Глава 20 (1/1)

-Мот! Мот, открывай, злобная скотина, я знаю, что ты там, тебя сдали с потрохами! Открывай!Микеле сонно замычал и высунул голову из-под одеяла, устремляя недовольный взгляд на дверь. Кто-то явно не слишком умный видимо пытался окончательно ее выломать и по голосу не трудно было догадаться, кто именно.-На хуй иди,?— рявкнул Мот спросоня, закинул руку Микеле на талию и вновь накрыл их одеялом.Не впервые Локонте ночевал здесь, но все привыкнуть не мог, что теперь это практически и его комната. Они с Флораном не ходили, держась за руки, не зажимали друг друга в углах, не устраивали публичных сцен, как и раньше Мот проводил большинство времени у себя, а Микеле сидел в комнате с книгой, просто что-то… изменилось. Теперь их было двое.И хоть Флоран не настаивал и не заставлял его, каждую ночь Микеле приходил к нему.Ему нравилось это ощущение, нравилось, что его ждут, о нем волнуются, его могут защитить. Нравилось чувствовать себя нужным, и хоть гадкие мысли о том, что на самом деле он сам сильнее Мота, иногда и появлялись, только рядом с ним он чувствовал себя в безопасности.-Мот, открывай. Не будь засранцем! —?снова донеслось из-за двери и по ней опять заехали сапогом,?— я знаю, что ты лучше, чем пытаешься казаться.-Если ты не уйдешь, я стану намного хуже,?— пробурчал Флоран.Его дыхание щекотало шею сзади, Микеле повернулся к нему, легко коснулся губами губ и прикусил за кончик носа. Мужчина улыбнулся, так и не убирая руки, принялся целовать его шею и ниже к ключицам, чуть царапая жёсткой щетиной. Микеле засмеялся тихо.-Моцарт! —?послышалось из-за двери и вновь раздался грохот,?— Моцарт, ты ведь тоже там, да? Пни этого гада, а! А потом открой мне дверь, пожалуйста.-Можно я его убью? —?тихо спросил Флоран, прикусив Микеле за мочку уха.-Нет, нельзя.Спрыгнув с кровати, Микеле вытащил из кучи барахла чёрную майку Флорана, она доставала ему почти до середины бедра, влез в нее и босыми ногами дотопал до двери, открывая тяжёлый замок. На пороге, сверкая улыбкой, стоял Нуно. Он оглядел Микеле медленным похабным взглядом и улыбка его стала ещё шире.-Ты даже не представляешь, как я рад за тебя, Моцарт,?— усмехнулся он.-Чего ты хочешь, Резенди? —?хмуро поинтересовался Флоран, садясь на кровати.Нуно хитро блеснул глазами, прикрыл за собой дверь и прошел в комнату, оглядываясь вокруг.-А у тебя тут все изменилось.-Тебя это удивляет?Нуно попытался прочитать, что написано на стенах, но быстро бросил эту затею, уселся на притащенный с кухни стул, устраивая локти на спинке.-Ты бы в гости зашёл. У нас прикольно стало, не так, как раньше.Флоран отвернулся, ничего не ответив, а Микеле понял, что ему пора. Он знал, что Нуно и Флоран были друзьями, знал, как давно они не общались и как много им теперь надо обсудить.-Пойду я на завтрак,?— зевнул он,?— заодно узнаю, за что Маэва на тебя дуется.-Узнаешь, расскажи мне,?— откликнулся Нуно.Собрав свои вещи, Микеле влез в ботинки и уже собрался уходить, как Флоран поймал его за руку и потянул на себя, вовлекая в поцелуй.-Какая прелесть,?— выдохнул Нуно.И Мот улыбнулся ему, ярко и хитро.Все налаживалось.888Когда они с Маэвой спустились вниз, там уже почти собрались все, было на удивление тихо, впрочем Микеле даже особо не удивился, Нуно же сегодня не было. За его столом что-то рассказывал Ямин, кажется это было из учебников истории для старших классов, но слушали его, открыв рот. Где-то среди заключённых вроде даже мелькнула голова Бана, или так только показалось.-Хоть где-то нет Резенди,?— проворчала Маэва, садясь за их стол и кивая стоящему ближе всех охраннику. Тот ответил ей таким же лёгким наклоном головы и продолжил лениво наблюдать за остальными.-Тебя он раздражает? —?поинтересовался Микеле.Диан бросила на них двоих предупреждающий взгляд и неодобрительно покачала головой.-Конечно нет,?— чересчур бодро ответила Маэва,?— просто последнее время его слишком много в нашей жизни. И шума, что он создаёт вокруг себя, тоже чересчур много.Диан пнула ее под столом и Мелин недовольно фыркнула, отсев подальше.-Это все из-за плана, да? —?тихо спросил Микеле.-Да при чем тут план,?— отмахнулась она,?— ты слепой что ли, не видишь, что он в очередной раз что-то недоговаривает?-С чего ты…-И ты знаешь, о чем я говорю.Она сверкнула глазами и отвернулась. Итальянец сокрушенно покачал головой. Мало того, что эти двое устроили здесь партизанство, так ещё и его в это втянули. Он не знал, что задумали Солаль с Маэвой, не был уверен, что точно знает, какую цель видит перед собой Нуно, у каждого из них были свои идеалы, все они пытались добиться чего-то своего, каждый из людей и мутантов. И вставать на чью-то сторону, когда они все равно борятся за общее дело… глупо.-У Нуно свои тараканы, а у вас с Солалем свои, кому как не тебе это знать,?— раздражённо ответил он. Маэву, видимо, это только разозлило.-Мы боремся за свободу,?— прошипела она,?— за равенство, за логику, а Нуно сам не знает, за что.-Может быть он тоже так думает.-Но ты ведь знаешь, о чем он думает?-Я не собираюсь ничего тебе говорить. Интересно, спроси у Нуно.Маэва посмотрела на него как на врага народа, отодвинулась в сторону и ушла в глухой игнор.