Глава 1 - Одной ногой в пропасти (1/1)

—?Ты его достал, Гевин? Мать твою, ты его достал? Скажи хоть что-нибудь, долбоеб, иначе я тебя задушу. Господь Всемогущий, я проспала три дня. Я заставить себя оторваться от кровати не могла три ебаных дня. Сон сменялся новым сном, там за мной гнались серые блядские волки, Гевин, а в те периоды, когда я умудрялась оторвать свою задницу от койки, я жрала как не в себя. Если ты и сегодня не принес его, Богом клянусь, тебе пиздец. Ты слышал? Тебе П-И-З-Д-Е-Ц!—?Принес. Прекрати визжать, Тици. Твой чудесный голос?— настоящий дар. Он в состоянии переорать всех вместе взятых музыкантов на рейве.—?Слишком шумно. Идем в туалет. —?Я изо всех сил дернула его за руку, и мы двинулись сквозь толпу по направлению самого загаженного и злачного места ночного клуба 77 в Сиднее. Был бы шанс, я бы ее оторвала. Руку в смысле. Прекрасная компенсация за отсутствие кокса в течение недели и ломку вследствие этого, но у меня слишком кружилась голова, а губы пропитались горечью настолько, что языку было противно прикасаться, а еще я с трудом отличала иллюзии от реальной действительности. Не важно, что будет дальше между мной и Гевином. Мне нужна доза. И больше по правде нихуя мне не нужно. Особенно Гевин.В мужском туалете на меня рыкнули два здоровенных амбала, я лишь ограничилась тем, что показала им средний палец, позволяя Гевину закинуть меня в одну из вонючих кабинок и закрыть дверь на щеколду.—?Ну и вонь. —?Я брезгливо скривилась и напрасно попыталась рукой разогнать зловонный воздух.—?Тебе нужен кокс или аромат фиалок, лебяжьи перины и сраный принц на белом коне? —?Приподняв левую бровь, Гевин вытащил из кармана один из пакетиков с белым порошком и приступил к процессу его открывания.—?Дай сюда, твою мать. Безрукий. —?Я вырвала у него пакет из рук, с грохотом опустила крышку унитаза и дрожащими руками насыпала три белоснежных дорожки. Вытащив из кармана кредитку, как могла, я попыталась придать косым творениям рук своих мало-мальски годную ровность и с чувством, с толком, с расстановкой по очереди вдохнула каждую из них в ноздри. Раз, два, три… Десять. Я с шумом выдохнула и рассмеялась. —?Малыш, ты у меня просто чудо. Извини, что сорвалась. Я умею превращаться в худшую версию себя. Поцелуй меня. Ну же.—?Ты ненормальная, Тици. —?Он громко рассмеялся и рванул меня за руку на себя. Вдавив меня в стену, он принялся целовать мою шею, слегка прикусывая чувствительную кожу. Я закрыла глаза, покуда красные круги перед глазами не стали медленно тускнеть. Рукой я вцепилась в его черные, короткие, растрепанные волосы. И уже готовая к тому, чтобы заняться с ним разнузданным и откровенным сексом в ночном клубе 77, я внезапно услышала тираду, вывалившуюся, как мерзкий и скользкий слизень, из пасти моего парня.—?Я не знаю, как буду оправдываться перед твоим отцом, Летиция Корелла. Парень, который мне продал кокс. В общем… Он хотел сто штук, а у меня было только семьдесят. Я… Я разобрался с ним.Не веря своим ушам, перекрывая рев ярости внутри и рейва снаружи, сузив глаза в щелки и оттолкнув придурка от себя, я с пламенем выдохнула. —?Ты что, блядь, сделал?..***—?Ну же, любимая, чего ты так взвелась?.. Будто бы кому-то есть дело до этого сраного наркодилера. Одним больше, одним меньше, Тици, прекрати. Послушай.Я сжала руки в кулаки, уже готовая выдыхать пламя. —?Нет, это ты меня, блядь, послушай. Мы ходим по грани, ты это осознаешь?.. Одно неверное движение. Одна ошибка. Один шаг за черту. И всему крышка. Просто крышка. Успокой меня, и скажи, что ты ездил к нему один и подчистил за собой…—?Если ТОЛЬКО ЭТО тебя успокоит, Тиц, то, боюсь, у меня для тебя плохие прогнозы. —?Гевин вжал голову в плечи и заметно ссутулился, будто бы ожидая удара. Он знает, дохлый пес, что дочь Мика Кореллы лучше не раздражать. Я никогда не была простушкой. Такой, каковыми являются все слабые девчонки нашего времени. Я в десять лет была в состоянии надрать задницу шестнадцатилетним, а уж сейчас поломать ему его уже всхлипывающее ебалко и вообще казалось прекрасной перспективой, учитывая, как сильно он подставил и меня, и моего отца. Я уже знала, что он мне ответит. Он ездил за коксом с ней. С этой тупой, но внешне похожей на меня похлеще сестры-близняшки, потаскушкой Патрис Энн Макфи?