I'm preying on you tonight (1/1)

Кайла едва ли дышит, крадется на носочках как можно тише, проклиная в мыслях неизученную лестницу, и надеется, что ни одна ступенька не заскрипит под её весом. Платье на ней самое короткое, которое только смогла в гардеробе найти. Блестящее, откровенное и такое, что бюстгальтер под него не наденешь. Самое то для первой совместной с Лэйни тусовки в разрекламированном ею ночном клубе. Из гостиной доносятся приглушенные голоса Коллин и отца. Обсуждают, разумеется, её поведение, которое вынудило покинуть Окленд. Чушь. Просто отец хотел отвязаться от своей подружки, решившей вдруг, что она сможет стать новой миссис Пауэлл вскоре после похорон матери. Чёрта с два. Кайла хмурится, едва ли сдерживает своё вспыхнувшее вмиг недовольство и продолжает идти к входной двери. Не время и не место взрываться. Поддельные документы лежат в кармане куртки, телефон установлен на беззвучный режим, а номер отца внесен в черный список. Ругань она сегодня слушать не собирается. Пускай с утра уже поорет, если, конечно же, заметит вообще её отсутствие. Заслужила передышку от семейных проблем. Холодный ночной воздух ощущается глотком свежего воздуха, даже приличный каблук на туфлях Пауэлл не ощущает совсем. Она прикрывает на миг глаза, делает глубокий вдох, наслаждается моментом и отгоняет прочь ненужные мысли, а затем спешит сесть в припаркованное в конце улицы такси. Кажется, прошла вечность с её последней вечеринки. Они перед отъездом с Тишей никуда ведь и не выбирались почти. Да и рыжеволосой знакомой не особо, видимо, этого хотелось, судя по тому, что та ни разу за их краткую беседу по телефону не спросила, как Кайла обустроилась в Нью-Йорке. Вместо этого проболтала о своих ежедневных мелочах и трудностях, смакуя все сплетни об одноклассниках. Потому Кайла и решила по завершению звонка ей больше не набирать и даже не писать первой. Так разрывать связи ей в не впервой, и никакой досады от этого не испытывает уже…Выстроившаяся у входа в клуб толпа производит впечатление, вбрасывая в кровь Кайлы предвкушение и призыв забыться. Хочется ведь избавиться от всех лишних — навязчивых — мыслей, покоя не дающих ей долгое время. Уже запуталась попросту в своих эмоциях, тонет в ненависти к окружающим, близким и к самой себе. Ненависть эта сильная, пронзающая до глубины души и отравляющая крохи светлых мгновений, которые вполне можно назвать и самообманом. Кайле кажется, что она выгорает изнутри от интенсивности этих самых эмоций — губы у неё временами начинают дрожать, в висках неприятно пульсирует, а кровь из носа от очередного стресса и истощения обагряет пальцы всё чаще и чаще. Навязчивые картинки, засевшие в мозгу, хочется выжечь начисто. До затертой пустоты. Хочется ничего не чувствовать. Совсем. От этого должно — обязано — стать проще. Всё равно очередной человек, которого рискнешь посчитать близким, отвернется или предаст, а может попросту не оценит, как должно. Она спотыкалась и ранила себя на этом не раз и не два, от того и не хочется число шрамов увеличивать. — Кайла! — голос Лэйни врывается в сознание яркой вспышкой, как и сама темнокожая девушка, машущая ей энергично из почти начала очереди. Пауэлл дёргает нервно головой, стряхивая с себя старательно ненужный настрой, и улыбается теперь как можно шире, шагая уверенно навстречу однокласснице. — Это один из самых модных клубов, — с гордостью заявляет Рид, берёт её под руку и тащит навстречу охране, без какой-либо заминки предъявляя фальшивое удостоверение личности. Кайла следует её примеру, не сбрасывая с губ приветливую улыбку, заходит внутрь и тут же попадает под оглушающую музыку ?Восторга?. Большой зал встречает огромным количеством людей, режущей яркостью от светодиодных ?голов? и экранами во всю стену, что привлекают невольно внимание. — Ну как? Пауэлл оглядывается, оценивает, останавливает взгляд на эпатажных танцорах, рассыпавшихся по залу, постукивает в такт биту по бедру и приходит к выводу, что клуб этот должного восторга, коего ожидаешь от столь громкого названия, не вызвал. Здесь хорошо, но не превосходно. Ей доводилось бывать в местах и поинтереснее. Но куда лучше это, чем четыре стены новой комнаты и заботливое ?