Миротворческая миссия все больше начинала походить на новое противостояние. Микеле не знал, что лучше, желание создать государство, где во главе вновь встанет человек, пусть и не фанатик вроде Коэна, но все же тот, кто не знает, как это, оказаться в резервации, жить за решеткой и чувствовать, как тебя ненавидят лишь за то, что ты родился не таким как все. Жить в страхе, зная, чувствуя, что каждый день за тобой могут прийти и забрать туда, откуда уже нет выхода. Мерван мог быть очень хорошим, умным и справедливым, мог считаться с правами всех, кто оказался в его стране, установить новые законы и новые правила, охранять и потакать желаниям мутантов, но в любом случае он так или иначе оставался человеком. Пусть и замечательным, но все же не таким, как они.С другой стороны смотрел на него Нуно, мальчишка в короне, обещающий дать свободу всем мутантам, тот, кто провел взаперти большую часть своей жизни, видел смерть, видел боль, терял друзей, убивал и почти умирал за тех, кто ему дорог. Мутант до мозга костей, ненавидящий всех, кто довел мир до такого состояния, всей душой желающий подарить таким как Микеле, как Флоран новую прекрасную жизнь. При этом мутант, влюбленный в человека, обещающий союз и перемирие, находчивый, активный, видящий цель и идущий к ней через любые препятствия. Упертым, молодой и неудержимый.Микеле не знал, кто из них хуже.Вернувшись в комнату Флорана, Нуно он там уже не нашел, сам Мот сидел на кровати, скрестив ноги, и рассматривал карту, лежащую на коленях. Она была вся исчерчена синими и красными линиями, с боков виднелись множество пометок ручкой, и некоторые из них были оставлены рукой Флорана.-Это что? —?спросил Микеле, заглядывая через его плечо.-План,?— просто ответил Флоран и повернулся к нему, оказываясь нос к носу,?— план расположения нашей армии.-Армии повстанцев или армии Нуно?Губы Мота медленно растянулись в улыбку, и посмотрел он на Микеле так же хитро, как Нуно в тот момент, когда рассказывал о своей великой идее.-Армии свободы,?— ответил он и легко поцеловал Локонте в кончик носа,?— ты веришь нам?-Я могу не отвечать?-Нет.-Тогда я могу подумать и ответить позже?-Конечно можешь,?— Флоран отвернулся и вновь уставился в карту. Микеле почувствовал, что на него обиделись.-Просто Маэва говорила практически то же самое. Вы же с ней… семья, а теперь пытаетесь играть в разных командах?-Да какая мы семья,?— вяло отмахнулся от него Флоран,?— просто жили вместе, вот и все. Были друзьями, достаточно долго, но мы и с Нуно дружили. Понимаешь, мы слишком разные, чтобы называться семьёй.Микеле видел, как тяжело Флорану подбирать слова, но все равно продолжал вытягивать из него правду по крупицам, он хотел знать. Что было до того, как он появился здесь, хотел узнать о Моте все, хотел разбудить, вернуть того мальчика с горящими глазами и гитарой за спиной, собрать чужую душу из осколков, сложить, словно рассыпавшийся пазл. Флоран заслуживал этого, он и так уже настрадался.-Просто… Слишком много всего произошло, слишком многих мы потеряли,?— неожиданно продолжил Флоран. Микеле показалось, что он вновь словно извиняется,?— знаю, по идее это должно было сплотить нас, но получилось наоборот. Все… все просто пиздец как сложно, Мик. Давай не будем сейчас об этом.-Хорошо,?— Микеле кивнул и положил подбородок ему на плечо. Он лениво разглядывал карту, пытаясь сопоставить места, что он помнил, с сетью туннелей, идущих под городом. Признаться, он и не знал, что под его родиной такая огромная подземная сеть.Впрочем, до заключения он много не знал.888К вечеру сильно потеплело, в воздухе впервые запахло цветами и мокрой землёй, а ветер доносил шум города. Микеле стоял на балконе, и старался заставить прутья двигаться так, как ему хочется, одно дело выплеск энергии и силы, которая сносит все на своем пути, совсем другое осознанное и выверенное применение собственных способностей. Не у многих здесь это получалось.Им предстояло совершить невозможное, изменить будущее, вписать собственные имена на страницы истории, и узнай об этом Микеле несколько месяцев назад, он не поверил бы ни одному слову, но теперь… Башня менялась, мутанты, люди, огромные часы отсчитывали последние дни их заключения, срывались сделки, строились новые планы, они выходили на финишную прямую, а половина из них даже не подозревала, что происходит за закрытыми дверями. Возможно, не обладай он такими способностями, до сих пор не замечал бы ничего.Дверь открылась и на балконе показался Флоран, все так же одетый в майку без рукавов, на руках его широкие кожаные браслеты, а из кармана джинсов торчит пачка из-под сигарет. С первого взгляда все такой же, слишком серьезный и холодный, но все же… изменилось в нем что-то, почти незримо, но все же. Микеле чувствовал это, ощущал на подсознательном уровне, видел в глазах, движениях, редкой улыбке, что касалась его губ, когда никто, кроме итальянца его не видел. Так и сейчас, он обвел балкон быстрым, настороженным взглядом и, не найдя никого кроме Микеле, словно выдохнул незаметно, расслабился, отпустил себя.-Нехило,?— криво усмехнулся он, кивнув на закрученные в морской узел прутья.Микеле польщенно улыбнулся. Он знал, что Флорану понравится, но все равно было приятно слышать этому подтверждение.