Часть 3 (1/1)

Оливер проводил Тайлера до дома, не сказав ни слова. Он медленно шёл, будто хищник, преследующий добычу: не торопил ни друга, ни себя, то ли чтобы насладиться моментом, то ли давая Таю время на побег. Думал ли Оливер, что парень после такого отвратительного поступка не хочет видеть его в лицо?А что же на самом деле думал и чувствовал Тай? Легкая эйфория от этого мимолетного приближения и горький осадок от такого же быстрого отдаления, страх, что именно он спровоцировал эту остановку. Может, он слишком глубоко дышал или наоборот, не показывал признаков жизни? Может он был слишком открытым или скованным? Он винил в этом все стихии и всех людей, проживающих на Земле?— живых и мёртвых, знакомых и незнакомых.Он всё ещё чувствовал его пальцы на своей щеке, всё ещё ощущал эти тяжёлые вздохи и тепло, исходящее от Оливера. И самое страшное, что он не мог понять?— ХОТЕЛ он этого или НЕТ? Кажется, его ни о чём не спрашивали и он чувствует, будто часть его самого растворилась и витает где-то тут в воздухе. Но долгая влюблённость в Оливера, пусть и казавшаяся ему безответной, должна была стать решающим фактором в этом споре с самим собой. Как же ты можешь быть не рад такому важному шагу со стороны любимого?Вдруг он остановился. Тело сковала неведомая ему до этого сила, контролировать которую он не мог. Это была колкая и обжигающая костровым огнём неуверенность. Тёплая слеза медленно потекла по щеке, но лицо не выражало грусти и отчаяния. Лишь брови, сложившиеся домиком, показывали некое недоумение.Оливер не прекращал своего движения. Он шёл вперед, смотря в темноту, окружающую со всех сторон. Обойдя Тайлера, он ухмыльнулся, считая, что приятель шутит, как делал всегда, но пройдя десяток шагов и не услышав шелеста листьев или вздохов, он остановился. Он обернулся и увидел, как Тайлер всё ещё недвижимо стоит, а взгляд его был направлен на Оливера, будто вопрошая о помощи. Его эмоции говорили намного больше, чем слова, произнести которые ему мешал какой-то невидимый и неощутимый барьер. Будь он Оливером, этим барьером оказалась бы простая человеческая гордость. Тайлер же никогда не болел этим недугом, поэтому ему и не была понятна эта внезапная заминка.Оливер подошёл к парню и увидел, что всё его лицо было залито слезами.—?Зачем? —?спросил Тайлер, опустив голову.Это не давало никаких подсказок ни одному из парней и никак не отвечало на их многочисленные вопросы.—?Зачем… ты это сделал? —?продолжил Тайлер. —?Ты знал что-нибудь?—?Я не знаю, зачем я это сделал. Минутная слабость, прости.—?А… То есть, ты называешь это ?минутная слабость?…