ну как прошёл день в школе, малышка??. Будто ему и впрямь не наплевать. — Мне нравится, — Кайла не кривит душой, но и остаток впечатления предпочитает не озвучивать, — Выпьем? Лэйни радостно подпрыгивает и согласно кивает, прежде чем совершенно обыденным для неё жестом взять за руку и повести в сторону протянувшейся вдоль всей стены барной стойке. Народу здесь и впрямь много, отмечает Кайла, а затем взлохмачивает пальцами непослушные каштановые пряди, придавая больший объем, и опирается локтем на барную стойку, отзеркаливая невольно позу Рид. Та довольно улыбается подошедшему и явно знакомому ей бармену, кладет деньги на стойку, склоняется к нему ближе и, подвигая купюры, заканчивает делать заказ. — Эдди классный, — Рид пожимает плечами и провожает с улыбкой отошедшего от них бармена, — Первая порция удовольствия за мой счет. С прибытием, красотка. Кайла заметно удивляется, ограничивается улыбкой, якобы в знак благодарности, и следит за тем, как тот самый Эдди подвигает к ним два шота с текилой и кусочками лайма. Под салфетками же находится истинная покупка, которую Лэйни ловко отправляет в рот — она не ошиблась в том, что с этой девчонкой они смогут поладить. Лучшего способа забыться ведь ещё не придумали. — ?Молли? не могла не составить компанию нам, — Рид беззаботно смеется, приближается бесцеремонно ближе и подносит таблетку к губам новенькой, явно ожидая реакции. — Я бы тогда перестала с ней дружить, — протягивает с довольной ухмылкой Кайла, послушно открывает рот, быстро глотает экстази и тянется за текилой, — За нас.Крепость напитка обжигает горло, вынуждая поморщиться, и потому Пауэлл поскорее впивается зубами в цитрусовую мякоть, чтобы избавиться от неприятной горечи на языке. Звуки музыки, кажется, становятся громче, ритм немного ускоряется, как и биение её сердца в груди. Кайла в ответ на это широко, а главное искреннее, улыбается, прикрывает глаза и движется в такт мелодии. Обстановка начинает ей нравится куда больше теперь.Лэйни одобрительно кивает, знакомит её с тем самым барменом, прося запомнить новенькую в их городе в лицо. Кайлу же его лицо не интересует, она скользит завороженно взглядом по многочисленным татуировкам на его руках и приветливо улыбается, пожимая легонько протянутую ладонь. Экстази накрывает постепенно, куда быстрее положенного, а значит в состав что-то подмешали. Но Кайле на это, если честно, плевать. Ей становится легче дышать. Рид заводит беседу ни о чем, делится парочкой историй, пока они ждут ещё по одной порции текилы, и впервые слышит звонкий смех Кайлы. Сама же Пауэлл не обращает внимания на явное удивление напарницы по отдыху, пританцовывая в такт музыки на месте, пока не замечает — ощущает — на себе чужой взгляд, который обжигает внезапно кожу. Оглядывается, сверкает всё ещё широкой улыбкой, делает расслабленный вдох от ощущения воцаряющейся свободы в мыслях, а затем натыкается на его — тот самый, определенно — взгляд… Любопытный. Заинтересованный. Жадный.Светловолосый парень смотрит прямо на неё сквозь многочисленных людей у барной стойки, а Кайла ему улыбается в ответ, склоняет чуть голову набок и оценивает неспешно приятную внешность. Он сидит неподвижно, кажется, даже не моргает. Но не спешит подойти, а Кайла делать первый шаг уж точно не собирается. — Горячий, — отмечает Лэйни, вызывая тут же согласный кивок, ведь спорить тут не о чем, — Пошли танцевать.Кайла разрывает этот странный зрительный контакт и, переплетая их с Рид пальцы, следует за ней, вливаясь ловко в толпу танцующих. Кожей она этот взгляд наконец перестает ощущать, лицо незнакомца тут же покидает мысли и остается в сознании лишь желание отдаться всецело музыке. Яркий свет многочисленных ?голов? вынуждает прикрыть глаза и, от ощущения ещё большего комфорта, Кайла не может перестать улыбаться… Он же кругами между людей ходит, выслеживает будто, осматривает каждый её сантиметр со всех сторон и щурится довольно. Любуется тем, как на коже её отражаются сотни лепестков с пестрого изображения роз на экране. Собрать бы их все губами, очертить невесомым касанием пальцев, быть может, подцепить парочку зубами. Так, чтобы след свой оставить — от столь яркой фантазии в голове его сердце пропускает пару ударов. Иссиня-чёрное освещение ей к лицу, он от восхищения даже забывает сделать вздох. Так сосредотачивается на разглядывании, что упускает момент, когда она открыла глаза и заметила его — неподвижного почти — среди танцующей толпы. Кайла взгляд не отводит. Медленно поворачивается в танце к нему лицом из раза в раз, пока он заканчивает неспешно круг. Улыбается ему мягко и склоняет немного голову набок выжидающе. В её зеленых глазах застыл призыв: ?давай, подойди уже наконец. Подойди и возьми, пока я не передумала?. И он идёт… медленно, совсем не обращая внимания на ритм музыки, пробирается к ней, обходя одного человека за другим, наконец оказываясь поблизости и попросту застывая. Улыбка на губах её становится от этого ещё шире, и он улыбается ей невольно в ответ, демонстрируя ямочки на щеках. Он выше неё на пол головы окажется, если она снимет каблуки. Светлые, зачёсанные аккуратно назад волосы, обычная черная хенли и подкупающий восторг во взгляде сине-голубых глаз. Кайла касается его первая. Дотрагивается до плеча, чуть сжимает, оценивает тем самым крепость мышц под мягкой тканью, и ведёт вдоль по руке, тут же чувствуя крепкую хватку мужских пальцев на своём запястье. А затем незнакомец аккуратно притягивает её к себе ближе, кружит в танце и скользит вдоль тела другой ладонью, оглаживая любовно мягкие изгибы женского тела.