Мот лениво подошёл к нему и обнял со спины, невесомо коснувшись носом волос. И от жеста этого, такого естественного, правильного, привычного, родного до мурашек по коже, что-то защемило в груди, больно и приятно одновременно. Одно дело знать, что ты дорог, а другое чувствовать это в таких казалось бы незаметных прикосновениях. Рядом с Флораном было… уютно. Когда он не бесился, не превращался в циничную не верящую не во что сволочь, не упивался собственным чувством вины, а просто был собой, с ним действительно было хорошо. Он был словно огромный бесконечный океан, смертельно опасный, постоянно волнующийся, его штормило и бросало из крайности в крайность, он мог утопить в своих водах любого, кто приблизится слишком близко, но если успокаивались волны и наступал штиль, то иисиня-черная бесконечная водная гладь становилась самым прекрасным местом на свете.-Мне надо готовится,?— ответил Микеле.Флоран невесело хмыкнул.-Нуно и так тебя обожает. Ты для него символ надежды на мир во всем мире.-Не ради него, а ради… себя. Когда наступит момент, а он обязательно наступит, я должен быть готов защитить вас.-Нас всех?-Да, вас всех.Мот рассмеялся, хрипло и болезненно, уткнулся носом в волосы и выдохнул горячий воздух. Микеле прикрыл глаза на секунду, наслаждаясь этим ощущением.-Не слишком ли много ответственности ты на себя берешь?Микеле пожал плечами. Он не был уверен. Ему казалось, что сейчас он вообще не уверен ни в чем, ни в революции и ее последователях, ни в своей силе, что словно жила своей жизнью, повинуясь его эмоциям, ни даже в Моте, который так неожиданно успокоился. Конечно он был рад, искренне рад тому, что теперь у них вроде как всё хорошо, но подсознательно ждал, что что-то обязательно пойдет не так.-Я хочу быть полезным. Хочу стать больше, чем просто оружие массового поражения, я хочу… чтобы наконец таки наступил мир.Мот ничего не ответил, только опять хмыкнул и взял его за руку, переплетая их пальцы. Микеле подумал, что наверное он просто не хочет говорить то, что может его расстроить. Конечно Флоран поддерживал Нуно, поддерживал его дело и его идею, но слишком многое изменилось, слишком много раз его ломали, собирали заново, и опять ломали, чтобы он продолжал так же безоговорочно верить в лучшее. Флоран всегда был готов к тому, что все кончится плохо, даже тогда, когда они шли в туннели, когда план был разработан самим Солалем, когда, казалось, была просчитана каждая деталь, даже тогда он взял с собой оружие и был готов защищаться. Флоран не верил в мир, желал, но не верил.-Ты обещал рассказать про вас, помнишь?Микеле не знал, что отразилось на лице Мота, но, наверное, и не хотел знать.-Неужели тебе действительно интересны эти старые сказки?-Мне интересно все, что касается тебя.-Боюсь, что если ты узнаешь все, просто не захочешь со мной общаться.Микеле повернулся к нему и пристально посмотрел в глаза. Мот смотрел спокойно, не стараясь отвести взгляд или выдать усмешку, в глазах его не было ни сожаления, ни чувство вины, ни страха, только ледяное почти гранитное спокойвие.-Тогда расскажи то, что тебе хочется.Мот чуть склонил голову набок, словно признавая логичность слов Локонте, а потом коротко кивнул.-Хорошо. Только… я покажу тебе одно место. Ты уже слышал о нем от Маэвы, но не видел. Тебе там понравится.Попытка перевести тему оказалась удачной, Микеле улыбнулся, вновь становясь похожим на маленького любопытного ребенка, которому обещали показать чудо. Ему не шло быть серьезным. Образ Микеланджело, обещающего спасти мир, желающего уничтожить под сводами башни всех тех, кто пытал их, отчаянно не хотел складываться в голове Мота. Не его это амплуа.Впрочем, он и сам был частично виноват в том, что Микеле из солнечного мальчишки превращался в солдата.-Пойдем.Потянув его за собой, Флоран направился обратно в комнату, прошел мимо стола и толкнул тяжёлую железную дверь. Пахнуло холодом и запахом давно не проветриваемого помещения. Мот быстро огляделся по сторонам и вышел на лестничную площадку, закрыв за ними с Микеле дверь.-Ты идёшь вниз? —?тихо уточнил Локонте.Мот покачал головой и направился к лестнице, тут же взлетая по ступенькам наверх.Микеле помнил, как Маэва рассказывала про крышу, про то, что раньше они часто проводили там время, но сейчас вход закрыт и никому не позволено выходить туда. Помнил про самоубийц и про то, как Флоран любил играть на гитаре, сидя на краю.Мот подошёл к решетке, что была намерво вварена в каменную стену и легко сдвинул ее в сторону, железные прутья сложились так идеально, словно для этого и были предназначены, а дверь, на которой висел тяжёлый замок, легко отворилась, оказавшись здесь лишь ради вида. Микеле пораженно смотрел на все это.-Как ты думаешь, где я обычно провожу время? У себя в комнате? —?поинтересовался Флоран. Микеле заставил себя перестать так явно удивляться.-Ну… да,?— несмело ответил он. Хотя это больше прозвучало как вопрос.-Проходи,?— Мот кивнул ему, указывая на лестницу, ведущую дальше наверх, и вернул на место решетку, просто вставив ее в специальные отверстия в стене.