Глава 4 (1/1)

POV JasmineКак только Джука попросил оставить их наедине с Теру, я пулей вылетел из студии и словил такси, назвав свой адрес. Нет, мне вовсе небезразлично то, что сделает Джука с ни в чём не повинным Теру, но сейчас мне гораздо важнее позаботиться о себе. ?Всё-таки Джука не настолько больной, чтобы избить гитариста?, - эти мысли вселяли ложную надежду на то, что всё будет хорошо.- Быстрее, быстрее… - бормочу себе под нос, стремясь оказаться как можно дальше от студии. Мне очень надо побыть одному. И почему я не стал защищать Теру? Почему я так боюсь Джуки? Впрочем, я бы всё равно ничего не смог сделать. Но можно было хотя бы попытаться...Прислоняюсь лбом к запотевшему окну такси, разглядывая проносящийся мимо город. Сколько раз я уже видел этот пейзаж… Он почти не меняется. Меняются только люди с возрастом, меняются заново выстроенные или отремонтированные здания, меняются вывески магазинов и витрины…Оказавшись наконец у себя дома, прохожу в тихую квартиру, сразу же открыв форточку на кухне и кинув сумку в кресло. Сегодняшний вечер нужно прожить для себя. Что с того, что завтра последняя запись?Достав из тумбочки нераспечатанный блок сигарет, просматриваю оставленные домработницей на тумбочке квитанции и письма. Слава богу, что фанаты до сих пор не узнали мой адрес, иначе не было бы мне спокойного житья, пусть я и почти не появляюсь дома. Кроме счетов за квартиру, в стопке я нашёл письмо от родителей, приглашающих меня приехать к ним на свой День рождения и отметить в кругу семьи. Хмыкнув, отправляю письмо в урну и сажусь на аккуратно застеленную постель, откидываясь назад и вытянув ноги. Прямо кадр из фильма про наркоманов – полупустая комната, больше напоминающая гостиничный номер, длинноволосый бледный юноша, уставившийся в потолок немигающим взглядом, спёртый воздух…Как только я начал думать о том, чем бы заняться, позвонил телефон. Едва глянув на дисплей, я засунул трубку под подушку – конечно же, Джука. И совершенно непонятно, чего он теперь от меня хочет. Признаний и оправданий? Не дождётся.Старательно игнорируя телефон, переодеваюсь в тёплый свитер и пальто, намотав шарф до самого носа. Затем выдвигаю верхний ящик комода и извлекаю оттуда старый-старый CD-плеер и коробочку, быстро перебрав, достаю оттуда диск с самыми грустными песнями – то, что нужно для такой погоды и такого настроения. Я крайне привязчив к вещам, только этим можно объяснить то, что я так и не приобрёл себе обычный маленький плеер. Именно этот, CD, я купил себе в 16 на свою первую зарплату и когда-то страшно им гордился. Каждый раз, когда он ломался, я нёс его в ремонт, но с каждым разом было всё сложнее – с внедрением новых технологий всё меньше и меньше мастеров соглашались ?полечить? мой любимый плеер. Но я всё равно оставался ему верен. Пожалуй, только ему.Спускаясь по лестнице, я на ходу вставлял в уши наушники и включал первую песню. Listen to the rain – пусть не дождь, а снег, пусть зима – именно эта песня всегда дарила мне надежду на лучшее будущее. Я медленно побрёл по улице, почти не глядя по сторонам и спрятав руки в карманы, сжимая левой плеер. Порывистый ветер пытался растрепать заправленные в шарф волосы, нервируя меня, но вскоре я свернул на узкую боковую дорожку, и ветер утих. Неосознанно выбрав давно знакомый маршрут, я думаю о том, что завтра снова надо идти в студию и видеться с Джукой, с остальными, и неизвестно, что в этот раз придёт в голову этому ненормальному. Его вспышек ревности я тоже никогда не понимал. К чему они вообще? Что это за бред? Разве мы – влюбленная по гроб жизни пара, чтобы так беситься из-за любой мелочи? Между прочим, он сам был виноват в том, что забрал мои ключи, и я вынужден был ночевать в студии. Зачем я вообще согласился на это? Я даже себя не могу понять. Раз мне так не нравится поведение Джуки, характер Джуки, предпочтения Джуки… я же не собирался связывать себя с ним навсегда, и всё равно почему-то терпел. Так может, к черту всё это?...