Глава 16 (1/1)

Schrei!Ich bin hier?— wo die Sterne untergehenSchrei!Ein Stück von mir wird mit Dir in die Erde gehen*888-Я не прошу тебя спасать нас, я прошу исправить то, что вы натворили! Помочь мне исправить это! Ты не понимаешь, но я теряю их, я их теряю…Солаль зашипел на неё, качнулся вперёд и зажал рот ладонью. Маэва ударила его по руке, отвернулась резко, так, что тёмные волосы хлестнули её по лицу, и отошла от него на пару шагов. Почувствовав лопатками холодный металл двери, она вновь упрямо уставилась на Солаля.-Не я виноват. И ты это знаешь! —?яростным шепотом ответил он.-Ты мог предупредить!-Если бы я знал, я бы никогда не отправил вас туда. Прекрати истерику…-Заткнись!-Успокойся, Мэл…Он попытался схватить её за плечи, но она вновь ушла в сторону и поймал он в объятия лишь пустоту. Маэва смотрела на него пылающим затравленным взглядом.—?Все же живы, что с тобой-то происходит?Она уже открыла рот, собираясь рассказать все здесь и сейчас, поведать обо всем, что творится за закрытыми дверями, но в последнюю секунду передумала. Она верила Солалю, она почти любила его, но ставить под удар Микеле, одного из сильнейших мутантов башни, возможно, их последнюю надежду, она не имела права.-Ничего, забей,?— выдохнула она,?— просто в следующий раз… постарайся просчитывать все варианты, хорошо?-Хорошо.На лестнице послышался топот армейских сапог и девушка скрылась в их комнате, неслышно прикрыв за собой дверь. Напротив неё Диан приклеивала на стены разорванные на клочки обои.888Иногда ей казалось, что видеть в вещах правду это и есть её сверхспособность, иногда она ненавидела себя за это, иногда боялась. Все годы, проведенные в стенах башни она наблюдала за чужими страданиями, мимо неё проходили люди, судьбы, жизни, она видела, как взлетают они, как падают в бездну, как не остаётся от них ничего. На её глазах вырастали дети, ломались самые сильные и самые стойкие, политики строили планы, то и дело подавлялись восстания, достраивалась башня. Они были почти ровесниками с ней, она видела, как пересекли погибшее море первые баржи, как спустились на безжизненной остров солдаты в чёрных пуховиках, как молодой мужчина с застывшей на лице маской ненависти и жажды правосудия заложил первый камень. На глазах её вырос гигантский чёрный исполин и исчез в грозовых тучах, и уже тогда она знала, что он станет её новым домом.Маэва вошла в башню без слез и криков, держа руки за спиной и оглядываясь вокруг. Она знала, за что её судят, знала, что примириться в фактом, что кто-то лучше их, противоречит человеческой природе, она стала первой, кто не плевался оскорблениями в лицо Аттье. Возможно за это её и пощадили.Ну, а потом, не прошло и месяца, появился Флоран, вернее, появился он много раньше, но встретились они только сейчас, и вдруг, она даже предположить не могла, мальчишка с гитарой и свисающей на глаза челкой, стал её миром. Флоран был особенным, как дикий зверь, заточенный в клетку вместе с котятами, гордый, сильный, нелюдимый, слишком упертый и слишком смелый, внутри него пылал огонь, способный выжечь дотла весь ужас, что творился вокруг них, и почему-то выбрал он именно её.С тех пор появлялись и уходили люди, они менялись, взрослели, и мальчишка с горячей головой и огромным сердцем превращался в замкнутого расчетливого мужчину, он больше не стремился перевернуть мир, не бежал впереди паровоза, очаровательный Фло-Фло стал угрюмым Мотом, из Евы она превратилась в Мелин. Время детства закончилось, так и не успев начаться, и даже тогда она знала, что так и должно быть, что дальше пути их не разойдутся, но никогда больше они не будут так близки. Она любила Флорана, любила по-своему, любила Диан и Лорана, и вдруг, когда появился Микеле, смогла полюбить и его. Почему именно он, мальчишка, ребёнок самого солнца, смог стать частью их странной слегка безумной семьи, она тоже знала. И чувствовала, что скоро он им очень и очень пригодится.