XVI глава (1/1)

Vassline - Lost In RuinsСбежать от тебя— реально, но есть ли смысл, когда тянет так неотвратимо?— Как думаешь, у них всё в порядке? — Джехо устало вытер пот со лба, стараясь не обращать внимания на заметно дрожащие пальцы. Он ни к кому конкретно не обращался, разглядывая подымающиеся с отдалении клубы чёрного дыма, но не удивлялся, когда отвечал ему Иджон.— У них ведь нет иного выбора, верно? У них всё просто обязано быть в порядке, — со знанием дела хмыкнул он, храбрясь, но слегка переигрывая. Он тоже устал, но они значительно продвинулись вперёд, точнее назад, огибая базу с севера как раз по той стороне, где главенствовали сейчас Чанёль и Бэкхён. Кёниль намеревался в одиночку отправиться в другую сторону, довершая работу там, но двое телепатов наотрез отказались его пускать, страша всеми теми ужасами, которые только могут создать на его пути безжалостные инфицированные. Кёниль соглашался, и вместе с ним работа продвигалась гораздо быстрее. Вырастающие из-под земли камни не требовалось закреплять — они уже были достаточно вросшими в землю и представляли собой крепкую, практически непробиваемую преграду. Сон концентрировал всё своё внимание на работе, в то время как парни, следующие вместе с ним довольно часто отвлекались. И Кёниль прекрасно понимал, что им требуется много времени, чтобы восстановить силы после многократных телепортаций, а потому и не требовал от них ничего сверхъестественного. Ему было достаточно того, что эти двое прикрывают тыл и не пытаются перегрызть друг другу глотки при этом.Кёниль обязательно настоял бы на разделении их небольшого отряда, если бы на юге была подобная же шумиха, но, казалось, все вражеские силы были стянуты в сторону пары на севере. Так было лучше. Кёниль вспоминал некоторые моменты из прошлых стычек с инфицированными и прекрасно понимал, что полное уничтожение лучше поручить Чанёлю, бывающему безжалостным. И не то чтобы он сомневался в силах второй пары… тут дело скорее было в их психологическом состоянии. Чанёль умел сжигать не только врагов, но и собственные сомнения. Бэкхён был слишком для него, чтобы возражать против этого, а вот Воншик. Порой он становился слишком мягок. Он был слишком ч е л о в е ч е н. В то время, как его напарник, казалось, эту человечность порой слишком терял.За этими несколько отстранёнными от дела мыслями, Кёниль преодолел большую часть расстояния до их начальной точки отправления. Но приближаться к той вплотную он не спешил. У него был план. Идея сделать что-то вроде ворот из прежней стены, таким образом, чтобы она, распахнувшись, залатала оставшийся кусок открытого пространства. В конце концов, с этой брешью можно было повременить, хотя бы потому, что если кто-то и сбежал от пламени Чанёля, то он бы сбежал ото всюду и никто бы его не остановил.Несмотря на то, что до решетчатых заборов базы зараженных ещё было несколько сотен метров, можно было почувствовать тот жар, с которым пламя пожирало некогда двигающиеся силуэты незнакомцев. Фигура Чанёля в творимом им же хаосе казалась поистине нереальной. Он выглядел так, как обычно принято изображать на фресках святых. Или дьяволов. Джехо ужаснулся этой мысли, а после изумился: как Бэкхёну не тошно находиться в этой близости сейчас. Как он выдерживает и…— Его нет там, — перехватывая крайне яркую степень недоумения напарника, Иджон тщетно обмахивался руками. Говорил он, конечно же, о Бэкхёне — слишком уж сильной была их с Джехо связь сейчас, чтобы не понять о ком тот думает. Даже нехотя они способны были понимать друг друга с полуслова после столь слаженной и серьёзной работы. — Видимо они разделились.И вот тут-то Джехо и хотелось искренне изумиться, заявить, что Иджон вообще-то ни черта не понимает и эти двое так тесно связаны, что их не разлучить ни огнём одного, ни упрямством другого, но мальчишка отрицательно мотал головой.— Можешь приводить мне сколько угодно доказательств, но я не на чувства опираюсь, а на факты. Сканирование местности в этом направлении показало, что из людей там только один: неестественно сильный и потенциально опасный.