С этими невеселыми мыслями я и не заметил, как зашел в парк и побрел по узкой серой тропинке. В Токио слишком мало снега, тем более в декабре, но кругом на засохшей траве покоились маленькие сугробики, и это скорее напоминало весну. Но ледяной ветер не давал задержаться этой иллюзии. На меня внезапно нахлынула такая злость, что я начал яростно пинать камушки, лежащие на краях дороги и перепрыгивать через мелкие лужи, всё ускоряя шаг, пока не дошёл до своей любимой лавочки и плюхнулся на неё, тяжело дыша от охватившей меня злобы. Прямо передо мной волновался от ветра пруд с тёмной, холодной водой, в котором вот уже три месяца не было ни одной утки, только одинокие засохшие листики плавали на поверхности. Я смотрел на редкие волны, думая о том, что все люди похожи на какой-нибудь водоём – кто-то скромный прудик, кто-то – озорной и беззаботный ручей, кто-то – глубокое озеро, кто-то – несущаяся вперед река, кто-то – таинственное и переменчивое море, кто-то – величественный океан. Пожалуй, я больше всего похож на море.. а вот Джука – река, которая сносит всё на своём пути. Но когда-нибудь он обязательно пересохнет…?Обязательно пересохнет?, - повторил я про себя, с силой сжав кулак, так, что ногти впились в ладонь, оставив после себя неглубокие следы-полумесяцы. Эта скамейка в парке возле пруда – моё тайное место, куда я обычно приходил, чтобы подумать, привести в порядок растрёпанные чувства и мысли. Мне чудилось, что здесь таилась какая-то особая энергетика, успокаивающая меня и всегда помогавшая в трудный момент. Но сейчас ничего этого не чувствовалось. Сухие листья всё так же расчерчивали гладь пруда, подгоняемые ветром, деревья всё так же покачивались, изредка похрустывая оголёнными ветвями, и всё ещё никто не нарушил одиночества и покоя этого места, кроме меня. Поднявшись, я побрёл в сгущающихся сумерках обратно домой, так и не придя ни к какому выводу или хотя бы мысли, которая привела бы меня к другим и помогла расставить всё по местам. Да и что расставлять? Расставлять нечего. Это такая же пустая и глупая, беспочвенная ссора, как и десятки других до неё.Перед сном, по своей домашней традиции, наливаю себе 200 грамм Джеймесона, уже полностью раздевшись и лёжа в постели. Не самый лучший виски, но мне всегда нравился его немного не похожий на остальные вкус. Он всегда помогал мне лучше спать…Утром так не хочется вставать, что-то делать, куда-то идти. Но лидер-сан уже настрочил мне смс-ку с обещанием свернуть мне шею, если я не явлюсь на запись. С нахмуренным выражением лица перекатываю в голове это выражение, попутно стирая пропущенные звонки от вокалиста. Не в его манере писать смс, что несказанно радовало меня иногда.Наспех приняв душ и собравшись, ловлю такси и отправляюсь в студию. Я не удивился, когда на входе меня встретил низкий юноша в очках и проводил в отдельную комнату для записи. Хотя я ожидал, что сначала мне придётся увидеться со всеми остальными, и меньше всего меня бы обрадовал вид Джуки, так и ждущего подходящего момента, чтобы отвести меня в сторонку и обстоятельно побеседовать наедине. Определенно, события складывались в мою пользу.Немного поднастроив уже подключенный бас, надеваю наушники и сосредотачиваюсь изо всех сил на барабанах, уловив нужный момент, начинаю выводить свою партию, но время от времени запись останавливается, знакомые мне по предыдущим записям парни указывают на ошибки, и приходится начинать всё сначала. Так проходит почти полчаса, но я всё же сумел сконцентрироваться и достойно сыграть свою партию, наконец сняв с плеча уже надоевшую гитару. ?Ни у кого ведь не получится в таком состоянии с первого раза?, - утешал я себя, бредя по коридору в направлении курилки. Я чуть не заорал от страха, когда кто-то затащил меня в тёмное помещение и вовремя зажал уже приоткрытый рот рукой. В воздухе безошибочно угадывался запах Джуки.