— племянницей Кирсти *Долбаная Мачеха* Энн Макфи. Нет. Назвать ее по фамилии отца я даже при большом желании не смогла бы. Она отравляла все вокруг своим присутствием. И я искренне надеялась, что однажды она подохнет, как раненая собака в канаве. Единственным положительным в ней качеством (для нас же сейчас просто катастрофическим) была ее безмерная любовь к племяннице Патрис. Если нас прижмут за убийство наркодилера, а Гевина и рыжую бабу, выходящих из дома убиенного, наверняка, не раз и не два заприметили его соседи, и возникнет резонный вопрос, кто же на самом деле расправился с несчастным: Патрис Энн Макфи или Летиция Корелла, Кирсти *Долбаная Мачеха* предоставит прекрасные алиби любимой племяннице. Положив руку на Библию в суде, лицемерка провозгласит, что в вечер смерти наркодилера Джона Доу, у них с Патрис был чудесный семейный ужин, полный розовых соплей и пляшущих единорогов, а в смерти несчастного бедняги (которому она невообразимо сочувствует и докажет это потоком крокодиловых слез прямо в зале суда) виноват бедняга Гевин и впутавшая его в гонку за кокаином, испоганившая жизнь злосчастному парню, паршивая овца своего ягнячьего невинного стада?— Летиция Корелла. Паршивая овца, поехавшая по наклонной еще со школьных времен. И никакое ее усердное воспитание оказалось не в силах сделать из меня человека. Я?— девушка Гевина. Я?— человек, у которого есть причины находиться рядом с Гевином, толкать его ехать за коксом и заметать следы, если ситуация стала стремной. А у Патрис есть весомое алиби. Патрис — золотая девочка. Патрис?— любимый ребенок. А я?— шпана, которой самое место в тюряге, чтобы не закладывала отцу больше каждого из любовников этой потасканной дешевки, которую он посмел просить меня называть матерью в самый первый день, когда она ввалилась в этот дом, а я ответила с вызовом отцу?— криминальному авторитету Нового Южного Уэльса?— что не бывать этому никогда…Мои размышления прервал совсем размямлившийся Гевин. —?Мы ездили с Патрис. Ты не вставала с кровати, я не мог взять тебя с собой, а когда этот жулик заломил непомерную цену…—?Дай догадаюсь… Ты стоял и мямлил, как сейчас, думая о том, где еще взять денег, а твоя подружка детства, племянница твоей золотой Кирсти, намекнула тебе его грохнуть и дело с концом. Ты не подумал, что Кирсти чертовски неудобно мое присутствие в ее жизни с отцом, нет? Я ведь сдаю ему каждые ее потрахушки. Ты не подумал о том, как они с Патрис, наверняка, сотни раз думали о том, как чудесно будет убрать меня из жизни отца за решетку?.. Тупой идиот. Кретин. Я бы могла понять, если бы ты поступал нарочно. Но ведь ты?— такой наивный болван, что по сравнению с тобой баран покажется мировым философом. Ты?— безвредный, никчемный и непроходимый. Которого очень легко подтолкнуть на мрачное дельце. И делать-то ничего не надо для этого. Достаточно сказать: ?Гевин, уработай говнюка?, и Гевин уработает насмерть. Так ведь все и было, да?.. А потом она еще в коридоре что-нибудь смачно проорала, чтобы привлечь к Вам внимание, и когда гребаного Джона Доу отыскали мертвым, уже поняли, кого и где надо искать. И поправь меня, если я ошиблась в одной из мельчайших деталей.—?Тици. —?Он примирительно поднял руки вверх. —?Ты очень строга к Кирсти. Я все понимаю. Я понимаю, что твоя мама умерла, когда тебе было шесть лет, но ты даже не пробовала понять и принять ее. Она?— хорошая женщина. Она пытается тебе понравиться изо всех сил, но ты даже шанса ей не даешь. А с этими голословными обвинениями ты и вовсе перешла черту. Тебе везде мерещится теория заговора. А ведь даже та самая Патрис, та самая мерзавка Патрис, которую ты сейчас обвиняешь в том, что она пыталась подвести тебя под тюремный срок, она тоже тебя любит. И она говорит об этом вслух, не скрываясь.Сказать, что мне стало дурно, и земля начала разваливаться подо мной, уходя из-под ног?— ничего не сказать. Кафельный пол туалета внезапно стал жидким, как желе. —?Когда и где Патрис Энн Макфи говорила вслух обо мне, отвечай, сопляк, или ты влип по полной.—?Ну она сказала об этом, когда мы покинули квартиру мертвого наркодилера…—?Что сказала эта долбаная дрянь, отвечай!!! —?Я подошла вплотную к Гевину и ласково сжала его тонкую шею рукой, впечатав его голову в дверь кабинки, с каждой секундой сдавливая все сильнее. —?Я — все равно уже ходячая мишень. Жертвой больше, жертвой меньше. Плевать. Если не ответишь?— я удавлю тебя, как новорожденного слепого котенка. Ничто во мне не дрогнет, Гевин. Не взывай к лучшим годам совместной жизни.—?Она сказала… —?Гевин хрипел, задыхаясь в бессилии. Моя рука для любого противника становилась мертвой петлей в момент, когда я алчно, страстно желала кого-нибудь удавить. —?Она воскликнула, что Гевин Дентри и Летиция Корелла?— лучшая пара на земле, и поцеловала меня в щеку. Она любит тебя, Тици…Святые угодники. Я больше не слушала околесицу, которую нес этот наивный придурок. Отшвырнув его на кафельный пол, я вышибла ногой дверцу туалета и побежала. Так казалось легче до поры до времени. И пока я бежала, в голове занозой, в которой притаился яд, пульсировала простая и понятная мысль: ?Мне пиздец?. Успокаивала только вторая, прилетевшая вдогонку: ?Если мне пиздец, то пиздец и Гевину, и Патрис, и низкопробной дешевке по имени Кирсти Энн Макфи?…