— Но как же… — Джехо беспомощно посмотрел в сторону ангаров, с той стороны ещё виделось чьё-то движение. Невозможно было отрицать присутствие других, но Иджон отметал всякие догадки.— Кем бы ни были эти существа — они не люди. Да и сам посмотри, — Иджон махнул рукой, чтобы после, поймав сгусток энергии, которой пульсировала вся земля, устремить свои силы на помощь Кёнилю. От Джехо не требовали ответа, но это было даже хорошо — не мог он просто так взять и признаться, что не умеет охватывать такие территории. Признавать собственную слабость было неожиданно стыдно, а потому он прикусывал губу и, концентрируя оставшиеся силы, подключался к работе.~~~Тэгун со стоном сполз по стене на пол причём сделал это так неожиданно и резко, что вновь не поспевающий за ним Воншик едва успел остановиться. Он без каких-либо раздумий опустился на колени, осматривая рану и думая, что дело было в большом количестве потерянной крови, но порез был здесь не причём — Тэгун сам дал это понять, отстраняя от себя чужие руки и пытаясь превратить бормотание в осмысленные фразы.— Слушай, Воншик, — в горле пересохло так, что Тэгун сам едва себя слышал. Перед глазами плыло, но тусклое желтоватое сияние ламп готово было пропороть собой мозг даже сквозь эту преграду. — Я тебе не говорил, но после некоторых неприятных происшествий в прошлом, Сонгю пытался… не знаю, что-то вроде переделать эту дрянь во мне. Усмирить, что ли. Его эксперименты…— Ты уверен, что сейчас самое время? — взгляд Воншика бегал от лица мужчины и в сторону коридоров, которые они прошли чуть прежде. Эти крики и рычание не предвещали ничего хорошего.— Уверен, — голос Чона звучал холодно. Так, что сразу становилось понятно — сейчас не подходящее время для пререканий. — Он использовал какие-то вещества, чтобы подавить звериную натуру. И суть в том, что ему это удалось. На время. А после пришел Зверь и подавил всё человеческое. Пострадали невинные люди.Тэгун зашелся кашлем, постепенно переходящим в рычание. Воншик не хотел верить своим глазам, но бетон под ногтями мужчины крошился. Под пальцами оставались глубокие борозды даже если превращение ещё не началось. Он понимал, что пытается донести ему Тэгун, но не хотел верить в это. Не хотел принимать.— Я не оставлю тебя, — упрямо заявил Ким. — Мы вместе взорвём это чёртово место с его хозяином, а сами сбежим отсюда, ты только...— Беги сам, — Тэгуна заметно трясло и слова давались ему всё хуже. Он сжимался на полу в позе эмбриона и выглядел совершенно беззащитным, в противоположность мощи, о которой так громко вопил внутренний голос Воншика. Его здравый смысл кричал, шептал, молил броситься прочь, пока есть время, но сердце, чёртово сердце ещё затмевало всякую интуицию и тянулось к родному существу, которое сейчас выламывало от боли и сопротивления. — Оставь меня, Ким. Нам не придётся ничего взрывать, если я убью его сам. Да и Сонгю просил без…"…без разрушений обойтись на этот раз", — Воншик помнил это, домысливал очевидное, когда искаженный голос Тэгуна окончательно срывался на рычание, а то сливалось с криками существа, которым теперь являлся Хакён. Тот шагал по коридору медлительно, явно считая себя победителем, даже если в тесноте коридоров зверь не мог распахнуть величавых крыл. Тело его, мощное и грациозное, действительно напоминало львиное, увенчанное крепкой шеей с головой хищной птицы. И если это был не грифон, то Воншик попросту не умел дать иного определения. Завороженный, он всё ещё отступал понемногу прочь, шаг в шаг, в противоположность преобразившемуся Хакёну. Шаг. Выпущенные когти скрипя касались бетона. Шаг. Подошвы Воншика глухо соприкоснулись с поверхностью. Несколько мгновений мужчина и существо, некогда бывшее человеком, смотрели друг на друга так, будто бы были одни в этой вселенной, а после давал о себе знать Тэгун. Он обращался в прыжке. И хоть во взгляде его, как успел заметить Ким, уже не было ничего человеческого, тот выбирал себе противником Хакёна, а не безоружного, менее опасного Воншика.