Микеле осторожно зашёл внутрь. Казалось, он в другой мир попал. Поднявшись по ступеням они оказались в небольшой комнате, больше напоминающей чердак, на полу лежал матрас, накрытый одеялом и заваленный кучей вещей, книжные полки у стен, две лампы под потолком, абажуры, обтянутые жёсткой тканью, на стенах плакаты и чьи-то рисунки, вырванные листочки в клетку, музыка на огрызках бумаги. У соседней стены турник с облупившейся краской, гантели, часть из них такие огромные, что Микеле показалось, что весят они столько же, сколько и он сам, большое окно, завешанное темной тканью, и дверь в стене, закрытая на замок.-Но… —?Микеле обвел помещения непонимающим обалдевшим взглядом и посмотрел на Флорана. Тот усмехнулся.-Дов знает об этом. Знает, что я хожу сюда часто, держу здесь личные вещи, но это моя территория, сюда он не лезет. И никто из его шавок тоже. Небольшой плюс от того, что я его личная игрушка.Он скривился и дернулся непроизвольно, собственные слова ударили по больному. Микеле хотел подойти и сказать что-то, но вместо этого сел на матрас и взял первую попавшуюся книгу, заложенную на половине. Гюго. Собор Парижской Богоматери.-Здесь так… здорово,?— тихо сказал он,?— выходит только ты и Аттья знаете об этом месте?-Это наш маленький секрет,?— зло прошипел Флоран,?— он бы, конечно, отнял и это, но опасается… последствий.Микеле решил не уточнять, что именно тот имеет в виду.Мот подошёл к двери и толкнул ее. Теплый ветер ударил в лицо, отбросил назад темную челку, Флоран прикрыл глаза, несколько листочков улетело в дальний угол комнаты.Микеле вышел на крышу вслед за ним. С высоты последнего этажа, не пересечённый железными прутьями, открывался потрясающий вид на город вокруг. Солнце клонилось к горизонту, вода казалась черным золотом, а небо бескрайним и таким глубоким, что падать в него можно вечность. Микеле вдохнул полной грудью, ощутил горьковатый запах моря и едва уловимый цветов, подошёл к краю и замер возле невысокой ограды. Насколько же это было прекрасно. Ему казалось, что они с Флораном на пике мира, Земля, она и правда круглая, а до звезд рукой можно дотянуться. Забрать одну и подарить Флорану. Пусть прикрепит себе на браслеты.-Знаешь, а я ведь и не был нигде,?— вдруг тихо сказал он,?— даже до того, как за нами начали охотиться, мы никуда не выезжали, так и сидели дома.Мот подошёл и остановился рядом, упираясь ладонями в ограждение, он так же смотрел вперёд, но Микеле показалось почему-то, что выглядит он грустным.-Правда? Ни разу?-Ну, по крайней мере я не помню. Хотя… это странно, но я вообще мало чего помню из детства, мама говорила, что это что-то вроде психологической травмы из-за гибели отца, но… это действительно странно. А ещё, представляешь, она говорила, что у меня и способности тогда появились. Ну… когда папа погиб.Он замолчал и нервно погладил парапет.Вспоминать свою прошлую жизнь было до сих пор больно. Казалось, будто это произошло так давно, тысячи лет назад мама готовила ему завтрак, а Пьетро смеялся, сверкая белоснежной улыбкой, Анжела носила длинные лёгкие платья, а сам он сочинял музыку, сидя по ночам возле окна. Тысячи лет назад у него было место, которое он называл домом, а сейчас… Сейчас остался лишь Флоран. И надежда, что однажды он вернётся. Куда-нибудь, но вернётся.-И я нигде не был. Все последние пятнадцать лет здесь, большую половину жизни. Хотя… Уже почти шестнадцать.Флоран усмехнулся, криво и рвано, взглянул на город и повернулся к нему спиной, облокачиваясь поясницей на парапет.-Я видел, как строили и разрушали дома, видел, как горели улицы, как укрепляли стену. Слышал, как расстреливали людей, как подрывали здания. Каждый день, каждый чертов день я вижу это гребаное море, эти здания, парламент, где сидит и радуется тот, из-за кого я не могу сойти с этого острова почти шестнадцать лет. Каждый ебаный день!Микеле шарахнулся в сторону, когда Флоран долбанул по заграждению кулаком. На металле осталась глубокая вмятина. Микеле вдруг подумал, что ударь он чуть сильнее, парапет развалился бы на части.-Извини,?— прошептал он.И Микеле вдруг понесло. Он так хотел отвлечь его сейчас, заставить забыться хоть на несколько мгновений. Самому поверить, что все ещё возможно.Он помнил тот разговор ночью, Мот сказал, что попал сюда в тринадцать, всего лишь в тринадцать, когда сам Микеле даже не осознавал, что твориться вокруг. Он вырос здесь, превратился в себя настоящего, он впервые влюбился, впервые потерял кого-то, испытал свой первый триумф и первое поражение, так много в его жизни впервые произошло именно в этих серых стенах. Мот ненавидел это место, ненавидел его всем своим существом, но именно он стал душой башни. Ее олицетворением, изломанным, холодным, разбитым, окровавленным, почти мертвым.Микеле зажмурился и отступил назад, пытаясь избавиться от этих мыслей. Слишком безвыходно и слишком правдиво они звучали.-Мы ещё увидим, мы выберемся… —?тихо начал он, сам не зная, кого на самом деле пытается переубедить.Мот фыркнул.-Ооо, ну прошу, не начинай.-Мы выберемся и поедем… К океану. Огромному, бесконечному, ярко голубому, он будет уходить вдаль и сливаться с небом, и в нем будет отражаться закат, рыжий с золотым, а мы будем сидеть на берегу, на песке, теплом, и слушать, как шумят волны, они будут выносить на берег камешки и осколки ракушек, на тебе будет рубашка без рукавов, черная, и шорты, ты будешь улыбаться, а я буду держать тебя за руку. Все так и будет, вот увидишь, все так и будет, Фло!