Часть 1 (1/1)

— Как это...свадьба? — неверяще смотрит Чонгук на пригласительное в своей руке. Он судорожно вздыхает, зарывается в свои черные, словно смоль, волосы и пытается натянуть подобие улыбки на свое лицо. Свадьба... Его Юнги... Его милый, маленький, любимый хен выходит замуж. Не верится. Нет. Чон отказывается это принимать. Этого просто не может быть. Только не сейчас. Только не тогда, когда Гук решил наконец-то признаться. Он прекрасно понимал, что Юн в отношениях уже почти три года. Понимал, что такое возможно. Понимал, что шансов у него все меньше и меньше. Что сердце маленького хена с каждым днем все сильнее принадлежало другому. Что время идет, их отношения крепчают, а он - Чонгук- теряет ту крепкую связь дружбы, которая для Чона и не "дружба" вовсе.Альфа всегда принимал любое решение хена, но... Такое он принять не может. Чонгук этого явно не ожидал.Чон поднимает свой взгляд с пригласительного на практически супружескую пару. Смотрит на такого счастливого Юнги. На Юнги, который весь светится, который жмется к Иджону, который смотрит своими лисьими глазами на него и так тепло улыбается.Господи, как же Чон проебался.Он пытается улыбнуться, как раньше, но улыбка не трогает его глаз.Гук смотрит на своего маленького хена и мнимо видит, как тот подрагивает от не его поцелуя, как цепляется своими пальчиками за не его плечи, как, стесняясь и ужасно краснея, разводит свои тоненькие ножки и отдается не ему. Не Чонгуку. От этого Чон стискивает зубы. Делает шаг назад. Смотрит то на Иджона, то на Юнги. Облизывает побледневшие губы. Дышит тяжело. Загнанно. И отходит еще на шаг.— Чонгук, все в порядке? — обеспокоенно спрашивает Мин. Тянет свою хрупкую бледную ручку к Чону. Пытается ухватиться за рукав его кофты. — Тебе плохо?— Нет, — шепчет он. — Все... нормально, правда, — врет Чонгук и, развернувшись, чуть ли не бежит в сторону своего дома.— Чонгук! — кричит ему вслед омега.Юнги почти ринулся за ним, но Иджон перехватил его и прижал к себе.— Не надо, малыш, — альфа касается своими губами ушка Мина и усиливает хватку. — Пускай бежит.— Но я его друг, — омега смотрит в сторону, куда убежал Чон, и пытается освободиться из плена сильных рук. — Я нужен ему, — чуть ли не плача, произносит он.— Чонгук уже большой мальчик, — Иджон разворачивает к себе Юнги и смотрит взглядом, от которого мурашки по коже. — Сам разберется.***— Блять! Блять! Блять! — кричит Чонгук и опрокидывает прикроватный столик. Чон мечется раненым зверем. Рушит небольшую квартирку. Кричит и яростно утирает чертовы слезы. Он просрал самое дорогое, что у него было. И вернуть уже никогда не сможет. Юнги теперь официально будет принадлежать другому. Ему нужно будет хранить семейный очаг, воспитывать детей, делать все, чтобы его муж был счастлив, не подавать ни малейшего намека на сомнение в верности. Он просто, блять, должен. Потому что его муж Чан Иджон.Каким бы тот хорошеньким не прикидывался перед Юнги, Чонгук знает, что настоящий Иджон гребаный ублюдок. — Сука! — кричит Чон и бьет кулаком в стену. Еще. Еще. И еще. Разбивает костяшки. Не обращает внимание на боль и кровь. Колотит стену. Вновь кричит. Переворачивает кресло. Кидает в стену рамку с фотографией, на которой еще совсем юный улыбающийся омега. Видит как осколками она разлетается. Бросается к разбившейся фоторамке. На колени падает. И трясущимися руками пришедшую в негодность рамку подбирает, а ощущение, будто ошметки своего сердца. Смотрит на такого красивого Юна с обворожительной улыбкой. Утирает слезы. Вынимает фотографию и прижимает к себе. Чон не отдаст Юна этому уроду. Ни за что не отдаст.***— Тэхен-а, ты не поверишь! — возбужденно кричит немного запыхавшийся рыжеволосый омега, забегая в комнату.— Что такое? Что случилось? — ловит парня альфа. — Тебя повысили?— Боже, Тэхен, — цыкает омега и прикрывает ладошкой глаза, недовольно мотая головой. Но в считанные секунды вновь весь сияет и тараторит: — Наш Юнги! Наш Юнги! Наш.., — затихает он и коварно улыбается. — А вот угадай.Тэхен раздраженно вздыхает. Смотрит на омегу так, будто говорит "ты серьезно?".— Чимин-и...— Не скажу! — понимая, что альфа пытается сказать, произносит рыжеволосый и топает ногой, словно маленький ребенок. — Угадай.— Хорошо, — сдается Тэ, зная, что выбора у него особо-то нет. — Ю...— Юнги выходит замуж! — перебивает его Чимин и трясет пригласительным перед лицом альфы. — Здорово, — улыбается альфа, обнимая Чимина. — Рад за него.Чимин вглядывается в лицо Кима. Сводит недовольно свои бровки. И бурчит:— Какой же ты у меня зануда. Нет, чтобы хорошенько порадоваться за лучшего друга...— Я и радуюсь, — целует его в нос альфа. — Просто ты у меня гиперактивный какой-то. Я думал все беременные омеги раздраженные, а ты вон какой... шумный, — посмеивается Ким и кладет свою большую ладонь на уже заметный животик омеги.— Ну я же не все.— Безусловно, — вновь улыбается альфа и целует омегу уже в губы.***— Я очень переживаю за Чонгука.Юнги забрался под одеяло и уткнулся в грудь Иджона. Он весь день себе места найти не мог. Все думал о Чонгуке. О том как он там. Все ли хорошо. Почему так странно повел себя. Почему после этого ни разу на звонок не ответил. А ведь Юнги ему названивал десятки раз. Писал сообщения. Все без толку. Чонгук всегда отвечал ему в любое время дня и ночи. А тут...— Чонгук, Чонгук, Чонгук, — злится Иджон. — Сколько можно думать об этом молокососе? Он сам разберется со своими проблемами. Он альфа. А опекаешь его ты. Перестань то и дело думать о нем. В конце концов парень твой именно я, а не он. Я. — раздраженно шипит альфа. — Понимаешь? — Но...— Никаких "но", Юнги. Мы уже говорили по этому поводу. Я думал, ты все с первого раза понял.Юнги уже хотел возразить, но емкое "не разочаровывай меня, малыш" заставило промолчать.— Рад, что мы поняли друг друга, — улыбнулся альфа и, проведя ладонью по щеке, повернулся к омеге спиной. — Не люблю, когда мне портят настроение. Больше так не делай, малыш. Запомни.— Хорошо, — глотая слезы, шепчет омега и обнимает его со спины. Но альфа брезгливо сбрасывает его руку.— Ты прекрасно знаешь, что я это не люблю, — произносит Иджон. И Юнги от его тона сжимается весь. Подтягивает ноги к груди. И плачет бесшумно. — Спи, — раздается раздраженным, властным тоном по комнате.Разговор окончен.