Глава 4. (1/1)

Воздух в комнате спёртый и душный. Или мне кажется?Во всяком случае, мне всё равно трудно дышать, ибо как я могу признать, что он, мой Кай, и вправду умрёт? Окончательно и безвозвратно, без шанса на спасение, которое, как скажет любой, он не заслуживает, ведь ?должен? был умереть ещё давным давно, но я ни за что не произнесу подобного вслух и не признаю этого.Он тот, кто дарил мне жизнь за жизнью рядом с ним, о чём я в сердцах жалела, возможно, иногда ненавидела его за это, но теперь, именно в этот момент, я ненавижу лишь себя абсолютно за всё, что могла когда-либо сказать и за предательство, о котором Малакай уже не узнает.Нет никакого смысла быть честной.Имела смелость изменить?— имей смелость и нести это на своих плечах, Рейн, верно?Как ни прискорбно, но порой, во взрослой жизни, случаются ситуации, когда ты вынужден лгать для спокойствия своего любимого человека, чтобы ничего не полетело к чертям.Дело лишь во мне. В моей слабости.Эта атмосфера. Она угнетает и давит, будто бы стены сжимают меня в тисках и до боли в грудной клетке лишают права на вдох.Я обнимаю Кая за шею, прижимаясь своим телом к привычно горячему его. Совсем скоро время закончится и совсем скоро я больше никогда не смогу сделать этого. Он кладёт свои крепкие руки на мою талию, поддаваясь мне. Разрешает проявить нежность по отношению к нему в последний раз.Перевожу взгляд с пола на еретика, крутящего в руках стакан с выпивкой. Роман продолжительно смотрит мне в глаза с непонятными метающимися в них искрами и блеском. Опускает глаза на мои руки, с трепетом обхватившие шею Кая. Опять устанавливает зрительный контакт, пожевав нижнюю губу. И я вижу… ревность?Сейчас меня это мало волнует. Куда больше заботит Малакай, отстранившийся от меня. Он, как ни в чём не бывало, отходит, направляясь к холодильнику за пакетом с кровью.Я знаю.Он не верит в происходящее.Кай Паркер не может умереть.Еретик борется. Сам с собой. С противоречием внутри себя. Ведь он всегда остаётся в выигрыше, но физическое состояние, видимо, говорит совсем о другом. И это сбивает его, опускает на землю, но Малакай продолжает сохранять спокойствие, будто бы данный способ в силах исцелить его. Если бы…Игнорирование проблемы?— не её решение.Делаю несколько шагов вперёд, к ним, неудобно обхватывая себя руками, за чем Годфри непосредственно следит. На его лице читается облегчение, плохо скрытое нарочитым сожалением и одновременно равнодушием,?— несочетаемое.—?Эрике стоит поторопиться с кровью,?— в привычной форме ворчит Паркер, недовольно присасываясь к одному оставшемуся пакету.Неужели он действительно будет делать вид, что всё в порядке?Опускаюсь на стул за столом, напротив Романа, и нервно тереблю пальцами ткань джинс, содранных на коленке об землю. Ощущаю как кожу в том месте слегка саднит, но волнует это мало, моё внимание приковано к Каю.Почему он так спокоен? Так не должно быть.Будто бы всё нормально, Паркер говорит с Годфри. Последний предлагает варианты выхода, зажигая внутри меня огонёк надежды, что тот сможет помочь первому, но он всё их отклоняет и складывается впечатление, что Малакай то ли не пытается их брать на рассмотрение, то ли уверен, что не поможет. И это злит.Роман замечает мой тяжёлый взгляд, смотря искоса и, как мне кажется, жалеет, что этим разговором селит во мне упование на его помощь. Но он не виноват.На самом деле, во всём, что происходит моя вина. Кай приехал в Новый Орлеан за новой, наиболее мощной силой, чтобы быть в состоянии полностью меня защищать, а по итогу он умирает. Я переспала дважды с Романом в то время, как Паркер жертвовал ради меня.Малакай Паркер пошёл на столь значительную жертву ради меня.Мир сошёл с ума, и я даже не успела заметить этого.В уголках глаз начинает скапливаться солёная жидкость. Я хвалю себя, что у меня получается удержать их и не пустить слёзы по щекам, но эта уверенность рушится, когда цепкий взор Годфри находит моё лицо и всё понимает. Наверное, это становится тем, что окончательно даёт сорваться.Почему он ведёт себя так, будто его не заботит собственная смерть? Его, когда-то лицемерного, холодного, бездушного. Возможно, дело в том, что еретик был таким когда-то?— не сейчас. И вновь из-за меня. Я не идиотка?— знаю, что изменения в Кае происходили благодаря тому, что я была рядом всё это время, а от того, видя его изменения, готова была прощать ему проступки, ведь он учился что-то чувствовать. Наши отношения не были тупым углом.