Часть 10 (1/1)

—?Енджун! —?кричит на ребенка омега. —?Сколько раз тебе повторять, что нельзя разбрасывать игрушки по всему дому?Мальчишка осторожно выглядывает из дверного прохода. Его черные волосы забавно торчат в разные стороны, пухлые губки виновато поджаты, лисьи глазки поблескивают, а маленькие пальчики нервно перебирают подол синенькой кофточки с мишками.—?Плости, папочка,?— подходит к Юнги малыш и обнимает того за ногу, утыкаясь носиком тому в бедро. —?Я больше так не буду.Юнги тяжело вздыхает и улыбается ребенку. Он не может долго на него сердиться. Омега присаживается на корточки и обнимает Енджуна. Тот расплывается в солнечной улыбке и обнимает папу в ответ.—?Я все убелу, папочка,?— вдыхает папин запах ребенок. —?Честно-честно, я никогда не влу,?— поднимает голову альфочка и смотрит в папины глаза, которые превратились в полумесяцы из-за улыбки. —?Но…папочка,?— мнется Енджун.—?Что, сынок? —?спрашивает Юнги.—?Ты поможешь мне? —?малыш невинно смотрит в папины лисьи глаза и, взвизгнув, заливается звонким смехом, падая на пол, когда Юнги начинает его щекотать.—?Вот же,?— тоже смеется омега и вздрагивает, когда слышит, как захлопнулась входная дверь.Малыш, поняв, что пришел отец, бежит в коридор встречать Иджона.Енджун чуть не сбивает отца с ног. Чан ловит сына и поднимает его над головой. Малыш радостно смеется, вытягивая руки в стороны, изображая самолет. Альфа ставит сына на ноги и, взъерошив и без того торчащие в разные стороны смоляные волосы ребенка, подходит к Юнги, который стоит в дверном проеме, облокотившись плечом о косяк. Иджон целует мужа в щеку и обнимает за талию. Юнги отворачивает голову, поджимая губы. И на прикосновения не реагирует. Если бы не присутствие Енджуна, омега бы оттолкнул Чана, но сейчас ему приходится терпеть.—?Привет, малыш,?— грубо сжимает ладони на тонкой талии омеги, притягивая к себе сильнее.—?Прекрати, мне больно,?— шепчет Юнги так, чтобы его слышал только Иджон. —?Постыдись ребенка.—?Это тебе должно быть стыдно, малыш,?— шипит Иджон, перемещая ладони на ягодицы омеги и грубо сжимает. —?Так ведешь себя со мной перед ребенком.—?Отец,?— подходит к Иджону маленький альфа и цепляется пальчиками за штанину его брюк. —?Поиглаешь со мной?Иджон поворачивается к сыну, улыбается, будто не он сейчас вгонял омегу в страх, и говорит:—?Конечно поиграю, но сначала нужно покушать.—?Холошо,?— соглашается Енджун, а потом облизывается, сверкая глазами. —?Папочка плиготовил очень вкусную кулочку,?— малыш гордо задирает подбородок и выпячивает вперед грудь. —?И я ему помогал.—?Правда? —?хмурится альфа.—?Да,?— утвердительно кивает Енджун, но сникает, поняв, что сказал что-то не так, когда отец поворачивается к папе и зло смотрит. Иджон вновь поворачивается к сыну, и малыш весь сжимается.—?Енджун, готовка?— обязанность омег, я же тебе уже говорил об этом,?— твердо говорит Чан.—?Но… —?тихо говорит ребенок и опускает голову, скрывая за челкой поблескивающие в глазах кристаллики.—?Енджуну нравится готовить,?— подходит к малышу омега и, присев, обнимает, успокаивая. —?Ну же, сынок, не расстраивайся,?— успокаивающе поглаживает ребенка по спине омега. А потом искоса смотрит на мужа. —?Так что не запрещай ему заниматься тем, что он любит.—?Я не позволю делать из моего сына не весть что,?— повышает голос Иджон. —?Прекрати плакать, Енджун, ты альфа или кто? —?упрекает сына мужчина.—?Не весть что? —?возмущается омега и подскакивает на ноги. —?Не весть что?! Ему нравится готовить, ты не смеешь ему этого запрещать! —?