Fucking prologue (1/1)

По тому, как Торфинн шел по коридору, выстукивая каблуками туфель по задрызганному больничному паркету в такт рифам Мастейна, вполне можно было понять, что воодушевляло его это в меньшей из всех возможных степеней. Наконец приблизившись к кабинету, он попытался постучать в дверь, его остановил мужчина лет, с виду, сорока, одернув того за рукав.– Эй, пацан, – он, сидевший до этого опираясь головой на стену, опуская лицо в пол, заговорил резко и пронзительно, – у нас очередь.Торфинн выудил из кармана бумажку и потряс ей у его лица.– Я по записи, – мужчина нахмурился и его лицо приняло вид не столько злой, сколько уставший.– Мы все по записи, – он попытался улыбнуться, но улыбка показалась Торфинну какой-то вымученной и даже тухлой. – Садись, будешь вон за той бабкой, – мужчина кивнул в сторону какой-то старухи, и Торфинн, понимающий, что спорить в подобных обстоятельствах было бы просто нелепо, сел. ?Опять тусоваться с психами?, – читалось во взгляде. В общем-то, ожидать компании иной направленности и не приходилось – заведение как бы намекало на это незамысловатым названием: Лечебница имени Святой Марии, Святого духа и Светлых времен. Слово ?лечебница?, так уж повелось, изначально закрепило за собой определенный статус, как и ?святой? в медицинском контексте (недорогой аналог ?блаженного?). Как и посвящение в названии временам, ?светлым? временам – имени светлых времен, как в эпических текстах, ей Богу. Торфинн нахмурился, чтобы не пропустить ухмылку или остроту – могло быть черевато, и прибавил звук в наушниках, лишь бы избежать ласковой беседы с ?уставшим мужиком?.Одет Торфинн был в костюм. Не сказать, что особенно ?деловой?, ?по фигуре?, ?с иголочки? или хотя бы ?приличный? – не сказать и, что ?поношенный?. Просто ублюдский школьнический костюмчик, одеваемый по просьбе матери исключительно на первое сентября, причем класса, наверное, с девятого, и замененный по итогу в бытовой жизни другим костюмом с гордо горящим над сердцем логотипом ?Адидас? (эксперты по этому поводу говорят ?на физ-ру формы нет, а как по району – так все в адидасе?). Как говорится в сотне песен, на войне все средства хороши, а еще бытует мнение, что встречают по одежке, так что вкупе эффект может быть достигнут желаемый. Для справочки по невменяемости, как говорится, можно и потерпеть (особенно – Торфинн усвоил это еще со средней школы – если до этого успел натворить дел). Нечего – уже закрадывалась мысль – было лупить одноклассников и не только, врагов-то у него, знамо, нет (ну, теперь-то точно – такая мысль тоже кралась, словно мышь).Треки сменяли друг друга рьяно, как марафонцы сменяют друг друга – и Торфинн уже начинал жалеть, что додумался перехватить по пути до лечебницы пару глав бульварного детектива, предусмотрительно забытого кем-то не особенно стойким на багажной полке автобуса, которыми, оказывается, кто-то пользуется (если не брать в расчет террористов и не считать плодовитых авторов ?походной литературы? за террористов информационных). Торфинн ощутил непреодолимое желание отчаянно зафейспалмить прямо на публике, но любой контакт лица с чем-то кроме маски, очков (или кулака, прошу прощения, супруга) с недавней весны считался, кажется, непотребством, и потому парень здраво поразмыслил, что неплохо бы в таком случае прогуляться по просторам духовнонаправленного госпиталя хотя бы и до ближайшей санитарной точки, там, может быть, помыть руки или даже умыться, а если повезет – дойти до торгового автомата и перехватить сникерс с, может даже, грушевой или, прости господи, огуречной фантой, но загадывать вперед не хотелось (в некоторых кругах эта методика даже гордо вставала в один ряд с такими научными направлениями, как ведовство и астрология) – для начала, подсказывала практика, нужно было как минимум встать с насиженного места и убедиться, что гулять с таким приятно неспешным темпом клиентского обслуживания ничем не черевато, как максимум – подтвердить смутную надежду на наличие в храме здоровья торгового автомата. Перед Торфинном в очереди оставалось еще четыре человека со старушкой включительно – но если учесть то, что прошедшие за последний час три человека считались числом в определенных метрических системах внушительным, волноваться об этом не приходилось. Торфинн встал, старухе кивнул, что, мол, если кто придет, пусть держатся за ней, а он туда-сюда мигом, и, не дожидаясь вразумительного ответа (которого в этих краях, казалось, можно было и не дождаться), спортивным шагом направился куда-то за угол.