Глава 1.14. Открытие (1/1)

Кортина д'Ампеццо, день, 07.03.1989.Вечер только начинался, когда Елена и Мартина, уставшие, но довольные, разместились в гостинице.Тано не хотел отпускать ее, это можно было без труда прочитать по его физиономии. После гибели Эстер повышенные меры безопасности в их семье так и не были сняты, как того ни просила Елена. По-видимому, пережитый страх за жизнь жены наложил на него слишком глубокий отпечаток, и он просто не мог вернуться к нормальному течению жизни. К тому же, у Тано развилась отвратительная привычка к тотальному контролю.Елена продолжала страдать. Ни к подруге, ни в кино… Никуда без ангелов-хранителей. Неожиданно мама предложила ей съездить на недельку в горы.– Ни ты, ни я не были в Доломитовых Альпах. Махнем?Сначала Тано совершенно не хотел отпускать ее из дома, потом не соглашался отпускать ее без охраны. Но, в конце концов, Елена нашла убедительный аргумент:– Я никогда не буду оставаться одна. Я же еду с мамой, что может случиться?*****– Нам повезло, снег еще есть. Можно поймать последний кайф в сезоне, – Елена растянулась на диване. – Сегодня, конечно, уже слишком поздно, да и устала я. Но завтра… – она блаженно улыбнулась.– Так ты на это собираешься тратить свое время?– Собираюсь, и с превеликим удовольствием… Разве мы не за этим сюда приехали? Конечно, нужно будет осмотреть окрестности, тем более что я впервые в Доломитовых Альпах. Погуляем, время у нас есть.– Какая же ты еще все-таки наивная, моя девочка… – произнесла Мартина с плохо скрываемым превосходством. – Хотя, это вполне объяснимо: ты еще так недолго замужем… Иначе бы не задавала подобных вопросов. Поживешь с мое и поймешь… Впрочем, когда-то я и сама была такой же честной и глупой. За первый год жизни с Филиппо я ни разу ему не изменила… Вот дура-то была. Пройдет совсем немного времени, и ты научишься ценить каждый свободный вдох.– Мама?– Да-да, и ты скоро поймешь, как дорог каждый глоток свежего воздуха. Особенно учитывая, что представляет собой твой муж.– Мама, я давно поняла, что Тано тебе не нравится. Но мне очень неприятны подобные намеки, так что, пожалуйста, держи себя в руках!– Что ж… Главное, чтобы он нравился тебе. Вы так скоропалительно поженились… А он вообще за тобой ухаживал? – не унималась Мартина. – Подарил хоть букет, хоть флакончик духов?– Мама, умоляю, какие флакончики? Все это – лишь атрибуты ролевого поведения.– Какого, какого?– Ролевого. Это когда мужчина играет роль влюбленного, этакого завоевателя, стремящегося взять штурмом неприступную крепость. А женщина, до поры, играет роль той самой крепости. Держится стойко, но недолго, а затем сдается на милость победителя. Люди играют, как в театре. Тано просто этого не делает, но это вовсе не означает, что он чем-то хуже других. Мне, кстати, эти игры тоже всегда были не по душе.Настроение Елены было испорчено. Уже с трудом верилось, что она приехала сюда отдыхать и развлекаться. Грязноватые намеки матери ?раскачали? Елену, стало ясно, ей теперь не успокоиться, пока не выскажет все начистоту:– У нас появился шанс решить наши проблемы не на год и не на два. Навсегда. Этот брак нужен не только мне. Посмотри, наш род начал клониться к упадку… Это нельзя так оставлять. У Тано не просто деньги – большие деньги. А мы – какие бы скверные времена сейчас не переживали – древний род с сильными традициями. Я к тому веду, что, проявив мудрость, мы можем превратить его в одного из нас… Можем поглотить его, если можно так выразиться. Я – не вульгарная золотоискательница, я не собираюсь никого грабить. Это взаимовыгодная сделка.– Выгода выгодой, но мне больно смотреть на тебя, Лена. Ты забросила свою карьеру. Пусть теперь у тебя нет необходимости самой зарабатывать на жизнь, но разве тебе не жаль… Годы учебы, годы работы – все псу под хвост. У Тано плохая репутация, и ты вынуждена разделять ее с ним. Комиссар Каттани считает возможным презрительно к тебе относиться только потому, что твоя фамилия Каридди. Боюсь, это помешает тебе занять подобающее место в обществе.