I глава (1/1)

Dir en grey - 流転の塔 (Acoustic Ver.)Они не были особенными, жизнь делала их таковыми.Глядя за полётом пёстрокрылой бабочки, Чанёль пропустил торчащий под ногами корень, спотыкаясь об него и громко на весь лес припоминая природные сюрпризы не самыми лестными словами. Хотя он откровенно лукавил. Влюблённый во всё сотворённое не людьми, он с наслаждением набирал полные лёгкие свежего, сочного от цветущих трав воздуха и довольно щурился проглядывающему сквозь густые кроны солнцу. И пусть нести на себе два рюкзака разом — свой и вещи идущего рядом Бэкхёна — было немного тяжело, пусть широкие лямки уже наверняка, судя по начинающемуся зуду, успели натереть обнаженные плечи до красна, он был рад, что не отказался от затеи Джехо и тоже отправился в это небольшое путешествие.Тем более, что его Бэкхён был до очевидного счастлив состоявшимся мероприятием. Он шагал рядом и позволял крепко держать себя за руку, разрешал Паку становиться ведущим и как никогда неотъемлемым для старшего мужчины, чьи глаза были спрятаны за плотной тряпичной повязкой. Впрочем, Чанёль прекрасно улавливал телепатические импульсы со стороны и хоть и не мог прочесть их прекрасно понимал, что принадлежат те всё тому же Джехо, пересылающему всю открывающуюся ему картинку сразу в сознание своего ничего невидящего спутника. Чанёль на это пару раз злобно зыркнул в сторону мальчишки, но тот лишь миролюбиво развёл руки в обнажающем собственные слабые места жесте:— Я лишь делюсь красотами, а не становлюсь проводником, — заверил он, чуть усмехаясь необходимости говорить очевидные вещи взрослому, вроде бы, человеку. И беззлобно рассмеялся, когда от полученной мыслеформы пролетевшей над ними птицы, Бэкхён шарахнулся в сторону мгновенно воспрянувшего духом и готового защищать Пака. Тот приобнял хрупкое плечо, притягивая старшего мужчину к себе и затих, не обращая внимания больше ни на кого вокруг, и только лишь изредка поглядывая на до сих пор кружащую над ними пернатую бестию.И, нужно сказать, испуг Бэкхёна был вполне понятен — вряд ли кто-то привык видеть смесь дикой кошки и орла в одном теле, во внешности цельного умеющего летать существа, размеры бы которого превосходили многих хищных птиц. Результат генного прогресса или, скорее, его ошибки. Впрочем, жительница леса не стала надолго задерживаться рядом. Так и оставаясь сидеть на широкой арке с многообещающей надписью ?Заповедник?, пока путники проходили под ней, пернатая полетела совершенно в противоположном направлении, наверняка собираясь поохотиться на мелких грызунов где-то на холмистых склонах, которые группа прошла часом ранее.— А ты уверен, что это законно? — Кстати, да. Заповедник это ведь, обычно, совсем не зона отдыха, — Джехо даже облегчённо вздохнул, слыша этот вопрос вслух. Ему казалось, что друзья должны были начинать паниковать раньше, но утомлённые, должно быть, они только теперь, почти дойдя до цели их маленького похода, решили поинтересоваться такой мелочью, как разрешение на посещение этой зоны. И, да, это, конечно же, было совсем незаконно, вот только вырывающийся из лесной гущи Кёниль явно был другого мнения. Продвинувшийся вперёд чуть раньше остальных, теперь он возвращался обратно, чтобы присоединиться к группе, и по виду его, как и по состоянию ауры, вполне можно было понять, что он более чем доволен.— Тут недалеко совсем. Поспешим, чтобы устроиться до заката, — бросил он, утягивая идущих в сторону к только-только проделанной им тропинке, которая, впрочем, теперь напоминала хорошенько натоптанную или вымощенную дорогу. Всё-таки, Кёниль не первый год практиковал свои способности, ведь в скором будущем ему предстояло возводить высоченные стены вокруг новых отвоёванных земель буквально из ничего, поэтому такие лёгкие махинации даже не заставили его попотеть. Выложенная камнем дорога охотно принимала всю пятёрку идущих, а сам Кёниль пояснял, точно бы настоящий архитектор довольный своей работой: — Здесь земля весьма каменистая, будто бы под слоем этого мха целые залежи слоистой горной породы. Сделать всё не сложно было.