И теперь Киму было представлено два варианта. Он мог бы сбежать отсюда, найти кого-то из своих, того же Чанёля, и попросить помощи. А мог и остаться, помочь белому тигру, которым теперь являлся его напарник, но… был ли он уверен, что в этом случае его не постигнет участь проигравшего следующим? Тэгун был более уверен в себе. Он чётко давал понять, что справиться сам, но имел ли понятие старший, с чем ему придётся сражаться? Воншик поколебался ещё какое-то время, но всё-таки бросился в сторону, противоположную от двух сцепившихся оборотней.Поворот влево. Поворот вправо. Коридор стал уже. Ким чувствовал, что выход должен быть где-то поблизости. Заветная дверь просто обязана была найтись прежде, чем в этом здании случится что-то неладное. И наконец, на очередном повороте, он заметил, что обычные серые стены покрыты замысловатым рыжим рисунком, просачивающимся сквозь дверные жалюзи. Там полыхал огонь. И, в отличие от привычных ситуаций, теперь это вызывало облегчение.Вот только на улице эта обжигающая близость пламени не казалась такой спасительной. Было сложно дышать, а чёрная копоть была явным признаком того, что огонь перешел на складские запасы, где Воншик, ещё пробираясь сюда с Тэгуном, успел отметить много резины и пластика. Вопреки первоначальному порыву, Воншик бросился к огню, а не прочь от него. Попутно он пытался обнаружить подходящий источник воды и, вот, наконец, он оказался обнаружен — где-то в глубине бился непоколебимой силой родник. Он тянулся куда-то далеко под землю, но это уже было не так важно. Киму оставалось лишь дать чуть больше силы для этой стихии, подтолкнуть её вперёд и вверх, а после дать пробиться наружу неожиданно мощным потоком.И вот теперь-то Воншик чувствовал себя куда более уверено. Когда эта чистая родниковая вода заставляла излишки пламени зашипеть и погаснуть, он чувствовал себя практически богом. И пусть обуглившемся цветам, которых и здесь, как сорняков, росло в достатке, он уже помочь не мог, его силы было достаточно, чтобы остановить распространение пламени на чужие запасы. Те теперь, наверное, следовало считать добычей Легиона и главам предстояло решать, что делать с ними дальше, но… до этого ещё казалось так далеко, что практически недостижимо. Воншик мысленно обозначил эту цепочку размышлений как будущее. В настоящем же его бывший любовник пытался прикончить настоящего, и это краткое описание слишком подходило для одной из сцен захудалой мыльной оперы, а потому Ким поспешил отбросить прочь личное. Всё-таки ?напарники? звучало определённо лучше, хоть и не устраняло статусы бывшего и ныне существующего.Приведя в порядок собственные мысли, Ким принялся оглядываться в поисках основного источника пламени и в тоже время подумал: не стоит ли ему самостоятельно вернуться с потоком воды назад, но… тот вдали от пробившего себе на поверхность родника был менее управляем. Вода, кажется, думала иначе. В какой-то момент Воншик понял, что попросту не может ничего с ней поделать — та сама по себе выплёскивалась из-под земли, скапливалась у его ног и… вдруг формировалась во вполне себе ощутимую руку, а после ещё одну. Ким был готов поклясться, что сошел с ума раз услышал заливистый женский смех, но подоспевший Бэкхён, стоящий позади него тоже слышал это. Хотя слуху тот отдавал меньшее значение. Его куда больше настораживало то, что он видел — из воды появлялась девушка. Вначале её силуэт, а после и более ясные очертания: смеющиеся глаза, бледная почти прозрачная кожа, золотистые локоны, скручивающиеся в крупные кудри.— Если Чанёль умеет также, то я его убью, — первое, что произнёс Бэкхён, отойдя от шока. А Воншик, сразу же узнав голос парня, передумал нападать. Передумал он и шарахаться от девушки, сидящей у его ног, потому что узнал. И если бы его не переполняли столь противоречивые чувства, он бы обязательно в голос расхохотался над словами Бэка, ну или хотя бы объяснил, что он понятия не имеет: кому на этот раз Сонгю продал душу, чтобы создать такое.— Где Чанёль?— Где Тэгун?