– Муж и жена – одна сатана, – Елена усмехнулась. – Тут уж ничего не поделаешь. Что касается моего образования, то тут я спокойна. Не сомневаюсь, оно еще понадобится.– Нет, Лена, нет… Это все от лукавого. На что ты тратишь свою жизнь? Тебе уже двадцать девять, не за горами твое тридцатилетие. Молодость не будет длиться вечно. Что ты потом вспомнишь? Как жила с мужчиной ради денег? Как не могла выходить из дома без сопровождения телохранителей, а, точнее сказать, соглядатаев твоего мужа? Никогда, слышишь, никогда не забывай, из какой ты семьи. Пусть ты не красавица, но ты образована, умна, ты девушка благородного происхождения. Это кое-что да значит, даже в наше время. Этот господин умеет брать от жизни все самое лучшее, говорят, он возвысился словно по волшебству. А посмотри на него самого, я готова поспорить, раньше женщины занимались с ним любовью только за деньги. А теперь он имеет тебя, когда захочет.– Ты отчасти права, мама: сейчас моя жизнь, действительно, напоминает жизнь пленницы, заключенной в роскошную тюрьму. Один Бог знает, сколько это будет продолжаться. Может быть, годы. Но пройдет время, и однажды произойдет что-нибудь, что позволит мне переломить ситуацию. Вот ты повторяешь, что я уже взрослая. Так пора уже смотреть вперед не на месяц и даже не на год. По-моему, лучше попытаться сейчас, чем до конца дней брести по жизни с серебряной ложкой, торчащей из задницы. Я реалистка, мне нужны деньги и хороший муж. А романтику может позволить себе не каждый.– Ладно, ладно… – казалось, Мартину забавляли убежденность и пыл Елены. – Если так дальше пойдет, мы, того и гляди, поссоримся. Давай оставим эту тему.– Давай. – С готовностью согласилась Елена. – Во-первых, нам нужно где-нибудь поужинать.– Я узнавала, в ресторане гостиницы вполне прилично кормят…– Нет, не хочу. Если мы хотим узнать этот городок получше, не нужно лениться. Давай найдем какое-нибудь колоритное местное заведение. Вперед, нас ждут великие дела!*****Расположенный ближе к окраине ?Альпийский кабан? оказался отличным местом: путешественницам здесь подали отменного сыра, мяса и вина. Ароматные теплые булочки представляли реальную угрозу Елениной талии. Это было одним из тех мест, что при ближайшем знакомстве оказываются куда привлекательнее, чем на первый взгляд. Возможно, именно поэтому местных здесь было значительно больше, чем туристов.?Ну, ничего, – думала Елена, – завтра на трассе из меня выйдут и лишние калории, и алкоголь?.Они сидели здесь уже не первый час. Первый голод давно уже был утолен, но как чудесно было просто здесь сидеть, отдыхать от забот, глядя на языки пламени в камине.– Посмотри, – чуть слышно произнесла Мартина, – на мужчин за тем столиком… Только не слишком явно.Елена проследила за взглядом матери. За одним из столиков сидели двое мужчин лет тридцати пяти, беспардонно разглядывающие Мартину и Елену.– Мама, мне казалось, мы поняли друг друга? К тому же мы обе…– Замужем? Что за ерунда! Нужно успевать брать от жизни все, иначе потом будет слишком поздно. Я знаю, о чем говорю: я была женой Филиппо Рази. Давай их пригласим, а? Мне понравился тот, что посветлее… – Если ты жаждешь порезвиться среди альпийских кабанов… Давай, давай! Обещаю, я не буду болтать. Но меня уволь… Я много часов провела за рулем и устала до потери полового влечения. Иногда лучше провести вечер в компании бутылки хорошего красного вина.– Ты рассуждаешь, будто тебе семьдесят лет! Что, не понимаешь? Я не могу пойти знакомиться с двумя мужчинами одна, без подруги!– Извини, мамочка, – Елена произнесла последние слова нарочито громко, – что испортила тебе вечер.– Заплатишь сама, – прошипела Мартина и пулей выскочила из ресторанчика.Если Мартина рассчитывала, что дочь броситься за ней, то ее ожидания не оправдались. Елена осталась в ресторане. На душе кошки скребли: долгожданный отдых начался совсем не идиллически. Почему-то она чувствовала себя виноватой, как бывало в детстве, когда Елена не оправдывала ожиданий взрослых. Впрочем, все это вздор. Она делает только то, что считает нужным, и тогда, когда ей это удобно. Пусть лучше ее сочтут ханжой и лицемеркой, чем кувыркаться со случайным ухажером. После этого сомнительного удовольствия наутро не избежать изжоги. А то и чего похуже… А, ну их всех…Расплатившись, Елена вышла из ресторанчика на воздух. Машину пришлось оставить на стоянке, уж слишком много она выпила. На городок обрушился снегопад, возможно, последний привет ушедшей зимы. Снежные хлопья, крупные и нежные, садились на ее лицо. Их прикосновения были подобны легким поцелуям.