Поворачиваться к незнакомцам спиной — опрометчиво, но Кайле под градусом текилы и объятиями ?молли? наплевать на это. Продумывать варианты последствий неосторожного поведения совсем не хочется. Ей хорошо. Ей нравится, что она может на него облокотиться, прочувствовать жар мужского тела спиной, откинуть голову ему на плечо и ощутить поглаживающие движения крепких рук на животе, бёдрах, обнаженных плечах. Он скользит по её телу в такт мелодии… Ник вдыхает резко запах её волос. Дышит ими, зарывается в мягкие пряди носом глубже, проводит вдоль тонкой шеи и нервно сглатывает, вжимая её в себя покрепче. Кайла пахнет совсем не так, как он того ожидал. От неё болью и отчаянием разит. Даже алкоголь и напускное веселье этот аромат от него скрыть не способны. Касается его вновь и вновь телом, прижимается ягодицами и вскидывает вверх руки, чтобы обхватить его шею. Губы у неё застыли будто в мечтательной полуулыбке, а Ник задыхается от остроты ощущений, чувствуя дрожь в ладонях, когда осторожно поворачивает шатенку к себе лицом. Боится одним неосторожным движением спугнуть… Взгляд её затуманенный, но всё же можно различить любопытство и отблеск желания. Ник улыбается ещё шире от этого, вызывая у неё тихий смех, который, впрочем, умолкает, стоит ему склониться к ней чуть ближе… на губах он ощущает её жаркое дыхание и все мышцы его тела напрягаются вмиг, как у зверя перед прыжком. Он не мигает, смотрит пристально в глаза и почти целует её — между губами их расстояние в жалкий миллиметр. Но внезапно раздаётся хлопок и сотни золотинок из конфетти машин теперь парят в воздухе, отвлекая взгляд — крадя внимание — Кайлы. Она запрокидывает голову, наблюдает с тихим смехом за их полётом, тянет руки им навстречу и прикрывает на мгновение глаза. Так красиво… и какая разница, что красота эта лишь благодаря наркотику, гуляющему по её венам. Ник же злится, сжимает пальцы в кулаки до побелевших костяшек и прожигает ненавистным взглядом пространство. Ему хочется схватиться пальцами за её каштановые пряди и притянуть к себе вновь максимально близко. Хочется поцеловать. Глубоко. Грубо. Поглотить целиком и ощутить наконец на языке её вкус. Хочется снова увидеть этот взгляд, видящий лишь его одного. Но Кайла всё ещё стоит к нему спиной, двигается в такт мелодии и хватает пальцами эти чертовы бумажки. Ей весело. И осознание, что он ей стал вмиг не интересен окрашивает помещение клуба в красный… лишь голос настойчивый в мыслях, призывающий остыть, сдерживает его. В итоге, Ник срывается к барной стойке и заказывает нетерпеливо виски, старательно пытаясь взять себя в руки. Не время всё портить. Он со спины чувствует её приближение, облегченно вздыхает, берет рокс и оборачивается. Кайла подходит наконец ближе, смотрит на него хитро и продолжает улыбаться. — Меня зовут Ник, — он склоняется к ней ближе, чтобы она сумела его голос расслышать сквозь оглушающую музыку.Кайла повторяет его имя одними губами. Чёртовыми. Пухлыми. Мягкими. Нежно-розовыми губами. Салливана ведёт, бьёт под дых это зрелище и ему дико хочется стереть до конца, оставшуюся местами в уголках губ, помаду, которая ей совсем не идёт. Тёмный оттенок скрывает их манящий от природы цвет. Он подносит рокс к губам, чувствуя, как в горле всё пересохло от одного только её близкого общества, но Кайла перехватывает стакан, цепляется крепко за стеклянную поверхность, не давая ему сделать глоток. Ник же окончательно теряется в этот миг, не в силах скрыть удивление. Отбирает у него алкоголь без капли промедления и тени сомнения, делает большой глоток и чуть хмурит носик от крепости напитка, а затем облизывает губы. Ник этот жест повторяет. Улыбается и смотрит-смотрит-смотрит на неё, старается понять, кто же на самом деле Кайла Пауэлл. Все его наблюдения старательно летят к чертям. Одинокая. Скромная. Тихая… как бы не так. Одиночка скорее по выбору собственному и осознанному, а не по обстоятельствам. Скромной не назовёшь, а вот молчаливой вполне. Слово ещё не произнесла ведь, да и имя своё называть не спешит — играется, дразнится, проверят его на прочность. Не тихая она совсем, а скрытная. — Привет, Ник, — игриво тянет Кайла гласные, ставя на барную стойку пустой рокс, и сокращает слегка между ними расстояние. Салливан впитывает в себя новые, открывшиеся ему, факты о ней и довольно улыбается — от него она скрыться не сможет.