Рассказ второй "Антиквар". Часть вторая "Из жизни одесской коммуналки" (1/1)
В Стамбульском аэропорту приземлился самолет авиакомпании Onur Air, прибывший из Одессы. Трое молодых ребят в сопровождении очаровательных девушек, пройдя таможню, взяли обратные билеты на Одессу и отправились в отель. Разместившись в Golden Horn Hotel, ?туристы? занялись поиском вместительного такси. Выбрав микроавтобус, пятерка укатила на, так сказать, экскурсию, ?уж больно охота поглазеть на достопримечательности?. Проколесив несколько дней по старому городу, ребята собрали вещи и улетели обратно в Южную Пальмиру.Невысокий, неприметный человек, следовавший за гостями Стамбула во время их визита, словно тень, проследил отлет пятерки и, как только самолет Турецких авиалиний взмыл в небо, отзвонился:- Гости два дня катались по городу… Нет, они никуда не заезжали на долго, нигде не задерживались дольше чем надо было бы… Только что улетели обратно в Одессу… Хорошо, я на связи.Владимир Стрижов и Владимир Стрижук выпивали на кухне, поминая своих покойных соседей (герои романа ?Коготь дьявола? автора Валерия Смирнова, действия этой истории и книги связаны). Вспомнили замечательного соседа старика Мангуби, ушедшего много лет назад, накатили по рюмашке, помянув преставившуюся сразу за Александром Самуиловичем оригинальную достопримечательность их квартиры, да и всей Одессы, старуху Дочленисту Островскую, в просторечии Членовну, ее ?вечный огонь? - негасимую газовую горелку на общественной кухне.- А помнишь, Вовка. – Стрижов снова налил водку, - как Членовна со своими лекциями в домоуправление ходила?- Помню, - Стрижук быстро опустошил рюмку. – Она всегда умела добиться результата от этих бездельников. Ее бы сейчас да в Киев, в Раду… - Там бы половина сходу повесилась, - рассмеялся Стрижов, но тут же погрустнел. - Прикинь, сколько бы сейчас нам стоил ее ?вечный огонь?, - вздохнул сосед. – Эх, были времена…- Были, Владимир, - поэт Стрижук хлопнул еще рюмочку. – А потом стали все делить.- Ага, Вику мою мигранткой кто называл? – тяжело вздохнул Стрижов. – Вспомни, как ты тут козырял своим коренным происхождением деревенским, хотя коренные одесситы здесь я и моя семья.- Я был очень не прав, - заплетающимся языком пробормотал Стрижук. – Теперь мы все в одной ж…е, - поэт не эстетично икнул.- И комнаты Самуилыча и Членовны отдали не нам с тобой, а этой загадочной длинноногой мамке со стометровки, - Стрижов стукнул кулаком по столу. Соседей старой одесской коммуналки, которые когда-то на дух не переносили друг друга, объединило общее горе – комнаты покойных соседей так им и не достались, не смотря на все их бесполезные старания.В коммуналке появилась вульгарная дама неопределенного возраста одной их древнейших профессий, занявшая сразу две комнаты. Практически с некоторых пор это была уже отдельная однокомнатная в самом сердце Одессы, так как пробивная дамочка сотворила евроремонт не только доставшихся комнат, но и лестницы черного хода, куда теперь кроме нее никто попасть не мог.- Вовка, а давай этой соседке чего-нить устроим такого, чтоб она… - Стрижов смачно выругался, - поняла, как была не права, посягнув на то, что по праву должно было быть нашим.- Не, Владимир, - Стрижук прожевал кусок сала, - не поймет, а у нас будут неприятности. - И то правильно, - Стрижов тяжело вздохнул. – Нет на ее голову Членовны. Та любую курву сжила бы со света.- Точно, помянем? – Стрижук, прищурившись посмотрел на бутылку с самогоном.- Помянем, - Стрижов налил, и соседи дружно запили свое горе.Фира Марковна Попова крепко обняла подругу детства Розочку Розенталь, они не виделись много лет, с тех самых пор, как Фира Кац вышла замуж за лейтенанта Попова и уехала с ним в Богом забытый гарнизон. Много лет подруги переписывались, в письмах рассказывая друг другу о семейных делах, рождении детей, преждевременной смерти мужей, обе дамы схоронили благоверных еще при СССР. А потом жизнь забросила Фиру на историческую Родину, а Розочка так и жила в старом одесском дворике. - Какие у нас новости, Розочка? – Фира с ностальгией оглядывала из окна старый одесский дворик. – Ты писала, что умер учитель Мангуби?- Да, он долго мучился, но Бог его пожалел, - Роза вздохнула. – И Членовна его пережила ненадолго. Осиротел наш двор.- Роза, осиротела наша Одесса, она уже не та, - Фира смахнула слезу.- Да шо мы все про то, шо было? – Роза вытащила из холодильника заледеневшую бутыль. – Та давай за все хорошее!- Самогонка Макаровны? – Фира улыбнулась.- Уже нет, - Роза налила в пузатенькие рюмки прозрачную жидкость. – Теперь ее дочка делает. Самогонка от Семеновны!- Ну, вздрогнем? – Фира подняла рюмку.- Вздрогнем! – Роза чокнулась с подругой, и они выпили.- Отлично! – Фира закусила малосольным огурчиком и кусочком кровянки.- Фишка, а ты надолго к нам? – Роза назвала подругу старым школьным прозвищем.