И Джехо не стал прояснять, что вообще-то так и есть, и местность, в которой разбит заповедник, действительно когда-то была одной пустынной горой — небольшим вулканом, на месте которого теперь и расположилось озеро, к которому они и держали свой путь. Мальчишке проще было оставить эту мысль на задворках воспоминаний Кёниля, чтобы тот нашел её сам и принялся рассказывать подуставшим друзьям об истории этого места, совсем не замечая, как смотрящий на него Джехо улыбается, наслаждаясь мимикой своего старшего напарника. Он фыркал словам Сона об их неспешности, но возразить более веско на это ничего попросту не успел — за него говорил Воншик, державшийся всё время в отдалении от группы, в самом хвосте, и только теперь догнавший на дороге, ширина которой позволяла уместить ни его одного:— Не торопи, это отдых, а не рабочая вылазка. И, вообще, не всем же быть столь выносливыми, хён…— Сказал человек, не прошедший и шага по лесной местности, — не удержался от комментария Бэкхён, прислушиваясь к звукам, что доносились до них из густого леса, растущего по обеим сторонам дороги. В ответ до него обязательно бы долетела капля воды немалых размеров, если бы не вовремя подоспевший Чанёль. Не тратящий сил, но ловко отбивающий сгусток и превращающий его в мелкие брызги за счёт обычной, но достаточно натренированной реакции.Впрочем, Бэк был несомненно прав — с тех самых пор, как они ступили в лесной массив, Ким предпочитал продолжать путешествие исключительно на спине своего напарника. И если тот даже и был против, то всё своё недовольство выказывал лишь нервно подёргивающимся хвостом и глухим утробным рычанием, что периодически вырывалось из пасти немалых размеров. Вот, как и сейчас, когда зверь желал поддержать спутников, или же оправдать оседлавшего его мужчину.— Ну-ну, тише, Тэ, — Воншик, ощущая вибрацию, разлившуюся по телу под собой, с нескрываемым удовольствием вплёл пальцы в чёрно-белую шерсть своего напарника, успокаивая того массирующими движениями и ловко находя нужные точки даже под толстым слоем тигриной шкуры. Он получал в ответ на свою ласку хлёсткий удар хвостом по бедру, но в остальном Тэгун и не думал что-то менять в их положениях: ему было комфортно в зверином облике. Да и полные провизии и вещей сумки так казались намного легче, взгромождённые на спину животного, они мало чем обременяли тигра, как и сам его напарник, сидевший верхом. Разве что повышенная болтливость Воншика чуть сводила оборотня с ума, особенно когда младший наклонялся над пушистым ухом, чтобы прошептать: — Ничего-ничего, потерпи. И вечером, точнее даже ночью, настанет твоя очередь становиться наездником.Бэкхён тихим смешком одобрил эту шутку, даже если Чанёль с силой потянул его в сторону от вновь разозлившегося тигра, а Джехо лишь пожал плечами, поражаясь всей той непосредственности, которой обладал его давний друг и товарищ. Вот так просто говорить о своих желаниях, не стесняясь присутствия иных людей рядом… сам Джехо не мог себе такого позволить. Он, глядя на маячащую впереди спину Кёниля, даже представить себе не мог, как тот отреагирует на его слова, попроси он его о чём-то большем, нежели партнёрство и взаимовыручка на тренировках и в будущей деятельности уже в условиях опасности вполне реальной. Сапожник без сапог — думал про себя Джехо, прекрасно понимая, что любое вмешательство в чужое сознание, связанное с ним самим, не принесёт должных результатов, как бы старательно он не повышал свои способности. Он просто не мог заставить других думать о себе что-то, кроме того, что хотелось думать им. Также, как и не мог он читать мысли других о себе, продолжая ощущать те запретной книгой, огромным табу, превращающим его дар в бесполезное нечто.