Глава 4. Одиночество и безнадежность (1/1)

По пути домой я зашла в комиссионный магазин и купила себе добротную одежду. Школьная ярмарка еще работала, поэтому все необходимое для школы я взяла там, сэкономив немного денег. В итоге я потратила треть зарплаты – оставшиеся деньги собиралась спрятать и тратить понемножку.Вопреки обыкновению, когда я пришла домой, меня встретил отец – он с трудом сфокусировал на мне взгляд, держась руками за косяк двери.— Что эт тут у тебя, а?— заплетающимся языком сказал он,— эй, Любка! Иди, посмотри, что Кристинка принесла!Из комнаты появилась мама – в более трезвом состоянии, но и от нее разило за версту.— Где ты это взяла?— спросила она,— украла?— Нет,— отозвалась я,— фрукты мне один дядя дал, я сегодня в его киоске работала.— А вещи откуда? Тоже он дал? Какой добрый дядя…. Ты с ним спала, что ли?— Нет, я у него работала,— запротестовала я,— пару недель, вот и купила на вырученные деньги…— Да кто тебя такую работать возьмет?— ухмыльнулся отец,— только проституткой сойдешь. Ну-ка, показывай, что там у тебя!Он начал вырывать пакеты из моих рук, я сопротивлялась…. Подключилась мама, и пакеты оказались у нее в руках, вместе с оставшимися деньгами.— Ого,— округлили глаза родители, увидев деньги,— какая сумма…. Скольких ты обслужила, чтобы такое заработать?— Говорю же – я в киоске работала!— сорвалась на крик я,— никого я не обслуживала!Но родители мне не верили. Я смирилась с этим, и хотела теперь только вернуть покупки и деньги.— Я эти вещи специально к школе купила,— произнесла я,— отдайте мне их, зачем они вам?Мама, усмехнувшись, бросила пакеты на пол, а деньги спрятала за пояс юбки.— Я сама заработала эти деньги,— сказала я, глядя на мать умоляюще,— они мне нужны…— Нам они нужнее,— заявил отец,— иди к себе, пока не получила.Эти слова меня взбесили – я кинулась вперед, желая отвоевать законное…. Но не смогла – отец с ходу ударил меня по лицу, так, что я в испуге отпрянула.— Будешь продолжать – изобью,— мрачно предупредил отец.Я видела, что он на ногах еле держится, поэтому вновь кинулась вперед. Но он увернулся с немыслимой ловкостью, взял меня в захват…. Бросил на пол, придавив спину ногой – так, что я не могла встать. Услышала свист вынимаемого ремня, почувствовала, как грубая рука отца задрала мое платье и сняла трусы…. А секундой позже на мой оголенный зад обрушились жестокие удары ремня. Я завопила от боли, ранее неведанной – бабушка меня никогда не секла. Сквозь слезы просила о пощаде…. Но отец словно не слышал меня, и продолжал до тех пор, пока не устал – ягодицы мои безумно горели от боли, а слезы все текли и текли от унижения.— Впредь я буду воспитывать тебя только так,— услышала я голос отца,— так что тебе же лучше больше не выступать против нас с мамой.Я не смогла выдавить ни слова – рыдала от боли и осознания того, что меня избил мой отец лишь потому, что я хотела вернуть заработанные деньги…. И, когда смогла успокоиться, едва нашла в себе силы, чтобы подняться на ноги, собрать пакеты и уйти в свою комнату.Сидеть и лежать на спине теперь я не могла – ягодицы начинали жутко ныть. С отчаянием думала я, как завтра в школу пойду, как смогу просидеть все уроки…… Школа была в десяти минутах ходьбы от дома. Едва увидев трехэтажное здание, я почувствовала, что сердце рвется из груди. Мне предстояло знакомиться с классом, учителями…Найдя по расписанию номер кабинета, где должен был быть первый урок, я двинулась вперед по коридору. Дошла до двери с цифрой ?7?, вошла в класс….Мальчишки, сидящие за последней партой третьего ряда, посмотрели на меня – с удивлением. Затем в их взгляде появилась отвращение….— Нищенкам мы не подаем,— сказал один, с рыжими волосами и веснушками,— иди и побирайся в другом месте.— Я учиться пришла,— начала я, опешив от ?теплого? приема.Мальчики расхохотались.— А ты обследование прошла? У тебя точно полно вшей, да и прочей заразы навалом.

