Глава 11. Перетерпеть боль (1/1)

Так страшно быть в тишине, пустоте,Наедине с адской болью.Кричать, и стонать, и губы кусать…И знать, что никто не поможет.Никто не разделит со мной эту боль,Лишь мне уготована эта роль.Я осталась одна. Это с болью борьба.Кто знает – вдруг я проиграю…Так хочется забыться навек, умереть,Но стоит мне двинуться только,Как снова внутри начинает болетьИ слезы текут потихоньку.Что мне остается? Всего лишь терпеть,Ждать, когда же затянутся раны…Лежать неподвижно, и пониматьЧто они – от отца и от мамы.Они меня продали банде дворовой,И их для меня больше нет…Я их проклинаю. Довольно, довольно!Осточертел мне этот свет…… Проснувшись в очередной раз, я почувствовала, что хочу в туалет по-большому. Девочки, конечно, помогли мне, но это была настоящая пытка. Я кричала так, словно с меня сдирали кожу живьем, и не видела, как девочки плачут от острой жалости ко мне.

Даже после того, как все закончилось, боль осталась со мной. И я могла только терпеть ее, сжавшись в комочек под одеялом, и тихо плакать, зная, что это – не последний раз и мои мучения только начинаются.Но уже тогда я твердо решила бороться. Тот лучик надежды, который возник в моей душе после прочтения письма моего спасителя, породил теперь яркий костер. Я не сдамся…. Не опущу руки…. Вытерплю все, и вновь вернусь в нормальную жизнь.

Поэтому я ела, пересиливая себя, и пила, зная, что уже через час вновь буду рыдать от боли. Лишь одно улучшение меня радовало – жара больше не было, и пить хотелось все меньше.

После сытного обеда я уснула. И проснулась от звона чашек – разносили полдник. Мне, конечно же, положили тоже, увидев, что я проснулась, я сходила в туалет, мужественно стараясь не рыдать…. А после полдника вновь сжалась в комочек под одеялом, чувствуя, как внутри опять болит.

Я почти провалилась в сон, когда услышала, как дверь открылась.— Мне сказали, что Кристина здесь лежит,— услышала я такой знакомый голос Марины,— она сейчас спит?Я, превозмогая боль, повернулась к ней, криво улыбнувшись, и Марина, улыбнувшись радостно, подбежала ко мне.— Кристина…. Я так рада, что ты жива…. Мы себе места эти два дня не находили, думали, тебя родители из дома не выпускают или избили так сильно, что ты встать не можешь с кровати. У тебя дома нам никто не открывал…. А сегодня я увидела тебя в новостях, сразу же сюда помчалась. Как же так вышло?

Я увидела в ее глазах слезы и невольно заплакала сама.

— Я не хочу говорить об этом,— прошептала я,— не сейчас…. Но мне повезло, что я хотя бы здесь лежу, а не в морге – все благодаря парню, который меня из подвала вытащил… И, не в силах говорить что-то еще, я откинула одеяло, открыв свое нагое тело.

— О Боже…,— прошептала Марина, в ужасе закрыв рот ладонями,— это они, да? Те, из дворовой банды?Я кивнула, вновь укрываясь одеялом.— Мне придется здесь две недели лежать,— сказала я,— чтобы поправиться полностью.Марина понимающе кивнула.— Девочки сейчас обо мне заботятся,— сказала я, кивнув на застывших неподалеку от каталки Свету, Веру и Карину,— очень поддерживают меня.— Большое вам спасибо,— поблагодарила их от всей души Марина,— сейчас Кристина как никогда нуждается в помощи.— Так ты знаешь, что за ублюдки такое с ней сделали?— спросила Света.— Я лично их не видела,— покачала головой Марина,— Кристина говорила, что они в ее доме живут и постоянно в подъезде околачиваются.— Значит, их найти легче легкого,— обрадовалась Карина,— нужно только это твоему спасителю, Кристина, передать, и их тут же в тюрьму упекут.— Не все так просто,— усмехнулась Вера,— они, наверное, уже видели новости и теперь скрываться будут.Едва она договорила, дверь открылась. Я увидела, как на пороге комнаты появились мои родители, оглянулись в поисках меня…?Тебе сегодня очень не повезло, девочка,— всплыли в моем сознании слова главаря,— и знаешь, кому ты этим обязана? Своим родителям. Они продали тебя за дюжину бутылок водки нам и разрешили иметь, как захотим и сколько захотим?.— Кристина!— услышала я голос мамы – она увидела меня, и подошла вместе с отцом к каталке,— ты жива…— А вы думали, я умру?— сказала я тихо, стерев улыбки с лиц родителей – теперь они были потрясенными,— думали, банда меня потом порежет, как скотину?В моей душе разгоралось пламя гнева, и больших усилий мне стоило сдерживать его.