кричит Юнги.—?Я его отец,?— рычит альфа. —?И я не позволю, чтобы он этим занимался.—?Не забывай, что Енджун и мой ребенок тоже! —?вскипает омега, заводя маленького альфу за спину. —?Почему ты говоришь о готовке как о чем-то ужасном?!—?Он альфа!—?Это неважно! Ребенок будет заниматься тем, что ему нравится! И ты не по… —?не договаривает омега и падает на пол от сильной пощечины. Енджун вскрикивает ?папочка? и, плача, падает рядом с омегой на колени, не зная, что делать.—?Закрой свой рот,?— шипит альфа. —?Знай свое место. А Енджун подобным заниматься не будет. Я все сказал,?— надевает пальто Иджон и, обувшись, уходит, сильно хлопая дверью.За пять лет ничего не изменилось. Юнги кажется, что стало лишь еще хуже. Он ощущает себя птицей, которой обрезали крылья. Иджон полностью отрезал его от прошлого мира, который не был прекрасным, но стал таким в тот день. Альфа увез его в другой город, выкинул телефон, оборвав все связи с прошлым, и запер в клетке, которую нельзя назвать домом.Юнги лишился всего, что имел, но вместе с тем обрел это ?все? в Енджуне.Малыш любил своих родителей. Но маленький альфа своего папу любил гораздо больше, чем отца. Енджун еще совсем ребенок, но поддержки, понимания и опоры в нем столько, что Юнги порой не понимает, как пятилетний альфочка может быть таким в столь юном возрасте.Почти каждый день происходят скандалы, которые впитывают в себя стены этой клетки. Юнги держится ради Енджуна, который всегда обнимает своего папу, успокаивая, и нежно перебирает пряди папиных шелковистых волос маленькими пальчиками. Омега бы давно сбежал от Иджона, но понимает, что ему с ребенком просто некуда идти. Юнги мог бы жить где-нибудь на окраине в маленьком старом домике или квартирке, в которой ветер свободно бы гулял, но знает, что ребенка бы на такую жизнь не обрек.Юнги безумно скучает по Чонгуку. Он свои чувства так заглушить и не смог, поэтому давится слезами по ночам, зажав рот ладонью. Прошло столько лет, а его тело до сих пор помнит прикосновения Чона, жар его тела, реакцию на своего альфу… Юнги каждый день прокручивает в голове чоновское ?я люблю тебя, Юнги? и одними губами шепчет ?я тоже люблю тебя, Чонгук?.Когда родители омеги обо всем узнали, то устроили скандал, наговорили всякие гадости, обвинили во всех грехах и сказали, что он?— позор семьи. В итоге Юн даже ничего слышать о них не хочет.Иджон, сидя за барной стойкой, опрокидывает в себя еще один обжигающий горло напиток. Одной рукой он зарылся в свои волосы, в другой же?— держит рюмку, побалтывая в ней жидкостью. Он вновь винит себя, что так поступает с омегой. Иджону нужен Юнги, просто необходим, но тот руки свои так к нему и не тянет, не спасает. И альфу это выводит, ведь Юнги его омега. Он рожден для него. Принадлежит ему.Телом, не душой…***—?Ты опять его рисуешь,?— вздыхает Хосок, смотря на брата, у которого все руки в пятнах краски. Тот ничего не отвечает и вновь садится рисовать.Чонгук все эти годы без Юнги не живет?— существует. Он просыпается и засыпает с мыслю об Юне. Чонгук себя простить не может, да и не сможет никогда, за то, что не уберег омегу, за то, что позволил Чану его увести, за то, что вновь потерял его.Без Юнги Чонгук не может. Для него солнце исчезло и не появляется вот уже как пять лет. Он помнит его голос, мягкие губы, тонкие пальцы, алебастровую почти прозрачную кожу, лисьи глаза… Помнит, как Юнги жался к нему, как прикасался, как искал в нем заботу и тепло и, как найдя, тонул в ней.