Как же мало нужно человеку для счастья. Только и всего, чтобы отступил страх, чтобы несчастья забыли про тебя хотя бы на время, чтобы не пыхтели за спиной старательные соглядатаи Тано… Несмотря на нелепую ссору с матерью, Елена была сейчас счастлива как ребенок, не задающий лишних вопросов. В этот поздний час улицы города были пустынны, и, убедившись, что на нее никто не смотрит, Елена сняла с еловой лапы пригоршню снега и блаженно опустила в нее разгоряченное лицо.В домах гасли огни. Потрепанная жизнью малолитражка остановилась, пропуская ее на пешеходном переходе. Неуверенной походкой нетрезвого человека Елена уже дошла до середины дороги, когда ее насторожил странный звук. Да, это был скрежещущий звук трансмиссии старой колымаги, и в следующее мгновение машина рванула с места прямо на нее.Хватило бы и пары секунд, чтобы сбить зазевавшуюся девушку, но именно этих секунд хватило и Елене, чтобы отскочить обратно на узкий тротуар. Она прижалась к ограде частного домовладения, тяжело дыша и стремительно трезвея. Машина же, доехав до места, где к узкой улочке примыкал еще более узкий переулок, развернулась. Мусорный бак отлетел в сторону с мерзким звяканьем, разорвавшим тишину ночи. В окрестных домах зажглось несколько окон: просыпались потревоженные обыватели.На мгновение свет фонаря высветил силуэт сидящего в автомобиле мужчины. Он был один. А еще через несколько секунд автомобиль снова понесся на Елену. Деваться на узкой улочке было некуда, и, собравшись с силами, она подтянулась и перемахнула через забор, совершенно не заботясь в тот момент, на что ей придется приземлиться.Раздался треск, и Елена свалилась прямо в невысокий колючий кустарник, возможно, в заросли шиповника. Сверху на нее посыпался снег с растревоженных ветвей. Чувствуя себя дичью, скрывающейся в чаще от охотника, Елена затаилась, надеясь, что со стороны сойдет за сугроб.Шум двигателя снова приблизился и начал удаляться. Похоже, не узнанный охотник не рискует пока выходить из машины и только осматривает близлежащие улочки. На участке, куда вторглась Елена, стоял добротный одноэтажный дом. Внезапно дверь распахнулась, и на крыльцо выскочил хозяин с фонарем в одной руке и бейсбольной битой в другой. Луч фонаря шарил по участку, Елена лежала, не шевелясь.Постепенно все стихло и успокоилось. Шум машины больше не приближался: неизвестный преследователь на сегодня отступил. Хозяин дома постоял некоторое время, вслушиваясь в тишину, и убрался восвояси. Возможно, он просто решил, что во дворе выясняли отношения соседские коты. Елена пролежала на земле достаточно долго, пока не стихли все звуки, пока не погасли все окна в окрестных домах. И лишь затем, вконец окоченевшая и напрочь выбитая из колеи, поплелась в гостиницу.*****Была уже глубокая ночь, когда Елена тихо поскреблась в дверь номера матери. Вид ее был жалок: лицо расцарапано, на куртке несколько свежих прорех. Мартина не спала, при виде дочери она чуть не лишилась дара речи.– Что? Что произошло? И почему ты в таком виде? Ты выглядишь так, словно с кем-то подралась!– Меня чуть не сбила машина… – пробормотала Елена, тяжело опускаясь в кресло.– Нужно быть поосторожнее и меньше пить. Я звонила в ?Альпийский кабан?, но мне сказали, что ты давно ушла. Где ты была все это время?– Ты не поняла, мама. Машина пыталась сбить меня специально.Новая реальность легла на Елену тяжким бременем. Со дня смерти Эстер она полагала, что опасность осталась позади и только временами досадовала на Тано, отказывающегося ослаблять меры безопасности. Страх отступил, ей снова стало легко дышать. А сегодня тяжко, очень тяжко было прощаться с эйфорией. Выходит, она ошибалась? Может быть, Эстер Рази была непричастна и к предыдущим покушениям?