Глава 1: Андрей. (1/1)

—?Первый соулмейт был той еще,?— Слава на секунду задумывается, подбирая слово поточнее,?— сволочью, идущей по головам ради тепленького места в офисе.Полосу шрама, оставшуюся после смерти соулмейта, на мгновение обжигает фантомная боль. На самом деле Машнов кривит душой, ведь Андрей был самым лучшим из тех, кого судьба отрядила ему в соулмейты.—?Оставь меня в покое,?— даже не обернувшись, бросает через плечо мужчина, оставляя Славу наедине с разбитым сердцем и вдребезги расколотыми представлениями о соулмейтах.—?Андрей… —?тихо шепчет Слава сквозь ком в горле и борется с желанием позорно разрыдаться. По его щеке стекает одинокая слеза?— концентрированная горечь и боль обиды.Тот наконец-то останавливается и оборачивается к Машнову. Выражение лица Андрея почти сразу теряет жестокость, и он протягивает руку, стирая мокрую дорожку и гладя Славу по щеке.—?Пойми, родство душ не означает то, что я обязан быть с тобой и бросить все, что люблю,?— Андрей говорит уже заученные вещи, нервно дергая за алую нить на запястье. Славу этот жест безумно бесит, но остается лишь отводить глаза и терпеть собственное унижение.—?Понимаю,?— отрывисто бросает Слава и мягко уходит из-под руки Андрея. —?Простите, я Вас больше не побеспокою,?— Машнов отчаянно паясничает, скрывая разрывающую сердце боль.—?Слава, блядь,?— Андрея уже явно все бесит, и Машнов просто внаглую разворачивается и уходит, слыша приглушенный забористый мат в свой адрес. С него хватит.В реальность его возвращает осторожное Генино прикосновение к щеке. Как ни странно, Слава впервые за долгое время не чувствует отторжения от слишком личных касаний и довольно жмурится, когда Гена проводит пальцами по скуле, где едва синеет почти сошедший кровоподтек.Слава понимает, что испытывает ебаное дежавю, стирая с лица мокрую соленую дорожку. Эти воспоминания слишком больная тема, и Машнов не хочет открываться Гене полностью?— боится, что тот предаст. И Гена не поймет, Слава уверен в этом на все сто.Андрей тоже, по сути, предал. Все предали.Слава рвано выдыхает и едва сдерживает желание оттолкнуть Гену и забиться в угол куда подальше, лишь бы не чувствовать эту блядскую зависимость от соулмейта. Лишь бы не видеть нагло маячащую перед глазами кроваво-красную нить. Лишь бы не чувствовать под пальцами неровные бугры белых, похожих на мерзких тонких червей, шрамов и возникающий в памяти солоноватый запах крови.Но вместо этого он с фальшивой искренностью обнимает Гену, одновременно пытаясь продумать исповедь так, чтобы не сболтнуть лишнего.—?Понимаешь… —?Слава уже знает, что начать самое трудное и легкое одновременно. Мысли разбегаются, но лишнего никогда не скажешь, Слава в этом убедился уже неоднократно. —?У него была идеальная семья и охуенная жизнь, но ровно до того, как появился я, ничуть не сдавшийся соулмейт-наркоман.Сердце больно кольнуло ровно в тот момент, когда он увидел на парковке у магазина мужчину с маленькой девочкой на руках и идущей с ним рядом красивой женщиной, которая смотрела на своего спутника с таким обожанием, что Машнову тут же захотелось удавиться от такой сиропно-приторной картины.Еще больнее стало, когда он увидел на его запястье алую нить, подрагивающую в такт широким размеренным шагам мужчины.Слава буквально слышит, как разбивается мечта о понимающем и принимающем его соулмейте, разбивается с отвратным звуком и режет, словно битое стекло, и Машнову кажется, что у него сейчас уши начнут кровоточить, а он сам сойдет с ума.Слава будто бы со стороны и в замедленной съемке видит, как мужчина оборачивается в его сторону и вопросительно приподнимает бровь, мол, что уставился? Этот жест слегка перекашивает его немного смазливое лицо, но в целом в Славиных глазах он все также идеален.Нить на запястье будто бы полыхает и обжигает кожу раскаленным металлом, и Слава отчаянно дергает ее в попытках порвать, не сознавая того, что творит. Он уже не обращает внимания на то, что соулмейт делает пару нерешительных шагов в его сторону, перед этим сказав пару слов своей спутнице и передав ей ребенка.—?С… тобой все в порядке? —?Машнов не замечает, как мужчина оказывается рядом и осторожно касается его плеча. Слава непроизвольно дергается, но, не контролируя себя, крепко вцепляется в руку соулмейта своей, обнажая скрытую рукавом толстовки багровую нить.—?Нет,?— Слава едва разлепляет пересохшие губы и безумным взглядом смотрит мужчине прямо в глаза, отчего тот теряется и пытается выдернуть руку из крепкого захвата Машнова.Слава с каким-то извращенным удовольствием видит в глазах соулмейта пелену непонимания, которая тотчас рассеивается, стоит лишь ему отвести взгляд в сторону. Два алых клейма почти что соприкасаются, и это выглядело бы красиво, не означай для каждого из них жесточайший приговор.