Больница казалась просторной. Коридоры казались одинаковыми и несколько давящими, некомфортно давящими, а небольшие ?welcome?-коврики в некоторых местах прикрывали паркет. Наверное, у дверей знаковых целителей – но не ебучей язве Торфинну судить – уж точно. На самом деле, ощущение создавалось не столько такое, что он ходит по кругу, когда он свернул раз, наверное, в седьмой, продвигаясь по относительной прямой, сколько такое, будто никаких кругов маршруты вообще не образуют, а коридоры просто построены таким образом шутки ради, чтобы, ну, позлить желающих вкусить свободы психов, по воле всех святых покровителей выбравшихся из палат. Ну, до ремастеринга, так сказать. До пе-ре-ква-ли-фи-ка-ции с реставрацией – это выражение Торфинну нравилось меньше, потому что его реже использовали на форумах по майнкрафту. Структура коридоров напоминала скорее лабиринт со всеми своими развилками, тупиками и ветвлениями. Как ни странно, на туалет Торфинн так и не наткнулся, а вот торговый автомат приметил почти сразу, и, не решаясь отойти слишком уж далеко, после пары петель вернулся к нему. Смотреть на него хотелось ?ну здравствуй, старый друг?-взглядом, потому что ничего экстраординарного в ассортименте не затесалось, и из всего, с чем Торфинн сталкивался от того самого момента, когда часу, вроде, в девятом, нехотя вышел за дверь, чтобы не опоздать на прием психо-хуй-знает-наверное-аналитика (как оказалось, в большей степени зря, чем ненапрасно).В кармане оказалось в самый раз наличности – пара мятых полусотен и мелочь на проезд. ?Все идет по плану? – песня, все-таки, хорошая (да и какой Торфинн панк, если нет?), поэтому, придерживаясь того самого плана, он приобрел, тщательно разгладив об угол автомата купюры, сникерс классический и фанту в пластиковой полулитровой таре, тоже, ожидаемо, классическую (если бы он не готовил себя к разочарованиям, ожидая увидеть в каждом захолустном автомате грушевую фанту, он бы свихнулся, рано или поздно, от обилия бытовых драм), и, перекусив наспех половинкой батончика (вторую заботливо завернул в упаковку и припрятал в отутюженный матерью пиджачный карман) и парой-тройкой глотков химозного газированного раствора, он пошагал полунаугад-наполовину по памяти к кабинету, в который, в общем-то, надеялся попасть часа эдак на два-два с половиной пораньше, чем, судя по всему, ему теперь пророчили звезды. На удивление, когда он подошел к злополучному четыре-шесть-зеро-кабинету (четыреста шестидесятому в простонародье), народу там уже не было. Ни бабки, ни усталого мужика, ни тех, на кого Торфинну было похуй в такой степени, что он не дал им в голове даже ублюдского прозвища. Тук-тук-кто там – процесс куда более приятный, чем ожидание, к чему Торфинн незамедлительно и приступил. Никто не ответил. Было бы забавно – стоило решить – не окажись в этом пристанище убогих и врача к нынешнему часу, но, забегая вперед своих умных мыслей, Торфинн просто толкнул дверь. На него уставилась пара недовольных глаз и соответственно недовольная рожа врача (слава, блять, Святой Марии и Святому духу). – Эм… здравствуйте? Я открыл дверь, поскольку вы не ответили, – постарался начать он помягче, чтобы хоть немного соответствовать своему ?первый раз в первый класс?-костюмчику и зализанным патлам. Врач живописно вздохнул, всем своим видом давая понять что не матерится он до сих пор только из профессиональной этики.– А я должен был постучать в ответ? – Торфинн пожал плечами. – Вот и славно. А ты, малыш, собственно, кто такой?Почему-то Торфинну показалось, что если вопросы тут задает не он, то делать тут ему нечего, и, поскольку развернуться, зайдя так далеко, он просто не мог, он решил перекрыть вопрос вопросом.– А вы мистер Каст? – врач, тактику явно приметивший, но дел с этим иметь не пожелавший, просто оперся подбородком на локоть, упертый в стол, и утвердительно прикрыл глаза. – А я Торфинн Карлсефни – вы, наверное… – но тут мужчина заметно повеселел.– Ах, малыш Финн, точно. – Торфинн начинал ощущать на кочике языка легкий привкус дерьма, но гонор за справочку смирить можно было хотя бы постараться. Он промолчал. Врач продолжил. – Ну, раз уж это ты, то для тебя я просто Аскеладд, потому что на ближайшие… несколько месяцев мы с тобой станем хорошими друзьями. Сечешь?