– Что ты видела? – вопрос матери вернул Елену в реальность.– Очень мало. Видела машину, но не запомнила модель. Изрядно подержанная, со скрипучей коробкой передач. Цвет толком не разглядела – ночью все кошки серы. Когда автомобиль остановился перед фонарем, я четко видела мужской силуэт, но не смогла бы опознать этого человека. В общем, негусто.– Я сейчас же звоню в полицию…– Не надо полиции, – твердо произнесла Елена.– То есть?!– А что я им скажу? Что несправедливо подозревала свою единокровную сестру в целой серии покушений и подтолкнула ее к нелепой гибели? А сейчас меня настигло запоздалое прозрение? К тому же, я все равно не знаю, кто это был. Не знаю, кого и подозревать.– А тебе не кажется, что комиссар Каттани был прав с самого начала? Я знаю, комиссар тебе не нравится, но все же… Может быть, за всеми твоими бедами все-таки стоит Тано?– Мама, мне прекрасно известно, что Тано тебе не нравится. Это предположение я неоднократно рассматривала и всякий раз приходила к одному и тому же выводу: он здесь не при чем. У него просто нет мотива…– Отсутствие мотива не мешало тебе подозревать Эстер во всех смертных грехах, – резонно возразила Мартина.– Не только это, но и вообще… все. Не могу поверить, нет. Ты не права, мама. Тогда, после похорон, Тано не составило бы труда убить меня. Он сильнее, выше ростом. А не утопил бы, так с легкостью свернул бы мне шею. Не клеится все это… А официантка на приеме, а Февраль… Зачем? У Тано нет и не было мотивов меня убивать.– Все правильно, – очень спокойно заметила Мартина, – мотива для убийства у Тано действительно нет. Открой глаза: он и не пытался тебя убить, он поработил тебя.– Что?– Что слышишь, доченька. Ты говоришь, что автомобиль намеренно пытался задавить тебя? А может, он просто имитировал попытку наезда? Убить человека не так уж и трудно, существует множество способов. А ты жива, и даже не ранена. Все это – только инсценировка. Он не пытался убить тебя тогда, не пытался и сегодня. Для него важно только, чтобы ты думала, что твоя жизнь в опасности, чтобы жила в постоянном страхе. Что касается той девушки и твоего сурка… По-моему, это были акции устрашения в чистом виде. А Эстер Рази просто по глупости попала под раздачу. Не нужно было пытаться за тобой следить. Прости, я отвлеклась… Твой муж – настоящий дьявол! Посмотри на себя, теперь ты – просто кукла в его руках. Моей дочери, какой я ее знала и любила, той решительной, умной, самостоятельной Елены больше нет, а вместо нее живет… нет, существует тряпичная кукла, покорная своему господину. Выбор за тобой, согласна жить так дальше… Живи. Тано умен и очень ловок. С помощью чего можно было тебя контролировать? Деньги? Он дает их тебе. Страх? Он нагнал такого страха, что ты и себя забыла. Он заставил тебя жить в изоляции, оградил от людей… А сам, тем временем, вживается в роль твоего защитника и покровителя. Ты уже, наверное, и благодарность к нему чувствуешь? Погоди, если так пойдет и дальше, будешь бегать за ним, как собачонка!Возразить Елене было нечего. Новая, еще более пугающая теория достаточно хорошо согласовывалась с фактами. Тот кошмарный вечер, когда убили девушку, записка… Леденящий страх… А ведь именно тогда у них все и началось по-взрослому. Иначе они и сейчас обращались бы друг к другу на ?вы?. Но Елена не торопилась рассказывать об этом матери. Она решила никому, даже маме и Ирене, не рассказывать о событиях того утра. Как Тано перенес Елену в ее комнату, как неловкими пальцами не смог расстегнуть и просто сломал молнию на ее лучшем платье…– Стоило тебе на несколько дней уехать из дома, как снова началось… – развивала свою гипотезу Мартина. – Он тебя просто дрессирует. Не выходи из дома без присмотра, не смей никуда ездить…Какая жизнь тебя ждет? ?Кухня, дети, церковь?? Ты этого хочешь? Ты хотя бы предохраняешься?– До сегодняшнего дня я не видела в этом необходимости.– В смысле?– Я считаю… считала, что появление наследника только упрочит мое положение. Теперь… Теперь не знаю. Я хочу во всем разобраться, – Елена, наконец, приняла решение. – Поеду завтра… то есть, уже сегодня утром в Мюнхен.