Глава 4. Конец I части (1/1)

Тяжелые испарения посторгазменного дыхания отбирают остатки сил и тепла. Наруто дрожащей рукой цепляется за одеяло и натягивает на себя, сдирая загрубевшей льняной сеткой сияющие фосфоресцирующими пятнами остатки сна. Усталость медленно пересекала допустимую черту, за которой Наруто был не в силах видеть. Простывший звон медных колокольчиков оседает на суставах, и пальцы не гнутся — руки замирают в напряжении и бессильно опускаются.... имеющее звуко-зрительную структуру, характерно изменяющая частоту волн, испускаемых его окаменевшим...... распятый на собственном возбуждении, не в силах шелохнуться.Веки механическим скрипом смыкаются, обрезая зрительные нервы. Закрывают пути к отступлению. Глоток боли сводимых судорогой мышц ненадолго приводит Наруто в сознание. Но эта же сила вновь захватывает его к себе. И вот он уже рассыпается вновь и вновь, и вновь стеклянной крошкой перед сущностью своего сна. И только его окаменевший член стоит чуть подрагивая и испуская эхо-волны возросшего до болезненного сексуального возбуждения.Тело Наруто металось в конвульсивных рывках мышц. Комбинированное воздействие звуко-чувственного воплощения сна обвивается вокруг его раскаленного стояка."Наруто" — рисует голос глухими вибрациями в несуществующем пространстве.... мальчик, оседлавший его бедра, движется отчаянно, ненасытно резко.Наруто чувствовал, как он весь, весь без остатка, переходит в возбуждение, проникая глубоко в светящийся звук собственного вожделения. Он чувствовал себя растворенным в метафизическом пространстве — он касался своего мальчика каждой частицей своего существа, проникая и оседая на призрачной бескровной коже.Огромные гидравлические поршни двигались над ним мощно и быстро, выпуская непрозрачный пар сквозь щели цилиндров. Колоссальная перекачивающая машина толчками нагнетала давление его крови в пространстве, заряжая ее ионизированным светом. Все возрастающее возбуждение искало выхода — стенки раскаленной машины сочились смазкой и прямокишечной слизью, смешанной в животном наслаждении и жаждой рассечения себя на мельчайшие сгустки нежизни.Молниеподобный разряд, собравшийся на кончике члена Наруто прошел сквозь толщу времени, исторгая поток сияющих ионизированных частиц и кипящей квантовой плазмы. Наруто двигался, продолжая изливать свое семя в тело мальчика, и от этого оно не исчезало, но становилось плотнее. Сильнее сжималось вокруг него, сдерживая в себе стекающие потоки спермы.Его призрачный член подрагивал от каждого движения, касаясь его несуществующего туманно-бледного живота и оставляя переливающиеся разводы истекающего семени.Напряжение Наруто резко возросло.Контакт + /-В коротком замыкании почти завершенное тело мальчика откинулось назад, выстреливая в пространство радужный фонтан тоскливого отчаяния. Мальчик что-то хотел сказать.Мир не разрушился в оргазменном извержении. Наруто с ужасом озирался, ища что-то на протяжении почти трех ударов крови о стенки его кровесосудной системы. Язык припух и почти не двигался в пересохшем рту, он протянул руку за стоящим на столе стаканом воды. Рука осталась лежать на подушке, схваченная крепким спазмом заметаллевших мышц. Разумно-образное восприятие действительности чуть пошатнулось. Несуществующие тонкие пальцы зажали горячее, мягкое стекло в руках.Струйка слезы защипала раздраженную ткань кожи — Наруто поморщился, глядя в сторону окна. Ему казалось, что он совсем опустошен, однако соленая струйка на похолодевшей щеке еще что-то вытягивала из истерзанного тела.Собрав последние силы, Наруто сдвинул подушку в сторону и открыл флакон. Две таблетки прилипли к высохшей слизистой языка. Он перехватил стакан и жадно приник губами к загустевшей в поверхностном натяжении жидкости. Она, как ртуть, сбивалась в радиоактивные комки и обжигала глотку.Пилюли, способные обмануть течение времени. Память Наруто оборвалась на предрассветных лучах солнца. Он отпустил свою реальность от себя, снова обрываясь вниз.Ставка была высока. Потери — ничтожны при любом раскладе.