Торфинн почувствовал, что чакра добра, спокойствия и позитива у него несколько ослабла после того, как он заговорил с врачом. О, и прочищать ее он любил как кулаками, так и матами, но как-то все-таки он опасался, что начисти он морду психэксперту из стремной клиники на окраине города, справочкой и извинениями он не отделается. Разговор в мирное русло вернуть бы стоило, но не сказать, что Торфинн это дело умел или как минимум практиковал. Но он попытался.– Секу я всяких даунов указкой по жопе, а к тебе я пришел за справкой, – вышло не очень.?Аскеладд? в ответ гортанно рассмеялся.– Садись, – подтолкнул он к Торфинну ногой стул-кресло с колесиками. Торфинн решил, что лучше сначала отдать предпочтение сидению, а не мордобою, поэтому сел. – Может поговорим о том, почему ты здесь оказался?– Нет, – отказ категоричный. Аскеладд усмехнулся, но позы не сменил, давая понять, что это не вопрос и даже не просьба, а потом просто замер в ожидании монолога. Торфинн вздохнул, понимая, что вляпался он в то, от чего простой влажной салфеточкой не оттереться. – Ну, я подрался. То есть… эм, избил одноклассника, – он исправил себя же в ответ на взгляд врача, говорящий о раннем ознакомлении того с полной картиной действий.– Почему?– Эм, из-за религиозных убеждений?.. – звучало солидно, но неубедительно даже для Торфинна, поэтому фраза прозвучала как вопрос.– Брехня, – Торфинн вылупился на врача, бросившего жаргонизм в рабочее время с такой уверенностью. Врач, чья провокация явно сработала, ухмыльнулся уголком губ. – А ты не думаешь, что это просто механизм защиты? Вроде того, какой заставляет крыс бежать с тонущего корабля. Так же из тебя струится агрессия, когда инстинкты бьют тревогу, – Торфинн опешил – не слишком приятно слушать, как какой-то хуй, который встретился тебе впервые минуты четыре назад, пытается обосновать твои чисто панковские (а значит – априори имеющие за собою высшую имзменчиво политическую цель) действия. – Может, он заставил тебя почувствовать себя слабым? Загнанным в угол?– Ты мои действия с крысами, блять, сравнил? – к конфронтации Торфинн подготовился, едва зашел в больничку, если не раньше, но сейчас он до кучи потерял всякий стимул ее избегать.– Неплохо подходит, да? – психолог рассмеялся и Торфинн для себя понял, что, судя по всему, что пациенты, что врачи в лечебницах, как правило, отличаются только тем, что одним за их бред платят. – А вообще, я бы тебе посоветовал освоить пару тройку изобразительно-выразительных приемов, тут, небось, этим бы и ограничивался. – Торфинн понял, что если он досчитает до десяти и так и не потеряет на шестерке тягу разъебать доктору лицо, природным инстинктам он поддастся, а ему и без пророчеств было предельно ясно, что эту тягу он не потеряет, поэтому он просто встал и направился к двери, сжимая зубы.– До свидания, доктор, – процедил он, и перед тем, как дверь закрылась, он успел услышать еще кое-что.– Эй, малыш, а еще берегись окон, – когда фразу он осмыслил, он уже находился в коридоре. ?Что?? – промелькнуло в голове перед тем, как он попытался распахнуть пресловутую дверь заново. Он толкнул дверь локтем, но… Аскеладда внутри не оказалось. Там не оказалось ни окон, ни мебели – ни-че-го. Это была совершенно другая комната – пустая и грязная. Только мигала тусклая флуоресцентная лампа. Торфинн обернулся. Коридор тоже выглядел иначе, и вместо унылых больничных стен и пестренького под натуральные древесные оттенки паркета пол был наглухо закрыт коврами. Какими-то убогими, будто бы с намеком на что-то древневосточное, но с самым явным художественным пренебрежением резонирующие с длинными металлическими полосами-зажимиами на полу по краям – будто чтоб не украли, а вместо убогих, но мало-мальски добросовестно выкрашенных стен, взгляд радовали выцветшие обои с закосом в минимализм и желтыми пятнами и пути, ходы, двери, коридоры без видимых конечных пунктов. – Ебать?.. – Торфинн не сдержался от озвучания вопроса. Это шутка или глюк? Ему оставаться на месте или бежать? А главное – как скоро он сможет въебать своему лечащему врачу – вопросы снедали и мучали. Бездействию Торфинн предпочитал действие, потому решил идти вперед по коридорам. Пахло затхлостью и, по правде, мочой, но, наверное, проблемой это было наименьшей. Ни одного окна Торфинн так и не встретил, и последний услышанный совет это делало куда более подозрительным.