3.Трахни меня. (1/1)

-Трахни меня,?— его голос звучит слишком тихо, и мне кажется, будто это послышалось. Или мне хотелось на это надеяться. Я смотрю на стену в конце коридора и не двигаюсь, даже почти не дышу. На какую-то долю секунды в квартире повисает гробовая тишина, потом?— руки Гены скользят по стене: он пытается встать. И, судя по голосу рядом с моим ухом, у него получается.-Альфа,?— я чувствую кожей, как он хитро улыбается,?— а я тебя хочу.И чувство, будто сейчас он говорит именно то, что думает.-Да ты совсем в драбадан,?— я почему-то улыбаюсь, все еще смотря перед собой, а Гена кладет руки мне на плечи, слегка сжимая?— видимо, чтобы не упасть.-Ты уже говорил,?— выдыхает он куда-то в плечо. Опять мурашки.-А ты все еще в драбадан,?— отклеиваю ноги от пола и поворачиваюсь к нему. В тусклом свете луны, пробивающимся из комнаты, Гена выглядит больше счастливым, чем пьяным. Даже не могу на него злиться. Да и черт его знает, что там с ним происходит, ведь какими бы хорошими друзьями мы ни были, о своих проблемах он редко кому-то рассказывает, и нельзя винить его за это; ему и правда не пять лет, и характер давно сформирован, так что его не изменить.-Эх, Фарафонов,?— выдыхаю я, а где-то на задворках сознания какой-то слащавый женский голос произносит: ?Люби его таким, какой он есть?. —?Пойдем,?— говорю я, кладя руку ему на плечо, и веду в спальню.-Никита,?— Гена сидит на стуле рядом с рабочим столом, пока я снимаю покрывало и поправляю подушки.-Чего? —?улыбаясь, поворачиваю голову на пару секунд, а затем снова возвращаюсь к своим хлопотам. Я почему-то не стал включать свет, и его лицо в темноте, смешанной с сиянием луны, выглядит немного моложе обычного. И немного… милее, что ли.-Не уходи,?— он закидывает ноги на край стула, обхватывает колени и кладет на них голову.-Да я тут еще,?— поворачиваюсь я, закончив с кроватью.-Я имел в виду,?— его глаза закрыты, голос сонный,?— сегодня ночью. Не уходи сегодня ночью.Гена смотрит мне в глаза, и то ли луна обманывает, то ли он уже далеко не пьяный. И я почти уверен, что мой вопрос останется без ответа, но все-таки спрашиваю, сев рядом на полу:-Гена, что с тобой происходит?-Трахни меня,?— его голос чуть хрипит.Он неуверенной походкой перемещается на кровать, по пути стягивая с себя толстовку и футболку, оставляя их шлейфом на полу. Гена садится на край и обхватывает голову руками. Сначала слышно лишь громкое тяжелое дыхание.-Никита,?— я вижу, как тяжело ему дается каждая буква, как внутренняя война сковывает речевой аппарат. Но молчу. Отчасти?— потому что не знаю, что сказать, отчасти?— потому что знаю, что ему так легче,?— я, кажется, пидор.Тут я, наверное, должен рвать и метать или въебать Гене по щам, но мне совсем не хочется. И, может, это и есть наивысшая степень дружбы: ты готов принять человека со всеми его загонами и изъянами, просто потому что в твоих глазах он имеет куда больше достоинств.-Гена,?— я встаю с пола и сажусь рядом с ним на кровать,?— мне все равно,?— улыбаясь, похлопываю его по колену.Он ошарашено смотрит на меня, обхватив плечи руками.-Только Гнойному не давай,?— улыбка все еще не сходит с моих губ.-Да я и не собирался,?— Гена улыбается в ответ, и я буквально чувствую, как ослабевает его внутреннее напряжение.-Никита,?— он наклоняется к моей шее и едва касается губами, будто боясь, кожи около ключицы, задевая пульсирующую вену,?— трахни меня,?— я чувствую, как он закусывает губу.Не знаю почему, но я уверен, что у него еще не было секса с парнями.Кто первый? Проверим на Гене.