- Я приехала навестить могилы мамы и папы, Колючка, - Фира усмехнулась, - вспомнить молодость, пройти по старым улочкам, вдохнуть этот воздух. Думаю, на недельку, а там посмотрим.- Понятно, - Роза добавила в рюмки. – Давай за здоровье, оно нам так надо.- А давай! - наколов на вилку колбаску, Фира подмигнула подруге.Они вспоминали молодость, соседей еще живых и уже ушедших, вспоминали, как было когда-то, и как стало сейчас. - Ой, Фира, мне перед смертью старик Мангуби оставил кое-что, - Роза подошла к старому комоду и, порывшись в нем, вытащила небольшую папочку, в которой лежал пожелтевший старинный документ, написанный на неизвестном Розе языке. – Вот, посмотри, - она протянула папку подруге. – Мангуби говорил, что тебе было бы это интересно.- Хм, действительно интересно, - Фира внимательно посмотрела на документ. – Знаешь, завтра приезжают дочка с зятем, Софочка очень хочет сходить в оперный, соскучилась. Я покажу этот документ Яше, он у меня спец по всяким загадкам.- Отлично, а то я столько лет храню это у себя, - Роза пожала плечами. – А вдруг это что-то очень важное? Или наоборот страшное?- А давай еще по одной, - Фира кивнула на бутылку. – А загадки пусть молодежь разгадывает.- Давай, подруга, и то дело! – убрав документ в комод, Роза налила еще по одной.Почтенные дамы посидели с душой, самогонкой и закуской дотемна. Когда на часах было уже половина двенадцатого, Роза заявила Фире, что одну ее не отпустит, а идти куда-то, на ночь глядя, не хочется, и ночевать подруга остается у нее. Наутро дамы похмелились рассолом, закусили вчерашнее омлетом, шкворчащим и пушистым, помидорками и малосольными огурчиками. Придя в себя, они прогулялись до гостиницы, где остановилась Фира, привели последнюю в пляжно-курортный вид и, вызвав такси, отправились в аэропорт встречать Яшу и Софу. Прилет семьи Урмановых прошел без приключений, о чем зять язвительно сообщил теще, как только вышел на одесский воздух из душного здания местного международного аэропорта.- Вот видите, мама моя двоюродная, - обнял тещу Яша, - мы долетели без приключений! Потому что летели сами!- Вот опять мама им не угодила, - огрызнулась Фира Марковна. – Я вам номер сняла в хорошей гостинице. А вы все на маму наезжаете.- Спасибо мама, - Софа поцеловала Фиру Марковну. – Яша, не цепляйся к маме.- А я вообще молчу, - пожал плечами Якут. – Ну, Одесса, встречай нас!Такси несло гостей по Южной Пальмире, больше похожей на престарелую мадам, скрывающую морщины дермоколом. Фира с Софой смотрели на потускневшую жемчужину у моря. Яша рассматривал город, как профессиональный разведчик-диверсант, подмечая пути отхода, вспоминая старые картотеки и сведения из различных баз данных. Красота для него отходила на второй план. Когда такси остановилось у гостиницы, Якут быстро разобрался с багажом, заплатил таксисту и в сопровождении дам отправился в номер. Разложив вещи, гости Одессы под предводительством Фиры Марковны и ее подруги Розочки отправились за билетами в оперный, куда так хотела попасть Софа. - Наш оперный все сравнивают с Ла Скала, - гордо доложила Роза.- Еще бы содержали театр так же, как Ла Скала, - проворчала Фира, глядя на отреставрированный театр. – Скажи, Роза, а мрамор белый эти ?реставраторы? куда поперли? Это же все фальшивка!- Ой, не говори, Фира, - рассмеялась Розочка. – Помнишь в шестидесятых реставрировали Первый Гастроном? Там сейчас ювелирки. Так вот, белый мрамор с Первого Гастронома на еврейском кладбище. - Ты хочешь сказать, что эти теперешние из мрамора оперного тоже памятники заделали? – удивилась Фира.- Та не, эти его, скорее всего на дачи и в свои дворцы поперли, - Розочка махнула рукой. – Этим не до памяти, им бы карманы набить.Размышляя о прошлом и будущем, подруги повели Софу с Яшей в гости к Розе, ?шоб эти дети видели, как надо жить!? Стол накрывался быстро и смачно. Одесситки не видевшиеся до вчерашнего дня столько лет старались наверстать упущенное, наговориться с учетом немолодого возраста на всю оставшуюся жизнь. Иди-знай, как эта жизнь повернется, сколько еще им отпущено Богом.Застолье у Розочки снова продлилось за полночь, и когда гости уже собирались уходить, она вспомнила о документе. Фира тут же подключила к изучению важной старой бумаги зятя.- Яша, ты у нас большой специалист по загадкам, - начала теща. – Роза тебе сейчас даст одну бумагу, ее оставил покойный сосед, Мангуби Александр Самуилович, он был из приличной караимской семьи. - О, как! – оживился Якут, взял папку у тещиной подруги и, чуть прищурившись, посмотрел на пожелтевший от времени раритет. – Ох, ни фига ж себе! – Яша присел. – Значит так, Фира Марковна, завтра в театр вы идете с Софой и подругой, а я займусь вот этим самым раритетом. Все, дамы, я вас в гостиницу, а я… так, в номер, а там видно будет.