Но почему именно сейчас, по прошествии стольких лет, наполненных контролем, выдержкой, расчетливостью, она позволила себе оступиться, даже для неё оставалось загадкой. Маэва чувствовала, как медленно, но верно утрачивает контроль над ситуацией, за спиной её начиналось новое действо, её верные последователи срывались один за одним, а Мот, в очередной раз поддавшись собственным эмоциям, чуть ни сорвал все, что они так долго готовили. Она не была революционером, воином или защитником, она оставалась стратегом, мозгом всей операции, но даже для неё существовал какой-то предел. И это, неожиданные способности Мика, самопожертвование Флорана, стало одним из немногих, что она не смогла предугадать.А потому, когда Мота притащили трое солдат, когда он рухнул на пол и не смог даже подняться, не держась за стену, пошатнулся не только мир Микеле, но и её.888-Не понимаю, тебе там понравилось что ли,?— проворчал Нуно, перебирая разноцветные склянки в чёрной косметичке. Микеле смотрел на его руки, думая о своём, а потому не сразу расслышал вопроса.-Я просто хочу знать,?— тихо ответил он. Нуно хмыкнул.-Мне казалось, Бан тебе все объяснил предельно ясно.Микеле не ответил, с силой оторвал взгляд и подпер подбородок ладонью, оперевшись на подлокотник.Было два часа ночи и они сидели на третьем этаже, если считать сверху, здесь жили Нуно и ещё четверо его сокамерников, Микеле пришёл сюда около часа назад и до сих пор сидел в большом кожаном кресле с изрезанными ножом подлокотниками. Вокруг царил полумрак, одна из дверей, что раньше скорее всего вела в спальню, была заколочена, исписана чёрным и красным, стены обиты пенокартоном, в нем множество дырок, оставленных кнопками. Видимо сюда вешали карты. Или ещё что-то. Пол был завален фантиками из-под конфет, таблеток, кусочками фольги и газет, пустыми бутылками, Нуно пинал их тяжелыми сапогами и тихо ворчал себе под нос.-Развели здесь срач, завтра же всех убираться заставлю,?— пробурчал он, в очередной раз наступив на пачку из-под чипсов. Куча барахла на диване зашевелилась и оттуда высунулась растрепанная физиономия Бана.-Потише, пжалста…- проворчал он и уронил голову обратно. Микеле почти не удивился его наличию здесь.-Извини,?— тихо ответил Резенди. Подумав немного, накрыл его ещё и собственной курткой и продолжил собираться.-Что это? —?спросил Микеле, кивнув на красную склянку, которую Нуно разглядывал под тусклым светом старенького бра.-Яд,?— невозмутимо ответил он,?— вернее типа яд. Читал Ромео и Джульетту? Вот это что-то типа того, что она выпила.Он спрятал пузырек в карман, поймал вопросительный взгляд Микеле и пустился в объяснения, убирая все остальные колбочки и отпихивая бутылки к стене.-Девочка одна, наша, Камий, её поймали недавно, она там, внизу, и я хочу дать ей эту дрянь, чтобы все подумали, что она умерла, и выкинули её на берег, а там мы её либо украдем, либо отобьём, либо ещё что-нибудь придумаем. Как пойдёт.Микеле кивнул.-Как, кстати, с Мотом дела?-Никак,?— тихо ответил Микеле.Он почти не соврал. Все действительно было ?никак?, не хорошо, но вроде как и не очень плохо.Они не перекинулись и парой слов, зато Микеле уже сбился со счёта, сколько раз он просил у Флорана прощение. За то, что подставил, за то, что поймали, за то, что не забрал с собой из карцера, и ещё за сотни этих ?то?, в половине которых даже не был уверен. Теперь голос в голове больше не звучал, и слова разбивались о закрытую дверь, одиночество, липкое, как пол на этаже Нуно, и холодное, как балконные прутья, затопляло все его существование, сила, до этого бушевавшая внутри, свернулась в тугой узел и засела где-то в глубине души.