- Ну здравствуй, мой маленький, - казалось, он был несказанно рад видеть меня. – А я тебя везде ищу. Что же ты вчера так быстро ушёл, а? Я планировал развлечься вечером… - усмешка чувствовалась у самого моего уха, дыхание блондина жгло шею. – Надеюсь, сегодня ты будешь поумнее, мальчик мой, и не заставишь меня звонить тебе целый день. Кстати, я вчера приходил к тебе, но мне никто не открыл… Где же тебя носило? Снова лизал чей-то хуй, чтобы не чувствовать себя одиноким?, - он негромко, гадко рассмеялся, вжимаясь в меня всем телом. От его слов мне сделалось тошно. – Может, и мой полижешь, а, сучка? Сюда никто не придёт, никто не услышит… - он начал кусать мочку моего уха, и мне стало настолько противно от его грязной похоти, что я изо всех сил вывернулся и двинул ему кулаком под дых, выскользнув из его хватки и бегом выбежав из этой жуткой комнаты. Я уже не слышал, как он шипит и матерится – мне надо было только уйти, убежать отсюда подальше, чтобы вообще его не видеть. Я постарался как можно спокойнее выйти из здания, чтобы охранники ничего не заподозрили, и, отойдя на безопасное расстояние, побежал бегом по улице, понимая, что в такой час и на такой улице поймать такси просто нереально. Через пару минут сзади послышались людские вскрики – я остановился и посмотрел назад, тут же пожалев об этом – Джука бежал за мной, распихивая в стороны людской поток. Он был уже в нескольких метрах, его лицо покраснело от бега. Не помня себя от страха, я понесся по пешеходному переходу на другую сторону улицы, надеясь, что Джуку остановит светофор – но визг шин и громкий мат водителей позади доказывали обратное. Уже не оглядываясь, я забежал в какой-то переулок, у стен которого толпились странного вида подростки, с удивлением глядя сначала на меня, а потом и на моего преследователя. Мне казалось, что я уже слышу его приближающееся дыхание, когда я увидел впереди то, что перечеркнуло мои планы на побег – тупик в конце переулка. Не изменив своему упорству и добежав до препятствия, я обернулся, прислонившись к стене и тяжело дыша после долгого бега. Сомнений нет – Хироки, не менее выдохшийся, медленно наступал, выравнивая дыхание. Его красивое лицо было искажено яростью.- А вот и наша птичка… Улететь вздумал? Ну что ж, мне придётся тебя проучить… - схватив за волосы, Хироки потащил меня обратно, не обращая внимания на компании молодых людей, а я шипел и поскуливал от боли. Мне ничего не оставалось, кроме как согнуться пополам и стараться не отставать, чтобы он не выдрал мне половину волос.Такси. Лестница. Квартира. Стенка, которую я прочувствовал всей спиной, когда Джука со всей силы толкнул меня к ней. Затем щека вспыхнула от звонкой пощечины.- Совсем отбился от рук, да, детка?, - Джука схватил меня, сползающего вниз, за воротник и снова ударил спиной о стену. – Что же ты не кричишь, не умоляешь? - после этих слов последовал резкий удар в живот. Я начал заваливаться вбок, но Хироки крепко держал меня, не давая упасть. Пришлось распрямиться. Сделав над собой усилие, я приоткрыл глаза. И сделал то, чего он уж точно от меня не ожидал – злорадно ухмыльнулся.- Какой же ты идиот, Хироки… Ты так и не понял, что все твои подозрения – ложь. Да ты посмотри на этого ребенка. Меня такие не привлекают. И такие дебилы, как ты, кстати, тоже, - я уже начал злиться и попытался вывернуться, но прицельный удар кулаком в челюсть заставил меня повалиться на пол и зашипеть от боли. На белый ковёр закапала кровь из губы.- Поосторожнее с выражениями, дрянь. Иначе я за себя не отвечаю, - зарычав, Джука пнул меня носком ботинка по рёбрам, отчего я дёрнулся и застонал, сжавшись в комочек на полу. Он продолжал пинать меня ногами, а мне оставалось лишь тихонько вскрикивать от боли. Глаза щипало, но нет, нет, нет, я не должен показывать этому уроду свою слабость. Хотя… он и так уже достаточно видит прямо перед собой.- Плачь, сука! – он рванул меня к себе за волосы, тряся кулаком у моего влажного от слёз и крови лица. – Я хочу слышать…- Отвали!!! – заорав что было мочи, я ударил его коленом прямо между ног. Реакция была довольно живописная – изменившись в лице, Джука, охнув, заскулил и отпустил меня, повалившись на колени и зажимая обеими ладонями пострадавшую часть своего тела. Но мне некогда было от души насладиться видом его страданий – я пулей вылетел в открытую дверь, сбежав по ступеням и, не оглядываясь, понёсся прочь.POV Teru- Что-то Джуки с Жасмином не видно…После записи мы – Хизаки, Микаге и я – сидели на диване, почему-то до сих пор не расходясь. Микаге ненавязчиво сжимал мою ладонь в своей и легонько поглаживал большим пальцем. Сегодняшнее утро с ним было одним из лучших, какие только были в моей жизни – кофе в постель, тёплый душ, его юката, которая была мне ужасно велика… За завтраком Микаге усадил меня к себе на колени и кормил с ложечки овсяной кашей с печеньем. Мне так нравилось прижиматься к его груди, легонько сжимать плечи, чувствовать тепло его тела… Всё это было незнакомо, чуждо мне. Но я понимал, что после прошедшего вечера, когда я впервые так открылся перед другим человеком и смог наконец излить душу – всё будет по-другому. Не так, как прежде.