Флоран молчал. Молчал и смотрел на город, а потом вдруг еле заметно улыбнулся. И посмотрел на Микеле в ответ.-Да. Наверное ты прав. Все так и будет.Он усмехнулся собственным мыслям, растрепал волосы, закинув назад челку, и вновь повернулся к Локонте, щурясь от рыжего света.-Ты, кажется, что-то хотел от меня услышать.-Ты же не хотел об этом говорить.-Ну ты же ведь все равно не успокоишься, так что лучше здесь и сейчас.Микеле обиженно сжал губы, посмотрел на Мота с плохо скрываемым весельем. Момент кончился, больная, выворачивающая наизнанку грусть отступила, а Флоран вдруг превратился в обычного подростка, готового рассказывать кровавые и веселые сказки. Насколько Микеле знал, случалось с ним такое крайне редко.Стоило воспользоваться.-Хорошо,?— кивнул он,?— я слышал… многое. От Маэвы, Нуно, Лорана, от тебя обрывками, но не могу связать для себя. У каждого из вас своя версия, каждый из вас видел что-то свое, а я просто хочу знать, как было на самом деле.-Это у Мелин тут идеальная память, не у меня,?— покачал головой Флоран. Поймал взгляд Мика и добавил,?— но я могу изложить свою версию, если тебе от этого что-то станет понятно.-Изложи.Он глубоко вздохнул, вновь отвернулся к городу, сверлил его взглядом секунд тридцать, а затем просто закрыл глаза. Микеле смотрел на него и видел, что ему не больно сейчас, как старые шрамы, рваные, побелевшие, уродливые, через все тело, неприятно конечно, но боли больше нет, только воспоминания наваливаются каждый раз, когда касаешься пальцами. Флоран свои шрамы показывать не любил, как и не любил ими хвастаться, каждое такое шоу заканчивалось проявлением жалости, бесконтрольной агрессией, обязательно чьими-то сломанными костями и желанием держаться от него подальше. Каждый долбаный раз.А, к черту. Не страшно. Если чтобы изменить Флорана, собрать и склеить его разбившуюся душу, придется вывернуть его наизнанку, переломать и собрать заново, пусть будет так. Микеле был готов рискнуть. Или вариантов других не осталось. Поздно. Поздно возвращаться, поздно закрывать глаза, поздно опускать руки. Вот-вот грянет гром, мир рухнет и сгорит, а они останутся, чтобы создавать новый. И тут уже не время бояться.Его личный рай стал цвета флорановских глаз, пропах сигаретами и дождем, чаем и холодом, он превратился в настоящего наркомана. Сумасшедшего. И был готов бросить к ногам Флорана что угодно, распять себя на алтаре его имени, присвоить, забрать и не отдавать никому больше.-Маэва не врала тебе.И вновь Мот беспардонно прервал его мысли. Локонте обернулся к нему, слишком резко, но Флоран не заметил этого. К лучшему наверное.-Я и правда первым оказался здесь. В тот момент башня мало походила на то, чем она является сейчас, даже верхние этажи достроены не были. Черный остов, чёрное море, пыль и стройматериалы вокруг, обломки камня, люди с оружием. Вокруг сновала охрана, рабочие, подхалимы Коэна, учёные. Сначала они хотели разобрать меня на атомы, узнать, в чем же заключается моя… блять, неполноценность, но толи денег им на это не выдали, толи Дов подсуетился, но меня посадили в камеру и закрыли доступ всем, кроме него самого. Признаться честно, я не особо хорошо помню то время, мне было тринадцать, я… у меня не осталось никого из родных, мой отец самолично приказал расстрелять мою мать, так что… как я там не удавился, сам не знаю. Но этого не произошло. И через пару недель появилась Маэва.Микеле заметил, как против воли на губах Флорана появляется лёгкая теплая улыбка. Он щурился на солнце, и, кажется, ему даже нравилось вспоминать это.-Она была… не такая. Смелая, умная, рассудительная, спокойная. Хрупкая девочка со стальным характером и железной волей. Полная противоположность мне. Мы не сразу поладили, но потом сошлись, за несколько месяцев стали практически братом и сестрой. За это время Дов достроил башню, отослал всех обратно за море, оставив лишь охрану и своих ближайших друзей, а нас перевели на первый этаж. Конечно там не было горячей воды, и спали мы на полу, но уж лучше так, чем за решетками. Я тогда думал, что так и останется, мы с Мелин, да куча охраны, но… Кто бы сомневался.-Следующим был Нуно, верно?Флоран усмехнулся. Слишком весело для подобной истории.-В день его прибытия он умудрился стащить у охранника электрошокер и долбануть им Дова, ему дали в морду, сломали нос, он смеялся сквозь слёзы и матерился так, что я пару оборотов даже записал. Нуно было десять, он считал себя безумно взрослым и был убежден, что перевернет весь мир. Он заразил нас своими идеями, мыслями, стремлениями, превратил в свою маленькую армию, дал надежду на светлое будущее. Это странно, но сначала я чуть ли ни своего героя в нем видел, потом это изменилось конечно, но… Нуно был тем, кто заставил меня жить дальше. Как бы пафосно это ни звучало. Тем временем мне исполнилось четырнадцать, башня стала больше похожа на тюрьму, чем на заброшенную стройку, появились ещё люди. Их привозили на кораблях, сразу по несколько человек, распихивали по разным этажам. Там были в основном дети, иногда взрослые, перепуганные, несчастные, они кричали, плакали, просили отпустить их обратно. Нуно бесился, видя это, я запрещал ему смотреть, оттаскивал подальше к Маэве, мы жили особняком, ни с кем больше не общались, а потом нас вообще перевели под крышу. И наверное… это были одни из лучших дней за всю мою жизнь. Тут было так красиво, я мог часами сидеть и просто смотреть на город, первые и последние лучи солнца, воду под нами. Здесь было тепло, уже настроили водопровод и наклеили обои, провели газ, представляешь, выдали нам собственный чайник и побитые чашки. Сказали, что теперь у нас будут свои кровати. Мы были самыми счастливыми детьми на свете. Помню, Нуно скакал по комнате, размахивая собственным балахоном, а я бренчал на гитаре какую-то польку, Маэва хлопала, мы впервые заварили чай с запахом мяты.