И всё-таки способности Джехо, по его же мнению, были куда менее проблематичными, чем у большинства. Ему не нужно было восполнять свои силы, выпивая чужую энергию, как делал это Чанёль, не нужно было носить повязку, чтобы — не дай боги! — не убить никого переизбытком внутреннего света. Джехо не нужно было каждый раз раздеваться донага перед превращением, как делал то Тэгун и… уж тем более его дар не обрекал за собой на каменное бесчувственное сердце, какое было у Кёниля сейчас и, кажется, всю жизнь до этого. Разве что Воншику Джехо ещё мог бы позавидовать, пожалуй, но правильней ему было предполагать, что он попросту не видел ещё ни тёмной, ни слабой стороны своего друга, считая глубокие раскопки в чужих мыслях слишком уж грязным и нечестным занятием.Сейчас, когда обучение подошло к концу, сражаясь с главным врагом и показывая себя на практике, каждый в их команде вынужден бы был открывать себя настоящего. Оставалось совсем немного времени до первой вылазки с миссией зачистки на вражескую территорию. И, да, этот их побег был абсолютно незаконным, но тот же Джехо, как и все остальные, на самом деле догадывался, что это легко им сойдёт с рук. Потому что заключительная шалость действительно могла стать последним счастливым событием в жизни — с таких однообразных, но от того не менее важных заданий нередко возвращалась не вся группа, нуждаясь в доборе снова и снова. Благо, желающих вступить в ряды Легиона добровольцев не становилось меньше.Вот только оглашать подобное вслух и портить такой замечательный солнечный день, перетекающий в тихий вечер, не хотелось абсолютно никому. Правильней казалось отдаваться этой особенной, ещё не вымершей природе и чистоте воздуха вокруг, всё больше пропитывающейся влагой.— Почти пришли, — глаза Воншика горели восторгом, когда он чувствовал озёрную гладь всем своим естеством, он даже не ощущал опасности, ударяя Тэ по бокам и понукая идти того, недовольно рычащего, быстрее. Он слышал прохладу водянистой стихии, а та наверняка чувствовала его, едва уловимо вибрируя на одной ему уловимой ноте. И всё также фыркая чужой наглости, Тэгун, действительно, переступал массивными лапами по камням чуть быстрее, бросая краткий взгляд на остальных.Чанёль кивнул зверю мимолётно, и подхватил ничего не понимающего Бэкхёна на руки, чтобы рассмеяться его не наигранному возмущению и вялому сопротивлению и прижать совсем уж крепко, смазано целуя в щёку и обещая доставить к месту в целости и сохранности. И Бэк пробормотал что-то, различимое лишь для красноволосого мужчины, позволяя тому зашагать вперёд быстрей и уверенней, оставляя чуть отставшего Джехо позади. Тот шагал исправно, не сбиваясь с определённого выбранного ритма, но всё равно будто бы спотыкался время от времени о невидимые камни. Этими мелкими преградами были его же мысли ни о чём и обо всём одновременно.Ему думалось, что если бы ни эта дурацкая особенность, позволяющая перенимать мутации только мужчинам, то он бы обязательно нашел себе девушку где-то в рядах будущих воинов Легиона Тени. И не он один, между прочим. А так, не имея поблизости абсолютно ни одной представительницы женского пола, если не считать стервозную секретаршу их главного, абсолютно мужское окружение само по себе вынужденно зарождало двоякие мысли на счёт своих напарников. Вот только если некоторые быстро определились с темой оберегающих и оберегаемых, находя себе пару, то к отвратной участи Джехо на его голову свалился самый несносный из всех возможных вариантов. Дерзкий, самодостаточный и абсолютно скупой даже на проявление дружеских чувств. Сильный, смеющийся над чужими слабостями и… именно к такому Кёнилю Джехо угораздило по-настоящему привязаться.