Я потянул барабанщика за черно-алую прядь, притягивая к себе. Мне нечего было ему сказать, просто захотелось вдруг посмотреть в его добрые черные глаза и улыбнуться. Хизаки странно смотрел на нас и наконец не выдержал:- Ребят, я всё понимаю, но прошу вас, на работе не стоит… Вы что, начали… встречаться?! – лидер-сан уловил основную мысль.- Не сказал бы. Я всего лишь взял на себя заботу о малыше. – Микаге ответил за меня, бережно приобняв за талию и закинув ногу на ногу, придвинулся поближе. Я, лучась счастьем, положил голову ему на плечо и чуть сжал в кулачке черную обтягивающую майку на его животе, чувствуя пальцами сильные мышцы.- Но выглядит это, как… как… Слушайте, я от вас не ожидал! Но я очень рад. Нет, правда, - гитарист повернулся к нам и принялся отчаянно жестикулировать. – теперь и Теру не будет так одиноко, да и Микаге… Вы же так хорошо ладили! Слушайте, это классно! – он заулыбался и откинулся на спинку дивана. – Я очень беспокоился за Теру… у него так плохо получается ладить с людьми, он же такой застенчивый…- Ну мамочка, довольно, - я тихо рассмеялся, ткнувшись носом в ключицу Микаге и заговорил детским голосом, понимая, что Хизаки на самом деле нелегко принять ситуацию, и если бы не мой характер, он бы вмешался с той целью, чтобы я не строил никаких слишком близких отношений с Микаге. ?Отношения на работе - запрет? - я считал это бредом. И сейчас я был совершенно спокоен. Я чувствовал заботу другого человека, свою значимость для него. Я не воспринимал Микаге, как так называемого ?парня? или ?спутника?, мне ещё рано было думать о таком. Просто как-то так получилось, что мы слишком недвумысленно прикасались друг ко другу, обменивались взглядами. Мы ещё даже ни разу не целовались, чтобы вот так сходу заявить всем вокруг о своих отношениях. Мы просто были вместе, и я ничего не боялся. Мне было хорошо и тепло, и захотелось пустить всё на самотёк, чтобы понаблюдать, что будет дальше.- Ладно, видимо, мы их так и не дождёмся. В общем, вот что я хотел сказать – альбом я презентую в одиночку, как лидер, а всем остальным я даю отпуск до 5 января. Почти две недели, как вам? А потом, как обычно, в 9 утра в студии. У меня уже есть кое-какие мысли насчёт сингла, - весело подмигнув, Хизаки поднялся с диванчика и поправил сумку на плече. – Мы все очень хорошо поработали, спасибо вам. Желаю приятно провести новогодние каникулы!, – распрощавшись таким образом, лидер зашагал прочь по коридору.Дни до Нового года пролетели совсем незаметно рядом с Микаге. На его небольшом черном Ford мы заехали ко мне домой, я покидал в несколько коробок самые необходимые свои вещи, чтобы пополнить беспорядок в доме у барабанщика. На этой же машине мы катались вечером по городу, ходили в уютные ресторанчики поесть или заказывали еду на дом, целыми днями валялись в кровати и болтали обо всём подряд, насиживали тёплые местечки на ковре перед телевизором, пересматривая бесчисленное количество дисков с фильмами, курили вместе на балконе в кресле-качалке, пекли печенья и ходили по магазинам, покупая украшения для нового года и новую одежду. Получалось, что мы живём вместе, ходим, держась за руки, я постоянно сижу у драммера на коленях, но я всё ещё не могу назвать нас парой. Мне нравится эта неопределенность, тепло и доверие между нами. Я разговаривал с Микаге на такие темы, на которые я раньше никогда не осмеливался поднять. За неделю я привык засыпать в его объятиях и просыпаться от ласковых шепотов на ушко, привык получать всё время, внимание и заботу парня. Мне нравилось в нём абсолютно всё – его непринужденная и дружелюбная манера поведения, соблазнительная