Чонгук помнит, как Юн плакал, сжимая его футболку в своих кулачках и утыкаясь в его грудь. Помнит, как омега был счастлив несколько дней с ним. Чонгук тогда был счастлив не меньше. Жаль, что счастье это продлилось недолго…За пять лет на теле Чона появилось еще больше татуировок. Теперь его руки, грудь и шея полностью забиты черными узорами, которые символизируют все то, что происходит внутри Чона, все те терзания и чувства к омеге, всю боль и агонию без Юнги.Чонгук без Юнги умирает. Медленно и мучительно. Лучше бы он умирал от физической боли, чем от душевной.Ведь эта намного невыносимей…Все пять лет альфа рисует: его лицо с легким румянцем, его руки с тонкими пальцами и розовыми костяшками, его улыбку, обнажающую десна, его лисьи глаза, в которых поблескивают звезды…—?Забудь ты уже о нем, Чонгук,?— грустно смотрит на брата Хосок. —?Столько лет прошло. Забудь. Найди себе другого омегу, поженитесь, заведите детей.—?Юнги не просто омега,?— шипит Чонгук, откладывая свою работу, и смотрит на альфу. —?Он человек, которого я люблю, без которого моя жизнь и не жизнь вовсе. Без него я не могу, брат, я дышать без него не хочу…Хосок видит, что брату становится хуже: взгляд совсем пустеет, челюсть плотно сжата, часто вздымается грудь, а губы поджаты,?— он с болью, что вновь начавшая его накрывать с головой, бороться пытается, но не справляется.С таким никогда не справиться…***Иджон приходит домой, пошатываясь и еле волоча ноги. Он скидывает с себя обувь и пальто и идет в их с Юнги спальню. Омега лежит на кровати, поджав ноги к груди. Иджон ложится рядом и проводит кончиками пальцев вниз по хрупкому плечу. Юнги вздрагивает и хочет отстраниться от Чана, но тот резко переворачивает его на спину, нависая с верху, и грубо сжимает его запястья, которые завел над головой омеги.—?Хочу тебя, малыш,?— шепчет альфа и прикусывает кожу на ключице.—?Ты пьян, Иджон,?— говорит Юнги и пытается скинуть мужчину с себя, но тот полностью блокирует его движения и поднимается поцелуями-укусами вверх по тонкой шее к поджатым губам омеги.—?Ну же, открой ротик,?— просит альфа, обжигая своим хмельным дыханием, и ухмыляется, когда Юнги отворачивает свою голову. —?Строптивая сучка,?— шипит мужчина и, спустившись ладонью вниз к ягодицам омеги, грубо сжимает одну, оставляя расцветать на коже бутоны синяков. Юнги лишь шипит и прикусывает губу. Иджон стягивает тонкие пижамные штаны и белье с омеги. Тот сводит ноги, но альфа с силой их разводит и устраивается между ними. Он оглаживает его округлые ягодицы, ведет вверх по впалому животу и вновь перемещает ладонь на бедра. Иджон оставляет метки на теле омеги, прокусывая кожу до крови. Юнги трясет, но он лишь сильнее прикусывает нижнюю губу, чтобы не издать ни звука и не разбудить ребенка.Иджон снимает с себя одежду и вновь нависает над омегой, беря того под коленями и, притянув к себе сильнее, сгибает его ноги.—?Я не хочу,?— шепчет омега, чувствуя, как головка члена альфы упирается ему меж ягодиц.—?Зато хочу я, малыш,?— рычит Иджон и грубо входит в омегу, вырывая из того болезненный стон. Он не церемонится и заполняет его полностью, начиная сразу же двигаться, не давая привыкнуть. Юнги кусает ребро ладони, все также смотрит в сторону и глотает слезы, пока альфа втрахивает его в кровать. Омега не сопротивляется, лежит, словно тряпичная бездушная кукла. Юнги знает, что сопротивляться бесполезно, Иджон лишь больнее сделает.Омега прикрывает глаза, давая слезинкам скатиться по его лицу и расплыться по ткани покрывала, и думает о Чонгуке…