Что-то внутри него, что металось и билось о ребра, словно пыталось разодрать себе путь наружу, с возвращением Флорана застыло, спряталось до лучших времён, и теперь Микеле даже ручки с карандашами с трудом поднимал. Тот дичайшим резонанс, что возник в его душе, что породил новые способности, звякнул рвущейся струной, и оборвался. Наступила бесконечная гармония. Апатия.Он чувствовал, что ему нужно что-то, что толкнет его вперёд, заставит перешагнуть через собственные слабости и отправит в полёт до ближайшей бездны. Он стоял на очередном краю, и не мог решить, что ему делать дальше, он чувствовал, что ещё немного, и пружина внутри него начнёт распрямляться с пугающей скоростью, просто надо было найти рычаг. Отправную точку, перед тем как в очередной раз шагнуть вниз.Нуно собрал последние склянки и засунул их в карман, потом порылся за подушками на диване и достал оттуда старый с почти стершейся гравировкой револьвер. Микеле уставился на него с испугом и недоумением.-Откуда он у тебя? —?сдавленно спросил он.Кадры, как Флоран целится, прикрыв левый глаз, а потом медленно плавно спускает курок, пронеслись в его голове за долю секунды, и паника, словно сейчас случится то же самое, Нуно выстрелит и их всех уведут отсюда в проклятый подвал с белыми ящиками, мгновенно затопила сознание.-Цыц,?— приказал ему Резенди и прижал палец к губам. Сунул револьвер за пояс джинсов, одернул толстовку так, чтобы ничего не было заметно, и накинул капюшон,?— связи в этом гадюшике есть не у одного только Мота. Пошли.Микеле с силой заставил себе оторвать взгляд от оружия, скрытого слоями одежды, и вылез из кресла. Ноги слегка затекли и немного неловко качнулся в сторону, задев лежащую на полу бутылку.Из-под кучи шмотья на диване снова высунулся Бан.Он потянулся и схватил Нуно за ногу, чуть ни уронив его на себя.-Вы за Камий? —?хрипло спросил он.Нуно кивнул.-Я уже даже не буду пытаться что-то тебе советовать…-Все будет ровно, расслабься,?— парень растянул губы в улыбке.Лоран хмуро покачал головой и потер лоб.-Я вернусь, Ло,?— еле слышно добавил Нуно.-Если не вернёшься, я тебя из-под земли достану, а потом закопаю туда самостоятельно,?— пробурчал Бан.Нуно попытался взять его за руку, но тот развернулся лицом к спинке дивана, и накрыл голову пледом.Резенди ещё пару секунд постоял рядом, а потом развернулся и, пропустив перед собой Микеле, вышел из комнаты. Они вызвали лифт.-Ты явно что-то хочешь спросить,?— Резенди повернулся к нему и губы его вновь изогнула хитрая усмешка,?— и я даже знаю, что именно.-Я думал, тебе нравится Диан,?— сказал Микеле.Говорить на такие темы он не умел, кто с кем спит было совершенно не его дело, просто как-то… обидно стало. Диан была наивной дурочкой, но она верила, что небезразлична ему. Микеле не собирался никому ничего рассказывать, наверное, это просто было любопытство.-Она милая девушка,?— Нуно пожал плечами,?— но… не знаю, она просто милая и все. А Лоран… он, конечно, та ещё сука, но я смотрю на него и отражение своё вижу.Больше Микеле допытываться не стал. Он посмотрел на Нуно, и увидел, как на лице его появляется доселе ни разу не появлявшееся там выражение, что-то с чем-то, наверное именно так выглядит сам Микеле, когда думает о Флоране.Двери лифта бесшумно открылись. Они зашли внутрь.—?Мы пойдём не туда, где были вы с Баном, чуть ниже, где держат уже совсем покойников,?— тихо выдохнул Нуно. Он нервно зажал зубами костяшку пальца, смотря на сменяющие друг друга цифры над дверями,?— ты ведь понимаешь, настолько осторожными нам надо быть?-Понимаю,?— в тон ему ответил Микеле.-Я пойду к Камий, а ты подождешь меня там, где я тебе скажу. Никакой самодеятельности. Никакого геройства. Никаких неконтролируемых всплесков силы. Уверен, там даже не появится никто, просто проникнешься атмосферой и мы оттуда уйдём.Локонте фыркнул.-Ты так говоришь, как будто мы развлекаться идём.Нуно глянул на него неожиданно серьёзно.-Нам обоим есть к кому возвращаться. И я просто не хочу, чтобы с нами что-нибудь произошло.