Часть 3 (1/1)
Полидевка частенько дразнили — а точно ли он сын царя Тиндарея? Он же вовсе не похож на него!А Полидевк знал наверняка — он действительно не сын Тиндарея.Он сын Зевса.От Зевса он унаследовал свои золотые, как солнечное сияние, кудри и небесно-голубые глаза, а от матери, царицы Леды — молочную кожу и тонкие черты лица.На него похожа Елена — прекрасная, как богиня, несмотря на малый возраст.Она тоже дочь Зевса.А Кастор и Клитемнестра совсем не похожи на них.Они - дети царя Тиндарея.Кастор выше Полидевка, шире в плечах и смуглее. Его кудри черны, как безлунная ночь, а глаза зелены — как море.У Полидевка гордая осанка, всегда высоко поднятая голова и широко расправленные плечи. Черты его лица — словно выточены из мрамора вдохновенным художником, воплощающим образ божества… Царские крутые брови, волевой подбородок, прямой нос, насмешливый изгиб рта — красивое, надменное, гордое лицо!У Кастора черты лица приятные и тонкие, а выражение лица — мягкое и нежное, почти как у женщины. Его улыбка нередко напоминает о терпении, о незаметно выносимой какой-то боли; в светло-зелёных глазах его, даже во время веселья и радости, таится печаль.Полидевк не всегда замечает это.Полидевк кусает губы, молчит и о чём-то тяжело думает.Он — сын Зевса. Сын царя богов. Прежде эта мысль наполняла его гордой радостью, чувством причастности к чему-то, что не доступно простым смертным. Чувством превосходства.Он — сын Зевса. Он — бессмертный. Даже если он умрёт, отец примет его на Олимпе — и будет он жить сладко, в окружении красоты и нежной музыки, пить нектар и наблюдать за судьбами мира.А теперь он вспомнил. Понял.Кастор - смертный. Это значит, что он умрёт. Тело Кастора сожгут на погребальном костре. Останутся лишь кости и пепел. Тень его спустится в царство Аида. Он больше никогда не увидит солнечного света, не почувствует тепла, не улыбнётся и не рассмеётся. Печально в том царстве - нет там жизни, там только тени, бессильные тени, обречённые скитаться и не находить покоя. Нет там людей, нет их - лишь слабое напоминание о них, чуть слышное эхо прошлого - а порой и его уже не слышно.Прибывая в царство Аида, тени умерших людей пьют воду из Леты - реки забвения. Это и есть смерть. Ни когда Мойры перерезают тянущуюся нить человеческой жизни, ни когда Танатос срезает волос с головы того, кому предназначено умереть - но когда тень, ещё живая, страждущая и помнящая, выпивает воды из Леты.Пока у тебя есть память - ты ещё есть. Ты помнишь свою жизнь. Ты помнишь счастье и страдание, боль и радость, горе и любовь - ты ещё есть. Тот, кто испил из Леты, забывает всё. Стирается его жизнь - как если бы её вовсе не было, забывает несчастный всех, кого любил и ненавидел, забывает он солнце и небо, забывает, кто он такой. Стираются его черты, блекнут и тускнеют, пустеет взгляд, сливается лицо с серым полумраком. Испивший из Леты навсегда теряет себя.И больше его нет. Остаётся лишь тусклая, бледная, бессильная, бессмысленная тень, которая даже не помнит своего имени. Обречена она вечно скитаться по полям, которые поросли асфоделями - скитаться, не находя ни покоя, ни умиротворения - одну лишь пустоту. Пустота и небытие, бесчувствие и ничто. Это и есть смерть.