От таких слов я застыла в ступоре на месте. Теперь все ребята смотрели на меня, во всех взглядах было презрение…. И я заметила, что одежда на всех была очень хорошая…Наверное, ребята продолжили бы издевательства, но тут в класс вошла учительница.— Ты новенькая?— спросила она у меня с улыбкой,— как тебя зовут?— Кристина,— отозвалась я.— Хорошо, Кристина, садись на свободное место.Я поспешно кивнула и заняла последнюю парту первого ряда. Закусила губуот боли, когда села….Если я буду все уроки стоять, то только привлеку к себе ненужное внимание, значит, нужно терпеть.Терпеть пришлось 6 уроков подряд – и не только боль в ягодицах, но и жестокие насмешки ребят на переменах. Они нападали на меня всем скопом, не давая и слова сказать, и больших усилий мне стоило сдерживать рвущиеся из глаз слезы унижения.После последнего урока я побежала домой – чтобы мальчишки не могли свободно унижать меня вновь. И, когда зашла в квартиру, увидела стоящего на пороге зала отца.— Уже пришла?— спросил он,— значит, сходишь за водкой в магазин.— Но мне ее никто не продаст!— запротестовала я,— мне ведь всего 13…— Хочешь, чтобы я тебя высек?— протянул отец угрожающе,— если нет, то иди сейчас же!Ягодицы после вчерашних побоев еще болели, поэтому я обреченно кивнула. Взяла деньги, направившись к ларьку…— Ты еще маленькая для подобных покупок,— строго сказала продавец,— я не могу тебе продать бутылку водки.— Пожалуйста, мне она нужна для родителей,— протянула я умоляюще,— если я не принесу им бутылку, они меня высекут…— Ну да, конечно,— усмехнулась продавщица,— где ты видела, чтобы родители отправляли дочь за водкой? Сама, поди, алкашка, и без водки жить не можешь!Слезы, которые я сдерживала весь день, потекли по моим щекам, я выбежала из магазина, зная, что меня ждет порция побоев….

— Кто это тут у нас?— услышала я внезапно голос парня, едва вошла в подъезд.Рывком подняла голову, и увидела стоящих совсем рядом парней 17 лет – их было четверо.— Она, наверное, дочь тех бомжей из 35-й квартиры,— сказал другой парень,— они из дома выходят, только чтобы побираться и водку взять, алкаши конченые.Я в испуге застыла на месте – этим-то что от меня надо? Зачем они окружили меня?— Ты, наверное, тоже побирушка,— сказал парень, заговоривший первым – с короткими светлыми волосами,— где умудрилась столько денег украсть?Он внезапно выхватил у меня из руки деньги, ухмыльнувшись, пересчитал…— Отдай!— выкрикнула я,— это не твои деньги!— Уже мои,— отозвался парень,— радуйся, что так дешево отделалась.Радоваться я не собиралась – понимала, что если не принесу домой хотя бы денег, отец изобьет меня сильнее прежнего. Поэтому попыталась отнять деньги у парня, но не смогла – он оттолкнул меня, так, что я упала на пол.— Ты, что, не поняла?— прошипел он,— вали отсюда, пока не получила!Я предприняла еще одну попытку получить деньги, и внезапно почувствовала сильный пинок по ягодице. Невольно вскрикнула от боли…. И поняла, что крупно влипла – парни окружили меня еще теснее, зловеще ухмыляясь. Я почувствовала еще пинок, затем – два сразу…. Тот, кто был главарем, плюнул мне в лицо…. Я заметалась, стремясь вырваться из круга, но не могла – парни продолжали пинать меня и плеваться, и не было ни одного шанса защититься. И, когда я уже в голос ревела от боли и унижения, они все-таки расступились.Я тут же рванула к лестнице, невероятно быстро промчалась до квартиры, слыша гогот парней…. И только когда вошла в квартиру, остановилась, переводя дух.— Ну, где моя водка?— спросил отец, возникая передо мной.— Мне не дали,— сказала я тихо.Отец помрачнел, двинулся на меня….— Сейчас ты у меня получишь,— произнес он мрачно, вынимая ремень,— но в начале деньги отдай.— У меня их нет,— сказала я еще тише прежнего,— их парни из дворовой банды забрали…Едва договорив, я почувствовала сильный удар по лицу, который опрокинул меня на пол. Отец тут же начал избивать меня ногами, я скорчилась, закрывая голову руками… — У меня их нет!— повторяла я сквозь рыдания,— я говорю правду! Они у тех парней…Удары прекратились, я почувствовала, как отец грубо снял платье с меня – видимо, думал, что я спрятала деньги. Проверил карманы, и, ничего не найдя, стянул с меня трусы, откинув их в сторону.Теперь я лежала голышом на грязном кухонном полу и дрожала от страха, сжавшись в комок – сил не было подняться. Ощутила, как отец вновь начал избивать меня ногами, и закричала от боли. В какой-то момент он перестал меня избивать, перевернул на живот, придавив голову и ноги…. А секундой позже я услышала, как свистнул ремень, почувствовала, как он обрушился на мою спину. Отец выпорол меня так сильно, что я чуть сознание от боли не потеряла – теперь болью горели не только ягодицы, но и спина. Я едва смогла встать и одеться, чувствуя при каждом движении и шаге, как ноет все тело от побоев. И, подумав, что это – далеко не последний раз, зарыдала в отчаянии и безнадежности…