– Лучше подожди денек. Отдохни, протрезвей окончательно. Тот, кто так напугал тебя, Тано это или кто-то другой, может оставаться поблизости.– Ну и что? Если твоя версия верна, мне совершенно нечего бояться. Поеду, не таясь.– Что ты надеешься там найти?– Пока сама не знаю. Но вот, что я думаю… Если ты права… Ведь это не поступки нормального человека, верно?*****– Мне нужно все обдумать. – Эту фразу Елена повторяла то вслух, то про себя.Невероятно, но после пережитого страха и потрясения Елена смогла заснуть здоровым, крепким сном. Она отчаянно продрогла, а когда отогрелась, ею моментально овладела сонливость. Когда она, наконец, открыла глаза, снег за окном искрился в розовых закатных лучах: она проспала больше двенадцати часов. О том, чтобы ехать в Мюнхен ?с утра?, нечего было и думать. Ей придется ехать в ночь, и всю дорогу ее будут слепить фары встречных машин. Но теперь ничего не поделаешь.Сложившаяся ситуация и версия последних событий, предложенная Мартиной, требовали тщательного, неспешного анализа. Беда в том, что Елена никак не могла сосредоточиться. Нужно побыть одной, к тому же ею овладела потребность непременно хоть куда-нибудь двигаться, движение создает иллюзию осмысленного действия – при этом нет места безысходности.– Мама, у меня к тебе большая просьба, – начала, наконец, Елена. – Мне нужно смотаться в Мюнхен, но так, чтобы Тано об этом не узнал. Я сейчас уеду, из гостиницы выписываться не буду. Если он позвонит, прикрой меня, скажи, что я у косметолога, хожу по магазинам, ну, в общем, по ситуации. Это продлится всего-то пару дней. Потом я вернусь в Милан, и Тано ничего не узнает.– Хорошо. А что ты надеешься найти в Мюнхене?– Я пока ни в чем не уверена, лучше поговорим об этом потом. Я буду часто тебе звонить, не скучай здесь.Елена проворно собралась и, не теряя времени, уехала. Утро следующего дня она уже встречала в Мюнхене.*****Дорога всегда действовала на Елену благотворно, негативные эмоции словно бы стирались, плавное движение машины способствовало движению мысли. С логическими доводами матери она, пусть нехотя, согласилась. Думать, что ее враг – Эстер Рази, было привычно и психологически комфортно. Это был враг внешний, от которого можно отгородиться стенами дома, спрятаться за спинами телохранителей. Истина оказалась куда гаже и страшнее, враг – тот, кто рядом с тобой, с кем ты ежедневно ешь, спишь, разговариваешь. Это открытие разом похоронило надежды Елены на спокойную, благополучную жизнь. Еще пару дней назад она была уверена в своем будущем, более того, она научилась даже быть по-своему счастливой, находя удовольствие в самых обычных вещах: красоте древнего города, поездках к старикам в Церель, встречах с Иреной и Антонио. Теперь же для нее стало делом чести вырваться из золотой клетки, в которой она волею судьбы оказалась. Ни при каких обстоятельствах она не согласилась бы поддаться жестокому манипулированию Тано. Это решено.Вопрос, который она собиралась выяснить, касался уже не самих фактов, а побудительных мотивов, которые двигали Тано Каридди. С первых недель совместной жизни Елена заметила, что ее супруг – человек, мягко скажем, своеобразный. Во всем он опирался на логику и мощный интеллект, но был начисто лишен интуиции и способности чувствовать тонкие аспекты. Раньше она многое списывала на однобокость его образования и развития: ему пришлось выбиваться с самого дна, ту уж не до всестороннего развития личности. Кое-что она принимала за его наивность и неискушенность во многих вопросах, касающихся, в первую очередь, человеческих взаимоотношений. Чего стоило только одно сватовство к Эстер Рази! Теперь в глазах Елены все приобретало новый, зловещий смысл. Взять хотя бы его патологическую замкнутость и холодность, отталкивающую от него людей. И ведь, если вдуматься, это только маска, оболочка, а что на самом деле таится в омуте его души, знает один только Бог. И как она всегда боялась его глаз! Хотя это к делу не относится, просто глаза Тано настолько темные, что зрачки всегда кажутся расширенными до предела.