Флоран криво горько усмехнулся, упёрся локтями в парапет и чуть ли ни свесился вниз. Микеле по инерции схватил его за воротник майки, поймал насмешливый взгляд, но руку так и не убрал.-А дальше?-А дальше мы жили. Сначала, пока за каждым из нас следило аж по пять охранников, спокойно, но потом людей стало больше, охраны меньше, и началось то, что продолжается до сих пор. С этого момента все и покатилось кувырком.Флоран резко оттолкнулся от ограждения, обернулся вокруг своей оси и снова нервно растрепал собственные волосы. Микеле поймал его за руку, и от взгляда Мота пробрало до костей. Слишком лично, интимнее чем все их ночи вместе взятые. Именно то, чего он так желал.-Начались попытки побегов, да? И все неудачные.-Это точно. Все неудачные. И все с единым концом.Флоран перевернул их руки, провел пальцами по ладони Микеле и вновь отвернулся к морю.-Знаешь, сколько планов было, сколько раз я верил, что сегодня все получится, сколько раз видел, как тех, кто помогал мне, забивали ногами солдаты. И все равно, все равно мы пытались, все равно рвались на свободу. Грёбаные самоубийцы. Каждый первый был таким. Потом их возглавил Нуно, планы стали продуманнее, мы прикрывали друг друга, заметали следы, удивительно, но в свои двенадцать он заведовал всеми нашими подпольными передвижениями, к нему прислушивались те, кто был старше его на пару десятков лет, он стал у нас просто таки главным криминальным гением,?— Флоран коротко рассмеялся, а потом тихо весело добавил,?— я очень гордился, что мы друзья. Только ты ему об этом ни говори, а то он меня замучает своими проявлениями нежности.Вот он и докопался. Микеле не думал, что воспоминания о прошлом вызовут у Мота что-то кроме злости и боли, но, наверное впервые ошибся так сильно. Детство. С высоты лет всегда смотришь на него с улыбкой, если были те, кто понимал тебя, те, с кем можно было смеяться, общие воспоминания, общие темы. Победы и поражения, когда-то казавшиеся важными, обиды, события, моменты, что кажутся незначительными, а все равно остаются клеймом под веками. Со временем вспоминается лишь хорошее.Ветер вновь взметнул непослушные темные волосы и Флоран вдруг так стал похож на того мальчишку с гитарой. В глазах его вновь отражалось солнце, как миллионы секунд назад, и было ли что-то прекраснее, чем видеть его в этот момент?..-Не бойся, не скажу,?— усмехнулся в ответ Микеле,?— неужели даже ты его слушался?-Нет конечно. Я был слишком горд для этого. А вообще… Нуно всегда оставался главным клоуном этого цирка уродов.-Ну что ты, почему сразу уродов.Мот растянул губы в кривой усмешке, злой и болезненной, посмотрел на Микеле, чуть склонив голову. Так, словно пытался понять, на чьей тот стороне.-Но ведь такими все нас считают,?— медленно протянул он.Мик отвернулся к морю. Вновь вспомнились слова Нуно, его позиция и споры с Солалем. Почему-то ледяные глаза Дова.Жить, зная, что ты не такой как остальные, всегда тяжело. Ловить взгляды, полные отвращения, укора и жалости, смотреть на себя в зеркало и пытаться понять, чем именно ты заслужил это бремя. Прятать глаза, признавать собственную неполноценность, быть для остальных слоном в цирке. Уродом.Микеле слишком хорошо знал, как это.-Но ведь это не так,?— твердо ответил он.Не заметил, как усмешка Флорана стала жесче.-Я знаю. Но люди всегда боялись и плевали в спину тех, кто сильнее их.-Не все.-Ты не прекратишь защищать их, верно?Локонте крепко схватили за подбородок и повернули голову в сторону, заставив смотреть в глаза Флорана. Мот коснулся ладонью его щеки, невесомо провел пальцами. Глаза его светились как у последнего маньяка, Микеле казалось, что ещё немного, и он начнет хватать ртом воздух.-Я не защищаю. Просто не все такие, не все считают нас монстрами.Флоран не стал спорить. Медленно кивнул, будто взвешивая все за и против, и вновь отвернулся к морю. Ладонь его с шее Микеле исчезла.-Не важно кем нас считают,?— покачал головой он,?— важно, кто мы на самом деле. Мы не люди с тобой, Мик. Не те, кто ходит сейчас по тем улицам. Мы следующее поколение, не сбой цепочки ДНК, а начало новой эволюции. В другой реальности мы могли бы стать для них богами, ведь сейчас именно мы с тобой высшее звено цепи. Людям не обязательно бояться нас или подчиняться нам, но они обязаны принимать нас, понимать, кто мы на самом деле, признавать и уважать нашу силу. Пора им уже вбить в свои головы, что мы те, кто сильнее их. Каждый из нас. Это не мутанты должны стараться быть похожими на них, это они должны подражать нам.