На самом деле, он прекрасно понимал, что неспроста заслужил себе такого приближённого товарища. Это действительно было наказанием, начавшимся с тех самых пор, как его самовольный переход с восточной Окраины в западную привёл его к знакомству с новым начальством. Старшему мужчине не понравилось тогда, что Джехо абсолютно не потребовалось затрачивать энергию, чтобы прочитать его насквозь. Будто бы играючи заглядывая в самые тёмные уголки сознания, он видел то, что ему, в общем-то, видеть было нежелательно. И уж тем более нежелательно было знать остальным. Но крепко держащий язык за зубами Джехо понимал, чем закончится его болтливость, и совсем не собирался лишаться полученной должности, да и жизни целиком. На это ещё была уйма возможностей впереди.А пока, где-то совсем рядом, раздавался восторженный вопль, сменяющийся громким плеском воды — они пришли, и остальные, в отличие от отставшего Джехо, наверняка были на месте, разбивая лагерь. Он поспешил вперёд, чтобы вскоре покорить невысокую преграду кустистых растений и зачарованно выдохнуть от вида представшей ему картины.Клонящееся к закату солнце устало окунало свои алые лапы в воду, окрашивая её собственной теплой кровью, струилось меж крон низких деревьев и озорно било в глаза, заставляя жмуриться и выставлять руки вперёд. Сочные краски зелени, где десяток различных оттенков сливался в одну цельную гамму, служили прекраснейшей изумрудной оправой для столь удивительного места. Места, которое совершенно не соответствовало всем нынешним представлениям о спокойной жизни. Сейчас спокойствие было в видении дозорных башен, высоких стен и патрулирующих город Стражей, а никак не в дикой неизведанной местности. Но всё-таки ощущение спокойствия кутало в себя подобно мягкому пледу, заставляя младшего мурчать от удовольствия и наблюдать за тем, как его друзья обживаются на предложенной им во временное владение территории.Воншика не было видно, но беспокойная гладь озера колыхалась так, что без труда можно было понять его местоположение. И тот же Чанёль, понимая это, был настроен категорически против посещения Бэкхёном воды в этот момент. Сам он с куда большим удовольствием прикидывал, где именно стоит разбить палатки, о чём и вещал своему хёну, почувствовавшему желанную близость воды. Пак не говорил, но он искренне опасался подобных глубоких вод — тихих омутов, — в которых на данный момент был прекрасно различим лишь Воншик. Тот, кстати, чувствовал себя буквально как рыба в воде. Насыщаясь родной стихией и позволяя тонкому слою чешуи покрывать всё его тело, он ощущал себя единым с природой и звонко смеялся над попытками Тэгуна подойти ближе не замочив при этом пушистых лап.— Помочь? — Джехо оказался достаточно близко, чтобы огромная кошачья морда повернулась к нему, выражая собой крайнюю заинтересованность. И, да, это тоже можно было считать нечестным путешествием в чужие тайны, но Джехо прекрасно знал, что Тэ попросту стесняется совершать превращение среди пусть даже знакомых, но ещё недостаточно изученных людей. Он обычно уходил куда-то ради такого, вот только теперь не мог оставить резвящегося Воншика одного, чувствуя в воде никого иного, а именно давнего неприятеля, от которого вся шерсть неизменно вставала дыбом.Тэ жалобно, почти по-кошачьи, мяукнул и отступил на пару шагов назад, позволяя Джехо стянуть с себя пару рюкзаков и извлечь из одного из них первое попавшееся под руку покрывало, затем ещё одно и ещё пару напоследок, абсолютно не прикасаясь к вещам руками. И всё это представление с парящими в воздухе тряпками тоже призвано было стать частью тренировки: всё-таки удерживать за раз четыре предмета, да ещё и в определённом положении было весьма сложно. Тем более, когда за импровизированным занавесом болезненное рычание превращалось во вполне себе человеческий стон.Тэгун вставал с колен на чуть подрагивающие ноги, благодарно кивая в ответ на краткую помощь и совсем не видя, как поглядывает на него вновь появившийся из леса Кёниль — их внезапный проводник и мастер по нахождению дороги в непролазной глуши. Зато вернувшегося видел Джехо. Младший фыркал беззлобно и направлялся к заскучавшему у берега Бэкхёну — тому наверняка запретили лезть в воду, но и в сборе палатки поучаствовать не дали, а через секунды телепатия подсказала младшему, что дело во всё той же чрезмерной заботе Чанёля, что, впрочем, была заметна и без всяких сверхспособностей, невооруженным глазом.