То место, где они оказались, больше напоминало заброшенные катакомбы, здесь даже не было желтых труб под потолком, лишь абсолютно голые бетонные стены, одна железная дверь и тёмный спуск на лестницу. Было слышно, как где-то мерно капает вода.Нуно извлек из недр своей бесконечной толстовки небольшой ключ и открыл им дверь. Та не издала ни звука.-Добро пожаловать в ад,?— почти беззвучно прошептал он.Их вновь окутала темнота. Микеле почувствовал, как его взяли за рукав куртки и потянули вперёд. Они прошли совсем немного, но впереди забрезжил тусклый рыжий свет, Нуно прижался спиной к стене и Локонте последовал его примеру. Они оказались в комнате, размерами немного меньше, чем та, где всех держали в белых камерах, здесь был низкий потолок и все разделено железными перегородками. В метрах двадцати от них стоял охранник, прижав в груди автомат и опершись спиной на стену позади себя.Микеле остановился, как вкопанный, а мужчина медленно повернул к ним голову и несколько мучительно долгих секунд они с Нуно смотрели друг на друга. После этого охранник отвернулся, а Резенди мелкой рысью подобрался ближе и присел на корточки за одним из множества железных ящиков, стоящих тут на каждом шагу. Микеле почти упал рядом с ним.От этого места пахло смертью. Не просто пахло, а воняло, Микеле казалось, что сейчас на него смотрят глаза всех тех, кого убили здесь. Все их лица, изуродованные, искалеченные, почти иссохшиеся, с немым осуждением, с поджатыми разбитыми губами, они провожали его взглядами и словно обвиняли за то, что он не оказался среди них. Впервые он настолько явственно почувствовал всю гадкую прогнившую душу башни, то, что выгрызало дыры в её нутре, то самое место, откуда страх чёрными жилами растекался по этажам. Микеле ещё ни разу в своей жизни не чувствовал столько страдания, ужаса, безысходности скопившихся в одном месте.-Отвратительно,?— еле слышно выдавил он.Нуно ничего не ответил, лишь надвинул капюшон ему на глаза и огляделся вокруг.Здесь не было тихо, но и голосов слышно не было, звук исходил будто бы от самих стен, от пола, от железных коробок, ровный болезненный гул, забирающийся под кожу, проникающий в мозг и как вирус уничтожающий все, что только возможно найти. Микеле чувствовал, как начинает задыхаться.-Я скоро вернусь,?— сказал Нуно,?— умоляю тебя, не высовывайся.Микеле кивнул, больше на автомате, отвечать внятно он сейчас был не в силах.Страх парализовывал, он чувствовал, как скручиваются все внутренности и начинает нестерпимо болеть живот, он прижал к нему ладони, чтобы хоть как-то успокоить эту боль, и опустился на колени. Сердце колотилось в горле, очень захотелось пить, а в пустой черепной коробке металась одна единственная мысль: зачем он вообще пошёл сюда?Ему казалось, что это даст ответы. На что? На вопрос, за что ещё он может извиниться перед Флораном, или расскажет, что именно происходит в башне. Он ходил по замкнутому кругу, так или иначе возвращаясь к запертой двери флорановской комнаты, скребся в неё, ломился, умолял и просил, но всякий раз оставался без ответа. Но если он и собирался, найти ответа здесь просто не представлялось возможным.Время тянулось до невозможности медленно, гул, казалось, заполнил все помещение, воздух, само его существование, он дышал им вместо кислорода, слышал его, ощущал на языке. Вкус пыли, вкус страха. Едва уловимый вкус крови. И больше ничего. Он даже не мог вспомнить собственное имя.Вдруг заскрежетала дверь, и звук этот оглушил, Микеле пригнулся к самому полу, почти лег на него, и только в узкую щелку между ящиками мог разглядеть, что происходит перед ним.В комнату не спеша зашёл Дов, он курил толстую длинную сигару, и просматривал какие-то записи. За ним следовали двое солдат.Тот, что пропустил их, молча отдал честь, Дов даже не обратил на него внимания, и уселся на железный стул, стоящий у стены. Закинул ногу на ногу.-Ну и где? —?