—?Спустя две недели его убили,?— наигранно-печально говорит Слава и отворачивается к окну, отчаянно молясь, чтобы Гена не увидел его слезы, чертово проявление слабости. Машнов уже начинает жалеть о том, что все-таки решился хоть немного открыться Фарафонову, но отступать уже поздно. —?Какие-то уебки пырнули ножом прямо у его подъезда. Тело нашли слишком поздно и шансов выжить просто не было.Слава умалчивает то, что он мог дать соулмейту не умереть. Мог, но не захотел.Да и зачем спасать человека, если ты его и решил убить?Машнов вздрагивает то ли от нахлынувших неприятных воспоминаний, то ли от того, что Гена кладет руку ему на плечо в попытке поддержать, опаляя остывшую у окна кожу жгучими касаниями. Слава устало улыбается и поворачивается к соулмейту, заключая его в объятия. Гена нежится в его руках и едва ли не мурлычет, и у Машнова возникает нелепое желание почесать его за ушком, но даже этот милый парень в его руках не может отогнать прочь печальные мысли.—?Опять ты? —?Андрей, кажется, уже не удивлен, увидев Славу у своего подъезда в такой поздний час. Это звучало даже не как вопрос, а как банальная констатация факта.Машнов неуклюже поднимается с холодного асфальта и встает ровно перед соулмейтом. Андрей немного выше, поэтому Славе приходится слегка задирать голову, но даже это неудобство его не пугает. Машнов пристально смотрит в холодные глаза соулмейта, пытаясь отыскать в них хотя бы намек на нежность, но получает в ответ лишь усталость и терпеливое ожидание. И с одной стороны Слава его понимает, ведь Андрей хочет лишь скорее попасть к семье, а с другой его захлестывает жгучая болезненная ненависть к швалям, посмевшим забрать сердце его родной души.А с какого черта он должен полюбить человека, которому нахуй не сдался?Злость захлестывает его, и Слава будто бы со стороны видит, как его тело достает заранее припрятанный за поясом нож и точным движением всаживает нож под лопатку соулмейта. Машнов не разрывает зрительного контакта и с удовлетворением подмечает, как в глазах Андрея появляются неверие и бессилие, а зрачки расширяются от безумной боли. Он даже не может кричать, лишь обессиленно наваливается на плечо Славы и хрипит.Машнов с каким-то зверским удовольствием проворачивает нож в ране и садистски ухмыляется, слыша тихий хруст ребер.—?Потерпи, любимый,?— с издевкой выплевывает Слава прямо в лицо Андрею. —?Скоро все закончится, обещаю.Он осторожно опускается вместе с телом соулмейта в руках прямо на холодный сырой асфальт и нежно располагает его голову у себя на коленях, аккуратно убирая слишком длинные пряди со лба. Другой рукой он накрывает то место, где должно быть сердце, и с тихой грустью ловит последние моменты жизни Андрея. Его зрачки уже почти заволокла пелена смерти, но он улыбается, глядя Славе прямо в глаза.Машнов не обращает внимания на то, что его футболка и брюки запачканы кровью, что по его лицу текут слезы и его трясет от холода и осознания произошедшего. Весь мир Славы сузился до полузакрытых глаз человека напротив и его едва слышного прерывистого дыхания.Машнов слышит полустон-полувздох, тело Андрея обмякает в его руках, а глаза закатываются. Слава дрожащей рукой закрывает уже бывшему соулмейту глаза и бережно стирает вытекающую изо рта струйку крови.—?Я же обещал, что все закончится быстро,?— Слава встает с колен и аккуратно опускает голову Андрея на асфальт, невесомо целуя в лоб.Слава возвращается в реальность из-за так неприятных ему прикосновений к шрамам и багровой нити. На секунду ему отчаянно захотелось ударить Гену, но вместо этого он рвано выдыхает и мягко, но решительно перехватывает запястье соулмейта.—?Я же просил не трогать,?— вкрадчиво и немного обиженно говорит Машнов, следя за тем, чтобы в голос не проскочили грубые нотки. Гена виновато потупляет взгляд и отдергивает руку.—?Прости, я забылся,?— парень апатично отворачивается к окну, задумчиво смотря на панораму предрассветного Питера. И только в этот момент Слава ощущает, как сильно он устал.—?Как его звали? —?глухо и безэмоционально спрашивает Гена, поглаживая один-единственный шрам на своем запястье.—?Андрей,?— Слава еле выговаривает это имя внезапно пересохшими губами.—?Ты расскажешь об остальных? —?Гена кивает на уродливые шрамы соулмейта.—?Не сегодня,?— сухо отвечает Машнов и, чтобы сгладить грубость, уже мягче добавляет,?— иди ко мне.Гена грустно улыбается и доверчиво обнимает Славу. Машнова раздирают противоречия: с одной стороны, он хочет, чтобы этот момент длился как можно дольше, а с другой объятия Гены становятся слишком удушающими, и Слава отчаянно жаждет вырваться из постепенно смыкающегося кольца рук соулмейта.Машнов не чувствует, как засыпает в Гениных объятиях, и не слышит, как тот уходит, заботливо укрыв его пледом и тихо скрипнув дверью.