— Не думаешь, что пора снять повязку? — вполголоса поинтересовался Джехо, устраиваясь рядом со старшим на плоском камне и с интересом наблюдая за тем, как натянувший плавки Тэгун пытается забраться в воду со всей той аккуратностью и изяществом, что были заложены в нём самой природой.— Думаешь, уже можно? — в голосе Бэка мелькнула нескрываемая надежда. Он порядком устал от плотной тряпицы, да и все мыслеформы, даримые другом, не могли создать в голове всей картинки происходящего вокруг целиком. Хотелось большего — всего разом.— Конечно, — легко согласился Ким, — мы отошли на порядочное расстояние от города, а все телефоны остались на базе, так что…Бэкхён выдохнул с нескрываемым удовольствием. Касаясь узелка ткани на затылке и спешно расслабляя его, он позволял своему замысловатому аксессуару сползти до самых ключиц и только после открывал сомкнутые веки. И Джехо пришлось прикусить губу, лишь бы только оставить голову опущенной к земле и не взглянуть в зрачки, цвета которых никто и никогда не мог описать. Живущий в душе младшего романтик неустанно мурлыкал о том, что неизведанный манящий цвет наверняка бы вознесли в своих творениях выжившие поэты, художники и, быть может даже, создатели баллад, он почти сумел собрать воедино первые ноты рождающейся в голове мелодии, но получил хорошенькую оплеуху от реалиста, также живущего внутри. Бэкхён был убийцей, наверняка, способным стать профессионалом своего дела в будущем. И пусть в смазливом юном личике читалось совершенно иное, именно глаза таили в себе смерть, забирая душу каждого, кто рискнул в них взглянуть.И только понимая, что разборки его внутренних составляющих отдаются настоящей болью в затылке, Джехо приподнял взгляд вверх, обнаруживая около себя явно недовольного Кёниля.— Я один всё делать буду? — тот, хмурясь, сложил накачанные руки на груди и кивнул в сторону скинутых у берега сумок. И Джехо хотелось бы верить, что хён просто переживает за него, боится, что чужой дар станет летальным и для него, но… Глупая мысль. Кёниль прекрасно знал, что Бэк достаточно хорошо контролирует себя, чтобы отводить взгляд от каждого неопасного и приближенного к нему человека, чья жизнь была ещё важна.— Не один, конечно, идём, — похрустывая суставами на тонкопалых руках, Джехо потянулся, вставая и направляясь вслед за ведущим. И, нет, он не собирался трогать что-то из вещей по-настоящему.~~~Водная гладь всколыхнулась повторно. Тэгун, наконец, решился и сделал шаг с мелководья в темную, захватывающую всё естество глубину. Хотя, он с большим бы удовольствием просидел остаток вечера и просто на берегу, любуясь гладью воды, но этот дурацкий мальчишка — чёртов Воншик, вновь заставлял его ощущать панический страх, применяя самый нечестный приём.Ким просто нырял под воду и не появлялся на поверхности уже более пары минут, заставляя своего хёна изводиться на берегу и, наконец, ступить в чужую стихию нормально. И Тэгун абсолютно точно умел плавать, более того — он плавал лучше многих в их отряде и за его пределами, но уметь совершенно не значило любить. Вот только игнорирующий его тихий голос Воншик так и не собирался всплывать, заманивая старшего всё ближе к середине озера.— Бу! — нет, Тэгун даже не вздрогнул, когда прямо перед ним вода начала подниматься и беспокойно дрожать, выпуская из своих объятий довольное и хитрющее лицо донсена — тот совершенно не был расстроен тем, что испуг не удался. Он спешно приобнял Тэгуна за талию, не позволяя тому, нахмурившемуся, уплыть прочь, заставляя старшего дарить ему этот полный укора взгляд и смеяться над ним искренне. — Только не говори, что ты вновь испугался за меня.— Я вообще с тобой после такого разговаривать не буду, — Тэгун отвернулся в сторону, думая, что так его эмоции будут менее очевидны. Но крепкие руки прижимали его ближе к себе, а картинка возящихся на берегу напарников не казалась такой уж интересной.