Вскакиваю с места, ловя усталый взгляд Паркера на себе и слышу, как он зовёт меня. Абсолютно размеренное ?Рейн?. Он следит, как и второй еретик, за моими передвижениями к ванной, за дверью которой я скрываюсь, негромко хлопая тёмной дверью.Могу расслышать, что кто-то ставит стакан на стол: догадываюсь, что это Кай. Я даже не запираю дверь на замок. Почему? Потому что желаю быть настигнутой. Довольно просто и логично, не так ли?Не может всё быть вот так.Я не могу потерять ещё одного человека в своей жизни.Как долго это будет продолжаться?—?Рейн,?— вновь зовёт Паркер, остановившись за поверхностью, что нас разделяет. —?Твои слёзы?— последнее, что мне сейчас нужно,?— спокойно, но не без раздражения в голосе произнёс еретик, слова которого я не хотела воспринимать первые несколько секунд.Потому что он умрёт. Он умрёт. А я останусь. Буду жить дальше. Без него. Да, я имею полное грёбаное право срываться, ибо он ничего не будет чувствовать. Перестанет существовать. Но совсем иное дело, правильно ли будет ?пользоваться? этим правом? Заставляет задуматься и прийти к выводу, что оно того не стоит.Когда я выхожу из ванной комнаты, мои глаза опущены в пол, но я сразу поднимаю их на Кая, стоящего прямо перед входом, а затем цепляю взглядом Годфри, опирающегося на стену и сложившего руки на груди. Долго и напряжённо смотрю в холодные глаза, не особо раздумывая прежде чем припасть к красным губам. Вопреки всем моим ожиданиям он вполне охотно отвечает, притягивая ближе за поясницу.Раскрываю веки, продолжая целовать Кая и устремляю взор на сжавшего челюсти Романа, который только молча наблюдает за происходящим. Понятия не имею, что он думает обо всём. Да и никогда не узнаю, думаю. Я просто углубляю поцелуй и поднимаю руку, дёрнув бровями вверх.Годфри непонимающе хмурится, взглянув на ладонь, но достаточно уверенно переплетает наши пальцы, отрываясь от стены и выравниваясь во весь рост.Риск. Огромный риск.Я отрываюсь от губ серьёзного Паркера и выбираю не медлить, чтобы не дать себе возможности передумать или испугаться сильнее. Последствия могут быть необратимы. Поворачиваю голову к Годфри, который в отличии от брюнета, начинает понемногу понимать, что я сейчас сделаю. Но в зелёных глазах не могу видеть ни капли сомнений или возражений. Поэтому касаюсь губ сначала неуверенно, будто боясь, что это станет моим последним действием.Раз. Два. Три.И я прижата животом к прессу Романа, нырнувшего длинными пальцами в чёрные волосы на затылке.Кажется, в любой момент последуют вполне предсказуемая реакция Кая. И каждая секунда, как пытка, медленно перетекает в другую, доставляя всё больше напряжения. Но мне терять нечего. Если у тебя ничего нет, то и терять нечего.Мужские ладони накрывают мои рёбра, скользя ними вниз к талии, а щетина колет кожу щеки, когда я прекращаю целовать Годфри, смотря тому в глаза.—?Что ты делаешь?.. —?утробно, тихо рычит Паркер на ухо.Он получает лишь моё красноречивое молчание. Чуть задрав подбородок, я легко освободилась от четырёх рук и направилась к ещё одной двери, за которой скрывалась спальня. Осторожно дотрагиваюсь пальцами до пуговиц рубашки, медленно расстёгивая и постепенно оголяя кожу: сначала лопатки, затем и вовсе спину. Бросаю взгляд через плечо на двух еретиков, вопросительно подняв брови вверх. Как только я увидела, что они оба двинулись в мою сторону, я пересекла порог комнаты, сбросив вещь на пол.***music: k.flay - giverОна не успевают осознать то, что в действительности собирается сделать, как оказывается прижата спиной к груди Паркера, воспользовавшегося вампирской скоростью. Он лёгким движением руки смахнул с шеи угольного цвета волосы, оголяя нежную кожу с выступающей сонной артерией, в которую, как никогда ранее, так сильно не хотелось вгрызться. Однако, он сдержал свой порыв, лишь оставляя мокрые поцелуи, от которых девушка томно простонала, откинув голову на мужское плечо.Намеренно громко. Так, чтобы этот елейный звук не ускользнул ни от одного еретика.Держась за руку брюнета, стягивающего бюстгальтер, Рейн опустила взгляд из-под полуопущенных ресниц на Годфри, кончиками пальцев коснувшегося её живота. Он скользнул ними вниз, неотрывно следя за своими же действиями и остановился на молнии джинс, вдруг подняв большие зелёные глаза и усмехнувшись. Еретик не стал долго испытывать девушку взором и потянул плотную ткань по стройным ногам вниз, отчего у той прошлись мурашки по коже.