Елена подумала, что, вероятно, жгучая неприязнь, которую испытывает к нему комиссар Каттани, вызвана реальными грехами Тано едва ли наполовину, по большей же части это следствие его странной и неприятной манеры поведения.Истинной целью поездки в Мюнхен было посещение офиса ?Штуселёйпен & Рази?, где в книжном шкафу Елена рассчитывала найти нужные ей справочники. Со стороны могло показаться дикостью и нелепостью желание ехать в такую даль только ради того, чтобы покопаться в книжках, но в Милане Елена могла и не найти нужную литературу на немецком языке, к тому же она не хотела привлекать к себе лишнее внимание.Идя в контору, она не очень представляла, как сможет объяснить свое появление, но объяснять ничего и не пришлось. Штусси явно был рад ее видеть.– Заходи, я как раз тебя вспоминал. Хочу кое-что отдать тебе на память. Уже думал отправить по почте, но теперь вот нет необходимости.Он порылся в ящике стола и достал табличку, которая относительно недавно висела на двери их общего кабинета:?Елена С. РазиАдвокат?.– Можно мне воспользоваться нашей библиотекой, это в связи с делами деда…– Какой разговор.Елена вышла из кабинета, на двери которого теперь одиноко висела табличка:?Эрик ШтуселёйпенАдвокат?.Под ней на поверхности дверного полотна виднелось пятно не выцветшей краски. След, оставленный Еленой в родной фирме.*****Возбуждение, охватившее Елену, было так велико, что она не могла ждать. Нашла поблизости неприметный отель, сняла комнату. Торопливо скинув сапоги, устроилась с книжками на кровати. Как давно она не открывала учебники по криминологии и судебной психиатрии, а зря. Теперь вот не могла быстро сориентироваться, что и где искать. Пробежала глазами оглавление. ?Случаи ограничения дееспособности субъектов права?, нет, сейчас это неактуально. Взяла другую книгу, наконец, глаза зацепились за значимую информацию.?…Исключительно высокое интеллектуальное развитие сочетается с невозможностью установления эмоционально-социальных контактов…?, ?…неспособность выражения мыслей и эмоций невербальными способами…?, ?…может сопровождаться скованностью походки и общей неуклюжестью движений…?. Елена уже было решила, что нашла ответ, но вернувшись в начало главы, была разочарована. Синдром Аспергера – это же у подростков. Пришлось начинать с начала, но уже последовательно и не торопясь. Несколько раз она прерывалась, чтобы выпить глоток воды или просто постоять у окна, глядя на красные крыши старого города. Постепенно она успокоилась. Наконец ее поиски дали результат. Елене показалось, что раздел, посвященный шизоидному расстройству личности, был написан практически с ее мужа. Как говорится, осталось только вклеить фотографию. Узость интересов, отсутствие нормальных мужских увлечений, бедность мимики – все это не к добру. Невозможность установить с ним контакт ?глаза в глаза?, крайне бедная эмоциональная жизнь, ограничение круга привязанностей лишь одним объектом – все как по книге.Конечно, Елена не врач, судебную психиатрию знает постольку поскольку и вполне может ошибаться в нюансах. Например, ей не по силам отличить невротический уровень от психотического, но в главном она уже не сомневалась: рядом с ней человек не вполне нормальный.С неумолимой ясностью встал вопрос: что делать дальше? Елена подавила в себе желание бежать куда глаза глядят, хоть на край света. Никакой паники, нужно действовать осмысленно. Сейчас она не сомневалась, что мать права, и все ее злоключения – проделки Тано. Во всем чувствовался изощренный ум, хладнокровие, безжалостность. Каким же нужно быть психопатом, чтобы причинить ей столько физической и душевной боли, а затем дать понять, что готов быть для нее опорой и защитой?! Намеренно подогревать вокруг нее конфликтную ситуацию, отгородившую ее от людей, и вынудить жить в уединенном доме только с ним одним. Сумасшедший.