1 часть (1/1)

Торфинн даже толком не мог вспомнить, когда он?— охотник,?— внезапно стал жертвой, которую постепенно, сужая круг, загоняли в угол. Он бежал, бежал без остановки, прекрасно осознавая своё положение, и, конечно же, то, что его топот слышен на всю чёртову округу. Плевать он сейчас уже хотел на задание Аскеладда, сейчас куда важнее было оторваться от преследования. Ведь если умрёт, то он себе не простит. За несколько десятков минут, а то и часов до происходящего ныне, всё было как всегда: разграбили деревню, занялись развлечением себя любимых. Торфинн, вопреки усталости [моральной ли, физической ли?— роли не играло, он старался её не замечать], продолжал сражаться с подвешенной на дереве полуразвалившейся от возраста лоханью, окончательно её доламывая. И как-то не заметил даже подозрительной тревоги, которая скреблась где-то внутри, отдавая всего себя тренировке. А стоило бы уделить ей хоть каплю внимания. С окраины леса появились двое, не сказать, что совсем уж странно выглядящих людей, причём не столько в одежде, сколько в поведении. Расписные плащи?со странной символикой?— Бог с ними, может, просто решили выглядеть пафосно и аристократично; босые ноги?— тут уже ничего необычного, скорее всего, просто не хватило деньжат на нормальную обувь, либо она им вовсе мешала?— отсутствие её зависело от их личных причин. Зато оба были высокими [возможно, даже выше Бьёрна] и до жути худыми, как ветки. Лиц было не видно, так как тень от капюшона отлично их скрывала. Пошушукались, понаблюдали за викингами, сидящими у костра, поняли, что их не замечают, а затем двинулись в сторону драккаров, оббегая места где их могли бы заметить. Чуткий Ухо, заслышав перебежчиков [отличил просто?— викинги ступали тяжело и грубо, а эти были словно женщины, легки и пронырливы], тут же пошёл докладывать командиру, скрывшись в избе, где пировал основной костяк банды. Викингам у костра было не до них?— они увязли в очень занимательном разговоре по поводу следующей цели, а Торфинн заметил подозрительных людей в самый последний момент, когда уже с загорающегося ярким пламенем драккара подняли крик о чужаках, который практически сразу стих. Торфинн отвлёкся от своей тренировки, поднял с земли кинжал [всё же, тот не смог достичь цели в виде лохани, поскольку как раз в этот момент парень отвлёкся, криво метнув нож, в итоге промазав], тут же направившись к причине переполоха. Кто-то уже старательно тушил корабли, кто-то старался вытащить груз. Сзади послышался крик Аскеладда о том, чтобы они кидали паруса и груз в воду. А далее последовал приказ Торфинну: догнать и убить налётчиков, которые уже стремительно покидали место преступления, ловко уворачиваясь от стрел и остального, что в них летело. Самое удивительное?— те не сбавляли скорость и по-прежнему легко передвигались, хотя под руками и на плечах тащили мешки с всем награбленным добром. Они буквально ограбили грабителей, и сейчас, наполненные чувством триумфа, быстро смывались. Сын Торса, посетовав про себя на то, что, цитата: ?какое мне дело, что у вас украли?!?, цыкнул, сорвавшись с места и побежал за этими двумя, успевшими к этому времени скрыться в тени деревьев. Только пробежав где-то метров сто вглубь, парень осознал: налётчиков было далеко не двое. Чуйка, выработанная за десяток лет на службе у плешивого, подсказывала, что здесь этих непонятных людей куда больше. Например, два десятка. Торфинн остановился, вслушиваясь и стараясь не дышать. Шагов, треска веток, шелеста листьев от чьего-то движения и т.п. он не слышал, и поначалу даже думал, что шестое чувство его подводит. ?Дело дрянь… Не может же их быть здесь так много, я бы их тогда ус…??— он не успел закончить мысль, так как всем телом ощутил животный ужас, будто бы за его спиной стоит целая армия, готовая его прикончить. В этот момент рядом с его ногами упала сеть [видимо, кто-то промазал], а когда последовал треск веток, чьи-то издевательски-недовольные усмешки и рычание?— то ли волков, то ли собак?— с трёх сторон, он понял, что лучше бы ему сейчас начать убегать, даже если это изначально было самой ужасной идеей в таких ситуациях. Парень сорвался с места, а бежать, кроме как вперёд, было некуда, и, вопреки Торфинновой удаче, в этой самой стороне, насколько он знал, примерно в километрах двух от места, с которого парень начал бежать, начиналось поле. Открытая местность, где было минимум кустиков, деревьев?— укрыться негде. Отсюда следовал вывод: они специально дали ему путь к отступлению, никуда иначе, как на открытое поле, где поймать его не составит особого труда. Залезть на дерево и сбить этих людей с толку он бы не успел, да ко всему прочему, он не знал, какое оружие было у этих людей [и было ли вообще], посему, Торфинну надо было быстро сообразить, как свернуть в противоположную сторону от поля, оторвавшись, по возможности, от преследования. Стараясь оглядываться назад по минимуму, чтобы не нагнетать и, не дай Бог, запнуться об какой-нибудь торчащий из земли корень дерева, он весь ушёл в слух, пытаясь определить по топоту за ним, с какой стороны было меньше всего преследующих. Вскоре стало ясно?— справа от него был всего один человек. Или это был грузный зверь, от которого топота было как от двухметрового викинга во всей своей экипировке и с дубиной в руке, но, в таком случае, это было даже лучше, чем человек с тем же, предположим, топором, потому что он сможет в случае атаки быстро его зарезать. Он резко свернул в этом направлении, быстро проскочил между деревьев, заметив сбоку от себя два горящих глаза, и понесся дальше. Второе дыхание, открывшееся вследствие увиденного рядом с собой непонятного зверя, дало некоторое преимущество, но ненадолго. Ещё несколько минут такого быстрого бега с перепрыгиванием препятствий, и Торфинн кони двинет. До главной цели?— моря?— ещё долго, а преследование продолжалось. Он планировал броситься в воду, скрыться на глубине, укрывшись от преследования, отплыть подальше, моментами надеясь, что преследователи выдохнутся, как и он сам, но, как назло, те, кто его преследовал, казалось, ни разу не устали, спокойно продолжая бежать, не сбавляя темпа. Звуки сзади пугали парня ещё больше, поскольку это можно было сравнить с тем, как ревёт медведь-шатун. Но то, что смог увидеть Торфинн рядом с собой точно на медведя не походило, а значит, что это, вполне возможно, очень крупная собака, в крайнем случае?— волк. Продолжая бежать, он уже начинал спотыкаться, так как ноги, да и сознание в целом, отказывали. Мозг, скажем так, под действием адреналина уже не кликал. Смотрел Торфинн, преимущественно под ноги и вперёд,?— врезаться в дерево сейчас было бы очень тупо и некстати,?— а вот наверх он не посмотрел, что стало самым главным упущением с его стороны. Именно оттуда на него упало что-то. Или кто-то. Факт оставался фактом: на него упал очень тяжёлый объект, а большая часть удара пришлась на голову и шейные позвонки. Торфинн покачнулся, упал, к сожалению, лицом в землю. Мир плыл, сменяясь тьмой. Последнее, что он смог услышать, прежде чем улететь сознанием в неизвестные дали?— непонятная речь людей, окруживших его.А на задворках сознания мелькнула мысль, что он умрёт.