Его пальцы были холодными, практически ледяными. А у Кая?— наоборот, тёплые, практически горячие. И у двух доводящие до исступления.Паркер накрыл ладонью грудь девушки, сначала мягко перекатывая её, но с каждым мгновением всё жестче и сильнее, непроизвольно заставляя выгибаться вперёд навстречу к рукам Годфри, ласкающего Рейн поверх тонкой ткани нижнего белья и наблюдающего за изменениями лица девушки.Еретик понемногу понимал, почему Кай держит её так близко к себе, не давая той даже малейшей возможности на какую-либо жизнь без него рядом.Он стянул кофту.Или держал близко к себе? Совсем скоро Паркера не станет, и что тогда? Тогда это будет концом. Он больше не будет привязан к Рейн, а Рейн?— к нему.С этой манящей мыслью Роман чуть раздвинул ноги девушки настойчивыми движениями и, взяв одну её ладошку в свою, разместил на волосах. Точно так же, как и в первый раз, когда они переспали, чего не могла не вспомнить Рейн, получившая укол злости между рёбрами. Она бросила на него тяжёлый взгляд, прочно сомкнув губы, когда еретик подцепил ткань трусиков и скинул к стопам.Кая тоже захлестнула злость. Он достаточно умен, чтобы осознать, что опасения оправдались. Необходимо быть полным идиотом, чтобы ничего не понять. И всё же риск был очевиден, когда он оставлял девушку на чёртового Годфри.?Чёртов? Годфри касался губами кожи внутренней стороны бёдер, отметив то, как ноги Рейн стали заметно трястись ни то от удовольствия, ни то от перенапряжения?— ему в любом случае это нравилось. И нравилось, как она вздрогнула, когда пальцы раздвинули набухшие складки.Сцепив зубы, девушка повернула голову к брюнету, вновь впиваясь в губы поцелуем. И, как ни странно в данной ситуации, он был отчаянным. Только еретик бы вряд ли смог понять это, но знала она?— этого оказалось более, чем достаточно. Она не хотела придавать особенное значение ощущениям, которые возникали каждый раз, стоило Роману дотронуться до неё или одарить взглядом. Поэтому целовала. Глубоко и чувственно, впитывая знакомый вкус красных губ. Возможно, в попытке доказать себе, что она всё также всецело принадлежит Каю.И доказала?— принадлежит. Но уже, кажется, абсолютно не всецело. По крайней мере, сказать так было бы огромной ложью.Она не хотела смотреть в глаза еретику. На самом деле, ни одному не хотела смотреть в лицо. Поэтому решительно выровнялась, оборачиваясь к Паркеру и толкая того на край постели, который взглянул на неё снизу вверх, ехидно сузив веки. Девушка наклонилась к нему, стянув с тела чёрную хенли и предоставив для себя вид на давно уже исследованное нею тело. Однако, от того оно не казалось ей менее привлекательным.А Роман жадно смотрел. Впитывал картину перед собой. Девушку, ставшую на колени и медленно целующую низ живота другого еретика, немного ссутулившуюся и подрагивающую, но изумительно уверенную в действиях. Смотрел на то, как Паркер, приоткрыв губы, зачарованно наблюдает за Рейн, расстегнувшую молнию на джинсах.В его же брюках теснее с каждым её движением. И, наверное, последним, решающим моментом становится выпирающая полоса на спинке. Тонкий позвоночник, стремящийся к затылку девушки, который он может сломать за считанные секунды. Потому что она лишь человек.Да, это становится решающим моментом, прежде чем он грубо снова разводит её ноги в стороны, тем самым поставив почти на четвереньки. Требовательно надавливая, заставляя прогнуться вниз, рука скользит от поясницы вдоль позвонка к лопаткам.Рейн от столь простых манипуляций едва не закатила глаза. Простое трение кожи. Его хватает, чтобы довести её. Она всеми силами попыталась сосредоточиться на Кае, но то, что принялся делать Годфри?— грубо. С этого момента всё, что он делает жёстко. И это подначивает.Она склонилась ближе, вынув пульсирующую плоть и коротко взглянула на Паркера, что скользнул ладонью в волосы девушки. Нежно и одновременно настойчиво, как бы подталкивая. Как только она сомкнула губы на члене, брюнет шумно выдохнул, немного запрокинув голову, а вот Роман напомнил о себе грубым толчком.Намеренно сильно, желая причинить боль. Чтобы выбить из груди девушки вздох, но вместе с тем сам громко вздохнул, на некоторое время замерев. Боли таковой не последовало, потому что внутри было влажно.Самое ужасное во всём этом было то, что Рейн с каждым толчком в неё Романа и вздохом Кая, опаляющим кожу, начала понимать, насколько всё усугубила. И именно сейчас поняла, что отрицать странную тягу к Годфри?— гиблое дело.