Парни до такой степени синхронно задали друг другу насущные вопросы, что сдержать смех всё-таки не удалось. Белокурая Хёна, кутаясь в некое подобие наряда, являющееся скорее шалью из пены, продолжала смотреть на Воншика снизу вверх, очевидно, ожидая указаний. Она улыбалась, считывая чужое веселье, но в остальном оставалась похожа на куклу. Не чувствующую и не живую, ту, которой можно пожертвовать.— Слушай, милая, — заговорщическим голосом начал Ким так, чтобы и Бэку было достаточно слышно. — За этой дверью затеяли драку два зверя и мне нужно, чтобы ты вернула в целости того, который похож на большого кота. Справишься? — Конечно, — охотно отозвалась девушка и устремилась к двери прежде, чем Воншик успел бы уточнить ещё хоть что-то. Теперь ему явно было необходимо объяснить хотя бы часть происходящего и произошедшего Бэкхёну, а заодно, наконец, утихомирить Пака, который, кажется, вновь заигрался с огнём в прямом смысле этого выражения. Вот только взорвавшаяся неподалёку бочка с чем-то горючим заставляла повременить с рассказами. Приближаться к источнику огня самостоятельно стало опасно, а потому Воншику пришлось плести что-то вроде водного кокона, чтобы сохранить одного из них от жара.— Как так вообще получилось, что ты оказался вдали от него. Ты ведь, получается, всегда для него был чем-то вроде ограничителя, — воды после ухода Хёны стало значительно меньше, а потому время для накопления нужного количества требовалось чуть больше. Появлялась возможность задать пару вопросов. И Бэкхён вздрогнул, будто бы его выдернули из завораживающей дрёмы, которую зарождал приближающийся огонь.— Он сам меня отправил вглубь. Понял, что здесь будет безопасней, а источник движения киборгов где-то внутри, вот и пришлось разделиться. Тем более там от меня толку сильно всё равно не было. Энергии у Чанёля за это время скопилось предостаточно, а я никак не могу на эти железки подействовать, вот и решил найти источник, но вы, кажется, справились раньше? Эти механизмы вдруг стали менее проворными и будто бы отупели.— Не совсем, — Ким тревожно оглянулся на дверь, за которой скрылась Хёна. Удалось ли этой большеглазой кукле склонить чашу весов в этой битве на их сторону? — Здесь нет людей, но есть кое-кто похуже.— Монстр вроде нас? — понятливо усмехнулся Бэкхён, но в ответ получил лишь согласный кивок. Воншик бы обязательно объяснил, что этот монстр даже хуже их в разы, потому что предатель и потому что сила его подкрепляется яростью от состоявшейся встречи. Но сейчас он говорить не мог, потому что вынуждено концентрировался на завершении своих действий, а после накидывал на Бэка вплетаемый водяной кокон.— Иди, у тебя минут пять, — наконец выдохнул он, довольно оглядывая результат своих трудов. Бэкхён смотрел на него из-под толстого слоя воды и казался размытым, нереальным. Он вообще навряд ли слышал слова Кима, но интуитивно понимал, что от него требуется. По сути, он один Чанёля и мог остановить без всяких малоприятных последствий.Пробираться вперёд было не очень удобно: каждый шаг давался будто бы в замедленной съёмке, а маячащий перед глазами силуэт Пака внезапно казался совершенно незнакомым. Тёмный, ужасающе мощный. Огненные полосы за спиной напоминали распахнутые крылья. Но всё-таки за этой преградой было, несомненно, лучше, чем снаружи неё. Снаружи горела земля и плавились куски разрушенных киборгов, вода тоже начинала испаряться, но не так быстро, как должна была бы на самом деле. К моменту, когда Бэкхён подошел достаточно близко, кокон стал настолько тонок, что тепло и духота уже захлестнули мужчину. Он ускорил шаг, намереваясь подойти к не замечающему его Чанёлю со спины. А тот обернулся спокойно и посмотрел так, оценивающе, что у Бэка, несмотря на господствующую вокруг жару, по спине пробежался холодок. Ему было не по себе от этого отчуждённого взгляда, но нельзя было растеряться именно сейчас. Бэкхён помнил это, а потому приближался решительней, отвечал на ухмылку Пака своей, ещё более дерзкой, а после зажимал его лицо того в своих ладонях, чтобы пристально заглянуть тому в глаза.