Слова Мота раскалёнными иглами прошивали мозг, впитывались в кожу, вьедались в сознание. Он только что описал то, о чем Микеле запрещал себе думать. Ту истину, что стояла за всеми громкими словами Резенди.Осознание собственного превосходства, темное, сжирающее душу изнутри, заставляющее гордо вскидывать голову… О да, они были такими, как бы Микеле не пытался убедить себя в обратном.-Ты ведь представляешь, что будет дальше, всех за решетками не удержать, и уже следующее поколение будет гораздо сильнее нас. И что тогда, думаешь они будут слушать тех, кто принижал и издевался над ними и их предками?-Фло…-Ты знаешь, что я прав. Прекращай прятать голову в песок, этот мир совсем не такой добрый, как ты думаешь, так что прими это наконец!-Иди ты!Мот зубасто ухмыльнулся, и Микеле предпочел разглядывать море, а не его довольную рожу.Ведь Флоран прав. Под всеми истинами, законами о морали, убеждениями, по которым он жил все свои двадцать с лишним лет, пряталось понимание. Он не такой как остальные, не хуже их, а наоборот. Люди ненавидели его, ведь он мог то, о чем они только мечтали. Творцы писали книги о времени, а он это время комкал как хотел. Подчинял себе железо и камень, огромные чернильные волны. Мог разрушить все то, что они создавали веками, мог выстроить города, лишь захотев это. А может проклятие и не проклятие вовсе, а дар?..-Ладно. Я подумаю об этом,?— буркнул Микеле,?— ты не закончил.Мот ещё пару секунд сверлил его нечитаемым взглядом, а затем продолжил, как ни в чем не бывало.-Ну, как я и сказал, когда начались побеги, все пошло по наклонной, в конце концов Дов устроил показательную казнь, в ходе чего погибла половина заключённых, Нуно отправили в карцер, Маэву и меня на больничные койки. Когда мы встретились вновь, Резенди превратился в настоящего фанатика, бредил местью, расправой над всеми людьми, кидался на солдат, пытался подбить народ на очередное восстание, но его уже никто не слушал. Когда даже Маэва послала его к черту на рога, он раздобыл где-то обрывок веревки и попытался повеситься в ванной, его чудом спасли и отправили на нижние этажи. Мелин обвиняла во всем меня и Дова, мы разругались, я заперся у себя и сделал все для того, чтобы не видеть больше никого из них. Так и пошло, приходили ещё люди, встречали ее, шарахались от меня, не знаю, кто пустил слух, но вскоре среди заключённых поползло мнение, что это я слил Дову всю информацию. Началась травля, я свернул пару шей, меня несколько раз пырнули ножом, вмешалась Маэва, и мы все разбежались по углам. Вот и все. Вот и вся веселая сказка.Флоран замолчал, вновь оперся на руки и уставился вниз, на воду. В черных волнах отражались последние блики закатного солнца, откуда-то со стороны города доносилась тихая музыка, или Микеле так только казалось. Он почему-то вспомнил их первую встречу, неровные ноты на огрызке листка, темные, почти черные глаза Флорана. Истории Маэвы и то, что говорили о Моте ребята Нуно. Вспышку гнева, апатию, эйфорию от осознания собственного могущества. Почти сумасшествие.-Ублюдки,?— прошептал он. Резко опустил глаза и увидел, как разбилась о берег волна, обрызгав стоящих там двух солдат. Ему это понравилось.Флоран вновь прервал его мысли.-Все было не так уж плохо. Я жил ночами, между собственной комнатой и крышей, иногда общался с парнями из города, заказывал у них струны и чай, тогда же мы стали иногда пересекаться с Нуно, а через несколько лет уже появилась Диан. За ней Ноэми,?— Мот фыркнул и спрятал в уголках губ грустную улыбку,?— ты даже не представляешь, как сильно она меня бесила. Мы орали друг на друга, дрались, она кидалась на меня, я швырял ее о стены, она уходила и возвращалась вновь. Я мечтал, как однажды расколю ей череп о плитку в ванной, посылал ее в ад, желал ей смерти, она материлась и обещала вспороть мне горло. А потом однажды ее вдруг утащили вниз, и стало так…-Пусто,?— шепотом закончил за него Микеле.Чёртовы незабудки, он до сих пор помнил ее слезы и ярость, пылающую в глазах. Как не спас её. Целых два раза.-Да, пусто. Хотя ее выпустили из карцера уже через пару дней и отправили куда-то на нижние этажи, где она просидела следующие счастливые несколько лет, вынося мозг кому-то другому. Зато среди нашей веселой компании появился Бан.-Он ведь из городского ополчения?-Не совсем. Он вообще непонятно откуда,?— Флоран неожиданно рассмеялся,?— Бан и его отношения с Резенди вообще одна большая комедия. Он чуть ни свалился на голову Нуно, вылезая из катера, получил от него же в зубы, после чего встрескался в него по самые свои продырявленные уши. Умудрился за пару дней очаровать Дова своей несравнимой хитрожопостью, выбесить Солаля, а потом вдруг примкнуть к его лагерю молодых революционеров. Тогда-то они сцепились впервые с Нуно, потом ещё и ещё, надрались вискаря, переспали, снова набили друг другу морды и снова устроили оргию прямо на столе для собраний. Ты не смотри так на меня, это мне сам Резенди выболтал.-Тогда да, не стоит даже сомневаться в правдивости.Флоран снова коротко усмехнулся.-Так или нет, но я никогда прежде не видел двух людей, которые так сильно обожали бы друг друга. Причем без всей этой розовой мишуры.