— Что ты, дочка,— залепетала мать,— мы и не знали…— Вы продали меня банде, словно вещь!— выкрикнула я в ярости,— но не учли, что главарь вас сдаст! А теперь-то зачем пришли? Изображать заботливых родителей, которыми никогда не были?— Как это вообще возможно?— выступил отец вперед, переняв инициативу,— разве могут родители сделать такое с родной дочерью?— Нормальные – нет!— выкрикнула я,— но ведь вы могли меня бросить после рождения, отдали на воспитание бабушке! Могли бить и унижать, морить голодом, отбирать заработанные мною же деньги! И так же хладнокровно вы продали меня насильникам за дюжину бутылок водки, рассчитывая, что я подохну в подвале! Но я выжила, узнала все про вас и теперь не хочу вас больше видеть! Убирайтесь отсюда! Убирайтесь! Будьте вы прокляты!! Будьте прокляты! Чтоб вы сдохли от своей водки!!Я перешла на визг, не замечая, что девочки пытаются меня успокоить. Увидела, как родители в испуге бросились из палаты, а минутой позже вбежала медсестра.— Что случилось, Кристина? Почему ты кричала?Но я едва услышала ее – плакала от той боли, которую породила своей же яростью. Сжалась вновь в комок, безутешно рыдая…— Она сказала, в ее страданиях виноваты родители,— произнесла Марина тихо,— что они продали ее дворовой банде за дюжину бутылок водки… Я услышала, как хлопнула входная дверь – медсестра выбежала из палаты, собираясь, видимо, нагнать моих родителей. И продолжала рыдать – боль внутри все не проходила, и распространялась по телу пульсирующими волнами. Вот слезы кончились, но боль не прошла – и я скорчилась, застыв на одном месте, даже не чувствуя заботливых рук девочек, что гладили меня по голове…Не заметив этого, я уснула. Проснулась от чьего-то ласкового прикосновения к моей щеке. Открыла глаза…. И увидела незнакомого парня 25 лет. Его темно-серые глаза смотрели на меня с нежностью и сочувствием, и я поняла – он мой спаситель…— Твои родители не смогли сбежать,— произнес он,— они выбежали из больницы, а я как раз шел навстречу, услышал крики медсестры, успел остановить мужчину…. Женщину остановили те люди, что находились неподалеку. Сейчас эти двое в тюрьме, а дворовую банду уже ищут.— Вам нужно их описание,— прошептала я,— я расскажу все, чтобы вы смогли поймать их.Дмитрий кивнул, и, достав ручку и лист бумаги, приготовился слушать меня. Я заметила, что Марина еще не ушла и вместе с девочками расположилась у каталки.Говорить было нелегко. Прежде всего, я описала лицо главаря, что так врезалось в мою память от слов о подлом поступке родителей. Потом – лица остальных – их я помнила хуже. И, прерываясь на особо тяжелых моментах, рассказала о том, что они со мной сделали.— Я сделаю все, что бы их нашли как можно скорее,— произнес Дмитрий серьезно, пряча за пазуху листок и ручку,— они будут наказаны за все зло, что сотворили с тобой.И он сорвался с места, явно направившись в полицию.— Этих сволочей казнить надо,— заявила Вера зло,— сотворить такое с 13-летней девочкой…— Сейчас никто у нас к смертной казни за изнасилование не приговаривает,— сказала Карина,— вроде бы дают 7-10 лет лишения свободы…— Значит, они выйдут рано или поздно,— сказала я,— и смогут отомстить мне…— Не думай пока об этом,— сказала мягко Света,— сейчас тебе нужно отдыхать, набираться сил, поправляться…Я согласно кивнула – все верно. Банду еще не поймали, рано думать до суда, когда они выйдут, и что потом будет.—Мне пора идти,— услышала я голос Марины – подруга подошла ко мне,— но я приду завтра после полдника, хорошо?— Ладно,— отозвалась я,— буду очень рада тебе…Марина улыбнулась мне и вышла из палаты.

А я, чувствуя, как стихает боль внутри меня, вскоре заснула…