И Чанёль было хотел что-то сказать, одновременно с тем начиная складывать огненные крылья за спиной самолично отдавшейся ему жертвы, но тут его пронзило вспышкой боли. Та раскалённым жезлом стремилась в самый мозг и там и оставалась пульсацией до тех самых пор, пока Бэкхён не отстранился прочь. Его слегка трясло, а губы непроизвольно расплывались в сытой улыбке, в то время как Чанёля складывало от неприятных ощущений пополам. Но зато он приходил в себя от этого наваждения, даримого собственной властью. Боль отрезвляла, и он содрогался уже от мысли, что хоть мгновение, но желал избавиться от Бэка.Огонь вокруг стремительно утихал. Догоравшие роботы потеряли прежний внушительный вид, становясь жалкими кучками сплавленного металла и пластика.— А ты стал сильнее, знаешь? — выдохнул он, когда распрямиться, наконец, стало возможным. Бэкхён на это лишь рассеяно пожал плечами. Ему было немного страшно, но не од собственных сил и даже не от мощи Чанёля. Его слегка потряхивало от осознания, что даже в своей разрушительности они с Паком — просто идеальная пара.~~~Воншик облегчённо выдохнул, завидев приближающуюся пару и ощутил как жар постепенно начал стихать. Ему было не по себе от не возвращающейся Хёны, да и приближающееся пламя совсем не успокаивало. Теперь же появлялась надежда на то, что именно Чанёль сможет утихомирить крылатую бестию, если ту ещё не успокоил Тэгун. Или неожиданная помощница, возродившаяся из воды. И последняя, будто бы чувствуя, воспоминания мужчины о ней, показалась из-за двери. Она раскрыла её с жутким грохотом, а после выволокла за собой какое-то тело. Сердце Воншика пропустило несколько ударов. Он должен был кинуться вперёд, чтобы осмотреть очевидно бесчувственного мужчину, но не мог сдвинуться с места, будто ноги его примёрзли к земле. Ему было страшно узнать правду, а потому не удивительно, что первыми цели достигли Чанёль и Бэкхён.— Кто это? — за этот удивлённый возглас Чанёля можно было отдать частичку души, хотя бы потому, что он дарил надежду на иной исход. Всего лишь на мгновение. А после Ким срывался на бег, сталкиваясь с ужасающе очаровательной улыбкой Хёны.— Приказ выполнен, — проговорила она, в то время как Воншик судорожно вспоминал, что именно это существо не следовало подпускать к Тэгуну. В какой бы опасности он не находился, Хёна могла принимать его за конкурента. Думалось об этом слишком поздно.— Тэгун где? — зарычал Ким, а его собеседница лишь продолжила улыбаться. Ярко и жизнерадостно. Это бесило ужасно, а потому Ким не мог контролировать себя, замахиваясь для удара. В последний момент перед тем, как его тяжелая рука коснулась кукольного личика, то поблекло, как и вся девушка. Крепкий кулак перешел через сгусток бесцветной воды и тот рухнул на землю, заливая брызгами всё ещё бесчувственного Хакёна. — Свяжите этого покрепче, он может быть опасен.Последнее уже было сказано о старшем мужчине, вновь принявшем человеческий облик. На его обнаженном теле не было ни одного следа пореза, что было неудивительно для оборотней. Как понял Воншик, этих ребят в принципе тяжело убить. Проходило совсем немного времени, и они вновь восстанавливали оба своих тела: и звериное, и человеческое. Сейчас он едва ли не молился на эту способность к регенерации, пробираясь обратно по тускло освещённым коридорам и разыскивая Тэгуна. Тот обнаруживался довольно скоро. Он всё ещё был в зверином облике и на белой шерсти то тут, то там можно было увидеть следы крови и не понятно было, чья именно это кровь.— Тэгун? — попробовал Ким нерешительно. Собственный голос отразился от стен с пугающим грохотом и громче них звучали лишь собственные шаги, когда Воншик срывался на бег и болезненно приземлялся на колени перед недвижимым зверем. — Тэгун?!Утопая в густой шерсти пальцами, Воншик пытался обнаружить раны, но всё никак не мог их найти. Он боялся, что повреждения могут оказаться внутренними и тогда без помощи Джехо ему попросту не справиться. Вот только тот был сейчас слишком далеко, а Тэгун продолжал лежать без движения и пугать своим слишком тихим дыханием. Последнее казалось Воншику практически нереальным. Он прижался к мохнатой груди животного ухом и только тогда успокоился. Тук-тук. Слабо и медленно, но всё-таки сердце стучало достаточно стабильно.