это могло значить лишь то, что все идет своим чередом. Чувство тревоги, напротив, не покидало темную принцессу уже длительное время. Сила Саурона росла, а ее — угасала так же быстро, как и вера в свои силы. Девушка это чувствовала и теперь понимала всю серьезность слов ее матери. Вампирша улыбнулась, вспомнив, как перед вратами Мории послала Фродо мысль о вере в самого себя. Что сейчас с их маленькими и храбрыми друзьями? Где они? Как складывается их путь?

Пролетевший мимо лица темной сухой листочек вернул Лианэль счет времени. Осмотрев часть территории и убедившись, что людям Рохана ничего не угрожает, вампирша поспешила вернуться к Братству. Медленно подходя, девушка заметила стремительно удаляющуюся Эовин, сопровождаемую многозначительными взглядами друзей и едва сдерживающую смех друидку, что, заметив ее, протянула чашу с горячим травяным чаем. Вскинув бровь, темная присела на плащ и сделала небольшой глоток ароматного напитка. Обьяснений не потребовалось, Лиа и так прекрасно знала, что произошло несколько мгновений назад. И было ей вовсе не до веселья. Истинной принцессе негоже опускаться до крестьянки, ее руки не созданы для работы, и еще большую чепуху вкладывали темной в голову с самого детства. У людей все было, конечно же, проще. Но и это правило упразнилось не до конца.