— Ну-ну, чего ты? — весь голос Воншика был пропитан бесконечной нежностью и всё тем же чёртовым смехом — звонким, точно бы голос горной реки, и в тоже время глубоким, как воды этого тёмного озера. Это был смех, от которого Тэгун был без ума с самого первого дня, как услышал его. — Ты же знаешь, что вода — это единственное место, где я по-настоящему неуязвим. Смотри.— Я не вижу под водой, — новое возмущение прервалось судорожным выдохом, когда руку Чона так властно притянули к себе.— Тогда чувствуй. Здесь, — подушечки пальцев коснулись груди, — тут, — их заставили проскользить по рельефному подтянутому животу, — и даже…— Стой, — запоздало вырывая свою руку из чужой ладони, Тэгун глубоко задышал, негодуя чужому самодовольному лицу почти на уровне злобы. Но это скорее была злоба на самого себя, потому что прикоснуться к бархатному жару тянуло нереально. Обхватить, провести по всей длине, наблюдая за реакцией мужчины… — Мы здесь не одни вообще-то!— Здесь? Одни, — Ким показательно оглянулся по сторонам и только тогда Чон последовал его примеру, понимая, что всё это время смотрел лишь на Воншика, вынужденно признавая, что озёрная гладь давно искривилась так, что они находились в своеобразном углублении, а не на той привычной плоскости, какой и являлось всё озеро ранее.— Сумасшедший, — восторженно выдохнул Тэгун, касаясь плотного склона воды, совершенно неподвижного, но оттого не менее настоящего.— Всего лишь человек, практикующий свои способности, — скромно отозвался Ким, чувствуя себя более чем довольным: заманить кота в свою стихию, удивить и украсть от всего мира разом — разве не это было лучшим началом для идеального отдыха?~~~— Эти двое с ума меня сведут, — обеспокоенно отозвался Бэкхён, вставая с прибрежных камней и подходя к Чанёлю со спины. Прижимаясь к нему вплотную, по возможности близко, он и не собирался пояснять, о ком именно говорит, это становилось абсолютно неважно в миг, когда обнажённая, испещренная замысловатыми татуировками спина напрягалась под даримой ей лаской. Невесомый поцелуй оседал на лопатку, заставляя Чанёля судорожно выдохнуть.— А как по мне, и ты один справишься с этой миссией, получше всех четверых вместе взятых, — собирая свою выдержку по кусочкам, Пак разворачивался медленно, целуя ответно в макушку и прижимая мужчину ближе к себе. — Но это только для меня, конечно.— Если по всему периметру озера на равном расстоянии развести костры, ночью будет просто сказочно красиво, — всё также изучая взглядом тёмные витиеватые рисунки, Бэк повторял их губами, наслаждаясь чужой дрожью и покорностью.— Намекаешь на то, чтобы я доверил установку палатки тебе? — Чанёль вновь говорил не то, что чувствовал. Он прекрасно играл сомнение, но на деле доверил бы Бэку гораздо большее. К примеру, свою жизнь и жизни напарников.— Скоро стемнеет, нам нужно поторопиться и управиться со всеми делами до темноты, — приходила очередь Бэка лукавить, его света хватало всегда ровно настолько, чтобы день никогда не сменялся настоящей ночью — лёгкие сумерки, не более. Но, вот так, стоя рядом с расслабленным и, вместе с тем, в любой момент готовым всегда защитить Чанёлем, он мог отдохнуть от переполняющей его яркости. И Пак, конечно же, чувствовал это, не торопясь выбираться из кольца оплетающих его рук.— А эти двое… — Да пусть плавают, — отмахнулся Бэк. — Глядишь, на ужин будет свежая рыба.~~~Убаюканное изумрудными ветками солнце становилось всё слабее, засыпая. Его света было недостаточно, чтобы различать мельчайшие детали природы, но вполне хватало, чтобы ещё ориентироваться в неизученной местности, устраиваясь на ночлег. Живущие поблизости звери уже с меньшей опаской выглядывали из-за кустов, любопытствуя незваными гостям, а где-то в широких кронах затягивали свою песнь сладкоголосые птицы, обещая, что хотя бы эта ночь будет достаточно спокойной, чтобы пришедшие могли хоть немного побыть обычными людьми.