Микеле даже не попытался с ним спорить. Он знал, что сейчас имеет ввиду Флоран, видел собственными глазами. Настоящую любовь не скроешь, и она совсем не в поцелуях и сексе. То, как они смотрели друг на друга, собачились между делом, смеялись над одним им известными шутками, как Нуно поправлял на спящем Лоране куртку. Они могли спорить часами, кидаться подушками и посылать к черту, но стоило увидеть их вместе, и все тут же становилось ясно.-Так продолжалось следующие несколько лет, а ровно за полгода до твоего появления к нам привели Тамару.Микеле резко повернулся, пытаясь прочитать эмоции на лице Мота, он ждал сожаления, злости, горечи, чего угодно, только не абсолютного безмятежного спокойствия.-Какой она была? —?осторожно спросил он.-Храброй,?— спустя молчание ответил Флоран,?— очень храброй и очень глупой. Она меня… любила. Так же сильно и слепо как ты верила, что сможет выбраться отсюда и освободить нас. У нее единственной это почти получилось, ее поймали лишь тогда, когда она уже заводила катер. Тамара подорвала половину флота, принадлежащего Дову, вывела из строя камеры наблюдения и большую часть электроники, и лишь когда поняла, что ей не сбежать, попыталась свети счёты с жизнью. Не успела. К сожалению.-А ты её ну… любил?-Нет.Флоран сказал это настолько быстро и без тени сомнения, что Микеле даже не нашелся, что ответить.Солнце окончательно скрылось за пиками небоскребов, последний раз скользнув по лицу Мота, он еле слышно вздохнул и отвернулся от моря. Посмотрел Микеле в глаза, словно запомнить пытался.-Спой мне что-нибудь,?— попросил Микеле,?— не важно что.-Я… не очень хорошо это умею,?— уклончиво ответил Флоран.-Все равно. Ты же знаешь, мне нравится твоя музыка.Флоран незаметно улыбнулся, сходил за гитарой, и вернулся обратно, садясь на пол возле заграждения. Легко провел по струнам и напел что-то тихо.Микеле смотрел на него, не отрываясь. То, как рождается музыка, идея, мысль, просачивается между длинными красивыми пальцами Флорана, превращаясь во что-то космическое, тихое и чудесное. Фло был художником, творил на уровне звука, создавал то, о чем другие лишь мечтали, и оторвать взгляд было невозможно.Он откашлялся и взял первый аккорд, пропустил лёгкий звон между струнами, прошептал первую строчки ещё неизвестной Микеле песни.-The day is incomplete…Где-то на задворках сознания Микеле успел пожалеть, что поет Фло снова на английском, а он понимает хорошо если через слово, и, возможно, потом стоит спросить у него перевод. Но прозвучали новые аккорды, и остался лишь голос Фло, медленный, тягучий, хриплый немного, словно после сна, и Микеле чувствовал, как у него сердце в горле бьётся и от распирающих эмоций дышать тяжело становится.Флоран замолчал на секунду, поднял на него взгляд, усмехнулся криво и болезненно, словно знал, что Микеле все равно не поймет его просьбы.-I've lost control, please, save me from myself… I've lost control, please, save me from myself!Музыка пошла дальше, а Микеле все не мог очнуться, хотелось отмотать назад время, и в то же время наслаждаться каждой секундой, запомнить, оставить клеймом в памяти, чтобы вспоминать снова и снова.Флоран смеялся, взлетал и падал, клялся в чем-то, о чем Микеле мог только догадываться, поднимал глаза на него, позволяя словно заглянуть в собственную душу.-On my god, you're beautifulWhy do you stay with this neurotic fool?..I've lost control, please, save me from myself!Флоран последний раз ударил по струнам и зажал их ладонью. Поднял на Микеле заинтересованный весёлый взгляд.-Понравилось?-Очень.-Понял что-нибудь?-Процентов на десять.-Это хорошо.Он отложил гитару, но не успел обернуться даже, как его обхватили за плечи и Микеле уткнулся носом ему в висок, взобравшись на колени. Горячее дыхание опалило шею, ладони оказались под майкой, и Флоран мягко откинулся на спину, упираясь лопатками в бетон. На фоне бесконечного тёмно-синего неба волосы Микеле казались цвета старого золота, на его лицо падали резкие тени, и глаза были совсем черными.А Микеле не мог насмотреться, в глубине зрачков Флорана черти отплясывали, и улыбался он нежно и насмешливо одновременно. Горячий, совсем не злой на самом деле, влюбленный, безумно, без остатка влюбленный лишь в него.Микеле коснулся губами его щеки, и тут же почувствовал широкую ладонь на собственном затылке, Флоран поймал его губы, прикусил несильно, скользнув языком по кромке зубов. Пробрался ладонями под рубашку, чувствуя выступающие ребра, прижал к себе так сильно, словно пытался вплавить в собственное тело. И понял, что Микеле дрожит под его прикосновениями.-Ты чего? —?тихо усмехнулся он.Локонте облизал покрасневшие губы и уже хотел что-то ответить, как возле головы Флорана разбилась о крышу капля дождя. Потом ещё и ещё, Микеле подставил ладони и вдруг засмеялся.Флоран недовольно мотнул головой, прикрывая глаза козырьком и встретился взглядом с сияющими глазами Микеланджело.-Он теплый.-Кто?-Ты потрогай, дождь теплый…Микеле засмеялся и вновь поцеловал его, впутывая пальцы в волосы, по его лицу и плечам стекали крупные капли, а ему было так хорошо, словно он вдруг оказался дома.Прошлое остаётся в прошлом, а они построили собственную утопию, без начала и конца, здесь и сейчас. Под ночными звёздами. На вершине мира.