походка, сильное тело и выступающие вены на руках, я считал красивым его лицо – пухлые губы, иногда лёгкая щетина на щеках и подбородке, тёмные глаза и просто космически длинные ресницы, слабо вяжущиеся с его мужественностью. Нравилось перебирать его дикие шелковистые пряди волос – по крайней мере именно с дикостью у меня ассоциировалось сочетание красного и черного. С непримиримостью, с буйностью, с яростью, и от этого захватывало дух. Пахло запретом и страстью, но я не собирался делать первый шаг. Я был уверен, что Микаге сам подберет нужное время и нужное место, хотя таковым мне казался каждый миг из 24 часов, которые я проводил с ним рядом. А ещё… рядом с ним мне почти перестал сниться Жасмин. И мысли о нём уже не так часто вызывали странные всполохи болезненного наслаждения в груди.Неумолимо наступал праздник нового года. По этому случаю мы купили домой шампанское и вино, потому что драммер опасался поить меня крепкими напитками вроде виски, текилы и рома, которых было в избытке в его мини-баре. По традиции поставили рядом с дверью украшенную сосну, а Микаге заранее разослал всем своим друзьям поздравления. Мы нарезали вместе несколько салатиков, потушили мясо и испекли великолепный на вид торт – я решился на этот кулинарный эксперимент только с помощью Микаге, и это чудо ещё предстояло опробовать нам вместе. Мы решили не идти пока на улицу и дождаться праздника в нашем тёплом и светлом доме, сидя на кухне и вспоминая старый год. Я сидел напротив драммера, покручивая в руках бокал вина и то и дело нервно посматривая на часы. 10 минут… 5 минут…Наконец началось традиционное транслирование поздравления императора для всех жителей Японии, год из года почти не изменявшееся. Меня охватило волнение, и я пересел поближе к Микаге, взяв его за руку и крепко сжав, чтобы унять свою дрожь. Он сам нетерпеливо закусывал нижнюю губу. Наконец на экране телевизора заиграли огоньки, и мы вместе с громким криком радости поднеслись к окну и пошире распахнули его. Прямо под нами, окруженный деревьями, буквально в 50 метрах от дома находился храм, из которого спустя пару секунд донёсся гулкий бой колокола, возвещавший о наступлении Нового года. 108 ударов… Каждый удар прогоняет одну из забот, обременяющих человека.Едва заслышав колокол, Микаге схватил со стола шампанское и принялся открывать. Пробка улетела в потолок, но до неё не было дела – шампанское полилось на руку и майку драммера, и он незамедлительно поднёс её ко рту и начал пить огромными глотками, не успевая глотать до конца, и струйки стекали по его шее. Я был настолько заворожен этим зрелищем, что только спустя несколько секунд опомнился, отнял бутылку и сам начал жадно пить игристую жидкость, вдруг почувствовав горячие руки Микаге на своей талии. Отставив бутылку в сторону, он притянул меня к себе вплотную и с таким жаром впился в мои губы своими, что в ту же секунду меня пробрала дрожь до самых костей, и я с судорожным вздохом ухватился за плечи Микаге, отвечая на его неистовый, полный первобытной страсти поцелуй. Мне хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Он покусывал и посасывал мои губы и язык, заставляя постанывать от удовольствия и шире раскрывать ротик навстречу его обжигающим и изматывающим поцелуям. Мы не отрывались друг от друга даже тогда, когда колокола затихли и на улице послышались радостные крики празднующих людей. Мира не существовало для меня. Существовал только бешеный стук его сердца и биение его крови, которое я ощущал всем своим существом, они словно хотели что-то сказать мне, и чтобы расслышать, я крепче прижимался к Микаге, но быть ещё ближе уже не представлялось возможным… по крайней мере сейчас.В ту ночь мы кидались снежками и бегали кругами по городу, останавливаясь только для того, чтобы выпить ещё шампанского и подарить друг другу ещё один поцелуй, ещё один в их бесконечной череде…Только под утро, вернувшись домой, запыхавшиеся и усталые, но счастливые, мы повалились на кровать, тяжело дыша. Я смотрел в потолок, сжимая прохладную от мороза ладонь драммера, и чувствовал себя самым счастливым человеком на всей земле. Пока мы вдвоём, мы точно не будем спать…