нетерпеливо спросил он, убирая за пазуху бумаги. Он обвел комнату ленивым взглядом, и Микеле перестал дышать, когда мужчина посмотрел в тот угол, в котором он прятался. Дов задержал взгляд на коробках на пару секунд дольше положенного, и Микеле было подумал, что все, финита ля комедия, как дверь вновь скрипнула, и появились ещё люди. Аттья тут же потерял к ящиками какой-либо интерес.В комнату вошли двое солдат, и Микеле чуть воздухом ни подавился, увидев, что они тащат кого-то под руки. Босые ноги пленника, в крови и синяках, с отметинами от настоящих кандалов тащились по полу, кажется, одна нога была даже сломана, руки скованы за спиной, на одной из кистей не хватало пальцев, лицо закрывали длинные тёмные грязные волосы, наполовину выдранные, слипшиеся от тёмной грязной крови. Его поставили на колени перед Довом и один из солдат дернул назад, заставляя запрокинуть голову. И тогда Микеле его узнал.От бывшей красоты не осталось ничего, Ноэми Гарсия, с обезображенным лицом, переломанными костями, вся избитая, еле живая стояла в нескольких метрах от него. Её длинные чёрные ресницы слиплись от слез, нос был сломан, губы разбиты в кашу, на подбородке её засохла кровь вперемешку с грязью, щеку пересекал уродливый с рваными краями порез. Уже началось заражение крови, её лицо покраснело, а на скуле словно выступили чёрные вены. Но глаза… глаза её горели, как и раньше, ненависть и сумасшествие, казалось, она могла убить одним взглядом, она бы и убила, будь у неё хоть немного больше сил.-Как ты, девочка моя? —?издевательски спросил Дов.Разбитые губы Ноэми исказила кривая ухмылка, Микеле заметил, что у неё не хватает нескольких зубов.-Пришёл… упиваться собственным всесилием? —?прохрипела она. Голос её был шершавый и сухим,?— или соскучился?Дов рассмеялся.-Тупая шваль, когда же ты поймешь, что сопротивление не приведёт ни к чему…-Ты тоже сдохнешь здесь,?— прошипела она. Оскалилась, и изо рта у неё потекла черно-красная кровь.Дов отвесил ей пощечину.Микеле зажмурился.?Дыши. Просто дыши?Глаза защипало и он с силой потряс головой, по лицу медленно скатилась первая слеза. Он не мог смотреть на это, но смотрел.Ноэми медленно повернулась обратно, только подсохшая рана вновь разошлась. Она склонила голову на бок.-Ты можешь убить меня…, но тебе никогда не победить,?— закончила она,?— Ты обречен.Он схватил её за подбородок и дернул наверх, она поморщилась, сдерживая болезненный крик.—?О, ты не права, я уничтожу всех вас, тварей…-Слабак.Он ударил её снова, и Микеле показалось, что бьют сейчас его. Он зажал рот ладонью и почувствовал, что все лицо уже мокрое от слез.Сигара задрожала в пальцах Дова.-Тупая шлюха. Тебя похоронят здесь и никогда больше ты не увидишь света! Ничего не увидишь!Ноэми улыбалась.Ещё секунду он думал, а потом нехорошо ухмыльнулся и затушил сигарету о её щеку, она вскрикнула и попыталась отвернуться. Один из солдат схватил её за волосы и не позволил этого сделать.-Вывести её на улицу и пристрелить,?— прошипел Дов.Резко отодвинув стул, он поднялся на ноги и вышел из комнаты.А Ноэми выгнулась под немыслимым углом, так, что стало видно, что рука у неё в двух местах сломана, и проорала ему вслед:-Гори в Аду, Дов Аттья!Словно из-под воды Микеле слышал, как переговариваются солдаты, видел, как хватают Ноэми под руки, как рычит она и пытается вырваться, делая себе только ещё больнее. Он смотрел на её худое искалеченное лицо, на впалые горящие чистой яростью глаза, смотрел до тех пор, пока не скрылись они за дверью. Он зажмурился и уткнулся лбом в грязный бетонный пол, зажал уши руками, но все равно слышал крики, доносящиеся с улицы. Надрывный женский голос сыпал проклятиями, и он цеплялся за него, как за последнюю частичку ускользающей реальности. А потом раздался выстрел, и все стихло.*Rammstein?— SchreiКричи!Я здесь, где заходят звезды.Кричи!Часть меня уйдет с тобой под землю.