1 часть (1/1)

Я помню, словно только вчера пытался не пристрелить тебя, пока ты уверенно спрыгивал с поезда со своим приятелем. Слушаться ты не собирался. И как много ты тогда получил от меня, поняв, что бегать бесполезно? Тряс тебя за ворот кожаной куртки, а ты все так же нагловато смотрел на меня, будто выгоду какую имеешь. Признаюсь, хорошенько ты мне нервы пошатал.Сейчас мы привыкли к тому, что каждодневно оказываемся на пути к хрупкому канату. Этот канат заставляет быстро реагировать, уворачиваться, но идти вперёд. Мы не обращаем внимание на кровь?— это уже обыденность, и нам нельзя останавливаться, чтобы оказать банальную медицинскую помощь или поддержку. Даже отойти, в конце-концов, от состояния аффекта. Но я часто смотрю на тебя, на самом деле.Ты лежишь сейчас рядом совсем, абсолютно непривычно для моих глаз. У меня?— лопнувший сосуд, у тебя?— не знаю, ты забаррикадировался хорошо под своей сонной невинностью. Оружие не покоится в холодной ладони, желваки не выступают, а глаза твои голубые плотно прикрыты. Я думаю, это редкость. А ты наверняка ни о чем, тебе не до цветных картинок, ведь ?блять-Семир-я-прилягу-всего-лишь-на-пять-минут?.Я невесомо касаюсь подушечками пальцев твоих коротких волос, спадающих на лоб, глажу по башке дурной, и думаю, что давно был бы уже в могиле, если бы не один резвый идиот, под колёса первым забирающийся.Я знаю, ты уйдёшь. И хуево мне не от того, что уйдёшь, а от того, что не знаю, как именно. По доброй воле или судьба сама решит. И вопрос в том, как решит.Послезавтра ты увидишь отца, и я все пойму тогда, когда ты останешься наедине со старыми фотоснимками и обрывками памятными из детства. Я ещё не знаю, что ты уйдёшь так скоро.Ты просыпаешься от резкого рационного ?кобра одиннадцать, приём?. И все будто бы обычно, когда мы заводим рабочий мерседес и едем по маршруту. Ты что-то мне хотел сказать перед этим. Но в нашем случае все слишком просто, я сам ничего не успеваю, и мы отвлекаемся на очередного преступника, из-за которого подбило несколько грузовиков.А ты, Бранд, не узнаешь до конца о том, что я о тебе думаю, ведь на прощанье мы просто обнимемся. Ведь у полицейских нет времени на долгие прощания, да?