День 15. История о ком-то неинтересном / Карвер Хоук (1/1)

Если бы Карвера когда-нибудь попросили описать себя, не приукрашивая и ничего не умаляя, он бы сказал: высокий, сильный, старательный, преданный, ответственный. Хорошо умеет держать меч, привык к тяжелой работе и жизни в тени своего брата-Защитника. Но никогда — ?интересный?. За интересным он скорее отправил бы к тому же Варрику — вот там тебе и интриги, и семейные ссоры, и все, чем любит упиваться простой и не очень народ.На самом деле он сказал бы даже, что все в их киркволльской компании интересны по-своему, и в каждом из них можно было обнаружить не только любопытную личность с необычной историей, но и хорошего союзника или союзницу. От них-то преданности никто не ждал, они могли уйти в любой момент, однако оставались, а его преданность брату (пусть и не всегда заметная) являлась чем-то очевидным и ожидаемым. Вряд ли можно назвать интересным человека, который является чьим-то дополнением.Вот он и не называл.Уже потом, когда очередным утром проводила перекличку какая-то новая Стражница, вернувшаяся в Амарантайн всего неделю назад, и все тихонько шептались ?Амелл, это Амелл?, он — неожиданно для самого себя — неосторожно фыркнул паре товарищей: — Да мало ли, какая это Амелл, может, это другая, их же до кучи! Моя мама тоже Амелл, и она сама мне говорила, что не знает, сколько у нас родственников.Рядом с ним кто-то покашлял, пытаясь привлечь внимание, и Карвер только тогда увидел, что к ним успела подкрасться та самая Амелл.— Я Мирея, — спокойно представилась она, и от осознания, что с ним говорит Героиня Ферелдена, у Карвера по спине пробежал холодок. — Что ты там говорил насчет своей матери? — склонила голову она, лукаво улыбаясь.Наверное, это был первый раз в жизни Карвера, когда он хотел избавиться от всеобщего внимания.Мирея, конечно, хотя и была всегда дружелюбна по отношению к своим подчиненным, на веру серьезные вещи не принимала и просила нужных Стражей проверить ту или иную информацию. Спустя несколько недель суровых тренировок (вот уж где она не щадила никого) как-то раз она попросила Карвера остаться для разговора.— Значит, ты действительно Амелл, — сразу же перешла к сути она, чуть прищурив глаза.— Я Хоук, командор, — поправил ее Карвер, пытаясь унять дрожь в руках. — М-моя мать носила эту фамилию до замужества.— Но ты знаешь своих родственников?Карвер смущенно почесал затылок.— Не совсем, — ответил он, — мой отец был отступником, и мама сбежала с ним. Разорвала все связи с семьей, так что лично я никого не знаю.— Да уж, — рассмеялась Мирея, — правду говорят, что магия — родовое проклятье всех Амеллов.Но с тех пор ее интерес только рос, и вскоре она просила Карвера рассказать чуть ли не о их общих прадедах, то и дело тыкая на разные имена в нарисованном ее рукой генеалогическом древе и спрашивая, что он может вспомнить об этом человеке. Она не ждала многого, но он выдавал ей всю известную информацию, услышанную от мамы — благо, в детстве он проводил с ней много времени, а ей очень хотелось передать историю семьи. Это длилось довольно долго, и иногда Карверу не удавалось выспаться лишь потому, что он в тысячный раз пересказывал Мирее ее любимую семейную байку, но однажды, спустя месяцы жестких тренировок и множество ночей, Мирея притащила с собой лист и ткнула в самую неожиданную ветвь их общего древа.— Это я, — непонимающе пожал плечами Карвер и чуть нахмурился, усаживаясь на кровати поудобнее и отпивая вино, ставшее привычным бонусом на их посиделках в выходные.— Я в курсе, — засмеялась Мирея. — Расскажи мне свою историю в подробностях, с начала до конца.В ту ночь Карвер отмахнулся от нее, смущенно пробормотав что-то в духе про то, что Стражи отрекаются от своего прошлого; Мирея пожала плечами, села отвечать на письма, оставив Карвера валяться на кровати и пить вино, и не настаивала какое-то время — видимо, тогда спросила просто так, от скуки, ведь истории о предках закончились, — однако потом спросила вновь, когда они разбивали лагерь неподалеку от входа на Глубинные тропы, собираясь завтра идти на привычный рейд.— Знаешь, — вдруг сказала Мирея ему, — мне нравится твое упорство в тренировках.— Спасибо, — ответил Карвер, мысленно удивляясь неожиданному комплименту. — А ты, наверное, что-то задумала?— Видишь насквозь, — довольно хмыкнула она, — я хотела сказать, что в благодарность за твои старания буду с таким же упорством спрашивать тебя о твоей жизни, пока ты не расколешься.Он сперва подумал, что Мирея лишь шутит, и каждый день со смехом отказывал ей, когда она спрашивала. Это стало их общей шуткой, и Мирея, услышав очередное ?нет?, лишь закатывала глаза, смеялась и уходила.Только потом вдруг Карвер понимает, что ему не хватает их ночных разговоров.— Есть настроение послушать одну историю? — Он стоит на пороге в ее кабинет в тот день, когда она забыла его спросить, а он почему-то сегодня чувствует себя особенно одиноко.Мирея смотрит на него пару секунд, поднимается со своего места, подходит к нему и крепко обнимает.И когда Карвер рассказывает о себе, Мирея внимательно слушает и удивляется во всех нужных местах, хотя он ждет, что она прервет его в любую секунду — в конце концов, она столько всего пережила, что его жизнь кажется никчемной. Мирея дослушивает его до конца и лишь потом говорит насчет его истории множество слов. Но ни одно из них — ?скучная?.