Он собрал сумку, затолкал в нее наугад подобранные вещи, деньги, которых должно было хватить на пару недель. Он еще помнил свое мучительное пробуждение и больше не находил отдыха во сне. Оставшиеся глубоко внутри капли злобы восполняли утраченные силы. Он злился на себя за слабость, проклинал свою зависимость и бесхребетность, но он знал только один способ избавиться от навязчивого желания. Нужно было просто исполнить его.Рядом с кроватью висела связка деревянных и костяных амулетов. Наруто никогда не верил в их магические силы. Он просто снял их с гвоздя и забросил в карман сумки. Закончив на этом сборы, он оборвал телефонные провода и вышел из дома.***"Наруто!" — взволнованный девичий голос вывел парня из задумчивости. Стук подбитых металлом шпилек оборвался. Сакура остановилась в нерешительности, рассеянно поглядывая на собиравшиеся тучи.— Привет, Сакура-чан, — с отстраненной улыбкой отозвался Наруто, свойственным ему жестом теребя волосы.— Тебя не было больше двух недель. Я беспокоилась, — непривычно тихо и смущенно произнесла Сакура.Стальное постукивание по асфальту повторилось чуть тише. Наруто поймал себя на том, что нисколько не удивлен смущением девушки. Он нервно водил пальцем по матерчатой ручке сумки. Внутри были аккуратно сложены ровно девятьсот девяносто девять свечей. Он был так близко к удовлетворению своего желания, что не мог продолжать разговор. Оставлять Сакуру тоже не хотелось. Однако, его уверенность в том, что эта девушка уже принадлежит ему, не покидала его. Какая ирония — ему стоило лишь потерять интерес. Он добродушно улыбнулся и неловко поднял сумку перед собой.— Я ездил кое-куда. Мне домой нужно.— А ты... ведь придешь завтра на учебу? — расстроенно, удерживая дрожащий на грани срыва голос. Она сказала совсем не то, что хотела. Шпилька впилась во влажный асфальт, глуша последний острый звук.— Да, Сакура. Завтра, — нетерпеливо кивнул Наруто и отправился к себе.Последняя сотня свечей была установлена в круг на полу. Колючий ноябрьский ветер звенел оконным стеклом, вызывая дрожь язычков пламени. Жидкий свет перетекал по стенам, разбавляя собой полосы теней. Наруто казалось, что пространство гостиной — совсем как во сне — легко раскладывается на шепчущие звукотени. Окинув комнату взглядом, Он судорожно вздохнул и, сняв одежду, шагнул внутрь круга.Световой алтарь подрагивал как капелька ртути на шерстяном полотне. Обхватив колени руками, Наруто закрыл глаза. Стеклянная баночка снотворного все еще лежала в сумке с остатками белоснежного отчаяния в лимонно-желтой оболочке.Сон впился в своего создателя остро-отточенными спицами, затягивая его в свои слепые глубины.Рокот накатывающей тишины наговаривает старые сны на новую реальность. Обескровленное тело призрачного мальчишки отделяется от покачивающихся чернильных разводов. он приближается к центру комнаты, то исчезая, то снова появляясь в дрожащем душном облаке мерцающих свечей. Сияние растекается с его кожи и наполняет свет шипящих фитилей фиолетово-синими искрами. С каждым мгновением его поступь тяжелеет, становится живее и материальнее. В его глазах взрывются и гаснут алые вспышки — он подходит к кругу, в котором спит его создатель. Он хочет разбудить его движением мысли, он хочет любить его сексуальным шепотом. Он хочет тело, настоящее тело — быть с Наруто, отдаваться Наруто — так или иначе, в любой из точек реальности пространства-времени.Грохочущая очередь дождевых капель ударила в стекло. Мальчишка протянул ладони, разрывая световую ткань Алтаря. В порыве ветра девять сотен свечей вспыхнули и погасли, глухими колебаниями звука скатываясь в темноту.Ливень остервенело засекал в окно в вибрирующем свете уличных фонарей. В комнате было темно и тихо. Настолько, что Нaруто показалось, будто он оглушен и ослеплен."Я дам тебе имя...""Эй!"Он вдруг увидел, что это была отвратительная, тошнотворная ложь в оргазменном помутнении рассудка. Сна нет — это лишь больная фантазия, средство от которой ему хорошо известно. Осознание отрывало какую-то важную часть от его нематериального существа, оставляя после себя лохмотья кровоточащей плоти."Я сошел с ума".Он поднялся и закрыл окно."Я, черт побери, сошел с ума!" — Собранные в круг свечи отброшены в сторону.— Сакура, — короткая запись на чужом автоответчике.