Часть 10 (1/1)

Так страшно мне никогда не было. Я не успела даже выбежать в коридор или завопить – Дима схватил меня и ладонью заткнул мой рот. Я царапалась, как дикая кошка, извивалась в его руках, кусалась и пыталась позвать на помощь – делала всё, чтобы избежать страшной участи. Но ничего не помогло. Он с ужасной силой приложил меня головой о стену, отчего всё вокруг помутилось. Я отчаянно старалась не потерять сознание и вырваться, но мир уже кружился, расплывался странными пятнами. От осознания неизбежности из глаз брызнули жгучие слёзы.— Раньше думать надо было, когда мне отказывала,– раздались его слова надо мной, как гром в небе.В ответ я только сжалась, желая отодвинуть мгновение. Я чувствовала, как он прижимается к моему телу, и не могла даже пошевелиться. Страх полностью парализовал меня. Он потянул прядь моих волос, его голос и запах вызывали тошноту, но я не отвернулась. Мои глаза словно ослепли, а уши оглохли, я ничего не видела и не слышала. Впала в спасительный транс.— Зарина? Я нашёл твой телефон,– прозвучал где-то далеко голос моего ангела. Спасена!***Я кутаюсь в огромное оранжевое одеяло, которое выдают пострадавшим, и смотрю куда-то мимо участковой. Мэтт позвонил в полицию, они приехали и уже увезли Дмитрия. Я позволяю врачу осмотреть себя, понимаю, что это необходимо для протокола. Для того, чтобы потом возбудить уголовное дело.— Так-с, тут у нас обильное количество синяков и ссадин, ушиб мягких тканей головы. Разумеется, шоковое состояние. Можно сказать, легко отделалась девочка– обращается доктор к инспекторше.— Так, дорогая моя, ты меня слышишь?– машет та рукой перед лицом, и я киваю.– Изнасилования и домогательства относятся к преступлениям, к ответственности за которые нельзя быть привлечённым без заявления потерпевшего. Ты ведь будешь его писать?Я вновь киваю, полицейская берёт лист бумаги и начинает задавать мне наводящие вопросы.***— Пока, мам,– фыркаю я и выключаю Скайп.После того случая я пошла к психологу, и мы с ней определённо достигли прогресса. Раньше мне было тяжело общаться с мамой, я, сама того не осознавая, винила себя в её бедах. Ведь, если бы не моё рождение, в её жизни всё сложилось бы иначе. Порой мне думалось, что она считает так же, что она тоже обвиняет меня. Недопонимание и обиды стеной стояли между нами, но сейчас их нет, мы вместе разрушили их. Сбросив груз проблем после работы со специалистом, мне стало гораздо лучше. Немало этому поспособствовал и запрет на въезд, который выдали Дмитрию. Зачем Америке криминальные элементы? Ноги его больше в этой стране не будет, и это дарит мне поразительное по своей силе спокойствие.Броуди я тоже буквально силком притащила к психологу. На первый сеанс. Все последующие он посещал абсолютно добровольно, разве что после моих напоминаний. Он разобрался со своим желанием доказать всем: миру и родителям в частности, что он лучший, что он достоин. Его показное бахвальство, результат аутоагрессии*, ушло, растворилось, на первый план вышел настоящий Мэтт, прежде всегда прятавший своё лицо. Этого парня я всё больше и больше узнаю с каждым днём. И не сказать, чтобы мне это не нравилось. По радио включают песню Майли, и я, подпевая, вытаскиваю из духовки свой любимый пирог.— Зарин?– слышу я голос Броуди у порога.— Дверь открыта,– кричу в ответ и снимаю прихватки.— Соскучилась?— За 2 дня-то?– смеюсь я.Любить выпендрёжника сложно. Хочется и избить, и зацеловать. А порой совершенно не ясно, чего всё же сильнее.— Дорогой, скоро лето,– киваю я на окно, за которым хозяйствует май.– Пора избавляться от хлама.— Я никуда не уйду!– категорично возражает Мэтт.— Тупица! Помоги мусор после ремонта разгрести!Да-да, я счастливая работница Гугла. И дом у меня теперь свой: когда всем молодым сотрудникам снимали квартиры в центре, я попросила отдать эти деньги мне на покупку дома. Может, он и на окраине города, но вид здесь красивый, и море недалеко. А чего ещё может желать бывшая жительница Поволжья?— Уф, позову тогда спасателей,– стонет парень. Я разрезаю пирог и наливаю чай:— Мотивируй их тем, что, как только разгребём эти завалы, устроим вечеринку в честь новоселья,– подмигиваю ему я. — Кстати, когда там у Митча с Леной свадьба?— Оболтус ты!– я улыбаюсь и двигаю к Мэтту десерт.– Через 2 месяца, они наконец определились с датой.Эх, торопыги. С другой стороны, их можно понять: Митч – уже взрослый мужчина, он думает о будущем, а Лена всегда была семейной девочкой. Она уже в 15 имена детям выбрала, что ещё тут говорить. Они не я с Мэттом, это мы ещё не нагулялись, не покосячили вдоволь. — Ничего не оболтус, просто они ужасно долго решали. Днём раньше, днём позже – какая разница? Ну, если вспомнить о китайских корнях моей подруги, то разница колоссальная.— Знаешь, Зар, пирог изумительный. Я готов терпеть твою ироничность до конца своих дней, только бы ты его готовила. — Бабушкин рецепт,– кокетливо поправляю я волосы. Шутка ли: чуть ли не впервые не сожгла ни еду, ни плиту, ни духовку. — Как ты там говорила? Жизнь без татарки как чай без заварки?