Тук. И последний глубокий порез превратился в тонкую полоску шрама, сокрытую под полосатой шубой зверя. Тот открыл глаза, а Воншик приоткрыл рот чтобы что-то сказать, но мгновенно осёкся. На него смотрели голодно. Жадно. И в этом взгляде не было ничего от Тэгуна. И Воншик бы обязательно закричал, предупреждая о такой неожиданной опасности своих спутников, но те были слишком далеко, да и лапа тигра слишком уж сильно давила на горло. Зверь вскакивал так стремительно, что Воншик попросту не успевал откатиться в сторону. А потому теперь и находился в таком незавидном положении, чувствуя, как тяжело даётся ему каждый новый вздох, как опасно упираются кошачьи коготки в сонную артерию. Сопротивляться мгновенно перехотелось. И в голове у Воншика мелькнула мысль, что он бы сейчас многое отдал за умение вот так же, как Хёна, обращаться в бездушную груду воды и утекать сквозь пальцы обидчика. Но ему для этого нужна была иная вода: озеро или река, бассейн или море — не важно. Ничего подобного под рукой у него не имелось.Пока он размышлял над планом побега, зверь с большим интересом осматривал обездвиженную жертву. В глазах оборотня плескался очевидный голод. Он утробно зарычал и оскалился, показывая белоснежные клыки. Воншик прикрыл глаза, когда лапа с его шеи исчезла. Конечно, можно было попытаться ударить зверя и бежать, но вряд ли бы его скорость превзошла эту машину для убийств. Да и ударить Тэгуна Воншику всё ещё казалось чем-то немыслимым. Он судорожно втянул в лёгкие воздух, а после поперхнулся им же, потому что шершавый язык зверя прошелся по никуда не девшейся метке. Тэгун замурчал подобно огромному довольному коту. И в следующий миг, когда Ким открыл глаза, на него смотрели уже с очевидным интересом и с чем-то таким, что Воншик попросту не был готов осознать сразу. Но в этот раз от веры или неверия не зависело абсолютно ничего. Тэгун смотрел на него с желанием и если можно было то принять за голод, то совсем не за тот, о каком мог бы думать человек, попадая в лапы хищного зверя.— Что за самочку решил меня принять? — хрипло усмехнулся Воншик, стараясь не обращать внимания на прохладный нос тигра, который, скользя к впадинке меж ключиц, вызывал мурашки и вообще весьма странные ощущения. Это было слишком приятно, чтобы противостоять, чтобы сдержаться и не прогнуться навстречу влажным касаниям. Язык не желал двигаться, но младший нашел в себе силы, чтобы предупредить. — На самом деле будет не очень хорошо, если нас застанут за чем-то непотребным другие.Тигр рассержено рыкнул в ответ на это заявление, а после чуть прикусил мягкий бок, но всё же отстранился, позволяя встать и Воншику. А у того ноги были ватными от всей этой чудовищной неправильности испытанных ощущений. Ему сил хватало только для того чтобы сесть и опереться на стену, растеряно смотря на зверя в глазах которого уже было гораздо больше человеческого.— Обратишься? — с надеждой в голосе поинтересовался Воншик, на что получил очередное фыркание. Тэгун отвёл взгляд в сторону, утыкаясь им в груду разбросанных тряпок, некогда являвшихся его одеждой. Так Чон давал понять, что уже достаточно пришел в себя и разгуливать обнаженным ему совершенно не хочется. — Ладно, идём так.Ким решительно поднялся, но его ноги всё ещё не обрели прежней устойчивости. Он бы наверняка упал, если бы не подоспевший зверь, который помог ему устоять на месте. Тигриная шея ощутимо скользнула по паху Воншика, и тому пришлось прикусить губу, лишь бы только не застонать. Но провести зверя было ещё сложнее, чем Тэгуна. Низко мурча, тот специально повторил движение, а после двинулся к выходу, обвивая напоследок чужую ногу чуть выше колена хвостом. Тэгун щурился от удовольствия, ощущая возмущённую покорность младшего всем своим естеством. Ему нравился такой Воншик. И он собирался повторить эту игру, но только чуть позже, когда они разберутся со своим заданием до конца.