Причудливыми путями ходит порой человеческая мысль. Когда речь шла о смерти Джулии Антинари, Елена подошла к ней с чисто профессиональных адвокатских позиций. Если что-то не доказано, то того и нет. Конечно, люди порой убивают друг друга. Убивают ради власти, денег, славы, секса. Убивают из мести, из страха, из чистой ненависти. Еще убивают при самообороне, ради сохранения репутации или с целью скрыть другое преступление. Ничего особенного, так уж заведено среди людей.Но сейчас Елена вся кипела. Мысль о том, что Тано так жестоко и цинично манипулировал ей, жгла как огонь. Елена словно оказалась в плену у этого человека с жутким, неподвижным змеиным взглядом.Она на многое могла бы закрыть глаза, но только не на то, что случилось с ее маленьким сурком. Когда на ее глазах страдали старики или беззащитные животные, Елена разом теряла свою адвокатскую сдержанность. Но сейчас она постаралась успокоиться, ее собственное спасение в немалой степени зависело от ее выдержки и хладнокровия.Конечно, Елена не могла удовлетвориться слишком простым планом. Нужно подстраховаться, обдумать запасные пути. И правильно выбрать время, разумеется. Тано намекал на предстоящую крупную сделку, которая изменит всю их жизнь. Нужно только вспомнить дату операции, о которой ей рассказывал Эспиноза. В тот день Тано наверняка будет очень занят и не сразу ее хватится.Возникло острое желание броситься к Антонио, попросить его совета и поддержки. Но нельзя, она уже и так облажалась: вывела на него Эстер. Плохо, что та узнала об их дружбе, ибо что знала Эстер, знал и комиссар.Итак, в первую очередь нужно вернуть книги Штусси, она же не воровка. А затем домой, выжидать и готовиться. Нужно потерпеть совсем немного, а затем она покинет Милан навсегда. Слегка успокоившись, Елена позвонила матери в отель.– Привет, мама, какие новости?– С утра звонил Тано, но я сказала ему, что ты ушла кататься.– Все правильно. Я сегодня же возвращаюсь.– Ты нашла, что искала?– Да, все и даже больше. Ты права, мама, мне нужно уезжать из Милана, но не сегодня и не завтра. Я все подготовлю и сообщу тебе, а сегодня наоборот, возвращаюсь в Милан. Поеду прямо домой, Тано и не узнает, где я была. Ты тоже уезжай из гостиницы, спасибо тебе за все.*****Но Елена слукавила: она не отправилась в Милан прямой дорогой. Пусть она и была оглушена своим открытием, мозг продолжал безжалостную работу. К тому же, она была не из тех, кто пойдет на риск без страховки. Быстро собравшись, она поехала в банк, благо день был рабочий. Там, в депозитарии, и хранилась ее страховка. Когда она вновь вышла на улицу, в ее сумке лежал средних размеров плотный сверток, упакованный в желтую оберточную бумагу.Итак, это нужно перепрятать в доступном месте, и уж не дома, конечно. Заслуживающих внимания варианта было всего два: камера хранения и депозитарий. Елена призадумалась.Сначала ей была милее мысль о камере хранения на миланском вокзале. Просто, круглосуточно доступно, и там не сложно затеряться в людской толпе. Но… Камера хранения – вариант отнюдь не бессрочный и не слишком надежный.Вариант с банковской ячейкой вызывал поначалу одно лишь уныние. Каждое посещение банка оставляет след, к тому же оно ограничено рабочими днями и определенными часами.Нужно было выбирать. Скрепя сердце, Елена выбрала депозитарий. Только неплохо бы как-то минимизировать недостатки этого варианта, например, выбрать место поближе к исходной точке, чтобы те, кто пойдут по ее следу, не смогли определить по нему вектор преследования. Но оставался неустранимый риск: если обстоятельства вынудят ее спешно покинуть Милан в выходные, придется действовать без страховки.*****Поздним вечером этого же дня Елена вернулась в Милан. Ближайшее время потребует от нее максимальной выдержки, но она была уверена в успехе. Пусть Тано считает, что победил в этой игре. До поры, до времени.В своих рассуждениях Елена упустила один немаловажный момент. Только зайдя в гостиную их дома, она им озадачилась: ?Надеюсь, он не захочет сегодня близости??Тано давно уже был дома и поднялся ей навстречу.– Хорошо, что ты быстро вернулась, мне тебя не хватало.Что ж, кажется, неизбежного не избежать. Самообладание не оставило Елену, и она смогла в этот вечер сделать все, как обычно, но именно тогда у нее и появились первые седые волосы.